– Да иди ты в баню! – рассердилась Карина, нервно запустив пальцы в черно-бордовые волосы. – Нет никакого проклятия! У матери и теток была крепкая установка, вбитая в головы бабкой. Сильная вера материализует как хорошее, так и плохое.
– Все, все успокойся, ты права.
Я подавила вздох. Кажется, кое-кто боится за свою выстраданную любовь и поэтому закрывает глаза на реальность. Что ж, узнать, есть ли на Ольхиной проклятие, можно и без ее согласия.
А оно есть, печенкой чую! Или где там обитает интуиция?
У прабабки Карины было четверо детей, из них дожила до репродуктивного возраста одна дочь. От разных мужчин у той, в свою очередь, появилось три дочери, две из которых так и умерли бездетными. Нет, не могут умирать женщины одного рода просто так. Как и не должны коротать свою недлинную жизнь в одиночестве.
– Расскажи лучше, как произошло сие знаменательное событие – встреча черной вдовы с камикадзе-экстремалом.
– Герда! – возмутилась Каринка.
– Хорошо, я молчу, но тогда говоришь ты.
И Ольхина поспешила начать рассказ.
Глава 9
Около пяти лет назад Карина задержалась в парикмахерской, занимаясь нелюбимым делом – предварительной подбивкой итогов. Финансовые расчеты показывали, что и в этом месяце статьи расходов могут превысить прибыль. Пора было признаться самой себе: она никудышный предприниматель и не сумеет добиться успеха. Все усилия и деньги, вкладываемые в парикмахерскую, уходят водой в раскаленный песок.
Моросящий дождь ухудшил мрачное настроение. К тому же дверь не хотела закрываться, и ключ застрял в замке намертво. Карина, уставшая и голодная, чувствовала, что еще чуть-чуть – и слезы потоком хлынут из глаз. Шмыгая заложенным носом, она дергала ключ, уже не боясь его сломать. И тут услышала то, из-за чего ее урчащий желудок заткнулся и от страха прижался к позвоночнику. Она услышала шум драки.
Метрах в пятидесяти находилась арка во двор. И в светлое время суток через нее было жутко ходить, сейчас же тем более. Но Карина не могла закрыть глаза на происходящее и собралась позвонить в милицию. Она достала из сумочки телефон и тихо выругалась. Связь отсутствовала.
И все же девушка прокралась к месту драки.
Четверо против одного. Свет уличного фонаря позволил рассмотреть нападавших и их жертву. Бритые головы, кожаные куртки, джинсы, заправленные в высокие грубые ботинки, – по одежде легко опознать скинхедов. К этому неформальному движению Карина до недавнего времени относилась нейтрально. Но пару недель назад ее взгляды поменялись, когда местные скины напали в парке на группу мужчин, проходивших тимбилдинг-тренинг, призванный выработать в них корпоративный дух. Вместо него прыгавшие в мешках парни в париках и женских платьях заполучили телесные увечья средней степени. А до этого нетерпимые к чужим, по их мнению, странностям скинхеды отличились, избив эльфов. Не настоящих, конечно, ролевиков.
Видимо, нелюбовь к фэнтезийным расам повлияла и на сегодняшний выбор жертвы – у противника была длинная коса. Ольхина мысленно добавила незнакомцу специальные накладки на уши – и получился шикарный принц перворожденных. В неярком электрическом свете заплетенные волосы "эльфа" проносились в воздухе белой плетью. И она, застыв, с минуту следила за их мельканием и тем, как мужчина, словно танцуя, уклоняется от ударов. Бритоголовые сталкивались между собой, натыкались на стены домов, падали, но не могли даже прикоснуться к нему. Похоже, этим вечером хулиганам не повезло нарваться на достойного противника – мастера айкидо.
И только когда у одного скина в руке засеребрился нож, девушка отмерла и закричала:
– Я вызвала милицию! Не трогайте его!
На какие-то секунды дерущиеся остановилась, а затем мужчина в коричневой кожанке отдал приказ:
– Лось, займись цыпой.
