– Лиз, не нужно так, мы совсем ничего такого не хотели, просто были бы не против этого. Вернее, мы просто хотели познакомить тебя с парнем. А вдруг у вас бы что-то получилось. Ну нет, так нет, никто никого не заставлял бы что-то предпринимать. Нам просто не нравился твой бывший ухажёр и мы очень хотели, чтобы ты видела, что есть и другие, более достойные тебя парни. Пойми, мы же заботились о твоём будущем, о твоём счастье, а вот в твоей голове всегда творилось непонятно что, – голос отца приобретал свойственную ему жёсткость и раздражительность.
– Это для вас у меня в голове непонятно что творилось, я же как раз хорошо понимала, чего я хочу в этой жизни. А вот теперь я уже не знаю, кто я, и всё это – благодаря вам!
– Последний раз, когда я слышал от тебя подобную фразу, ты уехала на два года.
– И, наверное, уже не вернулась бы, если бы мама не сообщила мне про не болезнь бабушки. Пускай я бы наделала кучу ошибок, но это были бы мои ошибки, и винить в них было бы некого. А если бы я действительно чего-то достигла, то это была бы моя победа, а не родительская подачка. – Лиз почти кричала, ссора становилась более серьёзной.
– Я уважаю твоё мнение, – неожиданно голос отца стал спокойным и уверенным, – но не совсем разделяю его. Прости, я был не прав, я признаю это…
– А тебя об этом уже давно никто не просит. Теперь у меня есть своя жизнь, которая идёт совершенно не по тому сценарию, который хотели вы. А сейчас прости, я опаздываю на работу.
Она вышла из комнаты, хлопнув дверью, оставив отца одного в полном замешательстве. Неужели его маленькая пчёлка Лиззи действительно выросла. Отец понимал, что в словах его дочери, как ни крути, есть доля правды, но в то же время он никак не мог смириться с этим. Ему было по-настоящему сложно выпустить свою девочку из родительского гнезда, в которое она так неуклюже вернулась, дать расправить свои ещё совсем неокрепшие крылья, и просто отпустить в жизнь. Пускай он нечасто показывал это, но отец действительно очень любил свою единственную дочку и волновался о её судьбе. Жизнь научила его быть стойким ко всем неприятностям, но она же и забрала у него способность видеть простые жизненные радости, мелочи, без которых невозможно быть счастливым. В результате, вместо того, чтобы просто радоваться, глядя, как растёт его девочка, считать её первые зубки, фотографировать первые шаги, он расчётливо и прагматично старался устроить будущее своей единственной наследницы. И вот к чему это привело.
19
День явно не задался, Элизабет одиноко сидела в магазине, покупателей практически не было, а те, что были, хотели звёздочку с неба и жемчужину со дна моря, чего скупой ассортимент тётушкиного магазина, конечно же, не предполагал. По правде говоря, магазин был так себе, да и тётушка им практически не занималась. Он ей нужен был исключительно для того, чтобы иногда показывать мужу, что и она чем-то занимается, и приносит в дом какие-то деньги, хотя денег магазин приносил совсем немного.
Девушка считала минуты до окончания рабочего дня. Ей совершенно не хотелось торчать здесь вместо того, чтобы прогуливаться по городу с Алексом или искать ответы на свои вопросы в Интернете или умных книжках.
В магазин вошла женщина лет 60-ти. Довольно симпатичная и ухоженная, не молодящаяся, а действительно следящая за собой, о чём говорили сдержанный макияж и строгая причёска, а в глазах незнакомки светились такой интеллект и жизненный опыт, что это было заметно невооружённым взглядом. Хотя Элизабет и не умела сильно разбираться в людях, посетительница произвела на неё впечатление преподавателя вуза или высококвалифицированного врача. Девушка даже немного смутилась, думая о том, что она может показаться недостаточно умной в глазах такого человека. Поэтому она предпочла не бежать к потенциальной клиентке с многочисленными предложениями, а просто любезно поздороваться и постоять молча, давая женщине возможность выбрать самой, что её хочется. Осмотрев скудный ассортимент магазина, незнакомка остановилась прямо напротив Элизабет.
