Я молчала, сжимая кулаки. А что я могла поделать? Наброситься на двух здоровяков, посещавших секцию дзюдо? Оставалось только ждать, пока им надоест и они меня отпустят.
– Герда… Ха! Экзотики захотели? Так надо было Изаурой или Марианной, – засмеялся второй.
– Ты что! Зачем иностранные? У нас тоже есть экзотичные. Кукуцаполь, например.
– Или Даздраперма, – добавил его товарищ.
Вокруг нас потихоньку собирались школьники, были даже из моего класса. И никто, никто не помог мне! Наоборот, все смеялись, наслаждаясь представлением.
Один из "дзюдоистов", работая на публику, оглашал нелепые имена, появившиеся в советское время. Вот тогда я окончательно убедилась, что это происки Олеси. Двоюродная сестра в минувшее воскресенье внимательно слушала объяснения деда, почему и как возникали новые слова при Союзе.
– Еще классные имена Тролебузина, Челнальдина, Перкосрака или Даздрасмыгда. Выбирай любое, и мы переименуем тебя! – щедро предлагал разошедшийся старшеклассник. И я с тоской поняла: завтра вся школа будет дразнить меня каким-нибудь унизительным прозвищем. – На тебя, конопуха, никто второй раз и не посмотрит, тогда как у настоящей Герды должен быть Кай…
– Я за него! – вдруг прозвучало грозно.
И Ладов, как ангел мщения, навис над моими обидчиками. С детства изучающему восточные боевые искусства парню хватило пары минут, чтобы объяснить, как не правы старшеклассники. А еще Тимур сходил в секцию дзюдо, и юношам пришлось долго убеждать тренера, что они больше никогда не станут обижать слабых и их не нужно выгонять.
С того момента Тим также взялся обучать меня самообороне, стараясь показывать приемы в каждый свой приезд. Жаль, что видеться нам доводилось нечасто – опекун, как и отец Ладова, был военным, притом начальником какого-то спецподразделения, и не сидел на одном месте. Мальчик, естественно, сопровождал его, пока не поступил в военную академию.
После заступничества приятеля меня больше не доставали ни в школе, ни на улице. Да только я этому не радовалась, потому как в ужасе поняла: я влюбилась в собственного друга.
Как? Как я умудрилась сделать подобную глупость? На тот момент новые чувства воспринимались как предательство дружбы. Поэтому сделав открытие, я тут же его и закрыла, малодушно надеясь, что чувство рассосется само. Еще я погрузилась в учебу с головой, как и Тим.
После кошмарного турпохода, во время которого на его родителей напал маньяк, он стал походить на одержимого. Учеба, боевые искусства, стрельба в тире, иностранные языки – все это превратилось в страсть и должно было в будущем помочь ловить мерзавцев, посягающих на невинные жизни. Так веселый, хулиганистый парень превратился в ботана с черным поясом по дзюдо. И только в компании старых друзей Тим становился прежним. Поэтому Натан всячески поощрял приезды своего опекаемого в родные места.
Поступление в институт повлияло также и на меня – времени жалеть себя и свою неразделенную любовь не оставалось. А то, что на мои чувства не ответят, я знала точно, так как хорошо успела изучить Тимура. Нет, я, конечно, надеялась на чудо и даже рассказала Ладову о своей любви. Ну, почти рассказала – невнятное мычание в трубку телефона никто не засчитал бы за настоящее признание. Друг, терпеливо выслушав, попросил назвать адрес, где мы группой отмечали наш четвертый День студента. И приблизительно через полчаса в квартиру моего сокурсника позвонили. Три высоких симпатичных дзюдоиста быстро разыскали меня среди веселящихся студенток и сообщили, что Тим попросил отвезти домой. Я сопротивлялась произволу изо всех сил. Но что можно сделать со спортсменом, взвалившим тебя на плечо вниз головой? Разве что укусить. Что я и сделала – цапнула за широкую спину, не дотянувшись до филея. Впрочем, это не помогло: меня доставили в пункт назначения, пред ясные очи профессора и бабушки.
