Обдумывая этот вариант, я даже успокоилась. Ира отправилась к себе за бутылкой коньяка и девочками, а я в это время пообещала привести себя в порядок. Я приняла душ, сначала горячий, потом холодный, потом снова горячий и холодный. Это меня немного взбодрило, и я вошла в комнату, чтобы прибраться, и мой взгляд упал на недавно купленный со сделки ноутбук. Я вспомнила, что решила стать писательницей. Мне сразу стало легче, я поняла, что смогу написать красивый роман о моей безответной любви.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Я - частный маклер
Глава 38
Прошло три месяца, я ушла из агентства и стала работать с Ричардом. Мои дела сразу пошли лучше, и я действительно смогла убедиться на собственном опыте, что работать на себя гораздо выгоднее, чем на фирме, несмотря на то, что мы весь доход делили пополам. Теперь я стала так называемым черным маклером, и мне это нравилось. Если у меня были клиенты, я ездила с ними, и мы смотрели квартиры, если работы не было, то я сидела на диване с ноутбуком и писала свой роман. Находясь дома, я успевала приготовить вовремя вкусный обед и забрать Настю с Машей из школы. Моя дочь, наконец, перестала жаловаться, что я уделяю ей мало времени. Ирина в шутку назвала этот период моей жизни - невероятные приключения иностранцев в Москве. Они, а я в основном имела дело с англичанами, были действительно забавными. Взять, например, Джеймса: из экономии он выбрал из всего относительно дешевый район Цветного бульвара, где были старые постройки. Я рассказала об этом Максиму.
- Наташа, то, что район Цветного бульвара дешевле чем другие, имеет свое историческое обоснование. В 19 веке он был одним из самых неблагонадежных районов. В переулках, выходящих на Цветной бульвар находилось много публичных домов. Подъезды этих заведений, выходящих на улицу освещались обязательным красным фонарем, а в глухих дворах ютились самые тайные притоны проституции, где никаких фонарей не полагалось, а окна завешивались изнутри. Эти годы вообще считались расцветом такого рода заведений. Так что трущобный мир на Цветном бульваре блаженствовал, а полиция занималась в основном вылавливанием революционеров, в то время как в колодец подземной Неглинки спускали трупы убитых здесь же, на темных аллеях Цветного бульвара.
- Ну, тогда ничего удивительного, что там такие странные домишки, особенно всякие Колобовские переулки, там до сих пор вечером неприятно ходить, - я вспомнила свое позднее возвращение с просмотра.
- Так что твой Джеймс просто не знает нашей истории.
- Не думаю, чтобы его это смутило. С тех пор прошло более ста лет и многое изменилось. Да, еще кроме Цветного бульвара, он еще предпочитает Сухаревку.
- Это ничуть не лучше, - рассмеялся Максим, - раньше, напротив здания Шереметьевской больницы, был самый знаменитый рынок, где сбывали краденое. Там можно было купить все что угодно, от полотен известных художников до крайне редких книг. Там…
- Хватит, хватит, - я замахала на него руками. - Рядом с тобой я чувствую себя темной и необразованной.
- Ты - замечательная, Наташка, просто ты, как и многие москвичи, совершенно ничего не знаешь о городе, в котором живешь, - он как-то особенно нежно посмотрел на меня, и я поспешно перевела разговор на другую тему.
После этого разговора, когда меня особенно доставал Джеймс своими претензиями, я про себя посмеивалась, что он не знает истории так горячо любимого им Цветного бульвара.
Сначала мы купили ему одну квартиру, потом другую, которую он стал сдавать, а потом он вдруг решил, что ему нужен офис. Мы посмотрели несколько вариантов, из которых он выбрал на мой взгляд, самый неподходящий и купил его. Самое смешное началось после, когда он стал требовать, чтобы я договорилась с другим жильцами, чтобы они тоже продали ему квартиры. На мой вопрос "зачем ему столько квартир в одном доме" он ответил, коверкая русские слова:
- Я поставлю двухъярусные койки в каждой комнате, и буду сдавать своим соотечественникам посуточно.
- И сколько будут стоить сутки? - поинтересовалась я.
- Двадцать пять долларов, - ответил он, не моргнув глазом, а я подумала "какие же они все-таки капиталисты".
Пришлось нам с Ричардом, которого я взяла в качестве охраны, познакомиться с остальными жильцами. Мне удалось продать ему три квартиры из этого дома, но остальные три семьи никак не хотели уезжать. Но они, эти иностранцы, ничего не хотели об этом слушать. Придя в очередной раз после переговоров, я сидела у Иры расстроенная и злая.