– Скажите, у вас, случайно, нет старинных украшений? Я ищу один кулон, вам он не попадался.
Лиз показалось, что женщина смотрит на неё как-то не так, как должна бы смотреть на совершенно незнакомого человека. Казалось, что она знает о девушке что-то. Такое чувство, наверное, испытывают школьницы, которые приходят на учёбу после веселой вечеринки дома у одноклассницы, мама которой – учительница. Вроде бы ничего страшного ты не сделала, а всё равно как-то не по себе.
– Простите, у нас только бижутерия. Я могу показать вам очень симпатичные кулоны, но они, к сожалению, не антиквариат.
– Нет, спасибо. – Женщина улыбнулась. – Бижутерия меня не интересует. Я ищу золотой старинный кулон в форме цветка, это уникальная вещь, её история намного дороже, чем золото и камни, из которых сделано это украшение, хотя и они стоят немало. Я была уверена, что вы сможете мне помочь с поиском этой вещицы.
– Странно, вы совсем не там ищите. Я думаю, вам лучше было бы обратиться к антиквару, мы такими вещами не торгуем, к сожалению.
– А можно вам задать личный вопрос? – женщина слегка улыбнулась.
– Ну да, наверное, – слегка смутилась Элизабет. Она уже представляла, каким может быть вопрос, и мысленно перелистывала фотографии всех мам своих одноклассников и других знакомых парней.
– Вы не поймите меня неправильно, но я считаю, то такой девушке, как вы, не место в подобном магазине. Почему вы здесь работаете? Вы должны быть совершенно в другом месте.
– Так сложились обстоятельства. К сожалению, я не имею должного образования, чтобы претендовать на что-то лучше, а здесь, по крайней мере, платят, – Элизабет сама не знала, почему так разоткровенничалась с незнакомкой.
– Это не твоё место. Твой отец мог бы подсуетиться и устроить тебя на более выгодную должность, даже без образования. Да ты и сама об этом, наверное, знаешь.
– Я не совсем понимаю, о чём вы говорите. Он, конечно, мог бы, но… А откуда вы знаете, кто мой отец?
– Я когда-то знала твою бабушку. Вернее, она ко мне как-то приходила, было у неё дело, но тебе об этом знать ещё рано. Она тебе скоро сама всё расскажет.
– Я совершенно вас не понимаю.
– А тебе и не нужно. Ты всё правильно делаешь, пока что. Главное, не ошибись, и не сойди с дороги.
– Спасибо за совет, – Элизабет не понимала ровным счётом ничего, но боялась показаться совсем глупой, потому не стала теребить незнакомку расспросами.
– Если тебе будет нужна моя помощь, ты всегда можешь ко мне обратиться, – женщина протянула Лиз визитку, на которой кроме имени и телефона больше ничего не было. Это показалось девушке странным, ведь обычно человек, который заказывает печатные визитки, старается указать на них хотя бы свою должность или род деятельности, чтобы потенциальным клиентам или партнерам было удобнее. Видимо, удивление слишком явно отразилось на лице Элизабет. – Пускай тебя не удивляет моя визитка, ведь для каждого, кто ко мне приходит, я специалист определенного профиля. Для кого-то я – психолог, для кого-то бизнес-консультант, кому-то – учитель, а кому-то – исповедник. А вот с чем придешь ко мне ты, зависит только от тебя, но я буду ждать тебя с нетерпением.
Женщина вышла из магазина, оставив Элизабет в полном недоумении. Странно как-то. Может она чокнутая, а может действительно психолог, тогда незнакомка очень чётко подметила, что у Лиз явные проблемы с психикой.
– Привет, подруга! – Элизабет обернулась, в дверях стоял Алекс.
– Ой, привет! Я так рада, что ты зашёл ко мне.
– Что-то ты неважно выглядишь, Лиз. Ты случайно не заболела?