К слову, за укус простым извинением я не отделалась. Григорий, пострадавший от моей выходки, потребовал в качестве моральной компенсации три свидания, которые в итоге переросли в серьезные, по крайней мере с моей стороны, отношения.
Как же мне было стыдно на следующий день после праздника! Тогда, кроме унижений, пришлось выслушать многочасовую лекцию деда, затем Ладова, примчавшегося на выходные. Профессор стыдил, убеждая, что девушкам, да еще юным, крайне вреден алкоголь. Тимур же, окинув меня странным, удивительно взрослым взглядом, просто сказал, что пьяная женщина – чужая женщина. Поэтому если захочу расслабиться таким способом, следует выбирать компанию тех, кому доверяю полностью. Стоит ли говорить, что в эту категорию попадали только Тимур и Карина?
Короткий стук в дверь и вопрос Лазаруса:
– Герда, ты там уснула?
Мои витязи начеку. Стерегут, а то вдруг сбегу, просочившись через сливное отверстие в канализацию? Сначала захотелось закричать, чтобы меня оставили в покое, а потом беспричинная злость исчезла так же быстро, как и появилась, оставив после себя состояние разбитости. Я устала, как же я устала! Быть Гласом тяжело, а Гласом с дырой в памяти – невыносимо.
– Нет, не уснула, уже выхожу.
Спустя пять минут я лежала по центру дивана. И протяжное "мяу" под распахнутым окном на этот раз не помешало забыться крепким сном до смерти уставшего человека.
Посреди ночи меня разбудил шепот. Удивительно, но я успела отдохнуть, и мое настроение ощутимо улучшилось. И было таким, пока не прислушалась к разговору.
– Больше не могу, я ведь не железный, – произнес вампир.
– Полностью разделяю твои чувства, – вздохнув, отозвался оборотень.
Видеть я их не могла, так как проснулась, лежа на спине, и продолжала ровно дышать, не шевелясь, чтобы не выдать себя. Но на слух определила, что парни стоят у открытого окна.
– Предохранители моей выдержки почти расплавились. Чувствую, еще чуть-чуть – и я с ней что-то сделаю.
От признания блондина накатила тоска. Не ожидала я от Лазаруса подобных слов. А ведь казался таким надежным, спокойным, несокрушимым…
– Если надеешься, что пообещаю проследить за тем, чтобы ты не сорвался, то извини, разочарую. Я сам на грани. Достала до предела. Сам готов сотворить с ней что-то, о чем потом пожалею.
И Руслан туда же! Холодок страха пробежался по спине.
– Так, давай что-то решать. Сколько можно терпеть?
О боже! Я и не подозревала, что довела парней до ручки…
– Хорошо. – В голосе Булатова прозвучала мрачная решимость. – Займусь ею я.
– Не возражаю, у тебя все равно получится лучше, – одобрил вампир.
А я… я позабыла, что нужно прикидываться спящей. Дыхание сбилось. Волосы на голове зажили собственной жизнью, встали дыбом. Бежать! Надо бежать от этих неадекватных! И быстрей!
Услышав легкие шаги, приготовилась кричать и отбиваться. А ведь я им доверилась, доверилась почти полностью… Кто-то прошел мимо дивана. И вскоре я услышала звуки открывающихся замков, стук двери, и снова тишина. Еще пара мгновений – и постель слева от меня слегка прогнулась. Перевернувшись на бок, блондин положил мне на живот руку и умиротворенно засопел в ухо.
Ничего не понимаю. На улице продолжала надрываться кошка, тогда как у меня на душе кошки отчаяния скрестись и биться в истериках прекратили. Удивительно, но вскоре и за окном исполнительница пронзительных серенад замолкла. И тогда до меня дошло: это не обо мне говорили! "Она" – это кошка! Ребята устали терпеть ее концерты. Облегчение быстро сменилось тревогой. Булатов пошел избавляться от вредительницы? Но как? Я против жестокого обращения с животными!
– Где Руслан?
Я не могла допустить, чтобы глупому, но в целом безобидному существу причинили боль.
– Занимается кошкой, – лаконично ответил Болконский, продолжая нагло обнимать мою талию, хоть ее хозяйка и проснулась.
