"Да здесь людей столько же, сколько в Абердине!" – в смятении подумала она. Мэгги почувствовала себя некомфортно. "Я здесь чужая", – пришла следующая мысль. Что отнюдь не добавило ей уверенности. Мэгги подумала про Южную Дакоту. Вот там она чувствовала себя на своем месте. Женщина-индианка на своем старом джипе прекрасно вписывалась в местный пейзаж. Просто раньше, живя там, Мэгги этого не замечала. В отличие от нее Джеймс выделялся среди толпы Абердина своими дорогими костюмами и правильной столичной речью.
Здесь же ситуация полностью изменилась. Мэгги чувствовала на себе сотни, если не тысячи взглядов. И все они были оценивающими – кто она? Одна из них или нет? В это же самое мгновение Мэгги поняла, зачем Джеймс приобрел бриллианты и дорогой телефон – а ведь они еще не были на вечеринке! Что-то ожидает ее там?..
Джеймс, напротив, казался частью всего этого. В здании было полно людей в серых, голубых и черных дорогих костюмах. И они чувствовали себя в здании с мраморными полами, картинами, написанными масляными красками, и кожаной мебелью как ни в чем не бывало. У Мэгги даже возникло чувство, что она попала в музей…
Они с Джеймсом подошли к столу, за которым сидела женщина средних лет в бледно-розовом костюме.
– Лора, – произнес Джеймс и вежливо кивнул.
Лора нахмурилась и обвиняюще произнесла:
– Вы припозднились, Джеймс.
– На сколько? – Может быть, Мэгги это почудилось, но ей показалось – Джеймс улыбается.
– На столько, что почти вовремя.
Нет, ей ничего не показалось. Джеймс и женщина разделили какую-то только им понятую шутку. Что там говорила Роузбад? Ленон всегда опаздывал на час?
– Он на телефонной конференции, но… – Лора бросила взгляд на компьютер, – через несколько минут освободится. Садитесь пока. Я скажу Джаннетт принести вам кофе.
Мэгги пораженно смотрела, как секретарь делает звонок. Должно быть, здесь было все организовано до такой степени, что даже секретарю полагался помощник.
Они сели. Джеймс вытащил телефон и, бросив на Мэгги ободряющий взгляд, начал отправлять текстовые сообщения.
"Да, конечно! У меня тоже есть телефон – надо посмотреть, как эта штука работает".
Наклонив голову, Мэгги краем глаза наблюдала за Джеймсом. Она пожалела, что не попросила его показать раньше, как пользоваться смартфоном. Джеймс, должно быть, догадался о ее проблеме – он все делал не торопясь, давая ей возможность повторить то же самое. Мэгги и сама не знала, как у нее получилось, но она уже читала свою почту.
"Ну что ж, – подумала она, – все не так уж и плохо".
Иметь возможность везде пользоваться электронной почтой, помощник секретаря, которая принесла ей кофе, номер-квартира в отеле, личный шофер – ко всему этому можно и привыкнуть.
"Почему я об этом подумала, кстати? Мне не к чему привыкать. Это не мой мир, а Джеймс – вовсе не тот мужчина, о котором я мечтала. Даже одежда и та не моя. Все это – огромная ложь".
Через какое-то время Лора сказала Джеймсу, что генеральный прокурор хочет его видеть.
– Не забудь дышать, – прошептал он Мэгги, сам направляясь к огромным двойным дверям.
– Ты тоже, – так же шепотом ответила Мэгги, стараясь смотреть на свой телефон, а не на удалявшегося мужчину.
Двери за ним захлопнулись. В приемной она осталась одна.
Чтобы себя занять, Мэгги стала писать письмо Нан, в котором описала свой первый полет, новый телефон и поездку на автомобиле с личным шофером. Чтобы не волновать Нан, она опустила те моменты, когда была близка к обмороку. Мэгги очень старалась, нажимая на клавиши. В конце концов сообщение, хотя и с кучей грамматических ошибок, было закончено и отправлено.
Не зная, чем еще себя занять, Мэгги попробовала освоить игру с сердитыми птицами. Услышав чей-то крик, она вздрогнула. Если уж вопли слышны за двойными дверями, то что же происходило там, в кабинете? И хотя было невозможно разобрать слов, интонация, с которой эти слова произносились, свидетельствовала – кто-то жутко недоволен, и этим "кем-то" мог быть только один человек.
