Когда продавщица назвала цену, Мэгги подумала, что ослышалась. Слабым голосом она попросила ее повторить.
– Две тысячи пятьсот долларов, – спокойно повторила продавщица. – Общий вес бриллиантов двадцать семь карат.
Мэгги оглянулась, думая, что это какой-то фирменный магазин. Но нет, это был простой салон. Неужели это не шутка – две тысячи пятьсот долларов за фальшивые бриллианты?
Мэгги лишилась дара речи. Она повернулась к Джеймсу, когда услышала его голос:
– Примерь его. – Он расстегнул застежку ожерелья и ждал, когда она повернется.
– Ты шутишь? – Мэгги даже не хотела касаться украшения из страха уронить его или испортить, за что ей придется выложить две с половиной тысячи долларов.
– Ничуть, – спокойно сказал Джеймс и надел ей на шею ожерелье, которое приятно холодило кожу.
– Потрясающе! – сказала продавщица задыхающимся от восторга голосом.
Впрочем, к такому голосу прибегают все продавцы, когда на горизонте замаячит потенциальный покупатель.
– Я не могу его себе позволить, – прошептала Мэгги. – Мне даже дешевые драгоценности не по карману. Я и так разорилась, купив серьги.
Мэгги чувствовала себя не на своем месте. Все это так неправильно! С отчетливой ясностью Мэгги снова осознала: она не может идти на вечеринку, на которой будут присутствовать влиятельнейшие люди государства. Просто не может – и все!
Встретившись взглядом с Джеймсом, она была поражена. Джеймс смотрел холодно и оценивающе. Она видела его таким однажды, в самый первый день их встречи. Мэгги вдруг ощутила, как ожерелье стягивает ей шею…
Женщина-продавец все щебетала:
– Разумеется, в продаже есть более подходящие для ожерелья серьги. – Она вытащила пару грушевидных серег. – Все вместе это составит три тысячи сто долларов.
"Три тысячи за фальшивые бриллианты? Мой джип стоил дешевле!" – негодовала Мэгги.
Джеймс взял серьги и приложил их к ушам Мэгги. Она почувствовала его необычно холодные пальцы.
– Какого цвета твое платье?
Мэгги непонимающе посмотрела на него, но промолчала. Затем ее обдало жаром. Ни за что на свете она не купит себе такие вещи – они ей попросту не нужны!
Джеймс передал продавщице серьги и знаком показал Мэгги, чтобы она повернулась. Мэгги ощутила прикосновение его пальцев к своей шее, затем лежащий на ее груди вес исчез. Мэгги неловко вытащила из ушей серьги, за которые еще даже не заплатила.
– Так что вы решили? – Продавщица выжидательно уставилась на Джеймса.
Он посмотрел на Мэгги, перевел взгляд на драгоценности, затем снова на Мэгги. Он словно что-то оценивал. Да она никогда в жизни не подойдет ни к одному стандарту, принятому в его мире! Но не говорить же об этом вслух, да еще в присутствии постороннего человека! К тому же у Мэгги еще сохранилась гордость. К сожалению, этот магазин показал ей – это единственное, что у нее было.
Джеймс вытащил кредитную карточку из кармана:
– Я беру ожерелье и вот эти серьги.
– Что ты делаешь?! – прошипела Мэгги и, схватив Джеймса за руку, отвела его в сторону.
Лицо Джеймса смягчилось.
– Ты собираешься войти в мой мир, Мэгги. И должна выглядеть так, словно ты его часть. У меня есть деньги. Ты ведь не хочешь встретить пренебрежительные взгляды? Мы должны быть готовы ко всему.
– Разве покупка драгоценностей свидетелям – обычное дело?
– Это представительские расходы. – Джеймс пожал плечами. – Нескольким другим своим свидетельницам я покупал одежду.
– Я не могу принять эти драгоценности. – Мэгги вскинула голову. Все-таки у нее есть гордость – она не покупается! Даже за три тысячи.
На лице Джеймса появилась улыбка, от которой у нее дрогнуло сердце.
– Ты можешь. – Он провел рукой по ее руке. – И ты примешь.
