Мелодия звонка требовательно заиграла снова. Потом по двери ударили кулаком.
– Черт возьми, – услышала она голос Калеба, – открой эту чертову дверь!
Сейдж всегда считала, что выражения типа "кровь отхлынула от сердца" – пример напыщенной прозы. Теперь же она испытала это на себе.
Калеб вернулся.
– Сейдж! – Дверь сотрясалась под ударами кулака. – Открой!
Она помедлила. Потом сделала глубокий вдох, повернула замок и открыла дверь. Так и есть. Калеб. Злой, как черт.
Ее глаза сузились. Ему-то отчего злиться?
– Что ты здесь делаешь?
Он посмотрел на нее. Мокрые волосы. Тот же самый старый халат. Босые ноги…
Его охватил гнев.
– Почему на двери нет глазка?
– Об этом нужно спрашивать производителя.
– Это опасно – открывать дверь, не ведая, кто за ней стоит.
Сейдж скрестила руки на груди:
– Позвони на горячую линию жалоб потребителей. Ты поэтому вернулся? Обсуждать мою дверь?
– Конечно нет. Я… я… – Калеб с трудом сглотнул.
Гнев испарился. Что-то заняло его место, но он не знал что. И это пугало мужчину.
– Сейдж. Нам нужно поговорить.
– Смени пластинку, Калеб. Ты меня уже заговорил.
– Нам нужно поговорить разумно.
Она хотела снова бросить "нет", но передумала. В конце концов, он прав. Накричались они вволю, но вряд ли это можно назвать разумным разговором, к тому же у них теперь есть общие интересы.
– Пять минут, – сказала Сейдж, пропуская его в квартиру.
Калеб вошел и закрыл за собой дверь.
– Хорошо, – согласился он и замолчал, подыскивая нужные слова. – Сначала о финансовой части…
– Это я обсуждать не собираюсь.
– Просто выслушай. Я хочу заботиться о тебе. Разве это плохо?
– Я не нуждаюсь ни в чьей заботе.
– Может, и нет. Может, все дело во мне. Может, мне самому это нужно…
Калеб забыл о всякой логике, забыл обо всем, кроме того, что испытывает к этой женщине – такой изумительно красивой, что у него перехватило дыхание. Он притянул Сейдж к себе и поцеловал, сначала жарко, потом с нежностью.
– Хватит… о боже, Калеб… хватит…
Но протестовала она только на словах. Сейдж ответила на поцелуй. Он притянул ее ближе, чувствуя, как бешено стучит ее сердце.
– Сейдж, – хрипло сказал Калеб. – Прости. Я не хотел обидеть тебя. – Он обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза. – Дело не в финансовой ответственности. Дело в нас. В тебе. Во мне. В нашем ребенке.
– Ты хороший человек, Калеб Уайлд. Я понимаю, что ты хочешь сделать все правильно…
– Я хочу большего. Я хочу настоящих отношений. – Он провел губами по ее губам. – Я хочу, чтобы мы стали семьей.
– Что ты говоришь?
Он набрал воздуха в легкие:
– Сейдж, выходи за меня замуж.
– Что? О нет… это безумие…
– Послушай меня, детка. Ведь нам хорошо вместе.
– За исключением того времени, когда мы кричим друг на друга.
– Да. Это потому, что ты так же упряма, как и я. Мы подходим друг другу, – продолжал Калеб, – и не только в постели. – Он положил руку на ее живот. – И у нас будет ребенок. Мне кажется, это стоит того, чтобы пожениться.
Сейдж посмотрела ему в глаза. Он был прав. В мире полно людей, чьи браки основаны на куда менее достойных причинах.
За исключением того, что ей все же хотелось большего.
Слезы покатились по лицу женщины.
Ей была нужна его любовь.
Его сердце.
Принял бы Калеб ее в свою жизнь, если бы она не носила его ребенка?
Она полюбила этого великодушного, доброго, достойного человека.
– Сейдж. – Он вытер пальцами ее слезы. – Ты будешь счастлива. Клянусь тебе.
Она издала звук, похожий на смех, но Калеб догадывался, что смехом это быть не может: по ее лицу по-прежнему текли слезы.
