Все разбитое и сломанное женщинами в гневе восстанавливалось на наших глазах и возвращалось на свои места. Словно кто-то прокручивал запись в обратном порядке. Только совладелицы магазина не дрались, а стояли друг напротив друга, мирно держась за руки.
– Заклинание обратимости, – пояснил Лазарус. – Кажется, я поспешил навесить на них ярлык слабых, они сильнее многих моих знакомых магов.
Елки-палки, но ведь так нечестно! Почему, если я разобью любимую чашку, мне придется покупать новую? А эти, переколошматив все, до чего дотянулись взглядом, в итоге обойдутся без убытков. Несправедливо… Ладно, зато, если бы не мы, их детишки, эти полуночные Ромео и Джульетта, сбежали бы из дому. И кто знает, напоминала бы тогда их история фарс, как сейчас, или все-таки стала бы трагедией?
– Так что? Мы уходим?
И не дожидаясь ответа, направилась к выходу.
Я шла, ощущая, как в душе расцветает чувство гордости. А ведь я смогла! Я справилась с работой Гласа, помирив поссорившихся ведьм. И сделала я это фактически сама. Сама! Ух, да я крута! Определенно, классные ощущения! Видимо, я слишком задирала нос – и малахитовая бусина незаметно оказалась прямо под подошвой шлепанца и подло опрокинула Гласа на спину.
Падая, молила небо, чтобы пол разверзся и поглотил меня, спасая от позора. Но, увы, небеса оказались вне зоны доступа, и я грохнулась навзничь.
Тишина, а затем испуганное "Герда!", и двое мужчин, склонившись ко мне, протягивали руки.
– Цела?
Увы, уцелело все, кроме гордости. А потом вдруг подумалось: а чего я смущаюсь? У меня из декольте грудь вывалилась под прицелом десятков фотокамер? Я навернулась со ступенек, поднимаясь за "Оскаром"? Или в прямом эфире во время интервью мой собственный мопс "полюбил" мне ногу? Нет! И в более глупых ситуациях оказывались люди – и не тушевались, выходя из них с гордо поднятой головой. И я с облегчением рассмеялась. И спокойно приняла помощь.
Через четверть часа мы шли к "Карине", салону красоты моей подруги. Почему только через пятнадцать минут? Да потому что впервые в жизни мне предложили взятку. Иванченко, взяв меня под локоток, отвела в сторону и попросила не распространяться о грядущем пополнении в их семействе. В знак благодарности за то, что в докладе для Совета умолчу о кое-каких ненужных деталях ссоры, пыталась всунуть в руки шкатулку. Удивленная, что Гласы еще и отчеты пишут, я отбрыкивалась от подарка, как могла. Ведьма же проявляла настойчивость.
– Герда принимает ваш дар, спасибо и до свидания, – наконец процедил сквозь зубы Лазарус и, отобрав злополучный презент, потащил меня из "Ока Мерлина" на улицу.
Совесть молчала. Но я все-таки задумалась, не понимая, как воспринимать поступок ведьм. Как взятку должностному лицу? Как благодарность за спасение бизнеса и семьи? Ведь без нашей помощи детишки точно сбежали бы из дома. Ладно, раз совесть молчит, значит, она посчитала, что это подарок.
Из ступора вывел вопрос Булатова:
– Домой?
– А давайте заглянем к моей подруге? Заодно мне подправят прическу, а если захотите, то и вам тоже.
– Как пожелаешь, Герда, – произнес вампир равнодушно. Небольшая морщинка между светлых бровей Болконского говорила, что он о чем-то крепко задумался.
А вот Руслан поскучнел. Похоже, он относится к тому типу мужчин, что ненавидят сопровождать девушек по магазинам и салонам.
Вечерело, но прохладней не становилось, и я мечтала о той минуте, когда окажусь в помещении с кондиционером.
Женщины, идущие по каштановой аллее нам навстречу, пожирали взглядами моих спутников. Но я не удивлялась их реакции, воспринимая ее как данность. Будь я на их месте, сама бы сворачивала шею при виде Руслана и Лазаруса.