Глава 11
Больше Мэгги ничего не произнесла. Молчала она и тогда, когда продавщица передала им пакет с лежащими там драгоценностями. Она ни слова не промолвила, когда с Джеймсом зашла в отдел по продаже телефонов и он купил ей последнюю модель смартфона. Она не протестовала и не жаловалась, когда он заплатил за него. Не поблагодарила, когда Джеймс попросил продавца установить соединение с ее электронным адресом и загрузить ей игры.
Мэгги молчала все это время.
Молчание продолжалось и тогда, когда Джеймс заказал китайскую еду, которую буквально заставил ее съесть. Мэгги проглотила все с великим трудом. Она даже не издала ни звука, когда люк самолета закрылся и они оторвались от земли. Мэгги сидела в своем кресле, закрыв глаза и легонько сжимая подлокотники.
Джеймс был озадачен. Он-то думал, что женщинам нравится получать подарки, особенно дорогие. Конечно, три тысячи – это многовато. Наверное, он поступил импульсивно, но ему понравилась Мэгги в тех драгоценностях. То же самое касалось и телефона. Тем более что ассистенты юриста, как ее теперь представят, могут позволить себе иметь дорогую модель. Мэгги должна выглядеть частью того общества. Джеймс и мысли не допускал, чтобы кто-нибудь заподозрил, что она его главная свидетельница. Более того, Джеймс продолжал питать надежду: Желтому Крылу удастся найти другие улики против Мэйнарда.
И уж тем более никто не должен был заподозрить, что Мэгги лично значила для него теперь…
Джеймс и сам пока толком не разобрался в том, какое место в его жизни неожиданно заняла Мэгги. И не только в его жизни, но и в его сердце. Джеймс постарался выкинуть тревожащую мысль из головы. Одно он знал точно: ему не хотелось разрушать с таким трудом вновь обретенную жизнь Мэгги, ее новую жизнь. И все-таки существовал определенный риск – если она окажется вовлечена в дело Мэйнарда. Конечно, окажись на месте Джеймса его отец, он ни на минуту не задумывался бы. Карлсон-старший использовал людей, не думая ни о чьих чувствах…
Но Джеймс другой. У него был как профессиональный, так и личный кодекс. И он нарушил одно из самых важных своих правил – позволил чувствам к Мэгги одержать над собой верх. Если об этом станет известно, он может попрощаться со своим обвинительным приговором и с Белым домом. Да, Джеймс все это знал – и тем не менее его это не остановило. Наоборот, он поступил так, потому что безумно желал этого.
Покупкой дорогих подарков он словно хотел загладить перед Мэгги свою невольную вину за то, во что он ее вовлек. Но, кажется, Мэгги не получила от них никакой радости. Джеймс не знал, что и думать. Оставалось только чувствовать…
Мэгги возбуждала в нем целую гамму чувств. В этом-то и крылась беда. Если бы он просто переспал с ней – одно дело, но чувства… Откуда взялось в нем не только физическое желание, но и желание защитить ее любой ценой? Джеймс никогда не испытывал ничего подобного, тем более к свидетельницам. В этом заключалась огромная проблема. Нужно было срочно взять под контроль свои эмоции и чувства.
В какой-то момент он взглянул на Мэгги. На ее лице, в отличие от первого полета, застыло выражение умиротворения. И, как и всегда, красота этой женщины поразила Джеймса в самое сердце. Еще до отлета она зашла в туалет и вновь появилась с макияжем на лице, со скрученным в узел на затылке волосами.
Сейчас ее голова прислонилась к иллюминатору, губы были приоткрыты. Несколько черных прядей выбились из прически, обрамляя лицо.
Джеймса так и тянуло коснуться ее нежной кожи. Он сжал руки в кулаки. И вдруг неожиданно понял, почему Мэгги не обрадовалась, получив все те дорогие подарки. Она нуждалась в них гораздо меньше, чем в защите. Тем более что он обещал обеспечить ей безопасность.
В салоне прозвучал голос командира экипажа, объявившего, что через сорок пять минут самолет совершит посадку в аэропорту.
Задремавшая было Мэгги открыла глаза. Встретившись со взглядом Джеймса, она слегка улыбнулась ему, возбуждая в нем самые разные чувства.
– Ну вот, скоро приземлимся, – улыбнулся он ей, не зная, что еще сказать.
