- Сначала мы не знали об этом, - заговорила Ирина Генриховна. - И поэтому не могли понять, почему спустя несколько месяцев после укуса ребенок вдруг стал диким. Он дрался, кусался и царапался. Нам пришлось посадить его в кроватку, откуда он не мог выбраться, кормили его, держа за руки и стараясь не подходить к нему слишком близко. Это было… ужасно…
Женщина всхлипнула. На протяжении всего того времени, что длился рассказ, она держала себя в руках, а тут расклеилась. И Татьяна ее понимала. Невозможно пережить такое, особенно матери. Впрочем, она достаточно быстро вернула себе потерянное было самообладание и успокоилась. Наверное, жизнь с таким необыкновенным ребенком приучила ее скрывать свои эмоции.
- Сергей с Ириной позвонили мне, - продолжил Руслан, поглаживая руку невестки. - Признаться, я сам был ошарашен. О таких последствиях я ничего не знал. Мы исследовали кровь Кирилла - мы же все-таки биологи, и нашли способ, как вывести это вещество из его организма. Операция малоприятная и достаточно болезненная, но ее приходится проводить примерно раз в полгода. В этот раз реакция произошла немного раньше, мы не успели вывести эту дрянь, и ты испытала ее на себе.
- Я?! - изумилась девушка.
Ирина Генриховна метнула на мужчину яростный взгляд, но было уже поздно. Пришлось все объяснять.
- Это ведь Кирилл сломал тебе руку, - призналась она. - Он вовсе не падал на тебя, а просто взял тебя за руку и вывернул ее. Ты не должна его винить в этом, это был не он, он был не властен над своим телом.
- И он заставил меня забыть об этом? - догадалась Татьяна. - Я же с самого начала поняла, что что-то не так. Я спрашивала его об этом, но он мне не признался! Он сказал, что он никогда бы не смог нарушить своего обещания не гипнотизировать меня против моей воли!
- Он тебе не признался, потому что он сам этого не помнит, - объяснил Руслан. - После того, как вещество выведено из организма, в памяти почему-то не остается никаких воспоминаний об этом сумасшедшем периоде. Это очень удобно, позволяет избегать ненужных вопросов. Но из-за того происшествия с тобой нам пришлось прервать операцию. Мы снизили уровень этого вещества настолько, чтобы Кирилл снова стал человеком, заставили его лишить тебя памяти, а потом продолжили операцию. И как итог - вы оба ничего не помните.
- Действительно, очень удобно, - проворчала девушка и потерла сломанную руку. Ее ошеломила новость о том, кто был причиной ее травмы, но не настолько, как должна была. Видимо, подсознательно она еще раньше обо всем догадалась, и теперь ее догадки подтвердились.
- Вот, в принципе, и все, что мы можем рассказать тебе о Кирилле. Объяснить, почему он такой, какой он есть, - закончил мужчина.
- Нет, это еще не все, - возразила Татьяна. - У меня еще куча вопросов. Например, почему Кирилл, когда выпьет, становится… м-м… более человечным?
- Об этом можно только догадываться. Возможно, алкоголь на время усыпляет это его змеиное начало. А может, причина в другом. Об этом мы ничего не знаем.
- Я так и не поняла, в данный момент эта змейка живая или нет? Я ведь видела ее здесь, и она совсем не походила на браслет.
- На самом деле она никогда не была браслетом. Просто после проведения ритуала змейка лишается всех своих сил, которые она отдает своему носителю, поэтому она становится неподвижной, и для удобства ее используют в качестве браслета, чтобы повсюду носить с собой. Но иногда, пару раз в месяц, ночью, она оживает и уползает от своего владельца. Он в это время впадает в глубокий сон, его невозможно разбудить, он ничего не чувствует. Потом змейка возвращается, и все приходит в норму.
- А зачем она уползает?
- Молока попить! - не выдержала этих расспросов женщина. - Ну откуда мы знаем, зачем она уползает? Что мы вообще понимаем в этой туземной магии, во всем этом шаманстве? Мы живем с этим, свыклись с этим. Кому рассказать - не поверят, а нам пришлось поверить в это. Но несмотря на все это, мы до конца ничего толком не знаем. И это блюдце с молоком - не более, чем суеверие. Ведь змеи любят молоко, вот пускай она и пьет его, только бы мой сын был жив!