– Спасибо за комплимент, – девушка устало улыбнулась.
– Ну, ты не обижайся, но ты действительно какая-то несвежая. Ты вообще спала этой ночью? Глядя на тебя, можно предположить, что ты вагоны разгружала или картошку копала. А может Лоре всё-таки удалось вытащить тебя куда-то в клуб? Ну давай, рассказывай, чем ты занималась всю ночь.
– Спала, конечно, но недолго и без особого комфорта. А если бы мы собрались куда-то гулять, я бы тебе обязательно позвонила. Ты же знаешь.
Девушка поведала своему другу о ночной вылазке, о легенде, о разговоре с отцом, а также о странной госте, которая произвела на неё такое сильное впечатление.
– Понимаешь, я не могу забыть эту легенду. Мне в ней что-то кажется не так, что-то притягивает и теребит душу. Я не знаю, с чем это связано, но покоя мне нет. Да и сны эти странные какие-то совершенно не дают мне расслабиться. Я как будто там была, всё это видела, всё знаю, только плохо помню.
– Да, слишком много событий для одного дня, вернее ночи и утра, – Алекс загадочно посмотрел на Лиз. – А ты давно ездила отдыхать? Ну, скажем, на море?
– Что ты имеешь в виду?
– Как что? Мы с тобой едим в Сугдею, ну или как там она сейчас называется. Погуляем по экскурсиям, отдохнём на берегу моря, подышим свежим воздухом, вот ты и прояснишь свои мысли. Ато смотри, чего доброго, в психушку скоро угодишь со своими снами и видениями, а ещё своими непонятными мыслями и воспоминаниями. Тем более, что тебе на это уже даже незнакомые люди намекают. Я начинаю беспокоиться за тебя, девочка. Так что решено, мы с тобой едем отдыхать.
Лиз была в растерянности, ведь предложение Алекса оказалось для неё довольно неожиданным, но всё же это действительно была реальная возможность хоть немного прояснить ситуации, поэтому после недолгих раздумий, девушка согласилась.
Весть об отъезде дочери родители Элизабет восприняли практически без эмоций. По крайней мере, они точно знали, куда и с кем едет девушка, ведь к этому моменту времени Элизабет уже успела познакомить свою семью с Алексом, а он, в свою очередь, умудрился вызвать у них доверие и безоговорочную симпатию. Поэтому родители Лиз сильно не переживали, ведь отпускать свою любимую дочь с таким человеком было совершенно не страшно. Они решили, что поездка может и вправду оказаться полезной для их девочки. Отец даже уговорил Лиз взять у него денег, чтобы в поездке не пришлось перебиваться пирожками и считать мелочь.
Несколько дней друзья готовились к отъезду: собирали вещи, изучали туристические маршруты, изучали прогнозы погоды, и вот настал тот день, когда билеты были куплены, чемоданы собраны, а мысли уносились туда, где море и горы.
Последний час перед отъездом Элизабет сидела в своей комнате и рассматривала старые семейные фотографии, которые всё ещё хранились в шкафу в её комнате. Неожиданно в дверь постучали.
– Войдите!
На пороге стояла бабушка.
– Бабуля? Проходи, присаживайся. Как ты себя чувствуешь? – Элизабет была немного смущена тем, что собралась ехать отдыхать, оставляя бабушку в не самом лучшем состоянии. Но, в то же время, зов сердца был таким сильным, что девушка не могла ничего с собой поделать, она должна была ехать, просто не могла поступить иначе.
– Снова убегаешь? А ведь мы с тобой возможно больше и не увидимся, – в голосе пожилой женщины прозвучала нескрываемая грусть.
– Бабуля… – Элизабет прекрасно понимала это.
– Нет, Лизочка, я тебя не обвиняю и ни в коем случае не отговариваю от поездки. Не стоит сидеть здесь со мной, мне совсем не нужна нянька, тем более, что с этой задачей отлично справляется твоя мать. Ты непременно должна поехать, ведь ты же не просто отдыхать там собралась, правда?