Мэгги потянулась, благо места в первом классе это позволяли.
– Да. Мне даже удалось немного поспать.
Прозвучавшее в ее голосе удивление заставило Джеймса усмехнуться.
– Так ведь это хорошо! – Ему снова захотелось коснуться ее нежного лица. – Этот полет прошел намного лучше, чем первый.
Мэгги еще раз улыбнулась ему и только потом вспомнила, что у нее был повод сердиться на Джеймса.
Джеймс словно угадал ее мысли.
– Мэгги, я хотел бы попросить у тебя прощения, – быстро сказал он. – Поверь мне, я хотел как лучше…
– Все в порядке, – несколько сдержанно ответила Мэгги.
– Если хочешь, мы можем вернуть ожерелье, когда будем возвращаться.
Щеки Мэгги окрасились румянцем.
– Да, наверное, так будет лучше – все-таки это слишком дорого для искусственных бриллиантов. А смартфон… Мне некому звонить. – Она помолчала. – Только тебе и Роузбад.
Джеймс поначалу хотел сказать ей, что искусственные бриллианты, которые он ей купил, были неотличимы от настоящих, но передумал.
Самолет начал посадку.
К тому времени, когда шасси коснулись земли, с Мэгги произошла небольшая метаморфоза. Она распустила волосы, выпрямила спину и придала лицу такое спокойное выражение, словно только и делала, что летала первым классом. Это поразило Джеймса. На ее лице ничего не отразилось, когда она поняла – их ждут.
– Мистер Карлсон, приятно снова вас видеть, – приветствовал Джеймса одетый в униформу шофер возле лимузина.
Джеймс тепло пожал ему руку:
– Десмонд, я тебя не ждал.
"Черт возьми, мама знала, что я прилетаю сегодня! Кто еще иначе мог послать Десмонда?"
– Десмонд, познакомься с Мэгги Сердце Орлицы – она помощница Роузбад Армстронг. Мэгги помогает мне в деле Мэйнарда. Мисс Мэгги, это Десмонд Пиат, шофер моих родителей.
Десмонд уважительно кивнул:
– Позвольте мне взять ваши сумки, мэм.
Мэгги замялась. Джеймсу показалось – ей очень тяжело найти подходящий ответ.
– Спасибо, Десмонд. Приятно с вами познакомиться.
Десмонд еще раз кивнул, взял их сумки и направился к багажнику.
Мэгги на секунду заколебалась, когда Десмонд открыл перед ней заднюю дверцу "бентли". Джеймс сел следом и почти сразу почувствовал под собой конверт. Бросив взгляд на Мэгги – на ее лице медленно проступало потрясение при виде кожаных сидений и встроенного бара, – Джеймс раскрыл конверт и прочел:
"Дорогой Джеймс, я рада, что ты решил нас навестить. Твои комнаты готовы. Я с нетерпением ожидаю того момента, когда мы с тобой сможем поговорить о твоем будущем. Сегодня вечером Тодд устраивает вечеринку. Она начнется в девять. Пожалуйста, поторопись. Полин также с нетерпением ждет твоего приезда.
С любовью, Джулия".
"Черт возьми!"
Джеймс открыл окно, отделявшее салон от водителя.
– Десмонд, пожалуйста, отвези нас в "Уотергейт".
– Миссис Карлсон уже приготовила ваши комнаты к приезду, сэр.
Глаза Мэгги расширились. А ведь он предупредил ее, чего ей ожидать. Кажется, Джеймс плохо объяснил…
– Я здесь вовсе не для того, чтобы навестить родителей, и моей матери об этом прекрасно известно. Десмонд, отвези нас в "Уотергейт"! И перестань обращаться ко мне "сэр", раз моя мать не здесь. Все нормально, – успокоил он Мэгги при виде ее ошеломленного лица. – Десмонд возит меня… Десмонд, сколько уже ты меня возишь?
– Скоро будет двадцать лет. Я вас возил с тех пор, когда вас называли Джейми. – По голосу водителя было ясно, что он добродушно улыбается.
– Джейми? – тихо переспросила Мэгги. – В самом деле?
Джеймс усмехнулся:
– Это было уже давно.
