Вскоре женщины оставили своих мужчин и закрылись в номере Осокиных. Августа достала из шкафа бутылку вина, фрукты и пригласила Ирину с Катей к столу. После первой рюмки Августа решительно заговорила:
- Ира! Мы с Катюшей переживаем за вас. Извините, но свою боль вы не умеете скрывать. Она вся на виду. Вот что я хочу вам посоветовать: заведите любовника! Лучшего лекарства от этой болезни нет.
- Но любовники на дороге не валяются, - меланхолично возразила Ирина.
- А Хафиз? - заговорила Катя. - Мы видели, как он смотрит на вас. Прямо глаз не спускает. И потом он такой сексапил, настоящий мачо.
- Настоящий козел, вот он кто! - брезгливо поморщилась Ирина. - Не хочу о нем слышать!
- А что? Он уже к вам приставал? - оживилась Катя.
- Катюша, плюнь ты на этого Хафиза! - попросила Августа. - Ирина, думаешь, я не пережила подобные моменты в своей жизни? О-о! Сколько угодно! Мой Николай хоть и не мачо, но бабник еще тот. Пробы ставить негде. Однажды, представляете, приезжаю из санатория раньше, чем он ожидал, а по квартире в моем халате юная шлюшка дефилирует. Оказалось, его новая секретарша. Ситуация, конечно же, стандартная. Но это на посторонний взгляд. А каково мне? Каждая женщина, столкнувшись с изменой и предательством мужа, считает себя самой несчастной на свете, а свою жизнь конченой. Но это не так! Жизнь не закончилась с его изменой, она лишь сделала вираж, поворот в новое русло. Теперь вы, умудренная опытом, начинаете мыслить, чувствовать и видеть мир по-другому. Вот и все! А жизнь продолжается. И потом, поговорку "Долг платежом красен" еще никто не отменял. Так ведь, Катюша?
- Стопудово, Августа Оттовна, - поддакнула захмелевшая Катя. - Вот, например, я начала сегодня новую жизнь. Буду клеить Лешу. Прямо на дискотеке. Надену самый отвязный прикид, накрашусь по-боевому, и прощай, невинность! Пусть мой Петечка поджаривается на медленном огне ревности. Пусть он побывает в моей шкуре! А мне по кайфу, то есть по бараба… Ой, что-то меня в сон клонит. Августа Октябревна… ой, что это я… можно, я тут… у вас на коврике… прикурну… прикирну… тьфу…
Августа со смехом уложила на ходу засыпающую Катю на кровать.
- Ирочка, примерь-ка мое новое платье! - шепотом предложила Августа. - Оно тебе больше пойдет. У тебя фигура и все такое… Давай-давай, не капризничай!
Она помогла Ирине переодеться и подвела ее к зеркальному шкафу.
- Полный отпад, как сказала бы Катя! Вот оно, твое оружие, дорогая! Бей же им по цели, не щади мужских сердец! Наше бабье время, сама понимаешь, не резиновое. Так живи на всю катушку, пока оно на тебя работает, поняла?
Ирина не узнавала себя в зеркале. Откуда у нее такая талия? А грудь! А плечи! Тонкий шелк цвета морской волны подчеркивал все достоинства ее фигуры, а фиалковые глаза делал еще более глубокими.
Вечером она отправила мужа на дискотеку одного, сказав, что немного задержится, сделает маникюр. Это не было какой-то специальной хитростью. Просто ей не хотелось при нем надевать чужое платье. Она без спешки, спокойно сделала макияж, красивую прическу, нарядилась и настоящей королевой отправилась в ресторан. На улице, возле бассейна за столиком, сидели трое турок. Среди них был Хафиз. Ирина гордо, с достоинством прошла мимо. Мужчины, раскрыв рты, проводили ее взглядом. Она решила использовать подсмотренный у Лины трюк с эффектным появлением в дверях. Войдя в зал, она приостановилась на пороге, как бы в нерешительности, и тут же к ней подлетел Михаил Борисович.
- Ирочка, вы божественны! Разрешите вас пригласить на медленный танец?
- Разрешаю, - улыбнулась Ирина, окидывая взглядом многолюдный зал.