Это в очередной раз доказывало, что мужчины не понимают женщин. Но как только он решил, что Сейдж собирается отказать ему, она встала на цыпочки, коснулась губами его губ и сквозь поток слез сказала:
– Да.
Глава 10
Сейдж родилась в маленьком городке штата Индиана. В прессе эту часть страны называли сердцем Америки. Метеорологи – родиной торнадо. Но ей повезло. Хотя торнадо часто проходили рядом с их домом, ни один из них не унес ее прочь.
Сейчас это случилось. За исключением того, что закружил ее не ураган. Это был мужчина по имени Калеб Уайлд.
Что бывает в фильмах после того, как женщина принимает предложение?
Но нельзя забывать, что предложение Калеба, хотя и нежное, было основано на чести. На принципе. На том, чтобы поступить правильно.
Тем не менее было бы приятно, если бы момент нежности продлился несколько дольше. Если бы Калеб не переключился с Сейдж на телефон слишком быстро.
Быстрый поцелуй. Улыбка. А потом, отступив назад, он вытащил из кармана мобильник и превратился в совершенно незнакомого человека.
Но что, в конце концов, ей известно о Калебе Уайлде?
Итак, он погрузился в дела, обмениваясь с кем-то текстовыми сообщениями. Покончив с этим, Калеб сделал несколько звонков, которые, по сути, являлись краткими командами. И когда Сейдж решила, что он забыл о ее существовании, Калеб отдал еще одну команду – ей.
– Собирайся, – распорядился он и отвернулся к окну. – Когда ты сможешь, Тед?
– Зачем? – поинтересовалась Сейдж.
– Подожди, Тед. – Поворот. Вежливая улыбка. – Что зачем?
– Зачем собираться?
– Чтобы поскорее убраться отсюда.
– И куда мы отправимся?
Калеб внимательно посмотрел на нее. Затем вернулся к телефонному разговору, предупредил Теда, что появится через час, и отключил мобильник.
– Мы едем в аэропорт, – сказал он. – Возьми смену белья, зубную щетку, расческу… Хотя, думаю…
– О чем ты думаешь?
– О том, что тебе нужно… Или, вернее, что не нужно. В самолете все есть. Зубная щетка, шампунь и прочее.
– Ты разыгрываешь из себя дурачка? Какой аэропорт? Какой самолет? Ты не смеешь приказывать, ничего не объясняя.
Она удивила его. Это было видно по его лицу. Очевидно, не многие отваживались так разговаривать с ним.
Прошло несколько секунд, в течение которых он, видимо, решал, как лучше справиться с мятежом.
Наконец Калеб кивнул и даже улыбнулся:
– Думаю, мне стоит объяснить.
– Отличная мысль!
– Одним словом, мы летим в Техас.
– Мы, то есть ты и тот парень, Тед?
– Тед – мой пилот.
– Твой пилот. То есть пилот твоего самолета.
– Верно.
Его собственный самолет. Его собственный пилот. А теперь и она – до кучи… О боже!
– Подожди минуту. Ты думаешь, я с тобой куда-то поеду?
– Конечно. В Техас. – Калеб помолчал. – Что, у тебя какие-то проблемы?
Сейдж холодно посмотрела на него:
– Это у тебя проблемы. Потому что я не поеду.
– Послушай, сейчас нет времени спорить. Я должен вернуться в Даллас.
Ее глаза сузились.
– Тебя никто не держит.
– Черт возьми, Сейдж… – Его телефон зазвонил. Калеб проигнорировал вызов. Телефон не умолкал. Наконец он выругался, вытащил его из кармана и посмотрел на экран.
– Калеб, – начала она, – послушай…
Он поднял руку, призывая ее помолчать.
– Да, – буркнул он в телефон, – все верно. Позвоните в мой офис. Моя ассистентка…
Калеб принялся расхаживать по комнате. Сейдж смотрела на него. Она пыталась сохранять невозмутимость, но сердце ее бешено стучало. Техас? Он ожидал, что она поедет в Техас?! Сегодня?