И амбал двухметрового роста – воистину лось! – двинулся к нежелательной свидетельнице. Но прикоснуться к окаменевшей девушке не успел. Обладатель роскошной косы за считаные мгновения расправился с оставшимися противниками и бросился на верзилу. В фильмах про героев, занимающихся восточными боевыми искусствами, таких громил одолевали, только хорошенько помучившись, – неповоротливость компенсировалась силой и высоким болевым порогом. "Эльф" уложил Лося одним ударом в шею. Карине показалось, что кулак блондина даже не коснулся скинхеда.
– Подожди меня, я сейчас, – бросил Ольхиной странный мужчина.
И как ни хотелось ей сбежать, она осталась стоять на месте, напряженно следя за действиями незнакомца. Сначала показалось, что он собирается мародерствовать. Но нет, блондин быстро дотронулся до висков валяющихся в бессознательном состоянии скинхедов. На проверку наличия пульса его действия совсем не походили.
– Теперь они тебя не вспомнят, – объяснил мужчина свои действия, подходя к удивленной Карине. – Живи спокойно и не влезай больше в дела, тебя не касающиеся.
Тон, которым ей дали совет, возмутил до глубины души. И Ольхина не сдержала эмоции:
– По-твоему, следовало пройти мимо, заткнув уши?
– Именно так, – спокойно подтвердил беловолосый, – когда не можешь ничем помочь, не становись еще одной жертвой.
В некотором роде она могла бы с ним согласиться: единственное, что по силам хрупкой женщине в подобных случаях, – это вызвать милицию.
– Сейчас полнолуние, я провожу тебя до дома.
– Злые оборотни разгуливают по городу? – в шутку предположила девушка.
Это был самый забавный подкат в ее жизни. Жаль только, интерес незнакомца продлится недолго. А может, и к лучшему – он хоть и странный, но зла ему она не желала.
– Нет, разгул оборотней в этом городе сдерживает стальная рука Вожака, – в ответ пошутил незнакомец, как подумала в тот момент Карина. – А вот человеческие отбросы ничто не подавляет.
– Хорошо, проводи, – легко согласилась Ольхина, – только помоги сначала с дверью.
Они как раз поравнялись с парикмахерской.
– Ты здесь работаешь?
– Да. Я, к несчастью, владелица этого недоразумения.
– А что так? – легко провернув ключ, поинтересовался собеседник.
– Плохая из меня бизнесвумен.
– Или место плохое, – возразил мужчина. Перекинув вперед косу, задумчиво поинтересовался: – Стричь умеешь?
– Кончики посеклись? – подколола Ольхина. – Умею.
– Надоело, что, где ни появлюсь, каждый гомо сапиенс мужского пола, склонный к раннему облысению, выказывает мне свою зависть. Проще избавиться от привлекающего ненужное внимание фактора. Не против заняться поздним клиентом?
Карина покачала головой.
– Клиентам у нас всегда рады. А не жаль волос?
– Нет.
Уже сидя в кресле перед зеркалом, мужчина представился Максимилианом. В наш город его привела работа – он искал антикварные издания для своего магазина в столице. У девушки чесался язык спросить, с каких это пор букинисты занимаются айкидо, но она совладала с любопытством. Шатающиеся на ветру библиофилы в очках с толстыми линзами всего лишь стереотип, как и глупые блондинки.
Закончив стрижку, Карина выполнила пожелание Макса – собрала его волосы в пакет. Похоже, отрезанную косу он собирался оставить на память.
– Это слишком много, – сухо заметила она, увидев деньги, оставленные на тумбе.
– По ночному тарифу. – Впервые за время их общения блондин улыбнулся.
И у Карины заболело сердце. Заболело в предчувствии непоправимого.
Она могла влюбиться в Макса. Не потому, что он был красив и сложен как греческий бог, покровительствующий наукам и искусству. Не из-за его умения поставить негодяев на место. И не из-за подкупающей щедрости. Она могла полюбить Макса за его улыбку – искреннюю и чуточку грустную.
Букинист проводил Ольхину домой и исчез из ее жизни. Но еще долго подруга в деталях пересказывала мне их встречу и слово в слово – разговор. И вскоре стало казаться, что я там тоже присутствовала – невидимкой.