От нее не ускользнули восхищенный возглас Леши, самодовольная улыбка - знай наших! - Августы, оценка "отлично!" на физиономии Николая Андреевича, изумленное лицо мужа, завистливо-враждебный взгляд Сони. И лишь Сергей, быстро взглянув на нее, отвернулся.
Она танцевала с Михаилом Борисовичем и пыталась поймать взгляд Сергея. Но он как будто избегал ее. Не понимая причины такого поведения, она расстроилась, но старалась этого не показывать. Ей припомнились слова Августы: "У вас все чувства на виду". Диджей объявил вальс. К Ирине подошли сразу двое: Леша и Николай Андреевич.
- Алексей, надеюсь, вы уважите мои седины?
- Только не на дискотеке. Здесь все равны, Николай Андреич, - не уступал Леша.
- Тогда предоставим выбор даме, - сделал галантный поклон Осокин.
- Но мне очень трудно его сделать, - улыбалась Ирина. - Вы оба достойные партнеры.
- Тянем жребий? - предложил Леша. - Угадайте, в каком кармане у меня зажигалка?
- В эти игры вы потом как-нибудь сыграете, - оттеснил Николая Андреевича незаметно подошедший Анатолий. - Могу я с собственной женой без всякой лотереи потанцевать?
Он по-хозяйски взял Ирину под руку и повел на середину зала. Ирина оглянулась на двух своих поклонников, оставшихся "с носом", и улыбнулась. Улыбка получилась жалкой.
Анатолий кружил Ирину умело и уверенно. Со стороны они смотрелись прекрасно. Вскоре вся публика с удовольствием смотрела на эту пару, предоставив в их распоряжение танцевальную площадку. Музыка закончилась, и раздались бурные аплодисменты. В отличие от смущенной Ирины Анатолий принимал всеобщее признание как должное. Он даже неуклюже раскланялся, от чего Ирина еще больше смутилась.
- Ну что я говорила? - возбужденно шептала ей на ухо Августа, когда они возвращались к себе в номер. - Новый взгляд на жизнь - и сразу весь мир у твоих ног, в том числе и собственный муж.
- По-моему, причина всего лишь в новом платье, - устало возражала Ирина.
- Платье - это только малое тактическое звено в нашей стратегии. Я тут кое-что придумала. Но об этом потом.
На следующий день женщины оставили мужчин в отеле и отправились в город на шопинг. Ирину поразило беспорядочное нагромождение современных бутиков, недорогих лавочек, палаток и просто базарных развалов прямо на мостовой. Все это сосредоточилось в центре города на мощенной камнем улице. В такой пестроте она могла бы легко растеряться и, поддавшись на уговоры назойливых продавцов, накупить вещей, половине из которых не нашлось бы потом применения. Но опытные в этом деле Августа и Катя уверенно повели Ирину по торговым рядам. Они подобрали для Алены красивый трикотаж, пару юбок и джинсовый костюм. А в качестве сюрприза - несколько украшений из серебра и камней. Для себя Ирина выбрала кремовый костюм из хлопка, топик под цвет глаз, а к нему желтые бриджи. Сама она, конечно же, не решилась бы на такое контрастное сочетание цветов, но Катя с Августой в один голос заверили, что оно вполне естественно.
- Вспомни лесную поляну. Там медуница и купавка рядышком растут: сиренево-лиловое и желтое вместе, - говорила Августа.
- Или взять анютины глазки! - вторила ей Катя. - Один лепесток фиолетовый, а второй лимонный.
- Но куда я в этом пойду? - слабо сопротивлялась Ирина.
- Сегодня же на дискотеку. Все мужики выпадут в осадок! - без тени сомнения изрекла Августа.
- Ой, девочки! - взвизгнула Катя. - Посмотрите, какие бусики! Класс! Я сейчас куплю. Хоть они мне никуда не идут, и Петя меня отругает, я все же не удержусь.
Она начала торговаться с продавцом, тощим турком в черной футболке.
- Ира, а ведь это твоя вещь! Взгляни! Бусы-то под аметисты сделаны. В тон к твоей новой маечке, а главное, твоим чудным глазкам. Катюша! Ты обойдешься без этих бусиков, тем более что они тебе никуда не идут. Дай-ка сюда!
Августа надела на Ирину нитку искусственных аметистов, крупных, неправильной формы, напоминающих леденцы.
- Как сексуально они смотрятся! - вздохнула Катя.