Сейдж никогда не бывала южнее Нью-Джерси. К тому же она ничего не знала ни о Калебе, ни о его семье… Но она обещала выйти за него замуж.
Вероятно, это была ошибка.
– Калеб! – воскликнула она. – Калеб, послушай…
Он снова поднял руку. Этакий императорский жест.
Может, ей реверанс сделать?
Сейдж разозлилась и преградила ему путь, встав на ковровую дорожку, которую он, похоже, собирался протоптать до дыр.
Калеб замер, подняв брови.
– Кончай разговор, – бросила она. Его брови поползли выше. – Я. Сказала. Калеб. Кончай. Разговор!
– Я вам перезвоню, – буркнул он, бросил телефон на диван и уставился на нее. – Ну?
– Помнишь, что я сказала насчет Томаса Колдуэлла?
– Помню. И меня возмутило…
– Мне плевать, что тебя возмутило. Я не собираюсь прыгать с одной сковородки на другую.
– Я не Колдуэлл. Это, надеюсь, ясно?
– Ты не можешь принимать решения за меня.
– Я этого не делаю.
– Неужели?
– Нет. Да. Я хочу сказать… черт… Послушай, – произнес он умиротворяющим тоном. – Я просто хочу сделать все поскорее.
– Затащив меня в Даллас.
– Я там живу. У меня там практика. Связи. Обязательства.
– Одним словом, там – вся твоя жизнь.
– Именно.
– Так же как и у меня – здесь. И ты не смеешь…
– Что это будет за семья? Ты в Нью-Йорке, я в Техасе. Я не собираюсь становиться "папашей на выходные". – Его рот скривился. – Не знаю, как у тебя, а у меня в детстве был похожий вариант.
– У меня и такого не было, и я…
– И ты что? Все равно выросла? – Калеб подошел так близко, что ей пришлось задрать голову, чтобы встретить его взгляд. – Своему ребенку я такого не пожелаю.
– Ты прав, – вынуждена была согласиться Сейдж.
Все, что он говорил, было очень разумно. Конечно, она хотела лучшей жизни для своего ребенка. Для их ребенка. Но…
Сейдж опустилась на диван. Все происходило слишком быстро. Она только начала привыкать к своему новому состоянию, когда в ее жизни появился еще один человек. Властный, требовательный мужчина, полный решимости поступать правильно. Это само по себе, конечно, прекрасно… За одним исключением: то, о чем она мечтала, не входило в его планы.
– Сейдж. – Калеб присел перед ней на корточки. – Посмотри на меня.
Она покачала головой. Ей не хотелось смотреть на него. Не тогда, когда его голос вдруг стал таким мягким. Не тогда, когда он взял ее руки и поднес их к своим губам.
– Солнышко, – сказал Калеб, когда она все-таки взглянула на него и увидела в его глазах все то, на что только может надеяться женщина.
– Калеб… – Ее голос дрогнул, на глазах выступили слезы. – На меня слишком много всего навалилось.
– Прости, – извинился он. – Конечно, нужно было дать тебе время. В более совершенном мире мы бы не торопились. Мы все делали бы медленно. Получше узнали бы друг друга. Поужинали бы в каком-нибудь уютном ресторанчике. Сходили бы пару раз в кино. Я позевал бы на какой-нибудь мелодраме, ты – на сотом фильме "Миссия невыполнима".
Ее глаза еще блестели от слез, но она уже улыбалась.
– Мы ходили бы в парки. В музеи. В зоопарк.
Ах, черт! Две слезинки скатились по ее щекам.
– В зоопарк хочешь? – спросил Калеб, вытирая слезы пальцами.
– Я не люблю, когда животных держат в клетках.
– Видишь, у нас есть что-то общее. Я тоже этого не люблю. Я слетаю в Даллас и вернусь на следующие выходные. А еще через пару недель заберу тебя с собой. Покажу тебе город. Покажу Эль-Суэно…
– Что такое Эль-Суэно?
– Это – сказка. Наше семейное ранчо.
– Ранчо… – Сейдж тыльной стороной ладони вытерла нос. – Настоящее ранчо?