– То есть?
– Отнесет ее подальше в частный сектор, а там подбросит во двор какой-нибудь кошатницы.
– А как он поймет, что нашел такой двор? – поспешила поинтересоваться и тут же исправилась: – Можешь не отвечать – туплю спросонья.
Порой и без обоняния оборотня можно понять, что хозяева обожают кошек. А бывает наоборот: жилье заядлой кошатницы чище, чем то, где животных не держат вовсе. Бабушка дружила с одной такой женщиной. У той был сад, огород и тьма кошек всех мастей, при этом в доме сохранялся порядок, чистота и уют.
– А еще ты боишься, – заметил блондин задумчиво. Его пальцы, словно невзначай, принялись выводить геометрические фигуры на моем животе. – Чего ты испугалась, Герда?
Вот спрашивается, кому станет хуже, если я отвечу "ничего"? Или заявлю, что мне приснился кошмар? Да никому! Но нет, невыносимая честность Гласа начеку – и мой язык скорее онемеет, чем соврет. В итоге я что-то промычала и скинула нахальную руку. Но непрошеный массажист тотчас вернулся к прерванному занятию, при этом учинив допрос:
– Что же спровоцировало твой страх, маленькая? Спала ты безмятежно, значит, это не кошмары.
– Не обращай внимания, – как можно равнодушней сказала я.
На самом деле меня переполняли чувства: кроме возмущения, вызванного поползновениями Лазаруса, я испытывала стыд. И видела от рыцарей только хорошее, разве вправе я думать о них плохо? Нет. Ну а я все-таки подумала.
– Нет, я не могу игнорировать то, что испугало тебя.
Его искреннее признание лишь усилило мою вину.
– Давай не будем раздувать из мухи слона?
– Я слышал, как стучало твое сердце от страха, поэтому не соглашусь, что ситуация незначительная. Проснувшись, ты была спокойна, а спустя считаные мгновения отчего-то запаниковала.
Он замолчал. Несколько секунд тишины – и вампир засмеялся.
– Ты всполошилась, подслушав наш с Булатовым разговор? Решила, что речь о тебе?
И он снова обидно захохотал.
– Когда Руслан узнает, как ты о нас думаешь, впадет в уныние.
Прямодушный вертигр, может, и не захандрит, но расстроится однозначно, поэтому я попросила:
– Не рассказывай, пожалуйста.
– Хм…
Лазарус приподнялся на локте и, лукаво улыбаясь, заявил:
– Хорошо, пускай это будет нашим секретом, но только не за "пожалуйста". – Он наклонился ниже и прошептал: – Мое молчание стоит поцелуя?
Как же мне захотелось врезать шантажисту! Случившееся легко подать по-разному, и вампир мог придать недоразумению мрачные оттенки. И если Лазарус посмеялся, то оборотень, боюсь, обидится.
– Ладно… целуй.
Не позволив мне одуматься, блондин воспользовался моментом сразу, как только прозвучало мое разрешение, – прохладные губы нежно коснулись моего носа и тотчас отстранились. И… и это все?! Целомудренный чмок, в то время как память подкинула кадры вампирского поцелуя из "Блейда"? Нет, я бы до обморока испугалась кровавого лобзания с лезвием, зажатым между языков. И все же… все же… Вслед за легким разочарованием активизировалась совесть, которая выдала осуждающую фразу: "Ты пошла по наклонной, Герда…" Выдала почему-то голосом Верки Сердючки.
Вдвойне обидно стало, когда сбоку холодно прозвучало:
– И что вы тут делаете?
Плюшками балуемся, разве не видно?!
– Дружеский поцелуй для крепкого сна, – не моргнув глазом ответил Руслану блондин.
Ох, мне бы его невозмутимость! Мои щеки пылали со стыда, словно вертигр – муж, уличивший меня в супружеской неверности.
– Повезло тебе, что он действительно дружеский. И я это сразу отметил.