- Не они, а она в них! - поправила ее Августа.
- Тогда и вы должны купить себе что-нибудь из бижутерии. Одна я в этих бусах не пойду, - твердо заявила Ирина.
- Не проблема. Сейчас мы Катюхе чего-нибудь отхватим, сексуальное.
- Смотрите! - воскликнула Ирина. - Не туда. Вон туда, наверх! Видите ожерелье из розовых камушков? Давайте Кате примерим?
- А что? По-моему, неплохо будет с твоим красным платьем, а? Катерина! - поддержала ее Августа.
- Ну, не знаю. По-моему, не фонтан.
- А вон те, белые? - не унималась Ирина.
- Белые? - нерешительно переспросила Катя. - Мурня, мне кажется.
- А с белыми босоножками? - вошла в азарт Августа. - У тебя к ним как раз ничего нет.
- Вы думаете? - все еще сомневалась Катя, не отрывая глаз от длинной нити бус из дымчатого с перламутровым блеском стекла.
Августа трижды обмотала бусы вокруг Катиной шеи и попросила турка подать им зеркало. Тот держал перед Катей большое зеркало и цокал языком, выражая свое восхищение. Они и в самом деле были хороши, даже на фоне блеклого, размытого рисунка Катиного сарафана.
- А представь их на красном платье, - радовалась за Катю Ирина.
- Беру! - выдохнула Катя, махнув рукой, будто решалась по меньшей мере на прыжок с парашютом.
Августе приглянулось черное в коричневых разводах ожерелье, сделанное из какого-то отшлифованного до зеркального блеска камня.
- Мои черные итальянские лодочки на шпильках будут в самый раз к этой цацке, - небрежно бросила Августа, вертя головой перед зеркалом, которое услужливо держал улыбающийся турок.
- О-о! Клево смотритесь, Августа Оттовна! - раздался веселый голос Леши. - Андреич будет в восторге!
Женщины оглянулись и увидели Лешу с Сергеем.
- Спасибо за комплимент, - Августа распустилась в улыбке, словно бутон розы в пышный цветок. - Вы тоже шопингуете?
- А как же! Наберем сейчас дешевых лифчиков и толкнем дома по двойной цене. Так, Серега?
Сергей не ответил. Он смотрел на Ирину сквозь темно-коричневое стекло солнцезащитных очков, и она, чувствуя его взгляд, напряглась, не зная, как вести себя в такой ситуации.
- Ох, и устали мы от этих магазинов! - пожаловалась Августа. - Хоть на тротуар садись - так ноги гудят.
- Зачем же на тротуар? Предлагаю зайти вон в ту кофейню, - быстро произнес Леша, показывая рукой на открытую дверь маленького кафе.
Все дружно отправились по указанному адресу. Ирина, первой войдя в прохладное полутемное помещение, тоже ощутила сильную усталость. Она с явным облегчением села на плетеный стул возле столика в углу, куда их проводил хозяин заведения. Сергей сел рядом с ней. Напротив расположились Августа с Лешей. Кате досталось боковое место. Ароматом свежеприготовленного кофе пропитались, казалось, даже салфетки на столе. Он будоражил, манил, опьянял. Компания заказала по чашке кофе и какие-то восточные сласти, напоминающие маленькие песочные пирожные с ореховой начинкой. Хозяин лично обслуживал их столик, бросая пламенные взгляды на Ирину. А она, охваченная непонятным волнением, ничего не замечала, сидела неподвижно, опустив глаза и рассеянно слушая болтовню Августы с Лешей. Когда они допивали свой кофе, к их столику подлетел юноша-официант с бутылкой красного вина.
- Хазаин угощать! - коротко сказал он, ставя бутылку на стол.
- Спасибо, - кокетливо улыбнулась Августа.
Леша переглянулся с Сергеем, кашлянул, пожал плечами. Сергей достал из кармана двадцать долларов, подал юноше:
- Нам подарков не надо. Так и скажи своему хозяину.
- Ребята, вы чего? - не поняла Августа. - Он же, наверное, от чистого сердца…
Официант растерянно топтался возле них.
- Нам еще кофе, пожалуйста! - улыбнулась ему Катя, решив таким образом выйти из неловкого положения.
Турок поклонился и побежал выполнять заказ.
