А ведь действительно очень приятно, подумала я. Сегодня Роб был одет в джинсы и толстый серый свитер поверх темно-синей рубашки.
- Я только что был в "Каверне", - сообщил он.
- Кто там играл?
- "Канзас хук" и "Парфюм гарден". Это, конечно, не "Битлы", но играют неплохо. Хотите еще кофе? - обратился он к нам обеим.
- Хочу, - быстро отреагировала я.
Хильда покачала головой.
- Спасибо, с меня довольно кофе. Я посижу еще минутку, и мне пора.
- Вы уверены? - Роб посмотрел на часы. - Еще нет и десяти. Посидите еще немного, - опять тепло улыбнулся он. - Выпейте кофе.
- Ну хорошо, - теперь настала очередь Хильды покраснеть. Наверное, она не хотела быть третьей лишней.
Роб отправился за кофе. Как только он отошел от столика и уже не мог нас слышать, она зашептала:
- Он симпатичный. У него есть жена?
- Нет. Он вдовец.
- Ты ему нравишься, это очевидно. Не упусти его.
Я засмеялась.
- Послушать тебя, так он просто какой-то дикий зверь, которого мне удалось поймать. Я с ним почти не знакома. - Я не знала, интересует меня Роб Финнеган или нет. Я рада была его видеть, но не хотела попадать от него в зависимость.
Роб вернулся и сказал, что официантка принесет наш кофе через минуту.
- Где вы сегодня были? - поинтересовался он.
Я предоставила Хильде возможность рассказать о "Французском связном" как об одном из лучших фильмов, которые она когда-либо видела. Роб сказал, что тоже должен его посмотреть. Я спросила его, где Гари.
- Моя сестра Бесс сегодня осталась дома. Она простудилась, - пояснил он. - Вот я и подумал, что могу воспользоваться случаем и развеяться в городе. Вторую субботу подряд.
Мы побеседовали еще с полчаса, а потом Хильда сказала, что ей действительно пора.
- Я и так задержалась дольше, чем обещала. Мама меня убьет.
Роб проводил нас к машинам. Моя машина оказалась первой, что вызвало у меня раздражение. Я припарковалась у Сент-Джонс-маркета, а Хильда гораздо дальше, на Маунт-плезант. Это означало, что я уезжаю, а Роб с Хильдой идут дальше вдвоем.
Когда дети во время ланча выходили гулять, я присматривала за Гари Финнеганом. Насколько я могла судить, его никто не обижал. Но с ним также никто и не разговаривал. Он просто бродил в одиночестве, и остальные дети не обращали на него внимания. Он выглядел печальным и с тоской смотрел на других мальчишек, которые играли в футбол или просто собирались в небольшие группы, разговаривали и толкались.
То же самое, как я полагала, происходило и на переменах. Я не могла знать точно, поскольку готовилась к следующему уроку. Но в понедельник, когда Гари вошел в класс после перерыва на ланч, я была шокирована. У него была разбита губа, и было видно, что он плакал.
Я ничего не сказала, пока не прозвенел звонок с последнего урока.
- Гари Финнеган, задержись, пожалуйста, - окликнула я его.
Как только остальные дети вышли из класса, я подсела к нему.
- Что у тебя с губой, Гари? - спросила я.
Он отвел глаза.
- Ничего, мисс. - Мальчик шмыгнул носом. Казалось, он вот-вот опять заплачет.
- Тогда почему из нее идет кровь? - ласково произнесла я. Я осторожно промокнула кровь бумажным платочком.
- Я не знаю. - Он поднял глаза. - Ах, мисс, как бы я хотел, чтобы моя мама была жива, а не утонула в Испании. - Он уронил голову на руки и расплакался.
Я погладила его по голове.
- Я тоже, малыш. - Мое сердце разрывалось от жалости к этому тихому мальчику, оставшемуся без матери. Надо попросить Джоан Флинн, которая встречает детей утром, обратить на него особое внимание. Мне так хотелось обнять Гари, усадить к себе на колени, поцеловать. Но такое сближение с учеником не только является нарушением правил, но еще и будет выглядеть очень нелепо. Если остальные ученики заметят, что Гари стал учительским любимчиком, его жизнь превратится в ад.