Болконский хмыкнул:
– О да, повезло…
Не услышал бы иронии в его тоне только глухой. Оставалось удивляться: чем он, собственно, недоволен? Сам же потребовал поцелуя, а чмокнул в нос… Вскоре мое любопытство было удовлетворено: блондин и не собирался молчать! Выслушав, как он со смаком рассказывает оборотню о моей ошибке, уличая в недоверии к ним, рыцарям, я тоже не стала держать язык за зубами.
Но на мои обвинения в шантаже Болконский лишь ухмыльнулся.
– Герда, я ничего от тебя не требовал. Я просто спросил, стоит ли мое молчание поцелуя.
– Что?!
– Если ты не поняла, что это был вопрос, это твои проблемы.
– Да ты… – Я задыхалась от гнева. – Ты знаешь кто?!
– Просвети, маленькая…
– Сам ты маленький!
– Уверяю, что нет. Можешь убедиться.
Переругиваясь со светловолосым, тревожно смотрела на Булатова. Вопреки всему он не выглядел расстроенным, только сосредоточенным и непривычно серьезным.
Когда шутливая перебранка с вампиром утихла, Руслан огорошил нас новостью:
– Мы приглашены на чаепитие к Главе Совета магов.
– Когда? – деловито осведомился блондин, как бы между прочим укладываясь поближе ко мне.
– Завтра, в четыре после полудня.
Меня же интересовало другое.
– Где ты успел пересечься с Главой? В темном переулке, когда пристраивал кошку?
– Почти. – Шатен улыбнулся впервые после того, как застал нас в двусмысленной ситуации. – Я подобрал для нее новый дом с большим цветником и садом, но был не слишком осмотрителен. И когда перекидывал ее через заборчик, не увидел старушку, сидящую на скамейке среди георгин и роз, а вот она меня заметила…
Обычно сдержанный Лазарус захохотал.
– Ох, не могу поверить! Ты подбросил кошку Главе Совета?
– Откуда мне было знать, что это ее двор? Я тут недавно! – огрызнулся вертигр.
– Ладно, не переживай, Глашка не обидится, она известная в городе кошатница.
У меня в голове словно что-то щелкнуло, встав на место. Частный сектор, цветник, пожилая женщина по имени Глаша, безгранично обожающая мурлык…
– Русланчик, а дом с зеленым забором? И находится по улице Мира?
– Насчет названия улицы не уверен, а вот забор да, зеленого цвета.
Витязи глядели на меня с острым интересом, и я не стала долго мучить их неизвестностью.
– Значит, Глафира Пасечник – главная среди магов? Это хорошо, ведь моя бабушка была ее лучшей подругой.
Глава 10
Утро началось с сюрприза. Неприятного.
Тянущие ощущения внизу живота предупредили о наступлении тех самых дней. Вот почему настроение скакало в последнее время! Обычно первый и второй день нового цикла я проводила дома в позе кренделька. Если же "красные дни календаря" выпадали на сессию или, когда стала работать, на важные библиотечные мероприятия, я пила обезболивающее, чтобы позже расплатиться за временное облегчение россыпью прыщей на лице.
Что лучше? Объяснить парням, почему они должны оставить меня в покое? Или, смущенно промолчав, дать на себя, плачущую, посмотреть? Размышляла я недолго. Без всякого стеснения заявила ребятам, что на пару суток выпадаю из жизни, поэтому прошу оставить меня одну.
– Это не повод игнорировать приглашение Главы магов, – возразил блондин, открыто демонстрируя недовольство, когда я стала выгонять их из своей квартиры.
– Это для тебя Глафира Пасечник – важная шишка, а для меня – закадычная подруга бабушки Раи. Обещаю, она простит нам неявку.
Я сдерживалась, чтобы не повысить голос, чувствуя, что вскоре произойдет "авария", если не добегу до ванной в ближайшее время.
– Давай мы уйдем после завтрака? – предложил Руслан.
Эх, мужчины! По-хорошему меня не понимали, пришлось чуть ли не выпихивать.
– А давай без "давай"? Позавтракайте у себя!
– Все-все, уходим, Герда, не рычи! Если почувствуешь себя лучше, зови – визит лучше не отменять. Это ты раньше была внучкой подруги, а сейчас Глас Полуночи.
