Мы пятеро - Мер, Рашми, Джош, Сент-Клера и я - тащимся через кладбище Пер-Лашез, расположенного на склоне холма, с которого отрывается чудесный вид на город. Хотя кладбище само по себе миниатюрный город. Широкие тропинки словно дороги вдоль районов замысловатых могил. Они напоминают мне крошечные готические особняки с арочными дверными проёмами, скульптурами и цветными витражами. По периметру - каменная стена с гвардейцами и железные ворота. Высокие каштаны машут ветками над головами и сбрасывают последнюю золотую листву.
Здесь тише, чем в Париже, но не менее впечатляюще.
- Эй, ‘се слышали, что Анна сказала "‘се"? - спрашивает Джош.
- О, мой Бог, я так не говорила.
- Говорила, - подтверждает Рашми. Она поправляет лямку рюкзака на плечах и следует за Мер по очередной тропе. Я рада, что мои друзья знакомы с этим местом, потому что я уже бы давно заблудилась. - Я же предупреждала, что у тебя акцент.
- Это могильник, а не кладбище, - замечает Сент-Клер.
- Есть разница? - спрашиваю я, благодарная за возможность проигнорировать Пару.
- Могильник - это участок земли, отведённый специально для погребения, в то время как кладбище всегда располагается на церковном дворе. Конечно, теперь слова фактически взаимозаменяемы, так что в действительности не имеет значения…
- Ты знаешь столько бесполезного дерьма, Сент-Клер. Тебе повезло, что ты чертовски мил, - замечает Джош.
- Думаю, это интересно, - говорит Мер.
Сент-Клер улыбается.
- По крайней мере, "кладбище" звучит привычнее. И вы должны признать - это место классное. Иначе извиняйте. - Он поворачивается ко мне. - Или ты предпочла бы тусовку в Ламберте? Слышал, Дэйв Хиггенботтом обещал принести пивной кальян.
- Хиггенбаум.
- Я так и сказал. Хиггенбам.
- Боже, оставь его в покое. Кроме того, мы ушли недалеко, так что ещё успеем заскочить на вечеринку. - Я закатываю глаза на последнем слове. Ни у одного из нас нет желания туда идти, несмотря на то, что я сказала Дэйву вчера за ленчем.
Сент-Клер подталкивает меня высоким термосом.
- Может, ты расстроена, что у него не будет возможности поразить тебя удивительным знанием городских уличных гонок.
Я смеюсь.
- Перестань уже.
- А ещё я слышал, что у него утончённый вкус в кино. Возможно, он поведёт тебя на полуночный сеанс "Скуби-Ду 2".
Я бью Сент-Клера сумкой, и он со смехом уклоняется от меня.
- Ага! Вот это подойдёт! - кричит Мер, найдя подходящий участок растительности. Она разворачивает одеяло на небольшой лужайке, а мы с Рашми достаём крошечные яблоки, бутерброды с прошутто и вонючие сыры из рюкзаков. Джош и Сент-Клер бегают друг за другом вокруг соседних памятников. Они напоминают мне маленьких французских школьников из нашего района. Не хватает только соответствующих шерстяных свитеров.
Мер разливает всем кофе из термоса Сент-Клера, и я счастливо его потягиваю, наслаждаясь приятной теплотой, разливающейся по всему телу. Раньше я думала, что кофе горький и отвратительный, но как все остальные пила по несколько чашек в день. Мы набрасываемся на еду и, как по мановению волшебной палочки, перед нами вырисовываются ребята. Джош садится со скрещёнными ногами рядом с Рашми, в то время как Сент-Клер стремглав запрыгивает между Мередит и мной.
- У тебя листья застряли в волосах.
Мер хихикает и вытягивает один из коричневых "скелетиков" из локонов Сент-Клера. Он берёт листочек, растирает в труху и сдувает его в волосы Мередит. Они смеются, и у меня всё переворачивается внутри.
