* * *
Артур стоял на балконе, небрежно облокотившись на перила, и задумчиво смотрел в темное безоблачное небо. Квартирка, которую он снимал, располагалась на самой окраине, она была совсем крошечной, но уютной. С балкона открывался великолепный вид на город, который сейчас весь блестел и переливался, словно огромная драгоценность.
Парень улыбнулся своим мыслям и поднял вверх бокал с шампанским, салютуя чьем-то незримому образу.
- С днем рождения, малыш, - произнес он и поднес бокал к губам. Шампанское отдавало горечью. Той самой горечью, что переполняла его сердце.
Кто же знал, что эта девчонка с отчаянными глазами заполнит все его мысли? Кто подозревал, что она со своей упрямой любовью разрушит все препятствия, которые он возводил на ее пути? И кто мог предугадать, насколько печально все это кончится?
Этот день Артур запомнит если и не на всю жизнь, то надолго, это уж точно. Сначала - безумный порыв, заставивший его потерять голову, затем сладостные мгновения, когда он поддался нахлынувшим чувствам, и странное ощущение, как озарение - Рита значит для него гораздо больше, чем он мог себе представить. И, как достойный финал этого сумасшедшего дня, - приход Веры с отцом и ошеломительная новость, заставшая его врасплох.
Эх, Верка, Вера, Гвиневера… Так он прозвал свою подругу, прочитав книгу о легенде Круглого Стола. Королева Гвиневера, жена Короля Артура Английского. Ей очень понравилось это прозвище, и он увенчал ее короной из ромашек, признав своей Королевой. Как давно это было…
Мысли Артура снова вернулись в тот роковой день. Опять и опять, вспоминая его, парень спрашивал себя, мог ли он поступить иначе. И каждый раз понимал - мог. Но не поступил. И винить в этом следовало только себя самого.
Когда Игорь Петрович спросил его, возьмет ли он на себя ответственность за его дочь и еще неродившегося малыша, Артур посмотрел в глаза Веры и сразу же все понял. Они с самого детства научились понимать друг друга без слов. Но, несмотря ни на что, он все же согласился. Не мог он не согласиться. И его подруга прекрасно об этом знала.
- Ну, и что это только что было? - спросил ее Артур, как только они скрылись от любопытных глаз и ушей в его комнате. - Во что ты опять меня втянула?
- Ты сердишься на меня? - тихо спросила девушка.
- Пока еще не понял, - усмехнувшись, ответил он. - Слишком уж все неожиданно. Я ведь и понятия не имел, что стал отцом.
- Не надо, не издевайся надо мной, - попросила Вера, краснея. - Ты ведь прекрасно знаешь, что это не твой ребенок…
- Конечно, знаю. Разве только ты забеременела от меня воздушно-капельным путем. Года три назад.
- Почему же ты не выдал меня? Почему не рассказал отцу?
- Потому что я верю - если ты сказала своим, что это мой ребенок, значит, у тебя были на то веские основания. Хотелось бы только знать - какие?
Вера посмотрела на него, открыла рот, чтобы что-то сказать, и… разрыдалась. Растерянный Артур подошел к ней и обнял. За все годы их знакомства он всего второй раз видел свою подругу плачущей. И теперь чувствовал себя последней скотиной, заставившей рыдать беременную женщину.
- Ну-ну, тише, Вера, не плачь, - успокаивающе бормотал он. - Все хорошо. Я с тобой, я не брошу тебя. Ну же, перестань.
Успокаивая безутешную подругу, парень ощутил на себе чей-то взгляд и обернулся. Через неплотно прикрытую дверь на него смотрела Рита, и глаза ее были глазами смертельно раненой птицы. Что он мог сказать ей? Как объяснить? И Артур отвернулся. В голове всплыли строчки из попсовой песенки, слышанной им недавно по радио: "С двух сторон они держат мои руки, утекая сквозь, как вода. Что ни выбери - и здесь, и там разлука. Вольный, а деться некуда…"
Вера наконец-то успокоилась, и парень усадил ее на кресло. Сам он опустился на кровать и сказал:
- Так, давай по порядку. Что с тобой случилось? Где ты пропадала все это время? Почему не подавала о себе вестей?
Девушка вытерла влажные глаза, прерывисто вздохнула и начала отвечать на его вопросы:
- Помнишь, почти перед самым твоим отъездом сюда, когда ты поехал поступать, я поссорилась с отцом?
- Помню. Ты тогда решила переехать к матери.