- Значит, ему больше ничем нельзя помочь, и он останется таким на всю жизнь? Современная наука не может изменить положение вещей?
- Современная наука! - презрительно фыркнул Руслан. - Кирилла изучали десятки врачей, и все, как один, заявляют, что его состоянию нет логического объяснения.
- А вы рассказывали им о…
- О том, что мы провели над ним шаманский ритуал? Конечно же, нет. Нам никто бы не поверил. В лучшем случае, нас всех отправили бы к психиатру.
- Но вы же можете это доказать! Кровь Кирилла…
- Его кровь исследовали не раз, и ничего там не нашли.
- Как это? Ведь в его крови есть то вещество.
- Чтобы найти это вещество, нам пришлось привлечь целую лабораторию, и то, мы примерно знали, что нам следует искать. Врачи же проводили стандартные анализы, которые ничего им не показали.
- Вы же можете показать им результаты ваших исследований, - не сдавалась Татьяна. - И тогда им придется вам поверить.
- Девочка моя, ты не понимаешь, - вздохнула Ирина Генриховна. - Мы уже поняли, что обычные врачи ничем не могут помочь нашему мальчику. Допустим, мы показали бы им наши результаты, и допустим, нам бы поверили. Что тогда? А я тебе скажу, что. Кирилл стал бы для них подопытным кроликом. Его бы изучали сотни врачей, они превратили бы его жизнь, и без того несладкую, в настоящий ад. Они собирали бы консилиумы, защищали бы диссертации, основанные на исследованиях уникального симбиоза человека и змеи. Сенсация! Человек-Змея!
- А если бы они все-таки нашли способ разрушить этот симбиоз и спасти Кирилла?
- Я не верю в это. Пускай мой мальчик не такой, как все, пускай его жизнь радикально отличается от жизни других людей, но по крайней мере, об этом знаем только мы. Я не хочу, чтобы остаток своих дней он провел под микроскопом. Да он, наверняка, и сам не захотел бы этого.
- Подождите-подождите, - насторожилась девушка. - Вы хотите сказать, что он… ни о чем не знает?!
- Да, - просто ответила женщина. - Он ничего не знает об этом.
- Но почему? Почему вы ничего ему не рассказали?
- А зачем? Что бы это изменило? Сейчас он думает, что он такой, какой он есть, потому что он таким родился. Думаешь, ему было легче, узнай он, что он не может ходить и владеть собой потому, что в детстве его укусила неизвестная науке змея и его дядя провел над ним шаманский ритуал воссоединения?
- Может быть. Но вы не дали ему шанса решить за себя.
- Танюша, ты не можешь судить, - мягко сказал Руслан. - Пойми, Ирина - его мать, и как всякая мать, она боится. Боится за своего ребенка.
- Но чего? Чего вы боитесь?
- Я боюсь, что Кирюша, узнав обо всем этом, не захочет так больше жить, - призналась Ирина Генриховна.
- Вы думаете, что он попытается покончить с собой?
- Нет. Покончить с собой он не сможет - ему змейка не позволит. Она ведь хочет жить не меньше нас, - горько усмехнулся мужчина.
- А что же тогда? Что он еще может сделать? Снять браслет и выбросить его?
- Конечно, он может поступить и так. Но что ему это даст? Родители могут найти змейку и снова надеть на него. Нет, все дело не в этом.
- А в чем же тогда? Я не понимаю.
- В этом ритуале есть один путь отступления для человека, который больше не хочет жить в этом симбиозе, - объяснил Руслан. - Когда укушенный человек осознанно, самостоятельно принимает решение избавиться от него, в этом случае его воля становится сильнее воли паразита, и змейка превращается в самый настоящий, обыкновенный браслет, сломав который, можно уничтожить всякую связь между симбионтами.
- Но вы же сказали, что эту змейку сломать невозможно!
