Однако, надо бы встретиться с Инессой, чтобы после моей смерти, когда ей придется обвенчаться с графом, эта бедная мечтательница не подумала, что я жестоко обманул ее. Она должна знать, какой гениальный план созрел в моей голове, какое изощренное колдовство мне предстоит совершить.
- Но как ее выманить из дома для такого важного разговора? - Брох посмотрел на какую-то склянку с мутной жидкостью. - Пожалуй, стоит сделать так, чтобы она сама пришла сюда. Ведь у меня есть ее перстень, а значит, будет не так уж трудно, подать ей сигнал.
С этими словами, он снял с руки кольцо с алым камнем и бросил его в жидкость, напоминающую растворенный в воде туман.
*18*
Граф Омьенский был так занят делами, что впервые решил отпустить Инессу на несколько часов погостить у своего друга - графа Гонье. В этом доме не было искушений - сын графа был помолвлен, четыре дочери собирались уйти в монастырь, а пятая - подруга Инессы - готовилась к объявлению официальной помолвки с молодым человеком из древнего и богатого аристократического рода.
- О, как я счастлива! - прошептала Инесса, когда они с Бригиттой остались вдвоем в заросшем полиантовыми розами дворе. - Не знаю, имею ли я право тебе рассказать обо всем, что произошло со мной, но одно знаю точно... - она замялась, раздумывая над тем, стоит ли посвящать подругу в свои тайны.
- Ты снова о любви? - Бригитта рассмеялась, светясь от счастья. - Инесса, дорогая, неужели ты встретила человека, который открыл для тебя все это море восторгов и трепет тайн, о которых ты говорила мне тогда у вас дома?
Инесса вспомнила Амброзиуса Броха и улыбнулась.
- Да... Но это... Я хочу, чтобы тебе стали понятны все те надежды, которыми я живу последнее время... Этот человек...
- Ах, значит, дело все-таки в мужчине? - Бригитта радостно захлопала в ладоши. - Рассказывай! Ты тоже встретила его в церкви?
Инесса махнула рукой. Как объяснить то, что рвется наружу из ее сердца, но никогда не будет понято даже ее лучшей подругой?
- Ты веришь в чудеса, Бригитта? - она звякнула серебряной пряжкой плаща и так сильно сжала ее, что на пальце выступила кровь.
Подруга вскрикнула, увидев алую каплю:
- Что ты делаешь?! - она схватила шелковый платок и стала заматывать рану. - Какие еще чудеса? Я вижу, ты немного помешалась, мечтая о невозможном... Надо тебя отвлечь... Заставить немного подумать об этом мире, мире, который шумит за окнами морем, который ветром расплетает косы, который дарит людям простые неподдельные чувства... Я знаю, что делать! - она вскочила со скамейки и позвонила в колокольчик. - Пригласи сюда моего брата, - сказала она служанке, которая быстро вышла и, как было заведено в этом доме, плотно прикрыла за собой дверь...
- Что случилась, сестра? - Гийом почти сразу явился на зов. - Вы обе выглядите какими-то расстроенными. Инесса, у тебя грустный вид. Конечно, я понимаю, твоя помолвка с графом Орским... Да, мне нечем тебя утешить... Но хоть сегодня будь немного счастлива. Хочешь, я приглашу друга, который приехал ко мне из другого города, и он споет для вас что-нибудь веселое?
- Как это мило, - Инесса грустно улыбнулась и кивнула.
"Они добрые люди, но нет, им неведомо то, что тревожит мое сердце, - думала она, глядя, как на белом шелке проступает пятно ее крови. - Пусть приводит друга, или всех своих друзей... Какая разница, если скоро Амброзиус Брох превратит ее жениха в иного человека. Эти песни не откроют для меня вход в рай. Это сделает старик, живущий в доме, пахнущем тайнами и колдовством"
Через некоторое время Гийом появился в саду с изысканным мужчиной, который по возрасту был чуть старше графа Орского. Его звали Альбер. Оказалось, что брат Бригитты познакомился с ним случайно, когда, путешествуя по ту сторону гор, едва не погиб от рук разбойников. Тогда-то ему на помощь и пришел этот человек, называвший себя Альбером Мелье.
