- Нет-нет, - торопливо перебил ее Ник. - Это Гарри-сон. Сегодня после полудня у него был сердечный приступ. Сейчас он находится в "Бисездей", и Франки тоже там с ним. Она просила Нельсона позвонить мне.
- О, Ник, это ужасно. Он - очень плох?
- Да. За последние два года у него уже была пара серьезных приступов, а моложе он за это время не стал. Я постоянно забываю, что ему уже далеко за шестьдесят, он всегда чертовски хорошо выглядел для своего возраста.
- Бедная Франки!
- Да, - согласился Ник, ища по карманам сигареты. - Боюсь, что нам придется отменить намеченный на понедельник обед. Ясно, что к тому времени Франческа не вернется в Нью-Йорк. Очень жаль. Когда мы говорили с тобой вчера по телефону, я по твоему голосу понял, что ты была очень взволнована этим мероприятием, которое Франческа попросила меня организовать. Но, увы… - Ник беспомощно развел руками. - Мы сможем осуществить его на следующей неделе, когда все успокоится.
Катарин слегка улыбнулась ему.
- Этот жест Франчески очень многое для меня значит. Одно то, что она снова хочет со мной подружиться, уже делает меня счастливой.
- Франческа всегда отличалась великодушием. Думаю, ты не рассердишься на меня за то, что я рассказал ей кое-что о твоей жизни за эти девять лет, и она очень тебе сочувствует, Кэт. Она буквально была переполнена теплыми чувствами к тебе.
- Да, это так на нее похоже. Она - особенный человек. Мне бы очень хотелось помочь ей прямо сейчас, но, боюсь, мы ничего не можем поделать, как только послать ей наши соболезнования, пожелать всего самого лучшего ей и ее мужу. - Катарин привстала с кресла и спросила: - Хочешь чего-нибудь выпить, Никки?
- Я тебя не задерживаю?
- Конечно же, нет, - ответила Катарин, стоя около буфета и улыбаясь ему через плечо. - Тут у меня есть водка, виски, херес и еще кое-что. А может быть, заказать бутылку вина? Да, так и сделаем. Мне тоже хотелось бы выпить бокал.
- Прекрасная идея.
Ник наблюдал, как Катарин говорит по телефону, и думал про себя, как превосходно она выглядит. "Она - чертовски хороша", - пробормотал он, разглядывая ее модный жакет от Адольфо из ярко-красной шерсти с темно-синей окантовкой, темно-синюю шелковую блузку, золотую цепочку на шее и молочно-белый жемчуг на груди, ярко выделявшийся на темной ткани. Искусно уложенные каштановые волосы были подстрижены намного короче прежнего, но новая прическа шла ей. Спокойное самообладание Катарин передалось Нику, и он понемногу расслабился.
- Здесь в номерах превосходное обслуживание, - сообщила ему Катарин, усаживаясь в свое кресло. - Вино доставят через несколько минут. - Заложив ногу за ногу и откинувшись в кресле она спросила: - Ну, а вообще, как твои дела, Никки?
- Отлично. Карлотта все еще в Венесуэле, мой сын - сама фантастика, работа продвигается превосходно. - Он приблизил к ней свое оживленное лицо. - Не знаю, что на меня нашло в последние дни. Будто плотину прорвало. Выдаю по десять страниц в день, и каких страниц! Если так пойдет и дальше, то я сумею закончить роман намного раньше намеченного.
- Рада это слышать. Ты знаешь, я перечитала все твои книги.
- И?..
- Я люблю их всех и каждую в отдельности. Ты пишешь с каждым годом все лучше, Ник.
- Благодарю, - поклонился он и с довольным видом развалился в кресле.
Тут раздался стук в дверь, и Ник вскочил с места.
- Я приму вино.
Когда они снова остались вдвоем, попивая вино, Ник продолжил беседу:
- Пообедаем вместе, Кэт?
- О Никки, мне бы очень этого хотелось, но я не могу, - мрачнея, ответила Катарин. - Я недавно пригласила пообедать Эстел, и теперь мне неловко отменять приглашение. А почему бы тебе не присоединиться к нам? Мы можем пойти поесть в кафе "Карлайл".