- Да, невозможно, пока она остается частью организма хозяина. Но как только нужда в ней отпадает, с ней можно делать все, что угодно.
- Так, постойте, мне надо все это переварить, осмыслить, - сказала Татьяна. Мысли ее путались. - Значит, так. Вы боитесь, что если Кирилл узнает обо всем и не захочет больше жить в симбиозе со змеей, то она превратится в браслет, который он сломает и… И что тогда? Он умрет?
- Умрет. Но не сразу. Жизненные силы, которые дает змейка на протяжении многих лет, как бы аккумулируются в организме носителя, потому что после укуса он ведет достаточно малоактивный образ жизни. Излишки этой энергии дадут ему возможность протянуть какое-то время без дополнительной подпитки. Несколько дней ему будет худо, это что-то сродни ломке, ему придется снова научиться ходить и управлять своими чувствами, ну а потом он станет таким же, каким был до укуса. Ненадолго. Финал же один - гибель.
- И это никак нельзя предотвратить?
- Нет. Этот процесс необратим.
- Откуда вы столько знаете об этом?
- После случая с Кириллом я вернулся в те места, откуда я привез эту злосчастную змейку, и долгое время наблюдал за человеком, спасенным шаманом от ее укуса. Он казался вполне довольным своей новоприобретенной жизнью, и тогда я спросил шамана о людях, которые не могли вынести этого позорного для них симбиоза. Оказалось, что такие люди - редкость, обычно никто не отказывается от этого дара, но были и исключения. И я узнал о них все, что мог.
- Теперь ты понимаешь, почему Кирюша ничего не должен знать об этой истории? - настойчиво спросила Ирина Генриховна. - Ты должна дать мне слово, что будешь молчать.
- Клянусь, - не раздумывая, ответила Татьяна. - Я не расскажу ему ничего.
Ей вдруг дико захотелось расхохотаться. Нелепость этой ситуации давила на нее, напрягая нервы до предела. Все ее существо кричало: "Уходи, убегай отсюда! Разве ты не видишь, что все они здесь - сумасшедшие! Змеи, шаманы, ритуалы, туземцы! Такого не может быть в наш век современных технологий! Беги! Бросай все и беги!" Но она вспоминала о змейке, которую она видела собственными глазами, о коме Кирилла, о его даре, и начинала верить в этот невероятный рассказ, похожий на абсурдный ночной кошмар.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Эта необыкновенная ночь навсегда останется в памяти Татьяны. То, что она узнала, то, что ей рассказали мать Кирилла и его дядя, - все это было просто невероятно, это не укладывалось в голове. К этому надо было привыкнуть. "Впрочем, нашему поколению, выросшему на голливудских фильмах, легче поверить в это, чем взрослым, - думала девушка. - Ведь если мы верим в призраков, инопланетян, НЛО и полтергейст, почему бы не поверить в существование магии шаманов? Я свыклась с тем, что у Кирилла есть дар, потому что он его доказал. И вся эта история, как бы неправдоподобно она звучала, объясняет многое из того, чему я сама была свидетелем. Да и невозможно такое выдумать".
Все еще находясь под впечатлением всего произошедшего, Татьяна толкнула дверь комнаты Кирилла. Парень сидел на кровати и вертел в руках свой браслет. И по его осунувшемуся, несчастному виду девушка сразу все поняла.
- Почему ты не спишь? - все же спросила она его.
- Я все слышал, - безжизненным голосом сказал Змей.
- Что…
- Тань, не притворяйся, не надо. Змейка вернулась на свое место, и я проснулся. Услышал голоса и поехал узнать, в чем дело. И узнал…
- Мы тебя не заметили.
- Вы были слишком увлечены разговором, а я умею быть тихим.
"Это точно, - подумала Татьяна. - Сколько раз он вот так подкрадывался, пугая окружающих своим внезапным появлением".
- Я… я не знаю, что и сказать, - пробормотала она, сев с ним рядом.
- А что тут скажешь? Тебе, наверное, жалко меня? Как же, бедный парень, так настрадался. А я ведь совсем не страдал! Ну вот просто нисколечко! Наоборот, мною можно гордиться. Я же уникален в своем роде. Кирилл Любимов - Человек-Змей! Хоть в цирке показывай. Много денег заработать можно.