– Да. – В голосе Десмонда послышалась грусть. – Помните Стефани?
Конечно, он помнил Стефани…
– Трудно поверить, что уже прошло почти семь лет.
– Прежняя девушка? – Мэгги немного расслабилась, но Джеймс видел – она еще не полностью пришла в себя.
Джеймс несколько секунд размышлял, стоит ли ему отвечать. Но Мэгги будет на вечеринке, увидит его мать, услышит ее разговор о выборе снохи. Существовала вероятность, что кто-нибудь заговорит и про Стефани…
– Стефани была моим другом. Мы часто вместе ходили на танцы.
Мэгги кивнула, показывая, что понимает. Джеймс задался вопросом: как часто Мэгги ходила на танцы? Если вообще ходила.
– Что с ней случилось?
– Она погибла. Автомобильная катастрофа. – Но, может быть, Мэгги уже и сама об этом знает? – Стефани была замужем за человеком, которого ты знаешь. Томас Желтое Крыло.
Глаза Мэгги расширились. Она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать потрясенный возглас.
– Да, славные были времена, – сказал Десмонд – он не заметил выражение шока, появившееся на лице Мэгги. – С тех пор как вы уехали, здесь все изменилось.
Зато сейчас все было так, как тогда, – машина оставалась единственным местом, где Джеймс и Десмонд могли выпустить пар. Работать на Джулию Карлсон, не говоря уже про его отца, было то еще занятие…
– Может, ты однажды решишь переехать на Запад, Десмонд? Тебе пойдет на пользу, когда ты увидишь – на свете есть и другая жизнь.
Джеймс еще недолго поболтал с шофером, наблюдая за Мэгги. Она изменилась в лице. Еще немного – и, кажется, ее стошнит. Джеймс открыл бар и нашел банку сельтерской воды – единственный безалкогольный напиток.
Вскрыв банку, он сунул ее Мэгги в руку:
– Выпей!
Мэгги слабо покачала головой, но Джеймс настойчиво повторил:
– Выпей, Мэгги!
Мэгги приняла банку из его рук и сделала несколько глотков. А Джеймс вдруг понял: сложновато будет ей провести людей из его круга. Мэгги слишком честна, слишком простодушна.
"Если бы только Желтому Крылу удалось найти против Мэйнарда что-нибудь еще!" – уже не в первый раз подумал он.
К тому времени, когда они подъехали к отелю "Уотергейт", Мэгги снова сидела прямо. Когда Десмонд открыл перед ней дверцу, она взяла протянутую к ней руку и вышла из машины.
– С ней все в порядке? – спросил Десмонд у Джеймса, когда мужчины вытаскивали сумки из багажника.
– Первый полет, – коротко ответил Джеймс, надеясь, что этого ответа будет достаточно. Он постарался всунуть в руку Десмонда банкноту. – Ты знаешь, мама будет в ярости, когда узнает. Позволь мне компенсировать это хотя бы таким образом. – Но водитель взглянул на него так скорбно, что Джеймс неловко засунул банкноту назад. – Мы тебя еще увидим?
– Сегодня вечером я везу ваших родителей на вечеринку, но завтра могу отвезти вас в аэропорт. Во сколько ваш рейс?
Джеймс смотрел, как Мэгги скрывается за дверями отеля. Она шагала так, словно знала, куда и зачем направляется, но все-таки лучше, если он будет рядом.
– Может быть, завтра я покажу ей какие-нибудь достопримечательности. Давай я позвоню тебе завтра?
Десмонд внимательно взглянул в лицо Джеймсу, но ничего не сказал.
– Да, конечно. Рад снова увидеть вас, Джеймс.
– Я тоже, Десмонд.
Мужчины пожали друг другу руки, и Джеймс поспешил вслед за Мэгги в отель.
Глава 12
Лучший способ все пережить – это хранить молчание", – решила Мэгги. Осталось только дождаться Джеймса, чтобы он поговорил с персоналом отеля, – кстати, одетым лучше, чем она.
Томми был женат на подруге Джеймса! Она погибла в результате автоаварии… Мэгги не знала, почему эта информация произвела на нее такое сильное впечатление. А еще она никак не могла прийти в себя от лимузина с личным шофером. Джеймс же вел себя так, словно не видел в этом ничего необычного. Может быть, так оно и было для него, но не для нее!