- Я никак не могу отделаться от ощущения, что, работая с иностранцами, я стала так же глупо выглядеть, как и они, - пожаловалась я ей. - Мне кажется, что у меня даже появился акцент в русском языке.
- Уж лучше бы ты, подруга, разговаривала с ними по-английски, заодно бы язык выучила.
- О чем ты? С моими-то школьными знаниями? Мы и так друг друга не понимаем. Вот что мне делать с гостиницей? Завтра Ричард будет ждать ответа, как прошли переговоры о продаже. А жильцы всем довольны и не хотят уезжать.
- Слушай, а они, эти англичане, считают, что все должны выехать только потому, что Джеймс хочет сделать гостиницу в их доме?
- Он считает, что деньги могут все, - вздохнула я. - И если он сделал им выгодное с его точки зрения предложение, то они должны немедленно собирать вещи.
- А это предложение действительно выгодное?
- Да нет, конечно. Где ты видела, чтобы от иностранцев поступали выгодные предложения? Они считают деньги вовсе не хуже, чем наши товарищи.
- Да уж, тяжела твоя доля, - Ира подлила мне еще кофе. - Но не расстраивайся ты так, что-нибудь решится.
- Слушай, а этот Ричард тебе в чем-нибудь помогает, кроме как телефоны клиентов дает?
- Ну, он иногда ходит с нами на просмотры, если клиент плохо говорит по-русски и держит их за руку во время сделки.
- Как за руку?
- У них случается нервный шок, когда они понимают, что оставили свои кровные в нашем русском банке, а документы на квартиру будут только через две недели. А на руках у них только какой-то банковский договор, в котором написано, что в случае если квартира не зарегистрирована, они могут забрать свои денежки обратно. Только они все равно не понимают, почему во всем мире деньги перечисляют со счета на счет, а у нас надо везти в чемоданчике в тот банк, в который тебе скажут. Для этого и нужен Ричард, он хлопает по плечу и говорит: "Это Россия. Здесь все так делают. Клади доллары в этот ящик, а ключ от него можешь взять себе, только ты все равно не сможешь их взять раньше, чем через две недели. Да, это Россия, здесь все так делают. Верь мне, я англичанин. Все будет хорошо".
Ира улыбнулась.
- А почему они верят этому Ричарду, как родному?
- Ну, ты бы тоже верила русскому в Америке, разве нет? У них выхода нет другого.
- Забавная у тебя теперь работенка и времени стало много свободного.
- Да уж, только знаешь, я все равно скучаю по ребятам.
Ира грозно посмотрела на меня:
- И по Славе тоже?
- Нет, уже нет.
- Честно?
- Ну, если честно, то почти нет. Я скучаю по всей нашей обстановке, даже по Александру Ивановичу и Светке-трудоголику, не говоря уже о Максиме и Тамаре. Ты не поверишь, но когда я прозваниваю квартиры из дома, мне не хватает того галдежа, который стоял у нас в комнате агентов. И, вообще, все это было так весело. У меня никогда не было такого хорошего коллектива как там. А когда я уходила, Александр Иванович сказал, что я могу вернуться в любой момент.
- Конечно, у них там, как на помойке, всех принимают. Они же вам зарплату не платят.
Я хотела защитить любимое агентство, но вдруг зазвонил мой мобильный.
- Привет, Наташа, - услышала я голос Максима. - Мы сидим в нашей кафешке и отмечаем Тамарину сделку. Она стала взрослой девочкой и расселила большую коммуналку. Теперь мы пропиваем ее денежки и хотим, чтобы ты в этом поучаствовала.
- А кто там с вами? - спросила я.
- Ну, мы двое, Светка, а вот Славик куда-то умотал, мы ему не можем дозвониться.
- Если вы не будете ему дозваниваться, то я буду у вас через час.
Максим замолчал, он не понял, почему вдруг я не хочу видеть Славу, вдруг я услышала голос Тамары в трубке:
- Давай приезжай. Его не будет, он вообще последнее время с нами не ходит.
Я вскочила с места.
- Забери Настю из школы, а? Я так по ребятам соскучилась, - бросила я Ире уже в дверях.