- Кто тебя забирает сегодня из школы? - спросила я.
- Тетя с верхнего этажа, - прошептал он. - Папа поехал в Манчестер покупать дом.
- Правда? - Когда мы встретились в субботу, Роб ничего не сказал о том, что ищет дом. - Ты передашь ему, что я прошу его завтра ко мне зайти?
- Да, мисс, - вздохнув, ответил Гари. Он встал и пошел к двери. Его плечи были опущены, как если бы на них лежали все беды мира. Когда мне было столько лет, сколько ему сейчас, мою мать судили за убийство моего отца. С некоторыми людьми жизнь обходится очень жестоко, даже когда им всего пять лет.
Освобождение и последующее исчезновение моей матери сблизило людей, знавших ее до тюрьмы. Обычно Чарльз и Марион видели Кэтрин Бернс раз в несколько лет. То же самое можно было сказать и о Хэрри Паттерсоне. Теперь же все четверо опять договорились встретиться в ресторане в субботу вечером.
Я мыла посуду после чая и слышала, как Марион говорит Чарльзу, что он не должен оплачивать счет за всех четверых.
- Я не собираюсь от этого уклоняться, - раздраженно ответил Чарльз. - В прошлый раз заплатил Хэрри, ты забыла?
- Да, но это он нас пригласил, верно? - возразила Марион. - Так что он и должен был платить. Почему мы должны платить за Кэтрин Бернс?
- Она хотела заплатить, когда мы ездили в Формби.
- Да, но в конце концов позволила заплатить тебе.
- Только потому, что я настоял, - резко ответил Чарльз. Я чувствовала, что он вот-вот окончательно потеряет терпение, а это случалось очень редко. - Честное слово, Марион, мы не слишком часто ходим в ресторан, и я не собираюсь весь вечер мучиться мыслями о том, кто будет оплачивать счет. Можно подумать, мы нуждаемся.
- Мы не купаемся в деньгах.
- Но и не бедствуем.
- Да, но… - Дверь закрылась. Один из них, видимо, понял, что мне все слышно.
Я преодолела соблазн пробраться в прихожую и подслушать их разговор. Я не услышу ничего нового. Марион всегда была прижимистее Чарльза. Иногда она становилась откровенно жадной, в то время как Чарльз легко расставался с деньгами. Это было не единственным различием между ними. Иногда я вообще не могла понять, почему они поженились.
Меня тоже пригласили на этот субботний обед, но у меня были дела поважнее. В субботу Триш выходила замуж, и я собиралась на ее свадьбу.
Я сидела в заднем ряду переполненной церкви. На венчание были приглашены пятьдесят восемь взрослых и около тридцати детей. Органист начал играть "Вот идет невеста", мы все встали, и появилась Триш, держа под руку отца. Я улыбнулась ей, но она меня не увидела, а просто проплыла мимо, очень красивая и взволнованная. В конце прохода ее жених Иан, с которым я встречалась всего два раза, почесывал затылок, как будто пытался сообразить, куда подевал кольца. Хотя я видела только спины приглашенных, до меня постепенно дошло, что кроме жениха и невесты я знакома только с родителями Триш и с ее младшей сестрой Джейн, которая уже успела выйти замуж и родить двух детей. Более того, я, похоже, была единственной молодой женщиной без спутника. Мое настроение изменилось. Я заподозрила, что на этой свадьбе буду чувствовать себя не в своей тарелке.
Для свадьбы Триш я специально купила новый костюм, кремовый, с приталенным пиджаком и расклешенной юбкой ниже колен. Моя шляпка-таблетка сочеталась с костюмом, а сумка, туфли и перчатки были рыжевато-коричневого цвета. Выходя из дому, я была весьма довольна собой, но теперь в своей элегантной новой одежде казалась себе просто расфуфыренной.
Все присутствующие на ужине хотели знать, кто я такая и кто из гостей мой муж.
