Ведь я хочу жить. Ведь мне так рано умирать. Правда, жизнь ли это? Боюсь, душа во мне с каждым днем становится все прозрачнее, и весной от нее не останется ни следа.
ГЛАВА 5. ПОБЛАЖКИ
Мы въезжаем в Астерию.
За окном проскальзывают зеленые пласты, слипшихся воедино листьев, затем, минут через пять, показываются пики первой церкви, построенной задолго до моего рождения. Я придавливаю пальцами зудящие ссадины на шее и невольно замечаю, как Джейсон рукою держится за окровавленную рубашку.
- Он сильно задел тебя.
- Жить буду. А ты как? Видок у тебя не очень, - мужчина кривит губы, и я почему-то улыбаюсь ему в ответ, несмотря на то, что лицо тут же сводит судорогой. - Ничего, Мэтт.
- Знаю, скоро заживет.
- Скоро ты привыкнешь.
- Может, поговорим о чем-то другом?
- О чем, например.
- Джейдан Соннер…, - протягиваю я и морщусь от неприятной боли, прокатившейся по подбородку. Черт! Щиплет невыносимо. - Кажется, именно так тебя назвал Ловари.
- Что ж, у меня ведь была жизнь до того, как я стал тем, кем стал, мальчик.
- Видимо, она была паршивой, раз ты сменил имя.
- Да нет, вполне обычной. Просто потом заболела моя сестра, и все изменилось.
Невольно застываю. Когда речь заходит о болезнях, забирающих жизнь тех, кто нам дорог, в голове у меня туманится рассудок. Я сразу вспоминаю мать. Я вспоминаю то, как она боролась с раком, и то, как она проиграла. Я ненавижу эти мысли, но они не уходят.
Они живут во мне, они питаются мной.
- Я пытался отыскать способ, способ ее спасти. И тогда впервые наткнулся на ведьм, на этот мир. - Джейсон достает окровавленными пальцами сигареты, а я сосредоточенно наблюдаю за ним, удивленный, что он вдруг решил открыть мне свою тайну. - Я не могу сказать, что этот мир пришелся мне по вкусу, я даже испугался, но у меня не было выбора. Я хотел помочь сестре и совсем не думал о неприятностях, что меня поджидают.
- И как? - Я неуклюже прочищаю горло. - Помог?
- Нет. Она умерла.
Терять близких трудно. Я знаю об этом не понаслышке, и мне внезапно кажется, что я буду полным кретином, если скажу что-то вроде: мне жаль или крепись. Все это лажа, не делают слова легче, только сильнее на куски раздирают.
- Паршиво, - лишь хриплю я, отвернувшись, и слышу, как Джейсон усмехается.
- Знаешь, а я ведь хотел спасти ее, но, в итоге наткнулся на ведьму, которая прокляла меня и сделала таким. - Напарник сбавляет на повороте скорость. - Отстойный был год.
- Тебя прокляли? Но я думал, что…
- Мир нечисти совсем не такой, каким его рисуют в книгах. Никто меня не кусал.
- Выходит, все дело в заклинании?
- В заклинании и очень злой ведьме. Я стараюсь не вспоминать о том времени, ведь я уже давно не Джейдан. И, Мэтт, я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом, понял? - Джейсон глядит на меня и неожиданно кажется мне непривычно уязвленным.
Он отворачивается, сжимает в сбитых пальцах руль, а я задумчиво хмурюсь.
- Я никогда не умел болтать, Джейсон.
- Отлично.
Я смотрю в окно, голова кружится, и я предполагаю, что я хочу есть, а, может, спать. Или у меня, возможно, черепно-мозговая травма, и я умираю.
- Ты не спросил меня о том, что я увидел. - Бросаю я, сменив тему.
- Решил, будет лучше, если ты не станешь повторяться и поделишься впечатлениями сразу в доме Монфор. Хочешь обсудить это сейчас?
- Нет. Ты прав.
Джейсон кривит губы, а я подпираю подбородок и вновь впяливаю взгляд в окно. Не знаю, что буду делать дальше. Сегодняшний день изнурил меня, правда, морально я устал гораздо больше, чем физически.
Ариадна едва не убила меня.
Она хотела меня убить.