- На самом деле он очень богат, - прошептала Бригитта. - Я подслушала разговор, в котором он говорил с братом о том, как тяжело ему управлять своим графством, но о чем шла речь, мне понять не удалось.
После того как все перезнакомились, Альбер взял в руки странный музыкальный инструмент, подобного которому Инесса еще никогда не видела, и перебирая его струны запел песню. Это была история о несчастной принцессе, которую отец заточил в башню за то, что она полюбила волшебника. В ней говорилось о той самой истинной любви, которой была одержима Инесса, и возможно поэтому слова песни как яд проникли в ее душу и заставили внимательно рассмотреть этого человека.
"Как он красив и благороден, - думала она, невольно водя по воздуху рукой в такт странной мелодии. - Мелье... Не так ли называется область с тремя холодными озерами, о которой рассказывают детям страшные сказки про существ, обитающих в пещерах? Быть может, он владелец этих земель?.. Молодой и прекрасный... Да... Человек, который видит смысл в таких песнях, мог бы понять боль моей души... Его глаза цвета золотистого каштана сияют какой-то затаенной страстью, такой, которая еще не смогла проявиться, но уже созрела, чтобы толкнуть его на безумства... Как он красив... И этот голос... Звучит так, будто не человек поет песню, а ветер Аньера раскачивает колокола на соборе, заставляя их говорить на разных языках, понятных лишь посвященным..."
Инесса так задумалась, что даже не поняла, что произошло. Какой-то переполох, крики... Бригитта, схватившаяся за сердце... Вбежавшие сестры, слуги... Пожар, пожар!!! Подруга схватила ее за руку и через какое-то время они все оказались на улице. Что могло случиться, чтобы дом... Даже не дом, а почти дворец Гонье охватил огонь? Она не поняла, а лишь стояла и отрешенно смотрела, на Альбера Мелье, который предлагал графу, отвести Инессу домой, чтобы они сами всей семьей могли не думать о гостях. Отец Бригитты что-то ответил, и через минуту Инессса, сама того не ожидая, оказалась вдвоем с Альбером в проулке святой Изольды.
- Как мы сюда попали? - она вышла из какого-то оцепенения и посмотрела на своего спутника. - Эта улица не приведет нас к моему дому, а если и приведет, то лишь после долгих поисков верного пути.
Он видимо чувствовал себя ответственным за ее благополучное возвращение домой, поэтому предложил опереться на его руку и сказал:
- Гийом указал мне этот путь. Но... Возможно, я неправильно его понял. Мне надо проводить вас. Правда, я совсем не знаю Аньер, лишь много слышал о коварстве его улиц. Поэтому, - он улыбнулся, - попрошу вас помочь мне выбраться из этого лабиринта странных проулков.
Инессе показалось, что она утонула в его взгляде. Ее кровь стала горячей, будто превратилась в зимнее вино, разогретое со специями. Что с ней? Не Амброзиус ли наслал на нее какие-то чары? Да, это так... Ведь он поклялся, увидев тот странный перстень... И значит, она... Она и Альбер... Все-таки старику удалось сдержать обещание и подарить ей истинную любовь... Но что же он, Альбер? Вдруг это лишь у нее в сердце полыхает огонь неслыханной силы? Он взглянула на своего спутника. Но он хранил молчание.
Из-за ее задумчивости они снова повернули в переулок, который не приближал, а наоборот все сильнее уводил их от дома графа Омьенского. Пришлось плутать еще некоторое время после чего они наконец вышли к давно разрушенному дому семьи Орье. Теперь им осталось лишь обогнуть его и спуститься с горы по улице святого Сабастьяна, однако Альбер вдруг остановился, разглядывая поросший плющом вход в руины.
- Как он прекрасен в своей древности, - молодой человек провел рукой по выбеленным солнцем камням кладки. - Вы были когда-нибудь внутри?