- Это грандиозное предложение, но лучше я повезу вас обеих куда-нибудь в другое место. Я сегодня без галстука, и потом, терпеть не могу это напыщенное заведение. Лучше мы сходим в "Илейн". Когда должна прийти Эстел?
- В восемь.
- Прекрасно, значит, у нас еще есть время побыть вдвоем.
Он неожиданно рассмеялся.
- Что ты нашел смешного?
- Эстел умрет на месте, увидев, что я восседаю здесь. Она у нас страшно романтическая особа. Мне кажется, что она питает тайную надежду на наше с тобой воссоединение… "О Боже, что я несу!" - подумал Ник, глядя на Катарин. Она ответила ему не менее пристальным взглядом, и на какое-то время между ними установилось неловкое молчание. Потом Катарин рассмеялась.
- Вряд ли, она же знает, что ты - несвободен, Никки.
"Но это вовсе не так!" - подумал Ник и сам испугался своих мыслей. Ему пришлось усмехнуться, чтобы скрыть смущение.
- Это не помешает Эстел строить собственные предположения. Но, так или иначе, если мы собираемся к "Илейн", то тебе не мешает переодеться. Не хочу сказать, что ты плохо смотришься в этом туалете, это было бы неправдой, но все же что-нибудь попроще было бы в самый раз.
- Я тотчас же переоденусь. Прошу прощения, это займет не более минуты.
- Отлично. Тогда я пока позвоню и закажу столик. Тебя устроит время около половины десятого? Остается не так уж много.
- Замечательно, дорогой.
С этими словами Катарин скрылась в спальне. Позвонив в ресторан, Ник принялся разглядывать фотографии на письменном столе. Он взял в руки портрет девочки с ярко-рыжими волосами и хорошеньким, тонким, очень похожим на Катарин личиком. "Ванесса", - решил Ник и, улыбнувшись, поставил фотографию на место. Еще там были цветное фото Райана и фотография Катарин вместе с Франческой, сделанная на юге Франции. Они стояли, взявшись за руки, на террасе виллы Замир. Ник пристально взглянул на их совсем молодые лица. Какими юными и беззащитными они выглядят здесь! "Много воды утекло с тех пор", - подумал Ник.
Ник обошел гостиную, внимательно приглядываясь к обстановке. Катарин обладала удивительной способностью всюду устраиваться как дома. В комнате было много свежих цветов, большая ваза с фруктами, несколько небольших подносиков с орешками разных сортов, книги и журналы несколько ароматизированных свечей Риго. Повинуясь минутному капризу, он зажег все свечи, наполнил бокал и сел на диван. Ник потянулся за сигаретой, но пачка оказалась пустой. Поднявшись снова с места, он подошел к дверям спальни и легонько постучал.
- Кэт, у тебя есть сигареты? Мои все кончились.
- О да, Никки. Заходи, я уже одета.
- Быстро ты, однако, управилась, - сказал Ник и чуть было не добавил: "Намного быстрее, чем в былые дни", но вовремя удержался и одобрительно кивнул головой, увидев Катарин, одетую в белую шелковую сшитую на заказ, рубашку и небесно-голубые шерстяные брюки.
- О да, в эти дни мне приходится играть роль, требующую быстрых переодеваний, - рассмеялась Катарин. - Сигареты там на тумбочке, в шкатулке. В твоей шкатулке.
Ник сразу понял, о какой шкатулке идет речь, и был приятно удивлен. Но еще сильнее удивил его собственный портрет, смотревший на него из серебряной рамки рядом с лампой. "Черт побери!" - пробормотал мысленно Ник, но промолчал. Он взял в руки шкатулку и прочитал множество вариантов ее имени на крышке.
- Значит, ты ее сохранила.
- Да, - просто ответила Катарин. - Я сохранила все, что ты когда-то подарил мне, включая вот это. Я ношу его постоянно. - Она показала ему кулон из квадратного аквамарина в окружении бриллиантов, ярко сверкнувших в свете лампы. Надев его на шею, она сейчас возилась с застежкой. Ник поставил шкатулку на место.
- Позволь мне помочь.
- Спасибо.