Я не до конца понимаю, что произошло и решаю не думать об этом, не принимать. Я могу притвориться глупым, попробую. Иногда закрыть глаза на очевидные вещи полезно.
- А ты спас нас сегодня, - неожиданно говорит Джейсон, когда мы проносимся мимо школьных ворот, и кидает в мою сторону косой взгляд. - Отлично поработал.
- Отлично…, - эхом повторяю я и продолжаю смотреть в окно, игнорируя мысли о том, что ради нашего спасения я пожертвовал десятком незнакомых человек. А ведь среди них вполне могли находиться дети, женщины. Да, так и было. Но мне было плевать.
Становится жарко, горло сдавливают силки, и шея жалостливо вспыхивает от боли.
Я натворил так много. Натворил, не соображая, не понимая до конца, что делаю.
Мне становится не по себе от страха, будто, когда я взгляну на себя в зеркало, я себя больше не узнаю.
Джейсон паркуется напротив дома Монфор, неуклюже заехав на тротуар, и сначала я думаю, что ему просто наплевать, где бросить машину. Но потом до меня доходит, что он едва тащит ноги. Видимо, Ловари серьезно его ранил. Ищейка потирает пальцами потный лоб и оставляет на бледной коже кровавые, кривые следы. Затем выкатывается из салона и так громко захлопывает дверь, что между висков у меня прокатывается колючая боль.
Я выбираюсь, морщась и сутулясь, будто кто-то хорошенько мне врезал по челюсти.
- Ты чего? - Спрашивает Джейсон, прочистив горло.
- Порядок.
- Выглядишь…
- …паршиво, да, я помню, ты тоже, - взмахиваю рукой и усмехаюсь, - тоже похож на восставшего из ада трупака. Не только мне досталось.
- Закуришь?
Джейсон протягивает испачканную в крови пачку, а я растерянно кривлю губы. Мне кажется, он не из тех, кто разбрасывается словами, и если он предложил мне закурить его, я подчеркну, "его" сигареты, я определенно поднялся в его хит-параде.
- Я не курю. Но спасибо.
Мужчина коротко кивает и стремительно сходит с места, будто и не держится левой ладонью за живот, чтобы кровь не так уж быстро скатывалась по рубашке. Он отталкивает калитку носком ботинок, делает всего несколько шагов, как вдруг дверь открывается, и из дома выбегает Норин Монфор.
Просканировав наши лица, она округляет глаза и на ходу восклицает:
- О, Боже, Джейсон. Что стряслось?
- Ничего, - бросает он, вытянув спину. - Мы в порядке.
- В порядке? Разумеется, вы не в порядке!
Женщина хватается за плечо Джейсона так крепко, что создается впечатление, будто это ей нужна помощь, а не ему. Она семенит с ним рядом, а я вялой походкой иду за ними, поглядывая на голубое небо. Какое же оно сегодня чистое.
- Мэтт.
- Да? - Опускаю взгляд. Норин обеспокоенно хмурит брови. - Не отставай.
Киваю и послушно прибавляю скорость, осознав, насколько сильно вымотался, и как жутко хочу свалиться намертво, прямо здесь, на тропинке, и уснуть.
Норин проводит нас на кухню.
Я падаю на стул, Джейсон облокачивается о разделочный столик, и мы принимаемся молчать, в то время как, Монфор принимается носиться с травами и тарахтеть себе что-то под нос, будто одержимая. Правда, я слишком устал, чтобы отреагировать.
- Дамочка, не мельтеши, мы никуда не торопимся.
- Будь добр, Джейсон, закрой рот.
- Какие мы вежливые, - в ответ усмехается мужчина, но улыбка у него вялая. Все мы в какой-то момент становимся поломанными, сбитыми с толку; не уверен, что существуют исключения. Наблюдаю за тем, как взгляд Норин вспыхивает недовольством, и закатываю глаза.
Нашла, на что злиться.
- Мы в порядке, - выступаю я, прежде чем ведьма успеет вторично проклянуть моего чересчур самоуверенного напарника. - Целы и невредимы.
- Невредимы? - Поражается она.
- Почти.
- Почему так долго? Мы волновались.
- Кстати, где Мэри?