Салон красоты "Карина" находился в десяти минутах ходьбы от эзотерического магазина, поэтому пешая прогулка была короткой.
Сколько знаю Ольхину Карину – познакомились мы, когда я переехала жить к бабушке, – столько и удивляюсь ее оптимизму и упорству. Взять хотя бы, к примеру, салон, который достался ей почти за бесценок – бывшая владелица не хотела оставлять его в наследство гуляке-сыну и фактически подарила своему самому трудолюбивому парикмахеру.
Не прошло и недели после того, как Карина стала хозяйкой далеко не рентабельного заведения, как вдруг кто-то испортил ночью вывеску, отодрав от нее семь объемных букв из пластика. Подруга не расстроилась, заявив, что все равно собиралась переименовывать его. Новенькая неоновая вывеска "Салон красоты "Карина" просуществовала три дня, после чего превратилась в "С…лон красоты". Карине пророчили разорение – мол, "доброжелатели" не позволят нормально работать. Но она снова безропотно устранила причиненный ущерб, да только при этом установила скрытые камеры. И вскоре поймала на горячем собственного администратора и обиженного на весь мир сынка бывшей владелицы парикмахерской. С того момента Ольхину никто не трогал, и ее заведение постепенно стало одним из лучших в городе, подтвердив жизненный девиз новой хозяйки: "Упорство, терпение и труд все перетрут".
Отправив парней дожидаться меня в кафе напротив, я вошла в салон.
– "Какие люди, и без охраны!" – Встретила меня Карина словами из фильма "Москва слезам не верит". – Решили оказать честь нам, убогим, госпожа Яворская?
Я даже с шага сбилась от неожиданности. Ирония и обида, прозвучавшие в Каринином голосе, заставили напрячься.
– Дальше порога не пустишь? – усмехнулась я недоверчиво, рассматривая невысокую девушку в фирменном рабочем халате. С ярко-зеленой маской на лице, с накрученным на голове полотенцем, она, воинственно уткнув руки в боки, встала на моем пути.
– Иди, раз приперлась. – Ольхина махнула рукой в сторону мужского зала. – У тебя пять минут на объяснения.
Заинтригованная, я беспрекословно прошла, куда она указала.
Подруга, по ее собственным словам, не умела миндальничать. И порой бывала груба даже с друзьями, если считала, что те не правы. Судя по неласковой встрече, я ее чем-то обидела.
– Девочки, у вас внеплановый чай. – Хозяйка отправила двух парикмахеров, сидевших без дела, на кухню, и мы остались одни. – Итак, ад замерз?
– А должен был? – удивилась я, усаживаясь в кресло перед зеркалом.
Карина устроилась в соседнем и развернулась ко мне лицом.
– Ты мне и скажи. Если пришла мириться, значит, в аду наступила зима.
Ого! Я с ней поссорилась?
– Не знаю, что там с климатом у рогатых… – Я сбилась на слове, увидев, как нехорошо щурится Карина. – Стоп! Помолчи, пожалуйста! Я так понимаю, ты на меня в обиде? Прости, ее причину я не помню. У меня провал в памяти, притом сроком в два месяца.
Грозное выражение лица напротив сменилось на растерянное.
– Полный швах! Ты не помнишь, как стала Гласом?
Ого! Карина в курсе моих дел и знает о мире Полуночи? Значит, я не ошиблась, решив прийти к ней, и она может рассказать мне много интересного о стертых из памяти днях.
– Рассказывай все, что я тебе говорила в период с двадцать восьмого апреля по первые числа июля.
– Все-все? – Девушка криво улыбнулась.
Наверное, нам суток не хватит для разговора.
– Ладно, не все, только самое главное.
– Хорошо. – Карина продолжала странно гримасничать, не боясь, что маска потрескается. – В первую нашу встречу, девятого мая, ты сообщила, что стала Гласом. Рассказала, кто такие полуночники. И в доказательство легко, словно сухой прутик, сломала филировочные ножницы, между прочим, дорогие, фирменные.
– Извини… – Обычно я не портила чужое имущество.