- Возможно, тебе стоит надеть Шапку, - говорю я. Он попросил меня захватить её до нашего ухода. Я бросаю сумку ему на колени, возможно немного слишком тяжело. Сент-Клер охает и сгибается напополам.
- Осторожней. - Джош откусывает розовое яблоко и говорит с набитым ртом. - А то внизу ему всё отобьёшь.
- O-o-o! - откликаюсь я. - Заинтриговал. Поведай, что я там могу отбить.
Джош печально улыбается.
- Прости. Секретная информация. Распространяется только среди тех, кому есть что отбивать.
Сент-Клер вытряхивает оставшуюся часть листьев из волос и надевает Шапку. Рашми корчит гримасу.
- Ты серьёзно? Сегодня? При всём честном народе? - спрашивает она.
- Каждый день, - говорит он. - Пока ты со мной.
Она фыркает.
- Так чем сегодня занята Эллен?
- Тьфу. Решила переться на ужасную костюмированную вечеринку.
- Ты не любишь костюмированные вечеринки? - интересуется Мер.
- Я не умею шить костюмы.
- Только шапки, - замечает Рашми.
- Я и не знала, что кто-то за пределами школы празднует Хэллоуин, - замечаю я.
- Некоторые празднуют, - отвечает Джош. - Владельцы магазина пытались коммерциализировать праздник несколько лет назад. Он не завоевал популярности. Но дайте студенточке шанс нарядиться как распутная медсестра, и она за него уцепится.
Сент-Клер кидает козий сыр в голову Джоша, и кусок ударяет ему в щёку.
- Задница. Она не собирается идти как распутная медсестра.
- Всего лишь как обычная? - невинно спрашиваю я. - С декольтированным бюстом и реально большими грудями?
Джош и Рашми лопаются от смеха, и Сент-Клер стаскивает Шапку на глаза.
- Гррх, ненавижу вас всех.
- Эй! - обиженно отзывается Мередит. - Я ничего не говорила.
- Гррх, ненавижу вас всех кроме Мер.
Позади нас топчется небольшая группа американских туристов. Они выглядят смущёнными. Бородатый парень лет двадцати открывает рот, чтобы задать вопрос, но Рашми его опережает.
- Джим Моррисон там. - Она указывает вниз по тропе. Бородатый парень облегчённо улыбается, благодарит, и группа уходит.
- Откуда ты узнала, чего они хотят? - спрашиваю я.
- Им всем нужно одно и то же.
- Тогда им стоит искать Виктора Нойра, - говорит Джош. Все остальные смеются.
- Кого?
Грустно пребывать в потёмках.
- Виктор Нойр был журналистом, застрелен Пьером Бонапартом, - говорит Сент-Клер, как будто это что-либо объясняет. Сент-Клер поднимает Шапку с глаз. - Статуя на его могиле, как предполагается, помогает... увеличить фертильность.
- Его бугорок просто сияет, - уточняет Джош. - На удачу.
- Почему мы снова заговорили о том, что можно отбить? - спрашивает Мер. - Мы никогда не можем поговорить ни о чём другом?
- Правда? - восклицаю я. - Прям сияет?
- Очень, - отвечает Сент-Клер.
- Я должна это увидеть. - Я проглатываю гущу, вытираю хлебные крошки со рта и быстро поднимаюсь. - Где Виктор?
- Позволь проводить.
Сент-Клер вскакивает на ноги и убегает. Я за ним. Он прорезает рощу голых деревьев, а я застреваю в ветках. Мы смеёмся, выпрыгиваем на тропу и врезаемся прямо в охранника. Он хмурится на нас из-под своей кепки в военном стиле. Сент-Клер улыбается и слегка пожимает плечами. Сторож качает головой, но позволяет нам пройти.
Сент-Клеру всё сходит с рук.