- Ну, тогда молодой человек, - сделала уступку одна из вдовых тетушек Триш, услышав, что я не замужем. Ей казалось непостижимым то, что я пришла одна.
- Не может быть, чтобы ты была не замужем, ты такая хорошенькая! - с деланым изумлением воскликнул один из дядюшек, заставив меня почувствовать себя ошибкой природы, умудрившейся достичь почтенного двадцатипятилетнего возраста и так и не вступить в брак.
Этот день стал для меня сущей пыткой. Меня приглашали танцевать. Мои партнеры глуповато улыбались своим женам, когда мы проносились мимо них, видимо, считая, что совершают нечто невероятно дерзкое и безрассудное.
В пять часов Триш с Ианом отправились в свадебное путешествие в Джерси.
- Стань позади меня, Маргарита. Когда я брошу букет, постарайся его поймать. Это будет означать, что в следующий раз ты будешь присутствовать на собственной свадьбе, - прошептала Триш.
Я стала позади нее, но намеренно позволила букету пролететь мимо. Я сама не знала, чего хочу. Я была уверена, что не хочу оставаться на свадьбе, но возвращаться домой было слишком рано. Чарльз и Марион уйдут не раньше половины восьмого, а идти в ресторан я тоже не хотела.
Через несколько дней, во вторник, я после уроков отправилась с Хильдой в Норрис Грин смотреть выставленную на продажу квартиру. Квартира находилась в многоэтажном доме со своей собственной автостоянкой, на которой мы и договорились встретиться. Я приехала первой и сидела в машине, ожидая Хильду. Мне дом не понравился с первого взгляда. В нем было десять этажей, и он стоял на пересечении двух очень оживленных улиц. В этом было что-то бездушное.
Появилась Хильда на своем сером "мини" и припарковала машину рядом с моим "жуком". Она помахала мне рукой и одновременно скорчила гримасу. Я заподозрила, что гримаса относится к сидящей рядом с ней женщине, которая могла быть только ее матерью.
- Мама настояла на том, чтобы приехать со мной, - сквозь зубы процедила Хильда, когда я подошла к ним. Ее мать выбиралась из машины с противоположной стороны. - Мама, это Маргарита Карран, мы работаем в одной школе.
Миссис Доули была гораздо привлекательнее дочери. Копна красивых каштановых локонов без единого седого волоска украшала ее голову, благодаря чему женщина выглядела гораздо моложе своих шестидесяти лет. Но выражение ее лица, когда она пожимала мне руку, было кислым.
- Я не знаю, что это вдруг нашло на нашу Хильду, - угрюмо произнесла миссис Доули. - Нет никакой необходимости выбрасывать деньги на покупку квартиры, ведь у нее есть отличный дом. Она не ценит того, что имеет. - Тут она метнула на дочь злобный взгляд. - Вы скоро примчитесь обратно, юная леди. Теперь тебе придется самой застилать себе постель, стирать и убирать. И горячий обед тебя тоже не будет больше ждать, когда ты будешь возвращаться домой из школы.
Хильда только закатила глаза, но ничего не ответила.
- Квартира на пятом этаже, - сообщила она, - но хозяина, мистера Хэнли, сейчас нет дома. Нам все покажет жилец с третьего этажа.
Мы молча зашагали к двери. Я поняла, что на голове пожилой женщины шиньон. Хильда позвонила в звонок с табличкой "3 Б".
- Это мисс Доули? - раздался бестелесный голос из овальной решетки динамика.
- Да, - подтвердила Хильда.
- Сейчас я спущусь и открою вам.
- Совсем как в этом идиотском "Звездном пути", - презрительно фыркнула миссис Доули.
- Ты могла не ехать сюда, мама, - ответила Хильда. - Тебе лучше было бы остаться дома и посмотреть "Улицу Коронации". Теперь ты весь вечер будешь жаловаться, что из-за меня пропустила очередную серию.
- Я приехала, чтобы оказать тебе моральную поддержку, - засопела ее мать. - Я ведь тебя знаю. Если тебя предоставить самой себе, ты вполне можешь сглупить и позволить убедить себя купить жилье, которое тебе не нравится.