– Да, – кивнул Калеб. – Это настоящее ранчо. – Он достал из кармана чистый носовой платок и поднес к ее носу. – Давай, детка. Сморкайся. – Сейдж не стала спорить. Убрав платок в карман, он обнял ее за плечи и притянул к себе. – Уверен, тебе понравится. И Эль-Суэно. И моя семья.
– Твоя семья, – прошептала она. – Кто там у тебя? Два брата, три сестры?
– И мой отец.
– Хозяин ранчо?
– Вот тебе краткий обзор. Одна моя сестра, Лисса, живет на Западном побережье. Она просто помешана на стряпне. Эм и Джейми живут здесь, в Нью-Йорке. Эм занимается музыкой. Джейми пытается сделать карьеру дизайнера.
– Похоже, они милые.
– Они тебе понравятся, и ты им тоже.
– А твои братья? Они живут в Техасе?
– Джейк занимается Эль-Суэно. Ну и своим ранчо, разумеется. У него есть жена. Она тоже юрист. А Трев у нас финансовый гений. Самый крутой из всех, кого я знаю.
– А отец? Если твой брат занимается ранчо, что делает ваш отец?
Калеб замялся:
– Наш отец… в армии.
– Солдат.
– Генерал, детка. Генерал Джон Гамильтон Уайлд.
Сейдж вздрогнула:
– Генерал?
– Четыре звездочки, – торжественно объявил Калеб. – Только не принимай это близко к сердцу.
– Это будет непросто, – вздохнула молодая женщина. – Верно?
Он притянул ее ближе:
– Все будет хорошо, Сейдж. Мы все делаем правильно. Для ребенка. Для нас. – Он колебался. – Главное, что нам хорошо вместе. А это много значит. Я был идиотом, – признался Калеб. – Я попросил тебя выйти за меня замуж, а потом повел себя так, будто ничего не изменилось.
Сейдж вздохнула:
– Я понимаю. – Она положила ему голову на плечо, наслаждаясь теплом сильного тела мужчины. – Но очень трудно оставить все, к чему ты привык.
– Я знаю. Очень трудно расстаться с этой милой квартиркой и парой очаровательных джентльменов, которых мне посчастливилось тут встретить. Представляю, как ты будешь скучать по ним. – Он завоевал легкую улыбку. – А какой вид из окна! Какая обстановка! Какая мебель!
– Ты ничего не понимаешь, дурачок. Это винтаж.
– Скажи еще антиквариат. Например, этот диван. Ему как минимум лет пятьдесят.
– Семьдесят пять, – поправила Сейдж, – если верить тому, что написано на нем сзади.
Калеб улыбнулся:
– Ну, мы ничего не забыли?
На ее лице засияла улыбка.
– Разве что мышь, которая живет под кухонной раковиной.
– Ого! Ты не говорила, что у тебя есть домашний питомец.
Сейдж рассмеялась. По-настоящему. Он улыбнулся и крепче прижал ее к себе. Его глаза потемнели, став почти черными.
– У нас все, все будет хорошо, – тихо сказал Калеб. – Вот увидишь.
– Понимаешь, я росла в бедной семье. В маленьком городке. Между нами – бездна.
– Ты еще не видела ущелья Уайлдов, – заметил с улыбкой Калеб. – А уж если говорить…
– Ты понимаешь, о чем я. Мы из разных миров.
– Точно, – согласился он. – Как Джейк и Аддисон. Они разные, как ночь и день. Но чего можно ожидать, когда техасец женится на янки? – Сейдж снова улыбнулась. – Я совершенно серьезно. Аддисон пришлось поработать над собой.
– Не Джейку?
– Ну и Джейку, конечно, но, в основном… Видишь ли, северяне очень смешно разговаривают.
– Это мы-то?
– Ну да. А ваша еда вообще… Молодой миссис Уайлд пришлось научиться ценить пару фамильных рецептов.
– Бисквиты и ямс?
– Запеченный сыр и жареные хот-доги.
– Да ладно!
– Посыпанные обуглившейся мушмулой.
– Калеб Уайлд, это шутка?