– Но я окончательно поверила, когда увидела твоих рыцарей. – Ольхина хмыкнула, а затем посерьезнела. – А дня через три ты пришла и потребовала, чтобы я забыла о нашем разговоре. И вообще, из-за того, что ты теперь Глас, я – неподобающее для тебя знакомство. Больше мы с тобой не виделись.
– Ох, Карина, прости! Я не знаю, почему вела себя как свинья!
И правда, зачем ссориться с подругой? Не думаю, что новое положение вскружило мне голову.
– Нет, дорогая, ты вела себя как истеричная ведьма, и не только со мной. Ты обидела и Тимура тоже, не отвечая на его звонки. Ладов уехал в командировку, так и не поговорив с тобой. Ты оттолкнула всех своих друзей, Герда, а теперь уверяешь, что ничего не помнишь? Удобно, не правда ли?
Ольхина отчитывала меня, не выбирая слов, а я не могла поверить в услышанное. Я поссорилась с ней и Тимом? Но почему?
– Прости… я действительно ничего не помню.
Закрыв глаза, я с силой помассировала виски, которые ломило от тупой боли.
– Ты врать не умеешь, значит, точно не помнишь. – Карина помолчала, а затем игриво выдала фразу, которая меня просто убила: – Выходит, ты забыла, кто первым из рыцарей сорвал твой аленький цветочек?
– Чего?! – Боюсь, я не так поняла метафору.
– Ну, кто первый прополол грядку? Устроил интервенцию твоих владений? – Видя, что я продолжаю хлопать ресницами, насмешница подкинула еще парочку иносказательных вопросов: – Высадил десант на твоей территории? Своей ложкой помешал твою кашу? Забил гвоздик? Поточил карандаш?
Ошарашенная вопросами, я потрясенно молчала.
А Карина, подумав, что туплю, сказала:
– Короче, формулирую вопрос прямо, для наивных и тех, кто прикидывается. Ты знаешь, кто из них первым затащил тебя в койку?
Ошеломленная ее напором, я заторможенно покачала головой.
– Не знаешь? – Подруга выглядела разочарованной.
– Вообще-то я ни с кем из них не…
– Да ладно, – перебила она, хмыкнув недоверчиво. – Ведь роскошные же, аппетитные парни! С такими только хулиганить и хулиганить! Притом с обоими…
Ольхина, томно закатив глаза, многозначительно замолчала.
– И ты бы на моем месте хулиганила?! – Не вытерпев фривольных вопросов, попыталась наехать в ответ. – С двумя сразу?
Если подруга и покраснела, то из-за косметической маски этого не понять.
– Хм, – замявшись на секунду, она выпалила: – а что? Кого-то обидеть отказом?
Я задохнулась от злости.
– Думай, что говоришь!
– Я-то думаю, – возразила она. – В отличие от тебя, я уже несколько лет свободна от предрассудков и правил, навязанных обществом. Я давно поступаю по велению сердца.
Грустно, но факт. В жизни Карины случились события, которые заставили взглянуть на многие вещи под другим, непривычным углом.
Помолчав, она решительно произнесла:
– Извини, Герда, но я не верю, что вы до сих пор… скажем так, не прошли тест на совместимость. Ты сама говорила, что объединение Гласа с рыцарями все равно что семейный союз. Ритуал подразумевал, что между вами будет интим. Ведь не станут же они придерживаться целибата сотни лет или ходить на сторону, к потенциальным правонарушительницам? Да ладно, Герда, ни один из них не отказался хотя бы от тест-драйва. Ты просто забыла.
От ее аргументированных возражений мне стало дурно. И страшно. А если она права? И я переступила через свои моральные убеждения? Я ведь ничего не помню! Да и сами рыцари… их странное поведение, недомолвки, подслушанные разговоры…
– Впрочем, если вспомнить о твоей унылой личной жизни до встречи с полуночниками, легко поверить, что ты послала мальчиков с их планами на тебя куда подальше.
Ольхина смотрела на меня с вызовом, словно ожидая возражений. Не дождавшись, перевела разговор на тему амнезии. Пришлось рассказать, как я очнулась с головной болью и раненой ногой, а затем шаг за шагом узнавала об изменениях, произошедших за два месяца в моей жизни.
– Карина Михайловна, – к нам заглянула косметолог, – вам пора смывать маску.