- Именно поэтому со мной приехала Маргарита, - в голосе Хильды явно звучала гордость.
На этот раз злобный взгляд полетел в мою сторону.
Дверь открыл мужчина лет сорока пяти в деловом костюме. У него были аккуратно причесанные каштановые волосы и веселые глаза.
- Меня зовут Клиффорд Томпсон, - сообщил он.
Обменявшись с ним рукопожатиями, мы проследовали впереди него к лифту. Дурное настроение миссис Доули улетучилось. Теперь она принялась совершенно тошнотворно кокетничать с нашим провожатым.
- Когда наша Хильда сообщает кому-нибудь, что я ее мать, я чувствую себя ужасно старой, - жеманно протянула она.
- Должен признать, что я тоже удивлен, - галантно откликнулся мужчина. - Я бы скорее предположил, что вы сестры.
- Все так думают. - Миссис Доули самодовольно поправила прическу и выпятила губы, как будто собралась поцеловать его прямо в лифте или вообразила, что он сам хочет ее поцеловать. При виде всего этого я прониклась к Хильде еще большим сочувствием.
Лифт остановился, и мы вышли. Клиффорд Томпсон отпер дверь, которая, как и все другие двери на этаже, была выкрашена в темно-коричневый цвет, и жестом пригласил нас войти.
Первым, что я заметила, был вид из окна. Он был на редкость неприятным, просто множество зданий и машин. Прямо под окнами находился перекресток, и звуки ревущих двигателей и клаксонов беспрепятственно проникали сквозь закрытые окна.
Несмотря на современную кухню и ванную комнату, сама квартира своими простыми квадратными комнатами напомнила мне тюрьму. В ней не было ничего оригинального или приятного. Она скорее подошла бы мужчине, который не обращает внимания на декоративные плинтуса, лепку на потолке и прочие украшения и изыски.
Судя по всему, Хильда считала так же.
- Пожалуй, это не для меня, - сказала она, едва заглянув в спальню. - Очень жаль, но меня это не интересует. Вы не могли бы передать это мистеру Хэнли?
- Конечно. Архитектор не стал напрягать свое воображение, создавая этот проект, - с сожалением откликнулся Клиффорд Томпсон. - Я тоже предпочел бы что-нибудь менее безликое.
- Вот-вот, - с воодушевлением закивала Хильда. - Эта квартира слишком безликая.
- В Ватерлоо продается небольшая квартира. Она находится на верхнем этаже и выходит окнами на реку, - сообщил ей мужчина. - Я не знаю адреса, но могу выяснить для вас, если хотите.
- Правда? - некрасивое лицо Хильды озарила радость. - Я дам вам свой номер телефона, и вы сможете мне позвонить.
- Это была уловка, - сказала миссис Доули, когда мы вышли на улицу.
- Что было уловкой, мама?
- Эти его россказни о квартире в Ватерлоо. Готова поспорить, что такой квартиры не существует. Он это выдумал, чтобы заполучить наш номер. Я сразу поняла, что очень ему понравилась. - Она причмокнула губами. - Еще до конца недели он позвонит и пригласит меня на свидание.
Я сжалась от отвращения. Ведь ей уже шестьдесят.
Оказалось, что квартира в Ватерлоо действительно существует. Через несколько дней Клиффорд Томпсон позвонил Хильде и предложил отвезти ее туда. Хильда с первого взгляда влюбилась в эту квартиру. На следующее утро она взахлеб рассказывала мне о прелестных потолках, о старомодной ванной и об изумительном викторианском камине в гостиной.
- Спальня небольшая, но в гостиной есть место для кушетки, так что при желании я смогу оставить кого-нибудь на ночь, - ее лицо светилось.
Поведав о квартире, Хильда принялась рассказывать мне о том, что Клиффорд пригласил ее в кафе, где они обсудили, следует ли ей покупать эту квартиру. А потом он предложил ей пойти с ним в субботу в кино.
- Ты согласилась? - спросила я.
- Ну да, - несколько удивленно ответила Хильда, как будто сама не могла до конца поверить в то, что произошло. - У него двое детей-подростков, он разведен, - добавила она. - У его жены был роман на стороне. Она уже вышла замуж за своего любовника.