- Вот именно. Я и переехала. Перевелась в тамошний университет и осталась жить с мамой. Так что никуда я не пропадала.
- Но ты и раньше переезжала туда-сюда, - возразил Артур. - По-моему, ты только этим и занималась после развода твоих родителей. При этом ты никогда не теряла связи со мной. А тут - как в воду канула! Я тысячу раз звонил тебе на сотовый, но так и не дождался ответа. От твоей матери же только и можно было добиться, что с тобой все в порядке. И никаких подробностей.
- Это на нее похоже, - слабо улыбнулась Вера. - На самом деле ничего страшного не произошло. Сам понимаешь - учеба, новые знакомые, то, сё… Вздохнуть-то некогда, не то что позвонить. К тому же ты же меня знаешь: сотовый я постоянно где-нибудь оставляю, потому и не отвечаю на звонки, а перезвонить тоже не всегда получается - то баланса нет, то телефон разрядится, то просто-напросто забываешь.
- Ну да, - иронически сказал Артур. - Три года ты никак не могла мне хотя бы позвонить, а потом забеременела от своего друга, он тебя бросил, и ты решила, что лучшего кандидата на роль отца твоего ребенка, чем я, тебе не найти. Так, что ли?
- Что-то вроде того, - пряча глаза, прошептала девушка.
- Все ты врешь! Леонова, я же знаю тебя, как облупленную. Ты явно чего-то недоговариваешь. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты должна мне довериться. Так что давай начистоту.
Вера на мгновение прикрыла глаза и обреченно вздохнула, сдаваясь. Плечи ее поникли.
- Я подозревала, что мне не удастся тебя одурачить. Ты действительно слишком хорошо меня знаешь. Но в этой моей истории есть доля истины. Первое время мне и правда было некогда. В университете, в который я перевелась, немного другая программа, и оказалось, что я сильно отстаю. Пришлось наверстывать. Это было тяжело, и я с головой ушла в учебу. Потом, когда я догнала своих сокурсников, стало легче, я смогла немного передохнуть и оглядеться. Так началась моя студенческая жизнь…
Девушка долго рассказывала другу о своей жизни в те три года, что они не виделись. Артур молча слушала подругу, и на его каменном лице не отражалось никаких эмоций, так что Вера не знала, что он чувствовал и чувствовал ли что-нибудь вообще.
Более-менее управившись с учебой, девушка с радостью окунулась в мир новых знакомств и увлечений. Она познакомилась с одной студенткой, Настей, и они стали близкими, едва ли не лучшими подругами. Вере казалось, что она понимает и поддерживает ее по всем. В скором времени как-то так повелось, что после занятий подруги частенько заваливались к Насте и до поздней ночи болтали о своем, попивая вино или пиво. Однажды подруга сказала Вере, что поссорилась с родителями, и предложила ей снимать квартиру на двоих. Та с радостью согласилась - она не хотела больше жить с матерью, которая портила ей жизнь своими вечными нравоучениями. Через пару дней девчонки съехались и устроили новоселье.
С этого дня и началось веселье. У Насти оказалось великое множество друзей, и все они приходили в гости к гостеприимным девушкам. И всегда - со спиртным. Вера, до этого жившая со строгими родителями, которые всегда держали дочь в узде, теперь словно сорвалась со всех катушек и понеслась во все тяжкие, отрываясь по полной. Она закружилась в вихре летящих дней, которые проносились в хмельном угаре. Сначала это казалось ей веселым и даже забавным, но не успела она опомниться, как это стало потребностью, плохой привычкой. Она стала все чаще пропускать занятия, предпочитая тусоваться со своими новыми "друзьями". Ночные клубы, бары, дискотеки… Вера - отличница и золотая медалистка - скатилась до троек, у нее появились "хвосты", но ей было плевать. Та Вера, что была раньше, перестала существовать. Теперь ее называли Динамит - королева вечеринок. Так, как зажигала она, больше не умел никто. Парни дрались за право потанцевать с ней или угостить коктейлем. Счастливчик же, с которым она проводила ночь, гордился этим так, будто достал саму луну с неба.
Мать Веры ни о чем этом не знала. Девушка иногда заходила к ней, строго одетая и скромно накрашенная, и рассказывала, что учится днями напролет. И женщина верила ей, потому что была уверена, что знает свою тихую, послушную дочь. Та же едва сдерживала истерический хохот, представляя себе выражение лица своей матери, если бы она видела ее всего несколько часов назад - в коротенькой блестящей маечке и не менее короткой юбочке, лихо отплясывающую на барной стойке.