Мы прогуливаемся с преувеличенным спокойствием, и он указывает на область, занятую фотографирующимися. Мы встаём в конец и ждём своей очереди. Худая чёрная кошка выбегает из-за алтаря, усыпанного розами и винными бутылками, и мчится в кустарник.
- Признаю. Это было довольно жутко. Счастливого Хэллоуина.
- Ты не знала, что это место является родиной трёх тысяч кошек? - спрашивает Сент-Клер.
- Конечно, знала. Записано в мозгу в файле "Животными из семейства кошачьих, Париж".
Он смеётся. Туристы уходят к следующей достопримечательности, и мы оба улыбаемся, поскольку подходим к Виктору Нойру. Его статуя в натуральную величину лежит плашмя на земле над могилой. Глаза закрыты, рядом цилиндр. И несмотря на то, что серо-зелёная патина одета, на штанах заметная выпуклость, которая действительно натёрта до сверкающий бронзы.
- Если я его коснусь, то смогу загадать желание? - спрашиваю я, вспомнив Нулевую Точку.
- Нет. Виктор отвечает только за фертильность.
- Ну же. Потри его.
Сент-Клер пятится к другой могиле.
- Нет, Спасибо. - Он снова смеётся. - Я не нуждаюсь в такой проблеме.
Мой собственный смех застревает в горле, когда до меня доходит смысл сказанного. Полегче, Анна. Это не должно тебя беспокоить. Не позволяй ему увидеть, как это тебя беспокоит.
- Ладно. Если ты не хочешь трогать, я сама. Мне такая проблема не грозит. - Я понижаю голос до театрального шёпота: - Знаешь, я слышала, чтобы забеременеть, нужно сначала заняться сексом.
Я вижу, как в голове Сент-Клера тут же рождается вопрос. Бли-и-ин! Возможно, я была слишком поспешна со своей шуткой. Взгляд Сент-Клера наполовину смущённый, наполовину любопытен.
- Так, эм, ты девственница?
ААА! Я И МОЙ ДЛИННЫЙ ЯЗЫК.
Я неопределимо желаю соврать, но правда сама слетает с губ:
- Я никогда не встречала никого, о ком бы так сильно заботилась. То есть, я никогда не встречалась ни с кем, о ком бы так сильно заботилась. - Я краснею и тру Виктора. - У меня с этим пунктик.
- Продумано.
Статуя всё ещё тёплая от предыдущих посетителей.
- Я спрашиваю себя, если произойдёт худшее - если я действительно залечу - то буду ли смущена, рассказывая своему ребёнку, кто его отец? Если ответ хоть отдалённо близок к "да", значит ни за что.
Он медленно кивает.
- Это хороший пунктик.
Я понимаю, что опираюсь на победителя Виктора и одёргиваю руку.
- Постой, постой, постой. - Сент-Клер вытаскивает телефон. - Ещё раз, для потомков.
Я высовываю язык и принимаю смешную позу. Сент-Клер делает снимок.
- Отлично, поставлю фотку на твой вызов... - Телефон начинает звонить, и Сент-Клер откликается: - Жуть.
- Это призрак Виктора желает узнать, почему ты его не тронул.
- Просто моя мама. Подожди минуточку.
- У-у-у-у, погладь меня, Сент-Клер.
Он отвечает, пытаясь сохранить серьёзный вид. К нам тащатся Мередит, Рашми и Джош. Они несут остатки пикника.
- Спасибо за то, что подождали, - говорит Рашми.
- Мы же предупредили, куда собрались, - отвечаю я.
Джош хватается за органы статуи.
- Думаю, это сулит семь лет неудач.
Мер вздыхает.
- Джошуа Вассерштейн, чтобы сказала ваша мать?
- Она бы гордилась, что Прекрасный Институт, в который она меня отослала, научил меня таким изящным манерам.
Он наклоняется и облизывает Виктора.
Мер, Рашми и я визжим.
