Дома я разложила на столе полученные семьсот долларов и долго рассматривала их. До сих пор моя зарплата была в рублях, и доллары казались мне особенно привлекательными, к тому же я никогда не держала сразу столько денег в руках, до этого я получала зарплату ежедневно, и они всегда утекали сквозь пальцы.
Получить деньги сразу - это был еще один большой плюс этой работы, который одновременно был и ее минусом. Плюс заключался в том, что не нужно копить, откладывая деньги понемногу с каждой зарплаты на какую-нибудь крупную вещь, например телевизор или диван, а можно сразу сделать одну или несколько крупных покупок. Именно поэтому при одинаковом годовом доходе с моей подругой, которая получала деньги еженедельно, я покупала технику, делала ремонт и ездила отдыхать, а она только покупала продукты и некоторые мелочи из одежды, потому что не умела откладывать. Я тоже не умела копить деньги, это казалось мне каким-то стариковским занятием. Я руководствовалась принципом: сейчас у меня есть деньги - я куплю себе норковую шубу, и пусть потом у меня на столе будет одна вареная картошка, зато я хожу в шубе.
Мне всегда нравилось смотреть на наших агентов, особенно женщин, после того как у них прошла сделка, особенно если она была достаточно крупной. На следующий день она приходила на работу поздно, но зато, как правило, вся в обновках. С утра она уже успевала обегать все магазины и не прийти в новых сапогах или новом костюме было ниже ее достоинства. Мужчины проявляли себя по-другому: как правило, равнодушные к одежде, они начинали носить с собой разные каталоги и выбирать себе что-нибудь из техники. Через некоторое время их можно было увидеть с новомодным плеером или чем-нибудь в этом роде. А если это была очень хорошая сделка или несколько сделок сразу, то везунчик, неважно он или она, мог приехать на работу на автомобиле, правда, в большинстве случаев, подержанном. Тогда весь наш отдел высыпал на улицу и долго рассматривал новое приобретение. Как-то за таким занятием нас застал директор агентства, и на словах порадовался, что благосостояние агентов растет, а на самом деле скорей всего подумал о том, что мы, наверное, делаем "левые" сделки, и надо усилить контроль.
Но рано или поздно деньги заканчивались, и никто не знал, когда же можно ждать следующих. Как только был потрачен последний доллар, везение странным образом заканчивалось и сделка, которая была уже почти готова, вдруг разваливалось на глазах. Наступали тяжелые времена, когда приходилось занимать денег, чтобы купить самую дешевую еду, а машины грустно томились рядом с домом, потому что не было денег на бензин и мелкий ремонт.
За годы работы агентом я перепробовала всякое: откладывала и прятала деньги далеко в тумбочку, пытаясь считать, что их нет, отвозила деньги подруге на другой конец города, строго сказав, чтобы давала мне только в крайнем случае, заводила сберкнижку. Один раз даже дала в долг, надеясь, что мне их вернут, как раз в тот момент, когда я буду на мели. Не помогало ничего! Этот момент, когда деньги заканчивались, а до следующих сделок было так далеко, как до неба, наступал все равно, и как всегда совсем некстати.
Глава 7
Как-то я пришла в "Ваш дом" и сразу обратила внимание на девушку. Я засмотрелась на нее: в черном брючном костюме, с хорошо уложенными густыми светлыми волосами до плеч, она особенно прямо сидела на стуле. Перед ней лежала распечатка и газета, но смотрела она прямо перед собой, видимо мысли ее были далеко. Я сразу поняла, что она новенькая. Рядом с ней было свободное место, и я села, и как бывалый агент сразу пододвинула к себе телефон и начала кому-то звонить, изображая занятость. Я беседовала с клиентом и, ловко оперируя терминами, которые раньше мне были непонятными, заметила, что она исподтишка рассматривает меня и прислушивается к моим словам. Я тоже смотрела на нее, когда она не видела. Надо сказать - она была хорошенькая, даже красивая и держалась слишком независимо для новенькой. Судя по ее дорогому костюму и ухоженным рукам с маникюром, я поняла, что она знала и лучшие времена до тех пор, как попала в агентство. Она никому не звонила, и даже не пыталась разобраться в распечатке, она просто сидела, словно это было какое-то кафе, а не офисная комната, где в окружении постоянно трещащих телефонов и обрывочных фраз агентов, вообще думать было невозможно. На какой-то момент мне показалось, что она даже не слышит этого гомона - настолько казалось, что она витает в облаках. Потом она вздохнула, грустно огляделась по сторонам, и наши взгляды встретились. Глаза у нее были карие, огромные и очень грустные.