Глава 39
Наша пирушка в кафе отличалась от предыдущих только тем, что в ней не принимал участия Слава, и этому я была искренне рада. После моего неудачного признания в любви мы вряд ли бы смогли общаться, как раньше. Новостей было так много, что мы досидели до самого закрытия кафе, а потом, проводив Тамару и Свету до метро, и пошли вдвоем с Максимом прогуляться по ночной Москве. Когда живешь в таком отдаленном районе как Новогиреево, то совершенно забываешь о том, что живешь в столице. Дома там все одинаковые, белого или серого цвета, одной и той же прямоугольной формы, отличающиеся друг от друга лишь количеством этажей. А в центре ощущаешь себя причастной к этому величественному и красивому городу. Здесь я никогда не устаю удивляться причудливости архитектуры и иногда могу подолгу стоять перед каким-нибудь зданием, удивляясь его красоте и представлять, как здесь когда-то давали балы и к парадному подъезду подъезжали кареты. Но все-таки, наверное, мое самое любимое место - это Александровский сад. Мне нравится здесь в любое время, но вечером здесь особенно красиво. Мы долго шли молча, но у клумбы с красными тюльпанами я замедлила шаг, и Максим предложил посидеть. Я села рядом с ним на скамейку. Сегодня он был какой-то особенно молчаливый, даже грустный, и я подумала, что ему будет лучше, если он выговорится.
- Как у тебя дома? - спросила я, чтобы начать разговор.
- Мы решили развестись, - спокойно сказал Максим.
От удивления я не могла заставить себя сказать что-нибудь утешительное. Конечно, я знала, что у них с женой сложные отношения, которые еще усугубились из-за того, что она, потеряв работу, стала пить. Но в то же время я знала, что он просто боготворил свою дочь Дашу.
- А как же Даша? - спросила я после долгого молчания.
- С этим все в порядке, она не возражает, чтобы Даша жила со мной. У меня есть квартира, которая мне осталась от бабушки, так что мы скоро переедем туда.
- Правда? - я повернулась к Максиму. - Она не хочет забрать собственного ребенка?
- Мы решили, что пока так будет лучше для Даши. Ты знаешь, ведь она так и не научилась за ней ухаживать. Я до сих пор готовлю, вожу ее в школу, делаю с ней уроки. Моя жена даже не представляет, что с ней делать.
- Не расстраивайся, ты можешь утешать себя тем, что ты один из тех редких мужчин, с которым после развода остается ребенок.
- Да, это главное. Я не представляю, чтобы я делал без Даши. Она смысл моей жизни.
Я задумалась и вдруг почувствовала его руку на своем плече. Он и раньше часто обнимал меня по-дружески, но в этот раз это было иначе. Я быстро посмотрела на него, и он смущенно положил руку на спинку скамейки.
- Я хотел бы поговорить с тобой.
- Да?
- Я не делал этого раньше, потому что был женат, и это не имело смысла. Но теперь, когда наши отношения с женой определены, я хочу тебе сказать, что давно люблю тебя, и хотел бы, чтобы вышла за меня замуж. Конечно, после моего развода, - добавил он поспешно.
Я повернулась к Максиму. Все произошло так быстро и неожиданно, что я не сразу поняла, что уже нахожусь в его объятиях, а он целует меня. Ситуация напоминала ту, когда я признавалась Славе в любви, только теперь все было наоборот - в любви признавались мне. А я за долгие годы одиночества и забыла, что это может быть приятно, но, тем не менее, я мягко освободилась.
- Максим, милый, подожди, пожалуйста. Все это так неожиданно.
Он послушно отпустил меня, и я начала первой.
- Максим, я не знаю, как тебе сказать…
- Ты меня не любишь, - перебил он и взял мои холодные, несмотря на теплый весенний вечер, руки в свои. - Не надо ничего говорить. Я все знаю, Наташенька. Знаю и то, что ты до сих пор любишь другого. Но это пройдет, а я хочу любить тебя и заботиться о тебе. Позволь мне любить тебя, и я верю, что заслужу твою любовь.
- Но…
- Тсс… - он прижал палец к моим губам. - Послушай меня. Я столько мечтал о тебе, так устал все скрывать, встречаться с тобой только на работе, видеть твой грустный взгляд, устремленный на другого. Но я терпел, потому что был женат, но сейчас, когда уже все решено, я хочу быть с тобой. Я прошу только одного - позволь мне пока просто быть рядом. Давай будем встречаться, ходить в театры и кино, познакомим наших девочек, они же одного возраста. Пожалуйста, - он так крепко сжал мои руки, что мне стало больно.