Иногда (правда, не очень часто) какая-то часть ее сознания, особенно по утрам, когда Вера лежала в постели, чувствуя, как тяжело бьется в груди отравленное алкоголем сердце и как раскалывается от глубочайшего похмелья голова, эта ее часть понимала, что так жить нельзя. Что это неправильно, стыдно, грязно. Что нужно выбираться из этого болота, пока оно не засосало ее окончательно, превратив в законченную алкоголичку с трясущимися руками и затуманенным взглядом. Но сама она справиться с этим уже не могла, и не было рядом никого, кто смог бы ей помочь. Потом приходили ее друзья, приносили пиво - и все начиналось по новой.
- Почему ты не позвала меня? - не выдержал Артур, когда Вера рассказывала о своих безуспешных попытках завязать с "веселой жизнью". - Почему не позвонила? Я бы приехал к тебе, забрал бы тебя оттуда. Я же твой лучший друг, помнишь?
- Я не могла, - ответила девушка, опуская глаза.
- Но почему?!
- Мне было стыдно. Я не могла допустить, чтобы ты узнал, в кого я превратилась, чтобы ты разочаровался во мне. Я не хотела, чтобы ты испачкался в той грязи, что окружала меня. Эти пьяные хари, потные руки, похотливые глаза… Я не представляла тебя в окружении всего этого. Мне казалось, что ты слишком далек от такой жизни. Воспоминания о тебе были тем лучиком света, который не давал мне полностью погрузиться в это болото. Иногда мне мучительно хотелось позвонить тебе, услышать твой голос, но я знала, что лгать тебе я не смогу и сказать правду - тоже. Вот я и не звонила…
- Знаешь, Леонова, - едва сдерживаясь, прорычал парень сквозь плотно сжатые зубы. - Раньше я всегда считал тебя разумной девушкой! Что за ерунду ты городишь! Что я тебе, ангел, что ли?!
Он вскочил с кровать и прошелся по комнате, пытаясь успокоиться. Вера с тревогой наблюдала за ним, боясь увидеть разочарование в его глазах. Артур отошел к окну, повернувшись к ней спиной, и глухим голосом спросил:
- Что было дальше? Как ты выбралась?
- Это все благодаря ему, - улыбнулась девушка, неосознанным жестом будущей матери положив руки на мягкую округлость живота.
В новогодние праздники Вера на одной из вечеринок познакомилась с парнем. Впрочем, "познакомилась" - это не то слово. Имени его она так и не узнала. Да оно ее и не интересовало. Сам парень тоже был ей абсолютно безразличен - много их таких, девушку к нему подтолкнул мимолетный каприз и… его прозвище.
- Его друзья называли его Ланс, - рассказывала Вера, усмехаясь. - Я спросила, что это значит, и он ответил, что "Ланс" - это уменьшительное от "Ланселот". Уж не знаю, отчего его так прозвали, но я сразу же вспомнила нашу детскую игру - ты Король Артур, а я Гвиневера, и это показалось мне забавным. Ну, слово за слово, и все такое… Сам понимаешь.
Это был первый и единственный раз, когда девушка не предохранялась. Почему? Впоследствии она не раз задавалась этим вопросом. Раньше, в каком бы состоянии она ни находилась, она всегда требовала у своих партнеров средства защиты. А тут - то ли затмение какое-то нашло, то ли все дело в ностальгических воспоминаниях. В общем, это уже и неважно. Как говорится, снявши голову, по волосам не плачут. Тогда Вера ни о чем таком не думала.
Когда она поняла, что беременна, ею овладел дикий ужас. Она решила сделать аборт, но оказалось, что все сроки уже прошли, и теперь ей могут сделать только стимуляцию, но не сейчас, а позже, на большом сроке. Вера ушла из больницы с твердым намерением во что бы то ни стало избавиться от нежеланного ребенка. Дома она приготовила себе отвар из листьев подорожника, противопоказанный при беременности, выпила его и забралась в очень горячую ванну.
- Ты с ума сошла! - ужаснулся Артур. - Ты же могла погибнуть!
Но она не думала о последствиях. Ее мучила одна мысль - что она будет делать с ребенком? Он ей совсем не нужен! Лежа в ванне, она молилась о выкидыше. И тут девушка что-то ощутила внутри себя. Не шевеление, для этого было еще рано, просто какое-то непонятное чувство. Словно малыш пытался дать ей понять, что он здесь, живой, что он не хочет умирать. Это ее подкосило. Рыдая, она едва выползла из ванны и промыла себе желудок.