- Ты так заразишься герпесом. - Я вытаскиваю дезинфицирующее средство и сжимаю шарик в ладони. - Серьёзно, тебе стоит нанести немного на губы.
Джош качает головой.
- Ты просто невротичка. Ты его всюду с собой берёшь?
- Знаешь, - говорит Рашми. - Я слышала, что если переборщить с этой штукой, то ослабишь иммунитет от микробов и заболеешь ещё сильнее.
Я леденею.
- Что? Нет.
- ХА! - выкрикивает Джош.
- Бог-ты-мой, что с тобой? - тревожно вскрикивает Мер.
Я быстро поворачиваю голову.
Сент-Клер валится на могилу. Это единственное, что не даёт ему упасть на землю. Мы четверо бежим к нему. Он всё ещё держит телефон у уха, но не слушает собеседника. Мы перекрикиваем друг друга.
- Что произошло? Ты как? Что случилось?
Он не отвечает нам, не поднимает головы.
Мы обмениваемся взволнованными взглядами. Нет, испуганными. Произошло что-то ужасное. Джош и я опускаем Сент-Клера на землю прежде, чем он упадёт. Сент-Клер поднимает глаза, словно не веря, что мы рядом. Его лицо белее снега.
-Моя мама.
- Что произошло? - спрашиваю я.
- Она при смерти.
Сноска
1. Пер-Лашез - одно из самых известных мест захоронения в мире. Это самый большой зеленый оазис французской столицы и один из крупнейших музеев надгробной скульптуры под открытым небом площадью около 48 гектаров.
ВНИМАНИЕ: Спойлер! [ Нажмите, чтобы развернуть ]
2. Изначально Сент-Клер произносит фамилию парня как Хиггенботтом (ботом - задница), затем переиначивает ее как Хиггенбам (бам - это тоже задница, только в разговорном британском).
3. Прошутто - итальянская ветчина, сделанная из окорока, натёртая солью.
4. Джим Моррисон - американский поэт и певец, лидер группы "The Doors". 3 июля 1971 года певец умер при таинственных обстоятельствах в Париже и был похороен в закрытом гробу на клабище Пер-Лашез (выбор места захоронения до сих пор остается загадкой, так как Моррисон не являлся гражданином Франции). Могила Моррисона - пятая по популярности достопримечательность Парижа. Там постоянно собираются многочисленные поклонники его творчества.
Глава 15.
Сент-Клер пьян.
Его лицо погребено между моими бёдрами. При благоприятных обстоятельствах это было бы довольно волнующе. Но учитывая, что он в минуте от рвоты, это менее чем привлекательно. Я передвигаю его голову на колени, в немного менее неловкое положение, и он стонет. Я впервые касаюсь его волос. Они мягкие, как у Шонни, когда он был совсем маленький.
Джош и Сент-Клер нарисовались пятнадцать минут назад, источая зловоние сигарет и алкоголя. Так как никто из них не курит, очевидно, что они были в баре.
- Проcти. Он сказал з-з-з-зюда-а. - Джош тянет податливое тело друга в мою комнату. - Не за-атыкался ваще. Ваще. Ха-ха.
Сент-Клер бормочет на тяжёлом невнятном британском.
- Мой папа у’лю-юдок. Я уб’ю его. Уб’ю. Я распалился…
И тут его голова закатывается, и подбородок смачно падает на грудь. Я веду его к своей кровати, поддерживая сбоку.
Джош разглядывает фотографию Шонна на моей стене.
- Ваще, - говорит он.
- А-а-а-а-р-ргх, он жопа. Я серьёзно. - Сент-Клер расширяет глаза для усиления.
- Я знаю, знаю.
Даже притом, что я не знала.
- Может, хватит? - огрызаюсь я на Джоша. Он стоит на моей кровати, вжимая нос в фотографию Шона. - С ним всё в порядке?
- Его мама умирает. С ним не в-в-всё-ё ф порядке. - Джош оступается и тянется за моим телефоном. - Скажи Рашми, что я звякну.