- Леша, я ничего не понимаю, - повернулась к парню Августа. - Вам это показалось неприличным?
- Не берите в голову, - отмахнулся Леша. - За вино заплачено, так, может, по рюмашке?
- Не откажемся, - живо отозвалась Августа.
Леша разлил вино по бокалам, произнес тост:
- За наших очаровательных дам!
Сергей поднял свой бокал, чокнулся сначала с Ириной, а потом уже с остальными и выпил почти залпом.
- Ой, я совсем пьяная, - хихикнула Ирина и, споткнувшись, чуть не упала.
Сергей вовремя подхватил ее за локоть. Они немного отстали от идущих впереди Леши, Августы и Кати. Леша, как всегда, смешил женщин анекдотами, и те, разгоряченные вином, хохотали на всю улицу.
- Сережа, так нечестно. Вы несете мои капе… ой! пакеты, а я иду с пустыми руками, как барыня. Дайте мне хоть вот этот зелененький.
- Неужели вам не хочется побыть барыней? Хотя бы сейчас?
Они вновь были на "вы", несмотря на то что совсем недавно, после драки в дюнах, говорили друг другу "ты".
- Барыней? - переспросила Ирина и хмыкнула, но возражать не стала.
Набережная, по которой они шли, была многолюдной и по-южному праздной. Туристов и отдыхающих здесь, по обыкновению, было в десятки раз больше, чем местных жителей. Многие стояли, опершись о парапет, и любовались морским пейзажем. Но в основном вся эта шумная, разноцветная толпа двигалась неторопливо, бесцельно, в каком-то благостном единодушии отдаваясь солнцу, соленому морскому воздуху, легкомысленным, ни к чему не обязывающим разговорам.
- Ирина, посмотрите туда! - кивнул Сергей в сторону моря. - Видите остров?
- Нет, - щурясь из-под козырька ладони, ответила Ирина.
Они подошли к парапету, Сергей поставил на тротуар Иринины пакеты и вытянутой рукой показал направление, куда надо смотреть. Ирина пристально вглядывалась в горизонт, но по-прежнему ничего не видела. Сергей снял с себя очки и подал Ирине.
- Вам, наверное, солнце мешает. Вот, наденьте.
И в самом деле в очках Ирина сразу заметила небольшой остров, слегка затушеванный дымкой, не столь уж и далекий от берега.
- Вот он! А я смотрела дальше, у самого горизонта, - по-девичьи непринужденно говорила Ирина. - Надо же! В первый раз вижу островок в море. Вот бы сплавать туда, посмотреть, что там?
- А мы и так скоро туда поплывем. Это "Остров Робинзона Крузо".
- А-а! Вот, значит, какой он!
Они стояли близко друг от друга, даже касались локтями, положив руки на перила, но это нисколько не смущало Ирину. Может, она не придавала этому никакого особого значения? То ли под воздействием вина, то ли от этой свободной, легкой, праздничной обстановки, или от всего сразу она внутренне раскрепостилась. И потом, здесь не было Анатолия с его сарказмом и непременными замечаниями, от которых ей делалось не по себе и она становилась неловкой, закомплексованной, одним словом, полной дурой. Ирина и не помышляла сейчас анализировать, делать какие-то выводы. Ей было просто очень хорошо, как в детстве.
- Вот они где! - крикнула Августа, вынырнув из толпы и подходя к ним с возмущенным видом. - Мы с ног сбились в поисках, а они преспокойненько на морские виды любуются!
- Августа! - не реагируя на ее отповедь, воскликнула Ирина. - Смотри, вон на тот остров мы скоро поплывем. Правда, здорово?
- Остров? - переспросила Августа, все еще не остыв от праведного гнева.
- Ну да! Представь, как мы плывем на лодках среди морской пучины. Ты грести умеешь?
- Я? - тупо спросила Августа, очевидно, утратившая быстроту реакции из-за выпитого вина.
- Я думаю, грести все же нам придется, - улыбнулся Сергей.
- Сережа, ты, как всегда, в хорошей форме, - похвалила Августа. - А мы совсем окосели, правда, Ирка?
- Ага. Я все еще пьяная. Не дойти мне до до-о-ома, - нараспев закончила она фразу.