Застежка была крошечной, и Нику пришлось потратить немало времени, чтобы надежно замкнуть и проверить ее. Склонившись к Катарин, он вдохнул аромат ее духов и внезапно ощутил неожиданное для себя волнение от ее близости. Его пальцы коснулись гладкой мягкой кожи ее шеи, и это прикосновение поразительным образом подействовало на него. Полузабытая волна желания вдруг поднялась в нем и окатила жаром лицо. Руки еще слегка дрожали, когда он отступил назад и снова взял шкатулку с сигаретами.
- Через минуту я буду готова, Никки, - сказала Катарин, проводя гребнем по волосам.
- Можешь не торопиться, - ответил он и почти бегом выскочил в гостиную, сжимая в руках шкатулку.
Ник стоял у окна и курил, глядя на крыши Манхэттена и думая о Катарин. Почему после стольких лет разлуки, после всех причиненных ею ему душевных страданий она продолжает волновать его? В ней было нечто такое, что Ник не мог определить точно, какая-то неодолимая притягательная сила. Его реакция на близость к ней несколько секунд назад, столь удивившая Ника, была как эмоциональной, так и чисто физической. Катарин сохранила способность возбуждать его, даже не прикасаясь к нему. Она заставила его снова почувствовать себя двадцатипятилетним студентом в то время, как Карлотта только охлаждала его. Да, охлаждала, и очень заметно. Перед самым своим отъездом в Венесуэлу она назвала его импотентом. "Но тут вы сильно ошибаетесь, леди", - подумал Ник, и ему стало так хорошо, как не было многие годы с тех пор, как он вычеркнул Катарин из своей жизни. Целых двенадцать лет. "И вот ты снова вернулся к тому месту, с которого когда-то бежал прочь, Латимер", - сказал себе Ник. На какую-то долю секунды ему стало грустно, но потом, очень скоро его настроение снова поднялось. На самом деле он был рад, что случилось то, что обязательно должно было случиться. "Наши судьбы сплетены неразрывно, - думал он. - Жизнь неизбежно снова сводит нас, и я не в силах тому сопротивляться. Бесполезно бороться с собственными чувствами. Будь что будет!"
- Кстати, Никки, мне очень стыдно, но я ни разу не собралась спросить тебя про твоих родителей. Как они? - спросила Катарин, выходя из спальни и садясь в кресло.
Ник, оторвавшись от своих переживаний, обернулся на звук ее голоса.
- С мамой все хорошо, и с отцом - тоже. Правда, на той неделе он неважно себя чувствовал, но, как мне кажется, ничего серьезного у него нет. Просто возраст. Я уже начинаю свыкаться с мыслью, что ему недолго осталось жить на этом свете. К сожалению, никто из нас не вечен.
- Увы, - улыбнулась Катарин.
Ник задержал взгляд на Катарин и, оглядев ее всю с головы до ног, медленно произнес:
- Ты самая красивая женщина из всех, что мне доводилось встречать.
Катарин смущенно рассмеялась.
- Благодарю, но мы, кажется, отклонились от темы. Мы вроде говорили о…
- …моих родителях, я помню. Послушай, мне бы хотелось, чтобы ты забежала их навестить. Они всегда тебя любили и будут рады повидаться с тобой.
- Мне бы очень этого хотелось. Что, если на следующей неделе?
- Я предупрежу их. Может быть, мы пообедаем все вместе.
Зазвонил телефон, и Катарин вскочила на ноги.
- Да, давай. Должно быть, это Эстел.
Дождавшись третьего звонка, она подняла трубку.
- Алло? Да, проводите ее наверх. Спасибо.
- Разыграем Эстел? - смеясь, предложил Ник.
- Каким образом? - нахмурила брови Катарин.
- Я сейчас иду в спальню, снимаю там куртку и рубашку и выхожу, полуобнаженным, навстречу Эстел. Это произведет на нее…
- Никки, нет!
- Нет, еще того лучше, я, пожалуй, заберусь в постель.
Он поднялся и, снимая на ходу куртку и громко хохоча, направился в сторону спальни.
- Пожалуйста, не надо! - закричала Катарин, подбегая к нему и хватая его за руку. - Завтра об этом будет известно всему городу. Даже если мы сознаемся ей, что это шутка, она все равно не поверит…
- И, как я полагаю, пропечатает нас в своем журнале.
Катарин в ужасе уставилась на него.
- Но что же будет с Карлоттой? Вы же с ней любите друг друга.
- Плевать.