– Точно! Заговорились мы с тобой, Герда.
Подруга ушла, отправив ко мне парикмахера, который обычно занимался моими волосами. Женщина предпенсионного возраста восхищенно цокала языком, рассматривая мои волосы и уверяя, что они стали в несколько раз лучше, чем были. Я и раньше не жаловалась на их состояние, так как из химии пользовалась только щадящим шампунем, никогда не красилась и очень редко сушила феном. А еще частенько баловала шевелюру питательными масками по бабушкиным рецептам.
Этих простых правил придерживалась и Карина. Наверное, кому-то в этом увидится ирония: портить краской волосы клиенткам и при этом агитировать друзей за естественность. Свои черные локоны, на солнце отливавшие синим, смуглянка Ольхина собиралась покрасить лишь в одном случае.
– Герда, хочешь попробовать новую маску на основе зеленой глины? – Умытая и без полотенца на голове, подруга вернулась в мужской зал.
Я не ответила, недоверчиво глядя на ее короткую стрижку с бордовыми прядями. Неужели этот страшный случай наступил? Под моей рукой что-то звонко клацнуло. Кажется, нервничая, сломала металлическую ручку кресла…
– Что это было? – удивилась мастер, перестав обметать состриженные волосы с накидки.
– Ничего, Наталья, давайте я сама приберу, – поспешно предложила Карина, незаметно для парикмахера показывая мне кулак.
– Прости, я возмещу ущерб, – покаялась я, когда мы с Ольхиной остались одни.
– Не надо, просто впредь будь осторожней, горе-силачка, – фыркнула она.
Я молча смотрела на волосы подруги и боялась спросить.
– Что? – Она не выдержала пристального взгляда.
– Ты сделала колорирование, а это значит…
Ольхина смутилась.
– Забыла предупредить. Я в порядке, Герда, не заболела, всего лишь пересмотрела некоторые взгляды.
Три поколения женщин Ольхиных, начиная с прабабки, не доживали до глубокой зрелости. "Добрый" доктор предрек, что Карина повторит судьбу матери и теток, его недавних пациенток. После того злосчастного приема Ольхина с ужасом ждала своего тридцатилетия, с которого начнется обратный отсчет жизни. Недоброе предсказание частично уже исполнилось: красивая и неглупая, моя подруга оставалась одинокой. Словно сама судьба хотела, чтобы род Ольхиных на ней прервался. К слову, рожать вне брака, как это сделали ее мать и бабка, девушка не собиралась. Ведь, по словам все того же врача, семейная болезнь помолодела и будет чудом, если она доживет хотя бы до сорока. Карина несколько раз в год сдавала необходимые анализы и для профилактики посещала врачей. Словом, держалась стойко. А когда случались срывы, делала вещи, о которых потом долго жалела. Как-то отправилась в ночной клуб "на охоту". Но вместо хотя бы плохонького любовника на одну ночь ее ждало ограбление. Плача, она произнесла глупую фразу, врезавшуюся мне в память: "Даже насиловать не захотели! Я не интересна мужчинам!" Утешала, пыталась успокоить, мол, те грабители оказались импотентами, вот и не позарились. Да только последующие события показали, что у негодяев все в порядке, дело в Карине. Ольхина, познакомившись на сайте с симпатичным парнем, встретилась с ним. И через полчаса общения он сбежал от нее, отлучившись в туалет. А через пару дней в газетах появились статьи о поимке сексуального маньяка, в котором подружка опознала своего интернетовского знакомца. "На меня не позарился даже извращенец!" – рыдала она на моем плече. Правда, рыдала недолго. Решив, что раз личная жизнь хуже некуда, то следует сконцентрироваться на работе. И в этой области ее ждала пускай и небольшая, но удача.
К слову, старой девой Ольхина не была. На первом курсе института она встречалась с парнем, который через месяц после начала серьезных отношений разбился на мотоцикле. Этот момент нас с Каришей объединял. Нет, мой первый мужчина не умер, но через неделю после допуска к телу нарвался на хулиганье, которое избило его до полумертвого состояния. А когда я на следующий день навещала бедняжку Гришу в травматологии, застала его целующимся с какой-то девицей. Так что тем бандитам в некоторой мере я благодарна – невольно они поспособствовали раскрытию кобелиной натуры моего парня.