- Удачи тебе, Хильда, - искренне пожелала я. Я совсем недавно узнала ее поближе, но уже поняла, что несмотря ни на что она мне нравится, особенно после встречи с ее кошмарной мамашей. Но теперь мне опять не с кем проводить субботние вечера.
ГЛАВА 8
Ноябрь-декабрь 1939 года
Эми
После выкидыша Эми провела в родительском доме на Агейт-стрит еще два дня. Ей очень хотелось побыть там подольше. Она даже не догадывалась, как соскучилась по маме и по непринужденной болтовне сестер. Не то чтобы она скучала по ним, когда Барни был дома. Она и теперь больше всех на свете скучала именно по нему.
Но Эми было совершенно необходимо вернуться в квартиру у Ньюсхэм-парка. Капитан Кирби-Грин наверняка уже обратил внимание на то, что молоко Паттерсонов никто не забирает. Он вполне может сообщить об ее исчезновении в полицию. Еще более важным было то, что от Барни могло прийти письмо.
Перед тем как Эми ушла (в своем старом зеленом пальто, которое было таким замечательно теплым и чудесно согревало ее в этот холодный и сырой ноябрьский день), мама внушила ей, что она может располагать спальней Чарли в любое удобное для нее время.
- На день, на неделю или навсегда, для тебя в этом доме обязательно найдется место, - услышала Эми.
- Спасибо, мам, - она нежно обняла мать. Неудивительно, что Барни так к ней привязался. Между Мойрой Карран и его матерью не было ничего общего.
Когда Эми вошла в свою квартиру, уже вечерело. Комнаты показались ей холодными и нежилыми, как будто она отсутствовала много месяцев, а не несколько дней. Эми пробрал озноб. Квартира выглядела голой без икон и статуэток, а также всевозможных безделушек и украшений, заполнявших все полочки и подоконники в доме ее матери.
Спустя некоторое время Эми поняла, что одной из причин того, что квартира показалась ей голой, было исчезновение красного ковра, купленного Барни. Она довольно долго ломала себе голову над тем, куда же он мог подеваться, прежде чем вспомнила, что в последний раз видела его, вернувшись домой после рокового визита к Паттерсонам. Кажется, она упала на этот чертов ковер. Должно быть, именно на нем у нее случился выкидыш и ее свекор отдал ковер в чистку или попросту выбросил.
Эми также уловила тошнотворный запах, который привел ее в кухню, где она обнаружила кувшин створожившегося молока и покрытую зелеными пятнами буханку хлеба. Эми вылила в раковину содержимое кувшина, а хлеб завернула в газету и положила за дверь, чтобы позднее отнести вниз и выбросить в мусорный бак.
Одна из оставленных за дверью бутылок молока также прокисла. Она разберется с этим позже, решила Эми, ставя чайник на плиту. Ей необходимо сходить в магазин за продуктами. Отныне она будет питаться как положено и найдет себе работу, желательно что-нибудь связанное с войной. Эми ничего не имела против праздности, когда Барни был дома, но когда он уехал, безделье стало ее тяготить.
Чайник закипел. Одновременно с этим дверной звонок резко прозвонил четыре раза. Эми заварила чай и направилась вниз, чтобы открыть дверь. Снизу до нее донеслись голоса. Капитан Кирби-Грин, по своему обыкновению, оказался у двери раньше нее. Она узнала его голос, а также голос Лео Паттерсона, ее свекра.
- Я сам только что вернулся, - говорил капитан, - но заметил, что молоко забрали. Так что, полагаю, миссис Паттерсон наконец-то вернулась.
- Отлично, - решительно заявил Лео. - Спасибо, что впустили меня.
Но от капитана не так легко было улизнуть.
- Я только что был на призывном пункте Королевского военного флота, - гордо заявил он. - Решил, что пора предложить свои услуги, чтобы помочь избавиться от этого негодяя Гитлера. Мне сказали, что если им понадобится человек с моим гигантским опытом, со мной непременно свяжутся.