- Кирюш, перестань… Не надо так…
Воцарилась тишина. Наконец, девушка прошептала:
- И что ты теперь намерен делать?
- Толком не знаю. Я совсем запутался. Ничего не понимаю. В одном я уверен - моя мать была права. Я не хочу больше так жить.
- О чем ты говоришь? - встревоженно вскрикнула Татьяна.
- Я говорю о том, что я не хочу больше быть человеком-змеей! Не хочу быть представителем "уникального симбиоза"! Я хочу просто - жить! Пусть недолго, но так, как я всегда мечтал.
- Нет! Ты не можешь так поступить! - закричала девушка. - Ты же умрешь!
- Пускай, - упрямо сказал Кирилл, - но я умру счастливым. Пойми же, солнышко, я не хочу просто сидеть и безучастно наблюдать за тем, как проходит мимо моя жизнь.
- А как же я? Как же твои родители, твоя дядя? Мы же любим тебя! Любим таким, какой ты есть. И неважно, почему ты такой. Зачем что-то менять? Я с тобой, у нас все хорошо…
- Я опасен, - перебил ее парень. - Как ты не понимаешь! Я сломал тебе руку! А в следующий раз могу убить!
- Мы этого не допустим! Мы поможем тебе!
- Один раз это уже случилось, может и повториться. Как я могу жить, зная, что в любой момент могу превратиться в монстра, могу причинить боль людям, которых люблю?!
- А как смогу жить я?! Я ведь не смогу без тебя!
Татьяна зарыдала. Кирилл обнял ее, но по его глазам она поняла, что он тверд в своем решении.
- Я еще не умер, - попытался утешить ее он. - И не факт, что умру. Эти шаманы имели дело только с себе подобными. Кто знает, может, русский человек выживет там, где не сможет никто другой.
- Кирилл, не надо! - рыдала девушка. - Я не перенесу, если ты умрешь! Я люблю тебя! Пожалуйста, давай оставим все так, как есть! Я клянусь, что никогда не оставлю тебя, мы всегда будем вместе, и все будет хорошо!
- Я не могу, - прошептал Змей. - Прости…
Одно резкое движение пальцев, и две половинки змеиного браслета глухо стукнулись об пол.
Возле двери, прислонившись лбом к ее косяку, тихо плакала женщина…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Уже целую неделю Татьяна не видела Кирилла. Она не плакала, не переживала, не ломала себе руки. Она просто ждала. Так ей велел Руслан. И девушка повиновалась.
Как только Кирилл сломал змейку, его тело выгнулось дугой. Он резко оттолкнул Татьяну от себя, в последнем проблеске угасающего сознания желая уберечь ее от травмы, которую невольно мог ей нанести. От толчка девушка отлетела к стене и упала в объятия Ирины Генриховны, ворвавшейся в комнату. Та не слишком нежно поставила ее на ноги и бросилась к сыну, чье тело корчилось на кровати.
- Позови Руслана и Сергея, - не оборачиваясь, приказала она. Татьяна, с ужасом смотревшая на Кирилла, не шелохнулась. Женщина прикрикнула: - Ну скорее же!
Девушка выполнила поручение, и вскоре мужчины уже были в комнате. Они навалились на бьющегося в конвульсиях парня, а Татьяна забилась в уголок и сжалась там в комочек, тихо плача.
Сколько времени продолжался весь этот кошмар, девушка не имела ни малейшего представления, но наконец Кирилл затих. За окном светало. Ужасная, богатая происшествиями ночь подходила к концу. Руслан разогнулся, вытер пот со лба, а потом вдруг снова наклонился и подобрал с пола обломки браслета.
- Он слышал, как мы разговаривали, - прошептала Татьяна.
- Дела! - только и сказал мужчина. - Значит, теперь он все знает и все-таки решился. Молодец парень!
- И ты еще одобряешь его поступок! - резко сказала Ирина Генриховна. - Взять и вот так, ни с кем не советуясь, ни о ком не подумав, обречь себя на смерть! И ты еще называешь его молодцом!