Ник снова надел свою спортивную куртку и, взглянув на Катарин, успел заметить замешательство и смущение в ее глазах. Он порывисто обнял ее и прижал к груди.
- Как я могу любить еще кого-нибудь, когда на свете есть ты. Ты, единственная моя Кэтлин, моя обожаемая Кэйт? - бормотал он, припоминая те уменьшительные имена, которыми он называл ее прежде.
- О, Никки, нет! Мы не должны, мы не имеем права…
Ник почувствовал, как она, несмотря на протестующие возгласы, теснее прижалась к нему.
- Но почему? - требовательно спросил он. - Назови хоть одну серьезную причину.
Раздался стук в дверь, и Катарин нервно рассмеялась.
- Вот и Эстел. Обещай мне вести себя прилично.
- Я постараюсь.
Минуту спустя Эстел Морган уже скакала, как резиновый мячик, по комнате, громко смеясь и приговаривая:
- Николас! Николас! Это грандиозно, просто грандиозно! Как я рада снова вас видеть. О Господи, кажется, вы…
- Нет, - перебила ее Катарин. - Мы - нет. Теперь давай выпьем по бокалу вина на дорогу. - Она взяла Эстел под руку и провела ее к креслам, по дороге тихо сказав: - Мы получили дурную весть.
Катарин рассказала Эстел о случившемся с мужем Франчески, и журналистка погрустнела, придав лицу приличествующее случаю выражение.
- Мне очень жаль. Это ужасно. Как вы оба хорошо знаете, Франческа Эвери не принадлежит к числу людей, которых я обожаю, но я не желаю ей горя. Да, плохие новости, очень плохие. Спасибо, - сказала она Нику, принимая у него бокал с вином.
Как обычно, Эстел распирали всевозможные новости и сплетни из жизни сильных мира сего, и в течение следующего получаса она щедро делилась ими с Катарин и Ником. В девять вечера Ник заявил, что им пора ехать в ресторан.
- Конечно, я только возьму жакет и сумочку, - ответила Катарин, направляясь в спальню.
- А я пойду позвоню домой, - поднялся за ней следом Ник. - Там должно быть новое сообщение от Нельсона Эвери.
К немалому смущению Катарин, он последовал за ней в спальню. Когда они оказались там вне пределов досягаемости Эстел, Катарин обернулась к нему и прошипела:
- Честное слово, Ник, я не знаю, что подумает Эстел?
- Не бойся. Кроме того, мне действительно надо позвонить по секрету домой, няне, с этого аппарата.
Он взял обе руки Катарин в свои, наклонился и поцеловал ее в губы.
- Я могу сказать ей, что приду сегодня поздно? Очень-очень поздно?
- Я, я… О Никки, просто и не знаю, что сказать!
Он рассмеялся и отпустил ее. Катарин подхватила с кровати сумочку и меховой жакет, после чего безмолвно выскользнула из спальни. Ник набрал номер и, взглянув на свою фотографию на тумбочке, растянулся на кровати. "Сегодня я буду с тобой живьем", - подумал он.
- Алло, мисс Джессика. Есть что-нибудь новое от мистера Эвери?
Няня его сына сообщила, что никаких звонков в его отсутствие не было.
- Прекрасно, попозже я перезвоню вам, а сейчас я собираюсь с друзьями в ресторан и буду дома поздно. Очень поздно!
52
Полная луна то пропадала за гонимыми ветром темными облаками, то выглядывала вновь, и тогда столбы ослепительного света прорезали ночное небо. В окно стучал апрельский дождь. Катарин стояла в своей темной спальне, прижавшись лбом к холодному оконному стеклу и, глядя на раскинувшуюся перед ней волшебную панораму Манхэттена, вслушивалась в металлический стук дождя и тихое дыхание спящего Ника.
"Я не хотела этого, не хотела прежде всего ради него самого. Но для меня это было восхитительное время. Счастье! Я никогда не могла себе представить, что снова буду счастлива. Это останется со мной до последнего вздоха. Но Ник будет так несчастен, и мне нечем облегчить его страдания. Господи, помоги мне, научи, что мне делать, дай силы и мудрости хоть как-то помочь ему!"