- Не знаешь, где здесь можно покурить? - спросила она.
- Пойдем, я покажу, - прихватив сигареты из сумочки, я вышла в коридор.
Какое-то время мы молчали, а потом я, не выдержав, спросила:
- Ты сегодня первый раз?
- Да, - отозвалась девушка. - Только не знаю даже с чего начать. Я никогда раньше даже не предполагала, что окажусь в месте, подобном этому, - она вздохнула.
- А где ты раньше работала?
- У меня был свой салон красоты на Покровке. - Знаешь?
- Нет, - покачала я головой, мне не хотелось говорить о том, что я не посещаю подобных заведений, и даже не потому, что жалко денег, а просто чувствую отвращение к парикмахерским. - Что же случилось с твоим салоном?
- Меня заставили его продать и уйти из этого бизнеса. Но это длинная история. Если хочешь, потом расскажу.
- Ладно, - согласилась я. Сама не знаю почему, но я чувствовала симпатию к этой грустной девушке. - Мы можем сходить куда-нибудь? - предложила я.
- И отпразднуем мой первый день работы, - усмехнулась она. - Если это можно назвать работой. А ты давно здесь?
- Уже сделала одну сделку, - с гордостью сказала я.
- Молодец.
- Здесь нет ничего сложного, я расскажу тебе.
- Спасибо, - она подняла на меня свои грустные глаза. - А то мне кажется, что здесь нет ни одного человека, с которым можно было бы поговорить.
- А я ни с кем и не разговаривала, кроме клиентов, - рассмеялась я.
Лада, так звали мою новую знакомую, испытывала еще больше сложностей, чем я. С большим трудом мне удалось заставить ее позвонить одному клиенту, просто так для тренировки. Но она при этом разговаривала так высокомерно, как будто, он был ей всем обязан.
- Лада, ну что за тон? - удивилась я. - Ты должна влезть в душу этому человеку, и голос у тебя должен быть ласковый или хотя бы нейтральный.
- Не могу, - Лада откинулась на спинку стула и обиженно закусила губу. - Ну, просто не могу себя заставить звонить им. Для этого надо сначала сломать себя, а уже потом работать.
- Зачем же ломать? Ведь это же так естественно: люди хотят купить квартиру своей мечты, и ты помогаешь им это сделать, и все. Я рассказала ей про свою первую сделку.
- Здорово, - ее глаза заблестели. - Ладно, я попробую, но только не сегодня. Я просто посижу, посмотрю, как ты работаешь, а потом пойдем куда-нибудь.
Какое-то время она действительно сидела молча, пока я назначала просмотры на завтра, а потом мы пошли в Александровский сад и уселись под кремлевскими стенами в уютном кафе на улице. Стояло лето, август, и погода была прекрасная. Мы просидели до тех пор пока не стемнело, рассказывая друг другу о себе.