- Нет, отец не разрешает мне ходить по городу, выпускает лишь по воскресным дням в собор. Когда-то давно мы много гуляли по этим улицам с моей матерью, но, когда она умерла, я стала как принцесса из вашей песни. Только сижу в заточении и завидую свободе парящих птиц. А этот дом. Говорят, злой ветер Аньера, который дует лишь раз в месяц, заколдовал его. И теперь по какой-то причине все обходят его стороной. А вы? Хотите посмотреть, что внутри?
- Давайте сделаем это вместе, - Альбер протянул ей руку, а сам переступил порог и поднял ветви плюща.
Инесса прикоснулась к его пальцам и отдернула руку - на миг ей показалось, что она увидела сияющие искры. "Нет, не стоит бояться, - она уже смелее взяла его за руку, - если это старик Брох наколдовал ей любовь, то сейчас все станет ясно". И они, взявшись за руки как влюбленные из старинных легенд, вошли в этот некогда знаменитый своим богатством дворец.
- Как красиво, - Альбер ввел ее в зал, по стенам которого были развешаны чудом сохранившиеся бронзовые подсвечники, обвитые сиреневыми цветами, а вместо потолка сияло лазоревое небо Аньера. - Это место будто создано для тайных встреч и разговоров о любви. Теперь я и правда верю в колдовскую силу местных ветров. Что вы об этом думаете, Инесса?
Вместо ответа она закружилась по некогда блестящему мраморному полу и, хрустя каменными крошками, пропела: "Колокольчик в моем сердце прозвонит тебе любовью..." Она остановилась и посмотрела на своего спутника. А он подошел к ней и, осторожно взяв за руку, до сих пор обвязанную платком Бригитты, внимательно посмотрел ей в глаза.
- Мне говорили, что вы невеста очень влиятельного человека... - он сделал паузу, а потом размотал окровавленный платок и поцеловал ее в уже затянувшуюся рану. - Но... Поймете ли вы то, что я хочу сказать. Мне всегда хотелось познать любовь. Такую, которая была бы сравнима со штормом, с головокружительными порывами ветра, такую, о которой принято либо молчать, скрывая ее от посторонних глаз, либо слагать о ней песни и легенды. Мне не удалось найти всего этого в тех краях, откуда я родом. Поэтому я принял решение отправиться в далекое путешествие по ту сторону моря... Я приехал в Аньер и сегодня должен был сесть на корабль...
Услышав это, Инесса вздрогнула и приложила пальцы к губам.
- Так вы скоро уплывете? - спросила она, чувствуя, как перестает биться ее сердце.
- Нет, - он улыбнулся. - Думаю, корабль только что покинул этот берег. А мне больше не нужны иные страны. Вы - та самая любовь, поиском которой я был так болен. И теперь у меня осталось лишь одно желание. Я должен уговорить вас стать моей женой, а вашего отца благословить наш брак, ну и каким-то образом расторгнуть вашу помолвку.
- Чудо все же произошло... - Инесса смотрела на него, будто он был ангел. - И я... Теми же, почти теми же словами описывала свои мечты, но не находила человека, который понял бы меня, ответил взаимностью... Но... О, как поздно! Ведь уже почти звонят колокола в церкви, чтобы обвенчать меня с Графом Орским... И отец... Он никогда не согласится...
- Но и мой род очень древний, я сильно уважаем в краю, что лежит по ту сторону гор. Меня зовут Альбер Мелье граф Ланьерский и Шеньенский. Мои родители умерли, и я сам отвечаю за свои владения. Неужели ваш отец не согласится на столь выгодный брак? Или вы... Неужели я так ошибся, и вы не чувствуете, того, что переполняет меня? Инесса! Скажите правду, вы станете моей женой, вы понимаете, что мы созданы друг для друга?
- О, да! - прошептала она и даже не поняла, как оказалась в его объятьях. Их поцелуй был долгим и страстным. А после она вспомнила про Амброзиуса Броха и поняла, что лишь он сумеет подсказать, как ей быть. Ведь это он устроил их встречу, это он сделал так, что их любовь стала возможной.