– Я тебя не понимаю, – Лиз была в полной растерянности.
– Не ври, – бабушка нежно улыбнулась. – Понимаешь ты всё, но можешь не волноваться, я твою тайну храню уже довольно давно, и, как видишь, успешно. Даже ты долгое время ни о чём не догадывалась.
Элизабет смотрела на бабушку, и не могла понять, что ей нужно говорить в этой ситуации, что делать, ведь она действительно мало что во всём этом понимала.
– Вижу твоё смущение, внучка, понимаю, что ты сама знаешь очень мало. Я, конечно, тоже не всё понимаю в этой истории, но тебе постараюсь объяснить то, что известно мне, возможно, это как-то тебе поможет. Так вот, когда твоя мать была беременна тобой, мы все очень боялись за её здоровье, ну и за твоё, конечно, поскольку на то были веские причины. Врачи говорили, что возможность иметь детей у неё была минимальной, а эта беременность стала настоящим чудом. Мы все очень старались оградить её от стрессов и создать все необходимые условия, чтобы она чувствовала себя комфортно и ни в чём не нуждалась. Несмотря на это, я всё же немного сомневалась, что ты сможешь нормально появиться на свет. Чтобы хоть как-то немного успокоиться, я отправилась к гадалке, ну или как сейчас модно говорить, к экстрасенсу. Эту женщину мне посоветовала подруга, сказала, что она знает всё, и что уже многим действительно помогла. Конечно, я немного скептически к этому всему относилась, но всё же пошла. Если честно, то гадалку я представляла совершенно не такой, какой она оказалась в жизни. С виду это была очень интеллигентная женщина, больше похожая на врача или учёного, чем на гадалку в классическом понимании, без хрустального шара и других атрибутов, которые обычно описываются в книгах и кино. Я даже не успела её о чём-то спросить, а она уже начала свой рассказ. Она как будто ждала меня, и точно знала, что я хочу узнать. Ясновидящая сказала, что вскоре в нашей семье появится маленькая девочка, которая принесёт нам кучу хлопот и неприятностей, – бабушка улыбнулась, – но которую я буду любить больше всего на свете. Ребёнок этот необычный, и мы это очень быстро поймём, поэтому мы должны будем смириться с мелкими шалостями девочки и полюбить её такой, какой она есть. У неё, то есть у тебя, в жизни какая-то особая миссия. Ты вроде бы как должна разрушить какое-то страшное проклятие, чтобы спасти свою душу. Что именно ты должна будешь сделать, гадалка мне не сказала, только добавила, что придёт время, и ты сама всё узнаешь.
"Так вот кто недавно приходил ко мне, – подумала Элизабет, – видимо, хотела проверить, как мои дела. Не удивительно, что она так много обо мне знает".
– Твоим родителям, – продолжала бабушка, – я, конечно, сказала только то, что ребёнок родится здоровым, но будет особенно требовать их любви и заботы. Видимо, мои слова они поняли немного по-своему, поэтому чрезмерно опекали тебя и старались защитить от всего, даже от тебя самой, не понимая, что этим делают только хуже. Ну вот такая у них родительская любовь, ты уж прости их за это. А я всегда видела, что ты уникальная, не такая, как все остальные. С самого детства было заметно, что у меня необычная внучка. Твоя жизнь – это дар, и не только для нашей семьи, но в то же время, это и ответственность.
Элизабет слушала рассказа бабушки с замиранием сердца. Миссия… проклятие… душа… За что же ей такое?
– Бабуля, я даже не знаю, что тебе сказать… Какое проклятие?
– Я не знаю. Она сказала, что душа у тебя светлая, и жизнь прошлую ты прожила достойную, но за грех твой последний не пустили тебя на Небо, но и в Аду для тебя нет места, поэтому, тебе был дан шанс всё исправить. И вот уже несколько веков ты пытаешься всё исправить, вот только пока не получилось. Это твой последний шанс.