После той встречи Карина изменилась: стала уверенней и оптимистичней. Ее бизнес также пошел в гору, словно она научилась перескакивать черные полосы. Только угроза однажды услышать страшный диагноз семейной болезни продолжала висеть над ней дамокловым мечом.
– И вот он вернулся. – Подруга поставила чашку с кофе на журнальный столик. – Говорит, что почти пять лет думал обо мне.
– Ты тоже его не забывала, – хмыкнула я. – Так за чем дело стало? Совет вам да любовь.
– Не все просто, – вздохнула Кариша. – Ты открыла мне существование мира Полуночи, и я теперь уверена, что Макс не человек.
– Маг? Вампир? Или оборотень?
Моя собеседница покачала головой.
– Без понятия. Я прижала Макса к стенке, сообщив о своих подозрениях.
– И что?
– Он рассмеялся, сказал, что у меня богатая фантазия. И тогда я сделала одну глупость, хотя тогда мне она виделась хитростью. Я порезала палец, когда готовила салат. Только не рассчитала и чуть не лишилась внушительного куска мяса.
– Ох и молодец! Решила, что если он вампир, то как-то отреагирует? – осуждающе прокомментировала ее поступок.
– Он и раскрылся, исцелив рану.
– Значит, целитель, – предположила я.
– Не думаю – у магов глаза ведь не сереют в гневе? Нет?
– Вроде бы нет. – Я задумалась, все-таки плотно общалась пока лишь с вампиром и оборотнем.
– А у него зелень глаз будто выцвела, а потом наполнилась холодным серебром… Я испугалась, когда он принялся отчитывать за риск – ведь со своими попытками узнать правду могла остаться без пальца!
Карина передернула плечами.
– То есть ты его боишься? Так дай ему от ворот поворот.
– Не могу, люблю его. – Она опустила взгляд. – И боюсь, что мои чувства безответны. Что просто-напросто зачем-то нужна Максимилиану.
Я не знала, что сказать. Слукавить, мол, не волнуйся, он тебя любит, – не в моих правилах. Подруга могла ошибаться, и этот неопознанный полуночник воспринимал ее как свою половинку и будущую жену. Но что, если страх Карины вырос не на пустом месте?
На этой грустной ноте откровенный разговор закончился. И вскоре я, попрощавшись и пообещав подруге больше не пропадать, вышла на улицу.
Ночь накрыла город темным, расшитым звездами плащом. Фонари заливали тротуары желтым светом, и деревья отбрасывали густую тень, в которой легко спрятаться. Только я об этом подумала, как из-под сени каштана вышли двое. Мое сердце испуганно затрепыхалось, а затем забилось ровно – я узнала своих рыцарей.
– Посещение салона пошло тебе на пользу, – заметил вампир, и я поняла, что он имел в виду не обновленную прическу, а иное выражение лица. Ведь что ни говори, а общение с другом, даже если беседовали о грустном, успокаивает, заставляя смотреть на жизнь веселее.
Я пожала плечами и, улыбнувшись, взяла обоих парней под руки, чем наверняка их удивила. Но ни словом, ни жестом они не выказали своего изумления. Так и пошли мы к оставленному возле "Ока Мерлина" джипу. Когда переходили пустую дорогу, свет фар припаркованной невдалеке машины ударил нам в спины. Хорошо, что не в лицо. Автомобиль, тихо шурша шинами, выехал на трассу и, резко газанув, устремился на нас! Будь я, обычно цепенеющая во время опасности, на дороге одна, попала бы под колеса. А так и не заметила, как оказалась на другой стороне улицы, под защитой толстых стволов каштанов.
– Запомнил номер мерзавца? – выкрикнул Булатов.
– Нет, зато рассмотрел лицо водителя, – зло процедил Лазарус. – Нас пытался сбить господин Томасовский.
– Но зачем?!
– Герда, меня тоже очень интересует причина. Он ведь знает, что таким образом ни тебя, ни нас не убить.
– Шутишь? – Я с подозрением взглянула на вампира.