- Пойдемте! У меня есть... Есть один родственник, с которым отец запрещает мне видеться. И даже говорить о нем никому не позволено в нашем доме. Но иногда, в те дни, когда ветер Аньера морочит голову моему отцу, я убегаю, чтобы спросить совета у этого древнего старика. Он слывет в наших краях колдуном, но не бойтесь... Он совершает лишь добрые чудеса...
*19*
Амброзиус удовлетворенно посмотрел на перстень, плавающий в мутной воде, когда служанка сообщила ему о приходе Инессы и какого-то молодого господина.
- Верный метод. Старики говорят, если хочешь, чтобы человек пришел на твой зов, брось ранее принадлежавшую ему вещь в стакан с разведенным в воде молоком. Вот, она и здесь. Но что за человек ее сопровождает? Неужто сам Бертран Гюрр явился ко мне в сопровождении своей невесты?
Тяжело дыша Амброзиус поднялся по лестнице и вошел в зал, где обычно принимал гостей.
- О, господин Брох! - Инесса бросилась к нему и обняла как ребенок. - Вы это сделали! Вам удалось! Но как? Ах, нет, я знаю, такими тайнами не делятся. Молчите. Достаточно лишь того, что чудо свершилось. И вот! Любовь. Любовь, та самая, о которой я говорила... Она вошла в мою жизнь. И теперь мы хотим пожениться. Да, знаю, все слишком быстро, но разве для этого нужны месяцы или годы? Но теперь нам необходим ваш совет...
- Разрешите представиться. Альбер Мелье граф Ланьерский и Шеньенский, - молодой человек улыбнулся. - Инесса приняла мое предложение. Она согласна стать моей женой. Но как уговорить ее отца расторгнуть помолвку? Или попробовать поговорить с Бертраном Гюрром?
Амброзиус опустился на стул и покачал головой. "Что произошло? Каким-то невероятным образом небеса послали Инессе любовь, о которой она столько говорила. И этот человек... Какой он там граф?.. Ах, да, конечно, это же правнук графа Ланьерского. Кто бы мог подумать, что у такого негодяя появится столь романтический потомок... Игры природы... Да, я наделен даром видеть людей насквозь... Эта пара проживет в любви и согласии много десятилетий... Но как так вышло? Я же ничего не делал специально, не колдовал, не рисовал кровью магические пентаграммы... - размышлял Брох, глядя на то, как лучится счастьем Инесса и как тепло смотрит на нее Альбер. - Я всегда знал, что истинная любовь посылается Богом. И нет никакого колдовства, способного ее приманить как птицу в силки. А Инесса... Наивное создание. Пусть думает, что старик Амброзиус так всемогущ, что способен вершить чудеса. Ну а мне... Получается, что если колдовство свершится, то мне не надо будет жениться на этой малютке? Думаю, это прекрасно! Ведь я никогда не хотел связывать себя узами брака с женщиной, которую не люблю, и было бы очень глупо, обретя молодость во второй раз, пойти против своих правил. Пусть будет счастлива с этим графом Мелье, который увезет ее в красивую долину трех озер - подальше от Аньера, который калечит души и коверкает судьбы. И Инесса так и не узнает, что я забрал перстень и даже не пошевелил пальцем, чтобы выполнить ее просьбу", - он рассмеялся и вдруг вспомнил, что до полнолуния осталось совсем мало времени.
- Так вы не знаете, как решить вопрос с помолвкой? Что ж. Я могу вас обоих заверить, что уже завтра утром все будет так, как надо вам. Не могу сказать точно, что произойдет. Либо Бертран Гюрр погибнет от руки неизвестных злодеев. Либо он сам расторгнет договор, сославшись на какую-то уважительную причину. Так или иначе, проявите терпение. Ночь освободит вас от этих цепей. Ну а теперь идите. Старость не любит долгих разговоров...