– Офигеть…
– Что?
– Ничего, я просто под впечатлением… – Она не договорила, резко зазвонил телефон, в трубке послышался голос Алекса.
– Ну что, принцесса, карета подана, я жду тебя на улице, выходи поскорее.
Часть III. Туда, где море и горы
20
– Ну что ты там возишься? Дорога ведь почти совсем ровная.
– Ничего себе, ровная. Мы ведь в гору идём, а не по равнине, как же она может быть ровной. К тому же солнце печёт, нет ни малейшего намёка на ветерок. У меня сейчас вообще будет солнечный удар, и я умру прямо здесь, на этой "ровной" дороге. – Лиз практически валилась с ног.
Алекс повернулся к девушке, изнемогающей от жары и палящего солнца.
– Ну что ты такое говоришь? – он сочувственно посмотрел на Элизабет, – ведь уже совсем немного осталось. Вон она – твоя крепость, во всей красе. Ты же так хотела туда попасть. Посмотри, совсем немного осталось, и скоро мы будем на месте.
Впереди уже было довольно хорошо видно грозные бастионы старой крепости, к которой держали путь путешественники. Она была действительно прекрасна. Правильные линии крепостных стен делали это монументальное сооружение ещё более внушительным и непреступным. Казалось, что крепость, это отдельная часть, своеобразное продолжение горы, созданной природой, только изящное прекрасное продолжение, созданное руками человека.
– Лиз, – не унимался Алекс, – ну пойдём. Я даже фотоаппарат специально для тебя взял. Говорят, что там можно сфотографироваться в костюмах разных исторических личностей, думаю, тебе подойдёт костюм монахини. Ну извини, шутка не удалась, – добавил парень, видя недовольное выражение на лице подруги, – конечно же ты – принцесса, никто в этом не сомневается. А ещё я вычитал в путеводителе, что там есть музей пыток, тебе это точно должно понравиться. – Алекс всеми силами пытался хотя бы немного взбодрить девушку, – могу сфотографировать тебя в колодках. Ну ладно, меня в колодках сфотографируешь.
– А, так значит, это ещё не самая страшная пытка – телепать по грунтовой дороге в гору под безжалостным солнцем? – девушка уже не рада была ничему. Вместо того, чтобы лежать на солнышке и купаться в море, как это делают все, кто едет на юг, они волочились вверх по грунтовой горной дороге, чтобы попасть на экскурсию в крепость. – Это же просто издевательство! Всё, я уже пришла. Не могу идти дальше. И вздумалось же этим, как их там, строить крепости на вершинах гор. – Лиз бросила свой рюкзак и уселась на него прямо посреди дороги.
– А построили бы они свою крепость где-нибудь пониже, так и от крепости ничего бы не осталось, её при первой же осаде попросту разрушили бы, – рассмеялся Алекс, глядя на Элизабет. – Это же закон, укрепление должно быть таким, чтобы враги не могли захватить то, что оно защищает.
– Знаю, я, знаю. Что ты меня совсем дурой считаешь? Подумаешь, ну нет у меня высшего образования, так что теперь. – В девушке говорила не столько злость, сколько усталость. – Ну давай хотя бы минут десять передохнём. А потом, я тебе обещаю, что не буду ныть, буду хорошей девочкой. Честно. Я буду идти вперёд и совсем не буду останавливаться.
Выбрав укромное местечко на обочине дороги, Элизабет переместилась туда, села на землю и опустила голову на руки.
И сдалась ей эта крепость вместе с её хозяйкой. Ведь эта девушка в белом платье, которую Лиз видела в своих снах, уже давно мертва, ей ведь уже давно всё равно, что же теперь переживать за какое-то проклятие. Только вот что-то в глубине души Элизабет заставляло её подняться и идти дальше по направлению к крепости.
Лиз сдержала своё слово, данное Алексу, она больше не ныла и не жаловалась на судьбу, а стойко и упрямо шагала по грунтовой дороге, усеянной мелкой галькой.