У нас было много общего: Лада была всего на год старше меня, нашим дочерям было по семь лет, и мы обе были одиноки и разочарованы в мужчинах. Единственное, что различалось - это то, что Лада вела более насыщенную и интересную жизнь, до того как пришла в агентство недвижимости. Бывшая хозяйка салона красоты разъезжала на новенькой иномарке, отдыхала на самых дорогих курортах мира, любила поиграть в рулетку и ужинала преимущественно в ресторанах. Ее бывший муж занимался строительством и был достаточно богат и, кстати, довольно молод, ему не было и тридцати пяти лет. Все разрушилось в одночасье - они поссорились из-за глупости, как это бывает, и Лада закусила удила, не отвечала на его звонки и не открывала ему дверь. Как она объясняла, она всего лишь хотела его наказать, но вышло иначе - она наказала себя. Он просто перестал ей звонить, сменил номер мобильного телефона и, как рассказывали их общие знакомые, завел себе новую девушку восемнадцати лет, которая смотрела на него с искренним обожанием. И, может быть, она бы смирилась с этим, если бы новые неприятности не начали наступать из-за угла. На нее, теперь лишенную покровителя, стали наезжать те, кто должен был ее охранять, ее "крыша". Лада не смогла с ними договориться, и дело кончилось тем, что они заставили ее продать салон и откупиться от них. На оставшиеся деньги она купила трехкомнатную квартиру в новостройке в Чертаново и сделала ремонт. Потом она продала машину и продержалась еще полгода, сражаясь с депрессией и пытаясь найти работу. Но работы не было, тем более что образования Лада никакого не имела, а пойти на рынок торговать продуктами или овощами она бы не смогла никогда. Так она оказалось в агентстве недвижимости "Ваш дом", куда как я говорила, принимали всех, но с испытательным сроком.
- Но что-то я заболталась, - вдруг спохватилась она. - Расскажи о себе.
- Да нечего мне рассказывать, - задумалась я. - Моя жизнь никогда не была особенно интересной. Я одна воспитываю ребенка, и, кажется, с тех пор как мы расстались с мужем, а это еще и совпало с перестройкой, я только и делаю, что борюсь за наше с Настей существование. Я не могу назвать тебе ни одной работы, которая бы мне нравилась. Все эти рынки, палатки, киоски - это только для того, чтобы продержаться. Интересно было в институте, когда я училась. Мне очень нравилась моя специальность - нравилось программирование, наш коллектив там, где я работала, и если бы не мизерная зарплата и маленький ребенок, я бы осталась там.
- Ну, у такой привлекательной женщины должно же быть что-то, кроме работы? - спросила Лада. - Неужели ты не могла найти себе кого-нибудь - кто бы обеспечил тебя всем необходимым?
- Если честно, то я и не искала. Для меня, к сожалению, имеют ценность только деньги, которые я сама зарабатываю. Я обязательно должна быть сама себе хозяйка, пусть своего нищего царства, но хозяйка. А потом я уже убедилась, что ни один мужчина не сможет заменить отца моему ребенку, а разрываться между двоими слишком тяжело.
- Интересно ты рассуждаешь, - Лада закурила сигарету. - А зачем разрываться? Я отвезла дочку к маме в Подмосковье, они там на свежем воздухе, а сама жила в Москве, у Витьки на квартире. На выходные мы ее забирали и куда-нибудь втроем ездили. Было здорово, и никто не страдал от этого. Зато денег сколько было: и я хорошо зарабатывала, и мой помогал. Дочка ни в чем не нуждалась. А сейчас что? Я продала последнюю цепочку, которую мне подарил мой Витек, чтобы они могли еще как-то протянуть этот месяц. Так что придется мне в недвижимости все-таки работать, - сделала она вывод.
- Конечно, придется. Не уйдешь же ты, после того как мы познакомились, - сказала я. - Я постараюсь тебе помочь. А твоя задача - избавиться от этих своих, конечно, очень милых, но совершенно недопустимых в нашем деле, привычек богатой дамочки.
- Хорошо, - Лада тряхнула головой, как будто сбрасывая всю ту мишуру, которая ей мешала. - Я буду стараться, а ты меня останавливай, если заметишь. Это теперь ни к чему.
Мы обе рассмеялись и заказали еще пива, чтобы выпить за преображение Лады из светской львицы в бедного агента недвижимости в вечно стоптанных туфлях и ищущим взглядом, как бы говорящим "где же та квартира, которую можно продать".