- Я уговорила ее прилечь, - Норин бросает на стол разноцветные миски и быстрыми движениями раздавливает в каждой по несколько веток неизвестной мне травы. - Впервые мы сидели и бездействовали, а это трудно. Я пыталась позвонить, но поняла, что я не знаю твой номер! Столько всего произошло, а мы даже телефонами не обменялись.
- Дамочка, я не ослышался? - Удивляется Джейсон, выгнув левую бровь, и, несмотря на рану, подается вперед. - Ты просишь мой номер?
Я не удерживаюсь и вновь закатываю глаза.
- Так, - поднимаюсь из-за стола и вскидываю руки, - я наверх, а вы общайтесь.
- Нет, Мэтт, подожди, - просит Норин, растерянно взглянув на меня, - ты не можешь уйти, не обработав ссадины. Ты серьезно ранен.
- И ты ничего не рассказал, - вмешивается Джейсон.
- А у нас есть время на серьезный разговор? Мне показалось, вы другим заняты.
- Мальчик…
И вот опять я - мальчик. Сплетаю на груди руки и бросаю:
- Не начинай. Я все расскажу. Только давайте без… - Мотыляю пальцами в воздухе и ловлю себя на мысли, что слишком часто я пытаюсь выразить чувства подобным образом.
Джейсон вновь облокачивается о разделочный стол. Норин Монфор отводит взгляд. А я недовольно потираю пальцами глаза, так как совсем не собираюсь быть нянькой еще и для этих двоих. Мне и Хэрри с Ари хватало. Но потом я опускаю руки вниз и киваю. Если мне одному по силам сконцентрироваться на проблеме - отлично. Мне не привыкать.
- Когда я коснулся Ловари, я попал под землю, в огромный зал.
- Ловари согласились с вами сотрудничать? - Деловым тоном спрашивает Норин, а я в очередной раз вспоминаю о том, что на моих плечах теперь десятки смертей.
- Ноа Морт прислал Манэки, - отвечает за меня Джейсон.
- Удачу?
- Да. Она нашла Джофранку и подговорила его помочь.
- Весьма удобно. Так, на чем ты остановился?
- На том, что я попал в огромный зал, - потираю пальцами глаза и вновь усаживаюсь за стол. - В центре находился бассейн, наполненный кровью, позади меня - зеркало.
- Зеркало? - Норин Монфор поднимает подбородок и с интересом вскидывает брови. Ее взгляд мгновенно становится серьезным. - Как оно выглядело?
- Огромное, с деревянной, толстой оправой. Старое, по всей видимости. На раме еще была написана повторяющаяся фраза, но я плохо знаю латынь. Что-то про огонь и воду.
- Сгорающий в Огне, в Воде возродится, - шепчет женщина, а я хмурюсь.
- Знаете, о чем идет речь?
- Верум.
- Кто?
- Верумское зеркало, - поясняет Джейсон на выдохе, - Зеркало Правды.
- Весьма интригующе. И почему оно так называется?
- Потому что отражение свое в нем видят только бездушные твари. Люди, у которых нет души, проще говоря. Обычный, хороший человек в зеркале не отразится.
- Вообще?
- Вообще.
Я сглатываю и чувствую, как леденеют пальцы. Внезапно мне становится не по себе. Да, я видел свое лицо неотчетливо, смазано. Но мой силуэт все же появился в зеркале.
Это навивает на плохие мысли, от которых перехватывает дыхание.
- Ты побледнел, - подмечает Норин Монфор, и неожиданно ее губы дрогают от едва заметной улыбки. - Неужели Мэттью Нортон отразился в Веруме?
- Нет.
- Нет? Тогда что именно тебя так напугало, мальчик?
- Там… - Я встряхиваю головой и откашливаюсь. - Там отразилась Ари.
Миска неуклюже выпадает из рук старшей Монфор, и женщина пронзает меня таким испепеляющим взглядом, что внутри все каменеет и покрывается трещинами.
- Ты ее видел? - Осипшим голосом спрашивает она, подаваясь вперед. - Видел Ари?
- Да.
- Что же ты молчал?
- Я рассказываю по порядку.
- Как она? - Норин прищуривает глаза и, поставив руки на стол, нависает надо мной, словно огромная неприятность. - Она цела? С ней все в порядке?
В порядке ли? Ариадна купалась в бассейне с кровью, а потом едва меня не убила.