- Его мама не ты-сам-знаешь-что. Как ты можешь такое говорить? - Я поворачиваюсь к Сент-Клеру. - С ней всё будет хорошо. С ней всё хорошо, слышишь?
Сент-Клер отрыгивает.
- Боже.
Я не готова к такой ситуации.
- Рак. - Он склоняет голову. - У неё не может быть рака.
- Раашми, э-э-это я, - говорит Джош в трубку. - Мер? Зови Рашми. ЧП.
- Это не ЧП! - кричу я. - Они просто много выпили.
Несколько секунд спустя Мередит стучит в мою дверь, и я впускаю её.
- Как ты догадалась, что мы здесь? - Джош морщит лоб, имитируя бурную мыслительную деятельность. - Где Рашми?
- Я слышала вас через стену, идиот. И ты позвонил на мой номер, не её.
Она поднимает свой телефон и набирает Рашми, которая приходит минуту спустя. Они просто стоят и пялятся, пока Сент-Клер лопочет, а Джош не перестаёт удивляться их внезапному появлению. Моя небольшая комната явно тесновата для пятерых.
Наконец Мер опускается на колени.
- Как он?
Она ощупывает лоб Сент-Клера, но он отталкивает её руку. Мер ранит этот жест.
- Всё хорошо. Мой отец задница, моя мама умирает и, о мой Бог, я так распалён. - Сент-Клер снова смотрит на меня. Его глаза блестят как чёрный мрамор. - Распалён, распалён, распалён.
- Мы понимаем, что ты злишься на своего папу, - говорю я. - Всё нормально. Ты прав, он придурок.
Что мне ещё сказать? Он только что узнал, что у его матери рак.
- Распалённый по-британски означает "пьяный", - поясняет Мер.
- О! - восклицаю я. - Ну. И это тоже.
Между тем Пара затевает ссору
- Где ты был? - вопрошает Рашми. - Ты говорил, что будешь дома три часа назад!
Джош закатывает глаза.
- Мы гуляли. Гуляли. Кто-то должен был помочь ему…
- И ты называешь это помощью? Он вдрызг пьяный и в ступоре. А ты!.. Боже, от тебя несёт автомобильными выхлопами и запахом подмышек…
- Он не мог пить один.
- Ты должен был присматривать за ним! А если что-нибудь бы произошло?
- Пиво. Ликёр. Во-о-от что произошло. Не будь такой ханжой, Раш.
- Отъебись, - произносит Рашми. - Серьёзно, Джош. Отъеби себя.
Джош заваливается, и Мер толкает его на мою кровать. Стук его тела о матрас пугает Сент-Клера, и его голова летит вперёд, подбородок снова приземляется на грудь с отвратительным смаком. Рашми вылетает из комнаты как ураган. В коридоре уже собралась небольшая толпа, и она продолжает изрыгать брань, проталкиваясь через них. Мер убегает за ней с криками: "Рашми! РАШМИ!" - и моя дверь с шумом захлопывается.
В этот момент голова Сент-Клера приземляется между моих бёдер.
Дыши, Анна. Дыши.
Джош, кажется, вырубился. Прекрасно. Хорошо. Одним мальчиком меньше.
Наверное, нужно дать Сент-Клеру немного воды. А что ещё нужно давать пьяным людям? Иначе ведь он заработает алкогольное отравление или типа того? Я убираю его голову с ног, но Сент-Клер хватает меня за пятку.
- Я скоро вернусь, - говорю я. - Обещаю.
Он шмыгает носом. О, нет. Он же не собирается плакать? Пусть это и мило, когда парни плачут, но я к такому не готова. Скауты не учили меня, что делать с эмоционально нестабильными пьяными парнями. Я выхватываю бутылку воды из холодильника и сажусь на корточки. Я держу голову Сент-Клера - второй раз касаюсь его волос - и наклоняю бутылку к губам.
- Пей.