Я вздохнула. "Почувствуешь себя получше"? Да я на стенку лезу в эти дни!
– А еще зови, если почувствуешь себя плохо. Или что-то понадобится купить. – Зеленые глаза Булатова были полны сочувствия.
У меня тотчас зачесался язык послать его… в аптеку за средствами женской гигиены – очень хотелось узнать, пойдет ли. Вот, к примеру, Тимур отказался. Точнее, сбегал за Кариной, и она принесла мне все необходимое.
Подавив соблазн проверить, умеют ли парни смущаться, пообещала:
– Обязательно позову. А сейчас – пока-пока, мальчики.
И демонстративно помахала рукой.
Как только за рыцарями закрылась дверь, поспешила в ванную. Приняв меры по предотвращению катастрофы, отправилась в спальню. Свернувшись в клубочек на родимой кроватке, от которой успела отвыкнуть, стала ждать неизбежного. Прошло минут сорок. Ничего. Абсолютно ничего – ни боли, ни тошноты, ни головокружения. А раньше они были точны, как атомные часы. Устав лежать просто так, открыла читалку на телефоне и с удовольствием провалялась до половины одиннадцатого.
Странно. Я по-прежнему чувствовала себя отлично – даже неприятные ощущения внизу живота прекратились. Неужели роль Гласа избавила меня от болезненной стороны проклятия праматери Евы? Так это же чудо! Да только ради этого стоило соглашаться на ритуал!
Похоже, ребят я зря выгнала. А с другой стороны, может, и не зря?
Вчера я наконец заглянула в шкатулку, презентованную владелицами "Ока Мерлина". Дамы не поскупились и в качестве взятки подсунули три "Покрова тайны". А еще в деревянном ящичке лежали визитки – на черном фоне золотыми буквами сверкали имена ведьм, номера телефонов и адреса электронной почты.
Дородная брюнетка Арина Иванченко вызывала большую симпатию, чем ее худощавая нервная коллега, поэтому я позвонила ей и через пять минут уже знала, что проверить, есть на человеке проклятие или нет, можно и без его ведома. Для этого следовало пригласить специалиста или воспользоваться соответствующим амулетом.
Иванченко согласилась взглянуть на Карину, и я, быстро переодевшись, вызвала такси. Пряча под футболкой нитку с амулетом невидимости, я не мучилась угрызениями совести, уходя из дома без парней. Ну что со мной может случиться? Я быстренько встречусь с ведьмой, чтобы показать ей Ольхину, и тотчас вернусь домой. Они и не узнают, что я куда-то отлучалась.
Болконский как-то обмолвился, что на их двери стоит скрытая видеокамера, фиксирующая всех, кто поднимается на наш этаж. Поэтому, активировав "Покров тайны", я вышла на балкон. До земли недалеко, и, перекрестившись, я спрыгнула вниз. Новые способности не подкачали – и приземление вышло мягким.
Полуденная жара распугала со двора потенциальных зрителей, и, невидимая, я без помех вбежала в соседний подъезд, возле которого через несколько минут остановилось вызванное такси. "Выключив" амулет, я спокойно вышла к машине.
На условленное место Арина явилась раньше времени, притом в компании своей совладелицы.
– Мой дед был проклятчиком, и хотя он не передал мне свои знания полностью, я могу вам помочь, – объяснила свое присутствие Трофимова.
Пришлось согласиться. Разве можно прогонять тех, кто взялся консультировать меня в срочном порядке, да еще и бесплатно?
– Ваша подруга точно появится? – поинтересовалась Римма после непродолжительного молчания.
Мы сидели в автомобиле ведьм, припаркованном невдалеке от салона красоты. Работающий кондиционер и термос с холодным чаем скрашивали ожидание, и все же хотелось поскорей покончить с делом и вернуться домой.
– Раз в неделю в одно и то же время Карина навещает женщину, продавшую ей парикмахерскую.
– Ваша подруга настолько пунктуальна? – удивилась Арина.
– Нет, у ее подопечной Чеславы Владимировны, парализованной после инсульта, строгий график процедур.