Я не хочу делиться своими переживаниями, они сумбурны и пугают даже меня. Ари собиралась высосать из меня жизнь, а я вспоминаю об ее поцелуе с тупым трепетом, будто это один из тех хороших моментов, которые оставляют в памяти теплый след.
- Она жива, - аккуратно отвечаю я, прочистив горло, - и она немного другая.
- В каком смысле?
- Ну, она… Вы перестанете меня пытать, если я скажу, что Ари остается все такой же невыносимой занозой в заднице?
- Она пыталась его убить, - вдруг хрипло отрезает Джейсон и кивает. - Верно?
Я недовольно хмурю лоб, ненавижу, когда мои слова переворачивают. Однако на сей раз, Джейсон оказывается прав, и моя ложь рассыпается на миллиарды частей.
- Что она сделала?
- Она… - Грудь сдавливают силки, я хочу соврать, но потом понимаю, что маленькая ложь может привести к большим неприятностям, и выдыхаю. - Ариадна поцеловала меня.
Норин отстраняется и обхватывает себя за талию бледными пальцами.
- Поцеловала?
- Да. - Я поднимаюсь и развожу руками в стороны, отчего по телу проносится пожар из неприятной боли. Сутулюсь, раздраженно стиснув зубы, и выдавливаю улыбку. - У нас с ней всегда были странные отношения.
- И часто вы пытались друг друга убить?
- Вас удивит мой ответ.
- Интересная ситуация.
- Неужели.
- Конечно, - женщина гордо расправляет плечи и покачивает головой, - вместо того, чтобы свернуть тебе шею, она решила тебя поцеловать. Тебе не кажется это странным?
- В ней борются два разных существа, - заключает Джейсон, нахмурив лоб, - я почти уверен, что она сама не ожидала от себя такой реакции. Что-то еще?
- Нет.
- Ари ничего не говорила, не спрашивала? Просто поцеловала тебя.
- Я же сказал, - недовольно вскидываю брови, - ничего больше. Кстати поцелуй был так себе. Чмокнула и бросила, как куль с мукой. Ничего особенного.
Я хватаю со стола миску с готовым лекарством и, хромая, плетусь вон из кухни, не в состоянии больше отвечать на новые вопросы. Как я могу нормально рассуждать, когда от воспоминаний у меня волосы поднимают дыбом, а руки покрываются потом. Идиотизм. Я не узнаю себя, и меня выворачивает наизнанку от этого тупого чувства, что горит внутри.
- Черт.
Заворачиваю в ванную комнату, захлопываю дверь и бросаю миску в раковину, так и не взглянув на себя в зеркало. Понятия не имею, кто на меня посмотрит в ответ, и не хочу рисковать. Возможно, там уже совсем другой человек.
Стягиваю порванную футболку, бросаю ее на ледяной кафель. Отрава Норин ужасно воняет, но я все равно намазываю ей зудящие раны. Жечь начинает еще сильней, и я тихо взвываю, прикрыв от усталости глаза.
Неожиданно в дверь стучат. Я нехотя оборачиваюсь и вижу Норин. Женщина глядит на меня холодно, прямо, а еще она протягивает мне чашку с чем-то горячим.
- Выпей. Станет легче.
- Что это?
- Обезболивающее.
Я нервно киваю, забираю напиток, но Монфор не уходит. Я тут же понимаю, что она собирается продолжить расспрос, и протяжно выдыхаю весь накопившийся воздух.
- Говорите.
- Извини?
- Давайте. Я знаю, что у вас есть вопросы. - Я вновь гляжу на женщину. - Валяйте. Я весь во внимании. Что именно вам интересно? Как она на меня смотрела? Что шептала?
- Мэттью, я не понимаю, почему ты злишься.
- Я не злюсь.
- Серьезно? - Норин Монфор облокачивается спиной о дверной косяк и сплетает на груди худощавые руки. Волосы у нее растрепаны, кожа бледная, почти прозрачная, будто эта женщина уже несколько дней не ест, не спит. Но взгляд у Норин живой, острый. Меня колотит под этим взглядом. - Ты весь дрожишь.
- Это от вашего тупого лекарства. Оно жжется.
- Тогда пей то, что я принесла, и жечь перестанет.
- Не перестанет.
- О чем именно мы говорим? О ранах на шее? Или в груди.