И только сейчас я ощутила дрожь, сотрясающую все тело. Как же я испугалась! И предположить не могла, что Артур захочет меня убить, ведь еще совсем недавно он беспокоился о моем здоровье, узнав, что охота на колыбельника имела негативные последствия.
– Поверь, маленькая, нужно нечто больше, чем обыкновенный наезд, чтобы уничтожить Гласа.
– Может, Томасовский приревновал? – усмехнулся Руслан. – Даже дураку понятно, что нам втроем хорошо. Артур неровно дышит к тебе, Герда.
– Неплохая версия. Но что, если это был не он?
– Ты же сам сказал, что он.
– Да, – вампир перебил Булатова, – сказал. И я рассмотрел его отлично. Но вдруг это кто-то другой, под личиной колдуна? Многим бы пришлось по вкусу отстранение заместителя Главы Совета магов.
– Подождите! Если я заявлю Совету о нападении, Томасовского могут уволить?
– Не уволят, временно отстранят, пока не закончится разбирательство, – поправил Болконский. – Ты еще этого не понимаешь, но Глас – важная фигура на полуночной стороне любого города. Вошедший в полную силу, он становится гарантом мира и покоя. И тот, кто попытается его уничтожить, попавшись, может нажить неприятности.
Честное слово, мне не верилось… Кто я, а кто Артур?
Уже в салоне автомобиля, отъезжая от эзотерического магазинчика, Булатов произнес загадочную фразу:
– Хорошо, что ты испугалась не настолько, чтобы выставить против несущейся машины щит.
– О чем ты?
Оборотень оглянулся через плечо и удовлетворенно вздохнул:
– Видишь, я оказался прав – Герда ничего не поняла. Эх, надо было спорить!
– Руслан, что я не поняла? – рассердившись, спросила во второй раз. – Объясни нормально!
Сидящий рядом блондин успокаивающе похлопал меня по руке.
– Не злись, Булатов не дразнит, он радуется.
– Чему?!
– Тому, что ты уникальна. – Вертигр посерьезнел. – Возможно, ты – единственная в своем роде в истории существования Гласов. Прошло всего-то два месяца после ритуала, а ты смогла поставить щит.
– Зеленоватый купол, под которым мы спрятались от падающих ножей в магазине, – уточнил вампир.
Я стиснула зубы.
– Разыгрываете? Я не магичка!
– Конечно нет, – согласился шатен, – иначе тебя не сделали бы Гласом. Нечто похожее на магический дар появляется с годами, когда триумвират слажен и гармоничен. Герда, ты защитила нас и детей ведьм, накрыв куполом. Вполне вероятно, больше не сможешь повторить это, поэтому не переживай раньше времени.
– Так что в отчете мы этот случай опустим.
Я молчаливо кивнула, соглашаясь. Парни наверняка правы. Мое случайное колдовство может вызвать ненужный ажиотаж, особенно вредный в свете того, что я не собираюсь оставаться Гласом.
– А как же ведьмы и Тарас с Ульяной? – всполошилась, вспомнив о свидетелях. – Разве они будут молчать?
– Не переживай, у них тоже есть секреты, которые лучше не выдавать Совету. Quid pro quo, услуга за услугу, – успокоил Болконский.
Через час, закрывшись в родной ванной, я долго думала о событиях дня. Дед, пишущий научные труды по миру Полуночи. Маленькая война в ведьминском магазине. Откровения Карины. Лишенный логики наезд Томасовского. Да, насыщенный выдался денек! А еще мне не давала покоя фраза Ольхиной, что и Тимура я обидела, не отвечая на его звонки. Может быть, у меня уже нет друга? Спрашивается, зачем я отталкивала Каришу с Ладовым? Не иначе позабытые два месяца были временем помутнения разума, эдаким ирреальным периодом, когда…
От возникшей догадки я замерла. Струи прохладной воды хлестали по макушке, но я не обращала внимания. А вдруг у меня сейчас сумеречное помрачение сознания? Возникшее после удара головой? Может, мне все это кажется? Я брежу – нет ни вампиров, ни оборотней, ни магов, ни гласов. Может, я лежу себе в больничке и вижу галлюцинации? Мочалка выпала из рук, и, поспешно наклонившись за ней, я ударилась лбом о стенку, да так, что перед глазами заплясали темные мушки. Ух, как больно-то! Нет, я не сошла с ума. Это настоящее, раз испытываю боль. Ох, что-то мои мысли завернули не в ту сторону. Похоже, переутомилась я серьезно.