Глава 8
Лада сдержала свое слово и уже на следующий день начала бойко обзванивать варианты и предлагать квартиры клиентам. Каким-то образом ей удалось переступить через прежнюю себя в кратчайшие сроки, хотя, конечно, немало этому способствовала и то, что у нее не было денег. Но не это, как она призналась позже, было самым трудным для нее - самым трудным для нее было ездить в переполненном метро на просмотры. Работа агента такова, что иногда в день приходится бывать в разных концах Москвы. Помню я за один день побывала и в Коломенском, и в Кузьминках, а на последний просмотр, уже еле живая и не чувствуя ног от усталости, приехала в Медведково. И все же мне было легче, чем Ладе, которая, давясь в метро, все время мысленно представляла свою машину, в которой она включала любимую музыку и отправлялась по делам, освежаемая кондиционером в жаркую погоду и согреваемая теплыми сидениями в холодную.
- Я не могу, просто не могу, - жаловалась она мне, приезжая из какого-нибудь Марьино. - На машине я бы добралась туда за полчаса, а так потратила полдня. Ноги болят, а толку никакого - этому лысому не понравилась квартира, которую мы смотрели.
- Ничего, не расстраивайся, мы пробьемся, - уговаривала ее я, а если видела, что она совсем сникла, то предлагала пойти выпить по кружечке пива. Это действовало всегда безотказно. Лада преображалась на глазах, доставала косметичку и начинала прихорашиваться. Посещение разного рода питейных заведений было для нее одним их выходов в свет, которые она так любила. Мне всегда казалось, что это было для нее кратковременным возвращением в те времена, когда для нее было обычным делом поужинать в каком-нибудь ресторане. Она никогда не упускала возможности с кем-нибудь познакомиться и всегда указывала мне на интересных, по ее мнению, мужчин, которых я, поглощенная беседой, даже не замечала. А Лада обращала внимание на все: хорошо или плохо нас обслуживает официант, какой фирмы туфли или костюм у девушки за соседним столиком, и, конечно, сколько мужчин обратили на нее внимание. Надо отдать ей должное - смотрели на нее все - и мужчины и женщины. Мужчины с восхищением и вожделением, а женщины с завистью и опаской: было что-то в Ладе особенное, помимо ее внешности - какая-то гордая посадка головы, как бы говорящая о том, что она случайно в этом дешевом заведении или печальный взгляд карих глаз, рассказывающих о ее страданиях. Я проигрывала рядом с ней сразу и частенько оба мужчины, которые подсели за наш столик, назначали свидания только ей. Но я не расстраивалась: из нас двоих я бы тоже выбрала Ладу, у нее горел еще в глубине глаз тот огонь, заставляющих их назначать свидание, в то время как я обычно равнодушно наблюдала за их усилиями. Неудавшийся брак охладил мой интерес, и я скорее наслаждалась своим одиночеством, чем страдала из-за отсутствия мужчины в моей жизни. Но однажды все изменилось.
В этот раз мы выбрали бар, находящийся за углом, на Ленивке и, потягивая любимый пенный напиток, рассуждали о нашей тяжелой жизни. Он одиноко сидел за стойкой и только когда обернулся, я заметила, что он из нашего отдела. Я сразу вспомнила, как его зовут - Кудряшов Вячеслав. Я еще на работе обратила на него внимание, он, так же как и Лада, отличался от остальных. Невысокого роста, с вьющимися темно-русыми волосами и четко очерченными, хотя и неправильными чертами лица. Была в нем какая-то особенная порядочность и одухотворенность, позволявшая предполагать, что раньше он занимался чем-то более важным, а здесь оказался случайно. Мне он чем-то напомнил Саньку Григорьева из романа Каверина "Два капитана", так и казалось, что "бороться и искать" - это как раз о нем. Я толкнула Ладу локтем и прошептала:
- Смотри, там сидит Кудряшов, он из нашего отдела и тоже пьет пиво.