Мэгги все еще переживала произошедшее с ней за столь короткий промежуток времени, когда их проводили в номер. Правильнее сказать – это была самая настоящая квартира, причем огромная. Все здесь кричало о деньгах: кожаные диваны, антикварные столы, даже лампы. Одна стена была стеклянная, а вся квартира, наверное, раза в два превышала размер дома, в котором Мэгги жила с Нан.
Джеймс решил оглядеться в номере, но Мэгги не могла пошевелиться. Она даже думать не могла…
Посыльный, получив чаевые, наконец закрыл за собой дверь, а Джеймс сразу подошел к Мэгги, положил руки ей на плечи и спросил:
– Ты в порядке?
Если бы Мэгги была настоящей ассистенткой юриста, наверное, она смогла бы ответить как-нибудь шутливо, рассмешить Джеймса. Но вся беда заключалась в том, что Мэгги была простой индейской девушкой. Все происходящее сейчас казалось ей сном.
– Дыши, Мэгги. – Руки Джеймса переместились с ее плеч на спину, а еще через несколько секунд она почувствовала себя в его объятиях. Ее тут же окутал свежий лесной запах. – Все хорошо, Мэгги, милая. У тебя все получится.
– Если бы… – Как ни хотелось Мэгги не покидать объятий Джеймса, но лучше это сделать. Она слегка толкнула его в грудь и зашагала по просторной прихожей. – Ничего хорошего не вижу! Томми был женат на девушке, которая была твоей… подругой?
– Примерно три года.
Мэгги зашагала быстрее, благо место позволяло. Она всегда что-нибудь делала, когда ее переполняла энергия, – вышивала, пекла, работала в саду. Здесь же ничего не оставалось делать, как идти.
– А вы с Томми? Вы были друзьями до того, как стали работать вместе?
– Да.
Джеймс казался совершенно спокоен. Наверное, надо постараться тоже успокоиться, но Мэгги не могла. Ею овладел гнев. Почему она об этом не знала? Неужели не заслуживала быть посвященной?
– Томми изменился, после того как Стефани умерла, – продолжил Джеймс. – После ее смерти наша дружба как-то сошла на нет. С тех пор мы с ним просто работаем вместе.
Джеймс произнес это с сожалением. Мэгги не могла понять, чем вызвано сожаление – то ли потерей Стефани, то ли потерей дружбы с Томми, то ли всем вместе.
– А как насчет Роузбад?
Вопрос повис в воздухе. У Джеймса сделался несчастный вид. Не нужно ей было спрашивать! И уж тем более она не должна испытывать ревность к тому, что когда-то было с Джеймсом. Но по какой-то причине ей необходимо это знать!
Джеймс сел в одно из кресел.
– Она думала, я не приеду в Южною Дакоту. Думала, я хочу того же, что и мои родители. В то время так оно и было. – Он посмотрел на Мэгги и честно сказал: – Но сейчас я сам не знаю, чего хочу.
Что-то подсказывало Мэгги – он не хочет жить в округе Колумбия. Он не хочет баллотироваться в президенты.
– А что насчет меня? Кем для тебя являюсь я? – Мэгги так давно хотела это узнать, что не выдержала и спросила.
Джеймс встал с кресла и подошел к ней. С необыкновенной нежностью убрал прядь волос с ее лица, дотронулся до ее щеки и поцеловал.
– Я знаю, чего между нами быть не должно, – прошептал он, – но это сильнее меня. – Он прижался лбом к ее лбу. – Я не знаю, что мне делать, Мэгги…
Так они и стояли, обнимая друг друга. Мэгги чувствовала, как ее оставляет напряжение. По крайней мере, не только она не знает, как быть. Джеймс испытывает то же самое. В этом было что-то успокаивающее…
Тишину нарушил телефонный звонок.
– Проклятье! – пробормотал Джеймс и взглянул на настенные часы: – Нам нужно выходить через пятнадцать минут.
Все остальное может пока подождать.
В белом костюме и туфлях на каблуках, гордо вздернув подбородок, Мэгги вошла в здание министерства юстиции.