Стало грустно и одиноко, и это несмотря на то что в последнее время я остаюсь одна в основном только в ванной. Порадовавшись, что положила в карман халата телефон, набрала номер Тимура. Три звонка остались без ответа. Значит, Ладов еще не вернулся домой. Жаль, мне не помешал бы разговор с другом.
Был еще один номер – для экстренной связи, на случай опасности. Что мне может грозить, Тим не объяснил, но заставил запомнить цифры, а не вносить их в память телефона. С минуту гипнотизируя экран мобильного, так и не решилась набрать заветный номер – все же явной опасности не было.
Наша дружба с Тимуром зародилась в песочнице.
Я очень ярко помню тот день. Июльское солнце, несмотря на раннее утро, припекало, сильно нагревая игрушки и деревянные бортики песочницы. Мне было три года, темненькому мальчику с нашего двора – пять. Пока наши мамы увлеченно беседовали в теньке, я строила замок для принцессы, он зачем-то закапывал свои машинки в песок. Играли мы поодиночке, поглядывая искоса друг на друга и не решаясь заговорить, пока мамы не захотели нас познакомить.
– Тимур, поиграй с девочкой, – едва ли не приказным тоном сказала мать Ладова. Строгость была нормой в семье потомственных военных.
– Гердушка, не дичись, солнышко. Мальчик недавно переехал в наш город, у него здесь еще нет друзей. Поиграй с ним!
Конечно, нам было неплохо и поодиночке, но чего не сделаешь ради улыбки мамы? И мне пришлось помогать Тиму закапывать сначала его автомобили, потом и солдатиков. Ну а затем мы закопали и мою принцессу. После чего новый знакомец предложил иную игру: насыпать ведерками гору из песка и по очереди плевать на ее вершину, пока не побежит "лава". Мамы, сидящие на лавочке, настолько увлеклись разговором, что перестали обращать на нас внимание. Наверное, поэтому и не пресекли странную забаву.
"Вулкан" все не пробуждался, и я уже решила, что плюну в последний раз и пойду откапывать свою куклу, как коварный мальчишка толкнул меня в спину! И я лицом воткнулась прямо в "лаву"! Готовая разреветься, я терла лицо, пока не услышала довольный смех. Рука сама нащупала алюминиевую лопатку… И сама взмахнула, впечатывая ее в лицо обидчику!
Крики родительниц… вопли Тима… и полуослепшая я, крепко сжимающая свое оружие…
На следующий день пускать "лаву" мы учили уже других ребят. Вместе. Ладов сказал, что я – настоящий парень, и предложил дружить. К слову, оставшийся маленький шрам на левой скуле Тима стал загадочным знаком его доблести, потому что ни одной из своих многочисленных подружек он так и не рассказал историю его появления.
Мы взрослели, взрослели и наши отношения.
Как и я, мой друг недолюбливал свое имя. А кому бы понравилось, когда, знакомясь, каждый второй задает "остроумный" вопрос: "О, Тимур! А где же твоя команда?" Если я находилась рядом, то тотчас откликалась: "Я здесь, а остальные скоро подтянутся". Ладов, конечно, морщился, считая мои действия своего рода заступничеством, чего он не хотел от девчонки, но молчал. И однажды мне отплатил. К тому времени я не только проводила летние каникулы, но и постоянно жила у бабушки, Тимур же, потеряв родителей, находился у опекуна в другом городе. Но иногда они приезжали, чтобы Ладов мог пообщаться со старыми друзьями, в том числе и со мной. И вот однажды после занятий на школьном дворе ко мне пристали два старшеклассника, науськанные Олесей, родной внучкой профессора. Закончив издеваться над моим цветом волос, они принялись за имя.
– Кто из твоих родителей решил повыпендриваться? Почему не Лена или Катя? – спросил один.