Слезы струились по лицу Катарин, и она смахивала их кончиками пальцев, стараясь унять душившие ее рыдания, чтобы не разбудить Ника. "Мой дорогой, мой обожаемый Никки, как же мне все сказать тебе?" Она вспомнила фразу из пьесы Ламартина: "Тот голос сердца, что один способен достичь души чужой". Катарин закрыла глаза. "Голос моего сердца взывает к твоей душе, мой дорогой и самый любимый мой человек. Он кричит о моей любви к тебе, о вечной и негасимой любви. Слушай голос своего сердца, мой дорогой, прислушивайся к нему всю жизнь, и ты услышишь, как я говорю с тобой издалека, из вечности. Ты навсегда останешься со мной, Никки, ибо ты часть меня, такая же неотделимая, как Ванесса…"
- Кэт, что ты делаешь там, стоя в темноте? Ты простудишься насмерть. Сейчас же возвращайся в постель, - скомандовал Ник, - немедленно.
- Да, иду, - ответила Катарин, стараясь говорить спокойно, и юркнула под одеяло. Ник привлек ее к себе, крепко обхватив руками и ногами.
- Господи, ты же совершенно замерзла!
Он склонился над ней и, осыпая поцелуями ее лицо, ощутил соленый вкус ее слез на своих губах. Ник нежно провел ладонью по ее лицу, мокрому от слез.
- Почему ты плачешь, моя дорогая?
- О, Никки, я так счастлива. Последние два месяца с тобой стали самыми чудесными, самыми волшебными в моей жизни.
Он нежно и страстно поцеловал ее в губы.
- Это только начало, - пробормотал Ник, зарываясь лицом в ее волосы. - Знаешь, я принял решение, и ты можешь спорить со мной до посинения, но, как только Карлотта приедет через две недели, я все запускаю в ход. Мы состаримся вместе, как муж и жена.
Глубокий вздох вырвался из груди Катарин, и она, потянувшись к Нику, поцеловала его в голову.
- Ты знаешь, Никки, все это как сон для меня, как неосуществимая мечта.
- Не смей так говорить! Разве мечты не сбываются иногда? В тайне от меня, где-то в самом укромном уголке моей души всегда теплилась надежда на то, что ты когда-нибудь вернешься ко мне, моя любимая Кэти. И вот ты вернулась!
- Это невозможно, Никки. Карлотта…
- Тс-с-с… - Он приложил палец к губам Катарин. - Послушай меня. С Карлоттой не возникнет никаких проблем. Начиная с января, она проводит больше времени в Венесуэле, чем в Нью-Йорке. У меня такое ощущение, что она там себе нашла кого-то. Я больше ее не интересую.
- Возможно. Но есть еще маленький Виктор. Она не оставит его тебе, если ты расстанешься с ней. Даже если у нее кто-нибудь есть, она заберет ребенка с собой, особенно если соберется поселиться в Венесуэле. Там ее семья.
- Твои предположения не лишены смысла, но я уже переговорил со своими адвокатами. Ей будет совсем непросто удрать, забрав с собой маленького. Будет составлено специальное соглашение о совместной опеке над ним и подписаны все необходимые бумаги.
- Не уверена, что это сработает. Ты затеваешь опасную игру.
- Оставь это мне, Кэт, и не пытайся решать за меня. Как только я разделаюсь с Карлоттой и адвокатами, мы сможем пожениться. Когда мы поженимся, любимая?
- Я не знаю, - тихо ответила Катарин.
- Ты не хочешь выходить за меня? - с легкой тревогой спросил Ник.
- Не смеши меня, Никки. Как можно задавать такие глупые вопросы? Но я беспокоюсь за тебя, боюсь стать тебе обузой. Я должна быть полностью уверенной в своем душевном здоровье…
- Ты более чем здорова, - перебил ее Ник, - мы уже больше восьми недель не расстаемся с тобой ни днем, ни ночью. Неужели за это время я не успел изучить состояние твоего рассудка? Ты - рационалистична, уравновешенна, спокойна.
- Дай Бог, чтобы ты был прав, - пробормотала Катарин, теснее прижимаясь к нему, и притворно зевнула, боясь продолжения этого разговора. Ник перекатился на спину и взглянул на часы.
- М-да, уже одиннадцать. Мы собираемся сегодня спать?
- Ты остаешься? - удивилась Катарин. - А как же няня…