- Сережа! Бери ее под праву ручку, а я слева подопру, - скомандовала Августа, не утратившая, к счастью, юмора и деловой энергии.
Так и пошли дружной тройкой. На остановке их ждали разомлевшие на жаре Леша с Катей.
- Эй вы, черти полосатые! Где вас носит? - неласково встретил их Леша. - Мы уже два автобуса пропустили по вашей милости.
- Так ехали бы себе! Чего на солнце-то жариться? - легкомысленно ответила Августа. - Можно подумать, мы на самолет опоздали.
- Вот она, черная неблагодарность, Леша! - воскликнула Катя. - Мы ее шмотки охраняем, а она…
- Ладно, ребята, чего вы? - миролюбиво остановил назревающую ссору Сергей. - Так хорошо посидели в кафе и вдруг из-за какой-то ерунды поругаемся.
- Ерунды? - не успокаивался Леша. - Да у меня тепловой удар намечается.
- Погоди! - быстро сказала Августа и полезла в один из своих пакетов. - Я сейчас.
Она вытащила бутылку минеральной воды, открутила крышку и, недолго думая, стала поливать шипучей жидкостью голову Леши. Тот ошарашенно открыл рот, выпучил глаза и издавал какие-то булькающие звуки. Катя расхохоталась так звонко и заразительно, что к ней присоединились Ирина с Сергеем. Они еще долго смеялись над бедолагой Лешей, за которым бегала Августа и пыталась на ходу вылить на него остатки минералки.
За ужином Августа делилась с мужчинами впечатлениями от поездки в город. Умудренная опытом, она ловко обходила острые углы, то бишь выпитое в кафе вино, веселую прогулку по набережной и прочие крамольные, с точки зрения мужей, отпустивших на волю своих жен, детали. Ее рассказ касался в основном покупок, архитектурных особенностей городских построек и прочих скучных, но вполне благопристойных пустяков.
Ирина слушала Августу и внутренне удивлялась только что сделанному открытию. Оказывается, как легко можно ввести в заблуждение близких людей! Нет, не обманывая, нагло и жестоко, а всего-навсего умалчивая, превращая таким невинным образом в тайну то, что может обидеть, оскорбить, унизить жену или мужа. Она вдруг вспомнила поход в пещеру и профиль мужа в автобусе, показавшийся ей незнакомым. Как все это невыносимо! Она жила и не ведала, что в жизни бывают вещи, которые ранят, нет, убивают наповал, выжигают душу, словно лесной пожар все живое на своем пути. Разумеется, об изменах она много читала, слышала и видела на примерах своих сотрудниц и знакомых. Но все это не касалось ее лично. Как будто за стеклянной ширмой жила. Видеть видела, но не понимала страшной глубины этого житейского катаклизма.
Ирина впервые сделала попытку оглянуться на прошлое, посмотреть на свою жизнь как бы со стороны, объективно, без сантиментов. Так ли уж безоблачно и прекрасно все было, как она хочет сейчас представить, обвиняя мужа в предательстве этого прекрасного? Что она подразумевает под "прекрасным"? То, что они до сих пор не развелись, как это сделали многие их знакомые? То, что у них не было крупных скандалов, сцен ревности с битьем посуды и пощечинами? Или прекрасным можно назвать безликие, похожие один на другой как две капли воды вечера после работы? Он у телевизора с бутылкой пива, она в спальне с книжкой. Боже мой! Неужели это ее прежняя жизнь? Но почему "прежняя"? Это настоящая ее жизнь! Так было, есть и будет до скончания дней. Когда он говорил с ней о любви? Да-да! О любви! А почему бы и нет? Разве она старая для этого? Да и при чем тут старость? Ведь отец до сих пор называет мать "солнышком", а когда он это говорит и смотрит на нее, то она, будто семнадцатилетняя, краснеет, опускает ресницы и счастливо улыбается.
Но она ревнует Анатолия. Значит, любит? Тогда почему ни разу не произнесла этих трех слов? Неужели так трудно сказать: "Я тебя люблю"? Совсем нетрудного…
Ирина представила, как признается в любви собственному мужу, и почувствовала фальшь. Ей стало неловко, как будто она сказала неправду ребенку. Что происходит? Она лжет сама себе? Обходит "острые углы", как только что это делала Августа? В чем же заключается ее обман? Неужели…