*20*
Поздно вечером с моря подул самый злой из всех ветров Аньера. Такое случалось редко - лишь в дни, когда кто-то замышлял убийство или готовился к совершению колдовских ритуалов. Ветер чувствовал это и пытался протестовать. Он срывал белье с веревок, разбрасывал по песку сушеную рыбу, гремел ставнями и гудел в трубах. Порой он был так силен, что ему удавалось раскачать колокола на соборе, и тогда над Аньером раздавался мрачный гул. Так было и в этот раз. Услышав, что ветер затеял свою недобрую забаву, люди стали навешивать на ставни дополнительные замки, женщины бросились уговаривать мужей не ходить по трактирам, а рыбаки крепко-накрепко привязали свои лодки и пошли домой. Каждый ждал от приближающейся ночи какого-то странного события. И каждый надеялся на благополучный исход. Город освещала полная луна, и в ее свете черепичные крыши Аньера казались чешуей громадного дракона, который выполз из моря, чтобы отдохнуть и совершить какое-то злодеяние.
*21*
В таверне, где в этот вечер было пустынно и прохладно, Робер выпивал со своим другом Жаком, который наконец-то уговорил Катарину выйти за него замуж.
- Вовремя, ох как вовремя пришел к ней этот граф, а иначе она бы так и отказывала мне... - рассуждал Жак, пытаясь придать аккуратный вид своей клочкастой бороде. - Но, знаешь, что меня очень сильно беспокоит?
- О чем ты? - Робер устал от всей этой позорной истории и сильно боялся всего, что каким-нибудь образом могло помешать ему пристроить сестру. - Ты меня пугаешь, да еще этот ветер сходит с ума, - он посмотрел на друга, пытаясь догадаться, что у того на уме.
Жак расправил плечи и громко отхлебнул вина из треснувшей кружки:
- Граф этот, Бертран Гюрр. Как бы он не передумал. Это ж порода гнилая. Сегодня он Катарине сказал "прощай", а через годик заглянет в наш квартал, увидит своего сыночка, да и начнет в любовь играть. Знаю я таких.
- И что? Ты передумал жениться на Катарине? - Робер стал мрачнее тучи. Если Жак сейчас скажет, что она ему не нужна, то придется бежать из Аньера. Пока еще никто не знает о ее позоре, все думают, что сестрица - святая невинность. Но пройдет немного времени, и все! Конец мирной жизни. - Передумал? - он внимательно посмотрел на друга.
- Да нет, с чего ты взял!? - Жак хлопнул его по спине. - Я же люблю ее, Катарину-то. Но я ревнив! Вспомни, я же рассказывал, что иной раз жену свою первую боялся на рынок одну отпустить, чтобы она там не подмигивала мяснику или торговцу рыбой. Вот... Я и думаю... - он перешел на шепот и нагнулся к Роберу. - Может, убить нам этого графа? Прирезать, и дело с концом...
Робер перекрестился:
- Ты с ума сошел! Грех на душу брать! Нет! - он снова перекрестился и тяжело вздохнул. - Я не буду этого делать.
- А тебе и не придется, - тихо рассмеялся Жак. - Вот, клиночек-то, - он положил на стол довольно массивный острый кинжал. - Я это сделаю. Подумаешь, великий грех - убить того, кто и так за свои злодеяния в аду гореть будет. Да я благое дело совершу!
- И где же ты его подкараулишь, Бертрана-то? - Робер понял, что отговаривать друга бессмысленно. Но легче ему от этого не стало. Если Жак попадется, то Катарина будет одна, а значит все останется как было.
Жак удивленно посмотрел на него:
- Ты совсем в последнее время странный стал. С головой у тебя что-то... Вон же он сидит, посмотри в сторону окна. Как всегда - переоделся в тряпки конюха и заливает тоску вином. Бесноватый поди этот граф. Надо убить его и дело с концом.
- Делай, как знаешь. Я тебя не оставлю, но нож в руки не возьму, - Робер махнул рукой и стал молча пить.
Прошло некоторое время. Народу в таверне становилось все меньше. Наконец собрался уходить и граф Орский. Он выглядел каким-то отчужденным и бледным, будто чувствовал, что смерть стоит у него за спиной и показывает свой мерзкий оскал. Завернувшись в плащ, Бертран бросил на стол несколько монет и покачиваясь от выпитого, вышел за дверь, где на него набросился очумевший ветер.