Она не выдержала и разрыдалась.
- Что здесь происходит? - наконец, осведомился ничего не понимающий, но уже догадывающийся, что дело плохо, Сергей Алексеевич.
Руслан коротко ввел его в курс дела.
- Я знала, я всегда знала, что этим все кончится! - простонала рыдающая женщина.
Муж обнял ее, успокаивая. Хотя как можно успокоить мать, чей ребенок находится на краю гибели? У мужчины самого в глазах блестели слезы.
- Пойдем, дорогая, - бормотал он. - Ему надо отдохнуть. И тебе тоже надо отдохнуть. Пойдем.
Плачущая женщина позволила себя увести. Оставшийся в комнате Руслан присел перед сжавшейся Татьяной на корточки и протянул ей руку.
- Вставай, - сказал он ласково. - Думаю, тебе пора домой. Я тебя провожу.
- А может, мне лучше остаться с ним? - с мольбой прошептала она, подняв к мужчине свое залитое слезами личико.
- Не стоит. Ты ничем не сможешь ему помочь. Не беспокойся, скоро ему станет лучше, и ты снова с ним увидишься. Пошли.
Он осторожно вытянул девушку из ее убежища.
- Мне… мне надо переодеться, - тихо сказала она.
- Хорошо. Я подожду тебя в прихожей.
Татьяна медленно, как зомби, сняла со спинки кресла свое платье (встав ночью, она надела футболку Кирилла, доходящую ей почти до колен), прижала его к груди, и слезы вновь заструились по ее лицу. Как хорошо начинался этот день, и каким кошмаром он обернулся! Девушка с трудом заставила себя оторвать взгляд от неподвижного тела парня, переоделась и быстро вышла.
Когда они с Русланом шли по безлюдной улице, Татьяна спросила его:
- А почему вы сказали, что Кирилл молодец, раз он все-таки решился сломать браслет? Почему вы восхитились его поступком?
- Я восхитился вовсе не поступком, а его решительностью. Я всегда знал, что у Кирилла твердый характер, несмотря на то, что у него не было возможности его проявить. И я, как и Ирина, догадывался, что он не станет мириться с положением вещей, как только обо всем узнает. И мы оказались правы.
- Но он же знает, чем это грозит! Я не понимаю, как можно так легко отказаться от жизни!
- Я не думаю, что это было так уж легко. Наверняка, он все обдумал, пока слушал наш разговор. Думаю, что после того, что он услышал, он понял, что не может больше так жить. И решил разом со всем покончить.
- Но почему он не подумал о нас?! О родителях, о вас, обо мне, наконец?!
- Тань, пойми. Это его решение. И нам нужно его уважать.
- Но я же не смогу без него! - снова разрыдалась девушка.
Руслан остановился и, взяв ее за плечи, повернул к себе.
- Девочка, ты должна быть мужественной. Ради Кирилла. Я думаю, он хочет последние свои дни провести рядом с тобой, и не стоит омрачать эти дни. Пусть он порадуется хоть раз в жизни.
- Как можно радоваться, зная, что он рано или поздно умрет?
- Все мы смертны. Никто из нас не знает, когда смерть настигнет его. Это может случиться в любой момент. И что же теперь, заранее огорчаться по этому поводу?
Татьяна помолчала, обдумывая его слова. Потом спросила:
- Сколько… сколько, по вашему, у него осталось времени?
- Месяц, два, - поколебавшись, ответил тот. - Максимум три.
- Так мало?! Я думала… я надеялась, что речь идет о годах.
- Нет, к моему огромному сожалению.
- Но вы абсолютно уверены, что ничего нельзя сделать?
- Абсолютно. Я изучил все, что было известно по этому вопросу.
- А вы не можете ошибаться? - с надеждой спросила Татьяна. - Ведь вы же сами признались, что ничего не знали об этом "эффекте зверя"? Об этом веществе в крови Кирилла?
- Я был бы рад ошибаться, - грустно ответил Руслан. - Ты даже себе не представляешь, как рад…