Мои чувства были в полном смятении. Я хорошо к нему относилась, и мне нравилось его общество, он был интеллигентным, добрым, но… Неужели я все еще надеюсь, что Слава вернется ко мне? Я понимала, что если я не хочу остаться одна, то мне нужно согласиться и выходить за Максима замуж. Вдвоем нам будет лучше и тогда, может быть, пройдет то чувство одиночества, которое стало появляться у меня все чаще и чаще с тех пор, когда я запретила себе думать о Славе. Я подняла на него глаза, он выглядел таким напряженным. Я улыбнулась.
- Могу я хотя бы подумать? Ведь несмотря на то, что мы давно знакомы, я совсем не знаю тебя.
- Наташка, - он крепко прижал меня к себе. - Конечно, я не жду твоего согласия сегодня, но имей в виду, что мои намерения очень и очень серьезны.
Мы долго гуляли по ночному городу, говорили, и мне за долгое время было спокойно и хорошо, словно мы были женаты очень давно и просто вышли погулять.
Глава 40
Я проснулась как всегда от телефонного звонка. Я посмотрела на часы - девять часов утра. В это время мог звонить только один человек, Ричард. Я сняла трубку.
- Наташа, привет! Как дела?
Я была уверена, что мои дела его совершенно не интересуют, а таким образом он завуалировано пытался выяснить, когда же будет сделка, и я принесу ему очередную долю его денег.
- Нормально, - отозвалась я, пытаясь сообразить, что же ему сказать, накануне Настя приболела, и я всю ночь отпаивала ее то горячим молоком, то таблетками и поздно легла спать.
- Ты все еще спишь? - спросил он и в трубке послышался смех.
Обычно я встаю рано, потому что отвожу Настю и Машу в школу, но однажды после веселого дня рождения я поздно легла и не услышала телефонного звонка. Настя взяла трубку и сказала, что мама спит. Все! Теперь Ричард изо дня в день, независимо от того звонил ли он в девять или в двенадцать дня, спрашивал меня: "ты спишь?" и довольный собой хохотал. Наверно, это был тот самый знаменитый английский юмор.
- Нет, не сплю, - раздраженно сказала я, недоумевая, зачем звонить так рано, если, ты думаешь, что человек может спать.
- У меня хорошая новость. У Джеймса есть клиент, он хочет купить квартиру.
- Это хорошо, - сказала я, пытаясь не зевнуть в трубку.
- Значит так, Джеймс договорился на комиссионные три процента от стоимости квартиры. Один процент он хочет для себя, один мне, один тебе. Или это тебе невыгодно? - поинтересовался он сладким голоском с акцентом.
Я прикинула, что мои комиссионные составят уже не половину, а только треть, иными словами как в агентстве, а делать все буду я одна, но все же решила не отказываться.
- Ладно, давай его телефон.
- Нет, Джеймс сказал, что сам приведет его ко мне. Так что тебе придется подойти к нам, и мы обсудим, как будем действовать. Ты можешь ему что-нибудь уже предложить? - поинтересовался он.
- Если ты мне скажешь, что он хочет купить, - я откровенно зевнула в трубку, если у меня всего одна треть комиссионных, так я, по крайней мере, не буду сдерживаться. - Ты все-таки спала?! Я был прав! - довольно заметил он и засмеялся.
- Он хочет купить двух-трехкомнатную квартиру внутри Садового кольца в хорошем доме и обязательно с красивым видом из окна. Так что просыпайся, выпей кофе и принимайся за работу.
Я бросила трубку на рычаг. Работай! Тоже мне директор! Да разве это работа! Надо открыть газету "Из рук в руки", даже лучше в электронном виде, так удобнее, не надо страницы переворачивать, задать поиск за две недели и прозвонить все варианты. Понятно, почему в агентствах стало так мало клиентов, желающих купить квартиру. Зачем тебе платить комиссионные агенту, если ты можешь взять газету и прозвонить все сам. К сожалению, прошли те времена, когда у агентств были какие-то свои варианты, которых не было в печати. Сейчас, особенно если у тебя есть компьютер и выход в Интернет, можно сделать все самостоятельно. Почти все варианты печатаются в прессе. На различных сайтах, посвященных недвижимости, дается вся необходимая информация. Если так пойдет и дальше - зачем вообще будет нужна такая профессия, как риэлтор?
Мой взгляд упал на компьютер, мой роман близился к завершению, еще день-два и я его закончу. Я улыбнулась - это будет мое первое произведение, и я всегда так счастлива, когда пишу. Вымышленный мир моих героев иногда гораздо интереснее моего собственного, и я погружаюсь в него с головой, забывая обо всем на свете. Неужели бывает такое счастье, что человек может писать, а ему еще и платят за это?