– Старинный семейный рецепт, – серьезно сказал он. – Во всяком случае, времен неразумной юности братьев Уайлд. Джейк обожает сэндвичи. Тревис без ума от хот-догов. А я, – закончил Калеб с величайшей скромностью, – поклонник мушмулы.
Сейдж расхохоталась. Он почувствовал, как ее смех прошел сквозь его тело.
– Обещаю тебе, у нас все будет хорошо.
– Надеюсь, – прошептала Сейдж. Тепло ее дыхания согрело его шею.
– Обязательно будет. Не сомневайся. – Калеб приподнял пальцем ее подбородок и заглянул в глаза. – Доверься мне, хорошо?
Сейдж колебалась. Довериться ему. Довериться человеку, который разбил ей сердце, а затем собрал его по кусочкам?
– Сейдж, ты доверяешь мне?
Она сделала глубокий вдох:
– Да.
Он заверил ее, что они не поедут в Даллас, и… предложил собрать дорожную сумку.
– Это сюрприз, – предупредил Калеб. – Ты мне доверяешь, не забыла?
Только когда Сейдж вышла из комнаты, он позволил себе глубоко вздохнуть. Ему нужно было побыть одному.
Ей было страшно. Ему тоже.
Он приехал в Нью-Йорк, чтобы разобраться с женщиной, которая его оскорбила. А вместо этого оказался околдован. Старомодное слово, но как еще можно описать то, что чувствовал Калеб?
Его телефон зазвонил.
"Не делай ничего второпях", – советовали братья, но как можно справиться с ситуацией, если ничего не делать? Калеб не жалел о своем решении. У Сейдж было все, о чем мог мечтать мужчина. Все, чего он мог хотеть.
Она была женщиной, которую он мог бы полюбить.
У него перехватило дыхание. Мог бы или уже?..
Телефон снова зазвонил, потом прозвучал сигнал о получении сообщения. Калеб взглянул на экран.
Томас Колдуэлл. "Это правда, что вы отменили тест, Уайлд? Я требую немедленного объяснения. Повторяю, немедленного".
Калеб подавил стон. Необходимо связаться с Колдуэллом. Но сначала нужно сделать другие звонки.
Расписание на следующую неделю уже составлено. Ничего срочного, особенно теперь, когда у него появился партнер, который мог его заменить. Жена Джейка Аддисон, или Адоре, как называл ее муж, была отличным юристом.
Калеб собрался позвонить в офис, однако в последний момент передумал. Лучше отправить текстовое сообщение, избавив себя таким образом от лишних вопросов.
У него было что рассказать семье, но сначала им с Сейдж нужно время для себя.
"Думаю, мне придется задержаться на неделю, – написал он. – Сможешь справиться без меня?"
Аддисон ответила: "Конечно. Без проблем. Все в порядке?" Что бы это значило? Возможно, Джейк все же рассказал ей об их телефонном разговоре.
Впрочем, это не имело значения.
"Все хорошо, скоро увидимся".
Что теперь? Правильно. Звонок пилоту.
– Возьмите несколько выходных, – распорядился Калеб. – Когда вы мне понадобитесь, я позвоню.
Самым важным был последний звонок – в отель. Это была стеклянная башня с видом на Центральный парк. Портье его хорошо знал: приезжая в город, Калеб всегда брал один и тот же номер.
Он заказал его на неделю и дал еще кое-какие инструкции.
– Я сейчас же этим займусь, мистер Уайлд, – сказал портье.
Ну а теперь очередь Колдуэлла.
– Калеб!
Он обернулся… и почувствовал, как у него сдавило горло.
Сейдж переоделась в платье и легкие босоножки. Платье было цвета весеннего неба без единого облачка. Тонкие бретельки, юбка-колокол. Босоножки – на высоких каблучках, с множеством переплетающихся ремешков. Она подняла волосы наверх, и его руки так и чесались вытащить все эти шпильки, расстегнуть все эти пуговицы и оставить ее в одних босоножках и в том, что было под платьем…
– Что? – спросила удивленная Сейдж.
– Да ты просто красавица. – Калеб притянул ее к себе.
Поразительно, что эта необыкновенная женщина принадлежит ему.
А он – ей.