Я поражен тонким подходом тети Ари, поражен ее способностью выдавать довольно красивые метафоры, когда на части разрывает от странной досады и усталости! Но я даже посмеяться не могу над этой ситуацией. Мне совсем не смешно и не спокойно, мне тошно.
- Вы пришли задавать вопросы, но я сам не знаю ответов, - горячо выпаливаю я, - да я даже половины не понимаю из того, что происходит. Например, причем тут вода, огонь, что это значит? Почему Ноа Морт привел нас именно к Ловари?
- В крови цыган искать ведьм. Они настроены на нашу волну, так как питаются лишь нашими силами. Прибегнуть к их помощи - вполне логично, просто я не думала, что такое вообще возможно. - Ведьма пожимает плечами и дергает уголками губ. - Никто не думал.
- Но мы так и не поняли, где сейчас Ари.
- Она с Люцифером, Мэтт. Верум стоит в его чистилище, и да, мы понятия не имеем, где именно оно находится. Но, может, не это важно?
- Знаете, Ноа Морт сказал, что мы не должны искать Ариадну, что она сама придет.
- Вот видишь, выходит, дело совсем не в чистилище, а в том - что ты там увидел.
- Что я увидел. - Прокатываюсь ладонями по лицу и отшатываюсь назад, я закрываю глаза и вновь перемещаюсь в тот зал, вновь оказываюсь посреди мрака. - Я увидел люстру и бассейн, наполненный кровью. Я увидел зеркало, свое размытое отражение. Я увидел на раме надпись на латинском языке, которая повторялась десятки раз. А потом я увидел Ари в зеркале. Она вышла из бассейна, вся в крови и в тянущихся багровых линиях. - Я шумно сглатываю и продолжаю. - Она шла ко мне, оставляя красные следы. Ее пальцы искрились и вспыхивали яркими огоньками, как будто она воспламенялась. Как будто…
Я затихаю, а Норин шепчет:
- Как будто она сама была огнем.
Открываю глаза и сканирую задумчивое лицо женщины. Она касается пальцами губ, отворачивается, прокручивая в голове сказанные мной слова, а потом вновь смотрит мне в глаза и делает огромный шаг вперед:
- Сгорающий в Огне, в Воде возродится. Вот, что Ноа хотел, чтобы мы увидели.
- Не понимаю.
- Стихия Ариадны огонь, как я раньше не додумалась, - Норин прикладывает ладонь ко лбу и начинает ходить из стороны в сторону. - Ее пальцы краснели, когда она злилась, когда ты едва не умер, она стояла в подвале, и ее руки пылали!
- Но что нам это дает?
- Ответы, Мэттью.
- Объясните, пожалуйста. Я вас абсолютно не понимаю.
- Идем.
Норин вырывается из ванной комнаты и несется по коридору, словно торнадо. Когда она прибегает на кухню, Джейсон неуклюже откидывает в мойку зажженную сигарету и в воздухе проходится пальцами, пытаясь разогнать дым.
- Вы быстро.
- Ты и двух минут не можешь прожить без сигарет, - подмечает женщина.
- Кто бы говорил, дамочка.
- Оставим на потом ваши препирания, ладно? - Я закатываю глаза. - Что вы поняли?
- Что тебе нужно прикрыть торс, мальчик, - тянет Мэри-Линетт, вдруг объявившаяся за моей спиной, и кидает мне чью-то растянутую футболку.
Перехватываю ее в воздухе и тускло улыбаюсь.
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста. И можете не тратить время на объяснения, я все подслушала.
- Мы и не сомневалась, Мэри, - шепчет Норин, поправив горло шерстяного свитера.
Я натягиваю футболку, корчусь от боли, пробежавшей по спине, и выпрямляюсь как раз в тот момент, когда женщина сплетает перед собой пальцы и отрезает:
- Мы знаем, что дар каждой ведьмы питается энергией природы, и знаем, что стихия Ариадны - огонь. Еще мы знаем, что уже давно никто не относил себя к стихии Воды.
- Почему? - Я недоверчиво хмурюсь.
- Есть определенная иерархия ведьм, Мэттью, в зависимости от того типа энергии, который их подпитывает. Вода - первоначальное воплощение самой Жизни. Поэтому все ведьмы водной стихии, гораздо сильнее и выносливее остальных.