- Да, - Лада равнодушно посмотрела на него. - Тебе он нравится?
- Нет, то есть да, но это не то, что ты подумала. Посмотри, в его лице есть что-то такое, что теперь редко бывает в людях - какой-то внутренний свет и доброта. Как ты думаешь, кем он был раньше? Мне кажется капитаном.
Лада с удивлением посмотрела на меня.
- Всего вторая кружка пива, а тебя так развезло. Если хочешь, пригласи его за наш столик и спроси, - она окинула взглядом полупустое кафе. - Все равно сегодня здесь нет никого более интересного.
- Ладно, сейчас попробую.
Не в моих привычках было первой подходить к мужчине, но в этот раз мне так хотелось познакомиться с ним поближе, что я им изменила. Я была почти уверена, что он интересный человек.
Когда я проходила мимо, он посмотрел на меня и кивнул. Я остановилась рядом с ним и после моего приглашения, он взял свою кружку и присоединился к нам. Вечер прошел незаметно: так интересно он умел рассказывать и так смешил нас обеих. Я оказалась права - Вячеслав Кудряшов, действительно, раньше был летчиком, а сейчас ушел на пенсию. Узнав, что он пенсионер, мы рассмеялись, он выглядел таким здоровым и сильным и настолько был не на своем месте в агентстве недвижимости, что я удивилась, как он вообще смог продержаться год на этой работе.
- Как ты попал в "Ваш дом"? - спросила я. - И, как можно после полетов заниматься этим неблагодарным делом?
- А что делать? - его глаза грустно остановились на моем лице. - Перестройка не лучшим образом сказалась на военной авиации. Сейчас, даже смешно вспомнить, как хорошо мы зарабатывали раньше. Сначала мы перебивались от зарплаты до зарплаты, а в свободные от полетов дни торговали на рынке, чтобы прокормить детей, а потом, когда перестали летать, кончилось и терпение. И тогда я вернулся в Москву и решил просто зарабатывать деньги. Я разведен, - сказал он и многозначительно посмотрел на Ладу, - но все равно считаю себя обязанным помогать своей дочери.
- Сколько лет твоей дочери? - спросила я.
- Машеньке недавно исполнилось шесть, - ответил он и его глаза стали грустными. - Они остались в Мурманске, где я служил, моя бывшая жена снова вышла замуж. Ну а я вернулся в Москву.
- Так ты из Москвы? - обрадовалась я.
- Да, прожил здесь до шестнадцати лет, а потом уехал поступать в летное училище и приезжал только в отпуск. А год назад вернулся навсегда и решил поменять специальность, пока еще не слишком поздно.
- Наверное, тот, кто столько пробыл в небе, всегда тоскует на земле? - предположила я, стараясь уйти от печальной темы.
- Уже привык и смирился. Что делать? Жизнь продолжается и надо как-то меняться. Нет смысла грустить о том, что не в силах изменить, хотя и принимать не всегда получается. Ну что, девушки, выпьем за то, чтобы с легкостью перестраиваться? - он посмотрел на Ладу, которая не принимала участие в нашей беседе, и поднял кружку.
Я ехала домой и думала, думала. Его рассказы о Севере, где он служил, всколыхнули что-то давно забытое в моей душе. Раньше мы жили иначе, у нас были другие ценности в жизни, и вообще, мы были другими - мягче и романтичнее. Наверно, "звериный лик империализма", которого так боялись коммунисты, все-таки показал свое лицо, начисто вытеснив из нашей жизни способность мечтать и уверенность в завтрашнем дне. Деньги, деньги всегда только деньги стали главенствовать в наших душах. Вот и сейчас наша работа заключалась в том, чтобы угодить и тем и этим, чтобы получить побольше этих вожделенных зелененьких долларов. А зачем? Для того чтобы купить дочке платье или модную куклу Барби? Или иметь возможность просто посидеть в кафе, с подобными тебе, потерянными в этой жизни?