- Я поняла, что малыш ни в чем не виноват, - смахивая ладонью непрошеные слезы, сказала Вера. - Я не смогла… убить его.
Не давая себе ни секунды на размышления, она оделась, собрала вещи и уехала к отцу, чтобы быть как можно дальше, предварительно позвонив матери и предупредив о своем отъезде. Друзьям же она не оставила даже записки, сжигая за собой все мосты. Но уйти от них оказалось гораздо легче, чем от самой себя. Все в ней бунтовало против тихой жизни, которую она вела со своим отцом. Ей хотелось снова пойти в бар или ночной клуб, повеселиться, выпить, потанцевать. И желание это становилось с каждым днем все сильнее.
- Я каждый день собиралась позвонить тебе и попросить о помощи, но у меня не хватало решимости. Едва набрав твой номер, я тут же бросала трубку. Конечно, я не собиралась просить тебя жениться на мне, я просто хотела, чтобы ты поддержал меня, не дал вернуться к старой жизни. И тут папа нашел мою обменную карту. Что тут началось! Он кричал, вопил, хватался за грудь, а потом устроил мне допрос с пристрастием. И когда он потребовал меня назвать отца ребенка… Я не знаю, почему назвала твое имя. Честно слово, не знаю. Да, я была растеряна, напугана и ничего не соображала, но это слабые оправдания моему поступку. Не смогла я сказать ему, что понятия не имею, от кого беременна. Ланса я больше не видела и даже если бы и хотела найти его, это было бы невозможно, ведь я ничего о нем не знаю. А тебя папа знает и даже по-своему ценит. Когда я обмолвилась, что ты и не подозреваешь о моей беременности, он каким-то окольным путем разузнал этот адрес и повез меня сюда. Я несколько раз звонила тебе на сотовый, чтобы предупредить, но твой номер оказался заблокирован.
- Я сменил сим-карту, - безжизненным голосом сообщил парень, вспоминая, как разлетелся вдребезги его телефон.
- Нового номера я не знала, а ваш домашний телефон не отвечал. Я ломала себе голову над тем, что же мне делать, но потом решила плыть по течению, и будь что будет. Если ты разоблачишь меня перед отцом, думала я, - что ж, пора мне научиться отвечать за свои поступки. Ты вовсе не обязан вытаскивать меня из той кучи дерьма, в которую я по своей глупости вляпалась. А малыша я как-нибудь сама воспитаю и поставлю на ноги. Но я все же надеялась, что ты не бросишь меня.
- А если бы оказалось, что я женат? - тоскливо спросил Артур. - Или собираюсь жениться?
- Я звонила твоей маме. Ну, еще до того, как папа узнал о беременности. Я хотела узнать, как у тебя дела, как ты поживаешь. Она сказала мне, что ты до сих пор один, потому что у тебя совсем не остается времени на личную жизнь. Или она чего-то не знает?
- Да нет, - медленно произнес он. - Все правильно. Тебе повезло - я все еще свободен. То есть - был свободен.
- Это значит, что…, - недоверчиво сказала Вера. - Что ты остаешься со мной? Ты, правда, не бросишь меня?
- Дурочка ты, Вера-Гвиневера, - ласково сказал парень, подходя к ней. - Как ты могла подумать, что я оставлю тебя? Хотя, судя по твоим действиям, ты так и не думала.
- Некоторые сомнения все-таки были, - призналась девушка. - Но несмотря на них, я была почти уверена, что ты поддержишь меня. Ведь когда-то ты… любил меня.
- Любил, - усмехнувшись, согласился Артур. - И до сих пор люблю. Правда, понятия не имел, что ты в курсе.
Вера с облегчением рассмеялась и, встав, обвила руками его шею.
- Девушки всегда в курсе, - прошептала она.
В дверь деликатно постучали.
- Вера, нам пора, - проскрипел Игорь Петрович.
- Я вас провожу, - вызвался парень, высвобождаясь из объятий подруги.
Оставив Веру и ее отца в гостинице, он долго еще бродил по городу, обдумывая все, произошедшее за день. Домой он не торопился, ведь там была Рита. Несчастная малышка, так жестоко обманувшаяся в своих надеждах. Тогда он еще не понимал, что обмануты были и его собственные надежды…