Первая любовь Карины стала для нее пока и последней. А вот меня ждало еще одно разочарование – коротенький гражданский брак, чуть не ставший законным, с вдовцом, воспитывающим десятилетнюю дочь. Я изо всех сил старалась подружиться с девочкой, но, увы, не вышло. Как подозреваю, именно из-за капризной, но безмерно любимой дочурки я и получила отставку. Что ж, вскоре я вздохнула с облегчением – отношения с ее папкой не были идеальными. Ну а потом было не до романов – умер дед, вскоре за ним ушла и бабушка.
А дальше я встретила "роскошных, аппетитных парней", с которыми, как бы ни надеялась на другой исход подруга, распрощаюсь сразу, как только перестану быть Гласом.
– Кариш, после всего, что довелось увидеть, став Гласом, я поверила в теорию твоей тетки.
– В теорию, что на женщинах семьи Ольхиных лежит проклятие одиночества и ранней смерти?
– Да.
– Брось, Герда, никакого проклятия нет, – заупрямилась подруга.
И я поняла, что доведется с ней повоевать, прежде чем уговорю встретиться с одной из моих новых знакомых. Что Карине могут помочь ведьмы из "Ока Мерлина", меня осенило только что. Если они не видят, проклят человек или нет, то соответствующий артефакт-детектор у них должен быть обязательно. А иначе какие тогда они ведьмы? Так что они помогут в любом случае.
– Если есть вампиры, оборотни и маги, то почему бы не быть и проклятиям?
– Да кому я нужна? – Карина натянуто рассмеялась. – Или мои тетки с бабками? Мы обычные среднестатистические люди.
Я бы не была настолько категоричной. Ольхина – женщина яркой внешности, как и все ее покойные родственницы. Чем не повод для зависти? А зависть – страшное чувство, толкающее на любые преступления.
– Даже если ты что-то отрицаешь, оно из-за твоего неверия никуда не денется.
– Нет никакого проклятия, я знаю точно. – И моя самоуверенная циничная подруга покраснела.
– Ты… – я временно онемела от удивления, – ты…
– Я, – кивнула Ольхина, соглашаясь, – серьезно встречаюсь с мужчиной.
– Давно? – наконец выдавила из себя вопрос.
– Семь недель, почти сразу, как с тобой поссорились. – Подруга опустила взгляд.
– Рекорд…
– Ага…
И мы замолчали. Карина занималась давно забытым занятием, то есть стыдливо краснела, а я потрясенно ее рассматривала. Спрашивается, почему я сразу не поняла? А тотчас подумала о самом страшном, когда увидела ее новый цвет волос? Наверное, такова человеческая натура – готовиться в первую очередь к плохому. А еще в людской природе – желание дать сдачи.
– И как стыковка?
– А? – Ольхина округлила глаза.
– Амур-шурум-бурум? Лубофф-моркофф колосится?
– Герда! – вознегодовала любительница задирать других. – Испорченная ты девчонка!
– А главное, кем испорченная? – Я удовлетворенно хмыкнула.
Ах, эта сладкая месть! Неприятно, когда затрагивают личное?
– Скажу прямо, для наивных и тех, кто ими прикидывается: как складывается дружба организмов?
Я, конечно, не смогла подобрать столько фраз, сколько Карина, но и этот экспромт заставил ее рассмеяться.
– И стыкуется, и амурится, и колосится на десять из десяти с сотней плюсов. Чего и тебе желаю, подруга, и поскорей! – Она ткнула пальцем мне в бок. – Пенелопы – быстро портящийся товар, который одиссеи по-настоящему никогда не оценят…
– Давай не будем трогать древний эпос? – перебила я ее метафорическую сентенцию, прекрасно понимая, на что она намекает.
– Ладно, вернемся к нашим черным баранам, то бишь к проклятию? Как видишь, его нет, ведь мой мужчина не умер, не пропал, не свалил спустя месяц после начала отношений.
– Исключение лишь подтверждает правило.