Генеральный прокурор был крайне недоволен какой-то ситуацией, и эта ситуация, скорее всего, касалась и ее.
У Мэгги снова возникло чувство – она что-то сделала неправильно. Томми и Джеймс относились к ней не так, как к ней отнесется Тодд Ленон. Вряд ли генеральному прокурору есть до нее хоть какое-нибудь дело…
– Мисс Сердце Орлицы? – услышала Мэгги голос Лоры и подняла голову. – Мистер Ленон желает вас видеть.
У Мэгги засосало в желудке. Как же она нервничает! Но раз уж она здесь, надо постараться сделать все как надо.
Она положила телефон в сумку и не торопясь – чтобы оттянуть время – встала. Туфли цвета слоновой кости на каблуке, которые выбрала для нее Роузбад, с непривычки жали ноги, но думать об этом сейчас просто не представлялось возможным.
Лора терпеливо ждала, пока Мэгги делала несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем войти в открытые двери. Джеймс верил в нее. Ради него, чтобы доказать, что он не ошибся, она должна справиться со своими нервами. Она не может допустить, чтобы он в ней разочаровался.
Джеймс с непроницаемым выражением лица сидел за столом с мраморной столешницей. Увидев это лицо, Мэгги поняла – дела совсем плохи.
Мистер Ленон стоял возле бара, к ней спиной, и наливал в бокал жидкость темного цвета. Хрусталь бокала преломлял падающий из окон свет, расщепляющийся на маленькие радуги. Двери за Мэгги закрылись. Она остановилась, ожидая, когда Тодд Ленон заговорит.
– Карлсон сказал, теперь вы наша главная свидетельница, – без всяких предисловий начал прокурор.
И как ей надлежало на это отвечать? Мэгги бросила взгляд на Джеймса. Тот пожал плечами.
"Да, помощь мне определенно не помешала бы", – подумала Мэгги.
– Да, похоже.
Мистер Ленон обернулся, прислонился к бару, повертел в руках бокал:
– Определенно…
Он замолчал, разглядывая ее с ног до головы. Мэгги неожиданно поняла, что должна себя продать этому мужчине – не свое тело, а себя как личность. Ей предстоит убедить Тодда Ленона, что именно она может помочь Джеймсу выиграть важное дело.
Мистер Ленон вздернул бровь:
– Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен довериться уличной проститутке.
Мэгги ощутила гнев. И это было хорошо. Он придавал ей сил, заставляя забыть о нервозности. Она не позволит обращаться с ней как с ничтожеством!
– Я могу назвать несколько. Во-первых, я бывшая уличная проститутка. – Она сделала ударение на слове "бывшая". – Сейчас я успешная деловая женщина, на хорошем счету в Абердине. Я состою в интернет-сообществе индейских танцоров. Во-вторых, мои дела закрыты по истечении срока давности. За эти десять лет я закончила среднюю школу и курсы в колледже.
В-третьих, это нужно сделать, тем более что вы клялись защищать людей, о которых никто знать ничего не знает. Мы, может быть, и бедны, и совершили поступки, которые не делают нам чести, но мы такие же люди и нуждаемся в защите закона так же, как богатые и влиятельные особы.
Ленон понюхал свой напиток.
"Неужели не убедила?" – мелькнула у нее мысль.
– Но есть и другие причины.
Уголок рта Ленона приподнялся вверх. Это была не улыбка, а ее имитация.
– В самом деле? – усмехнулся он.
Тодд Ленон, как и говорил Дэн, оказался на редкость высокомерным и напыщенным типом. И своим поведением он ее достал.
– Да. Представив бывшую уличную проститутку в качестве свидетеля, вы создадите себе хорошую репутацию, так как посадите за решетку человека, злоупотребившего своими должностными обязанностями, бравшего взятки. Таким образом вы встанете на сторону маленького человека. Это можно использовать в вашей будущей кампании. – Джеймс говорил об этом за ужином – как о простом и надежном способе завоевать доверие людей и подняться по служебной лестнице. – И этих причин достаточно, чтобы вы прибегли к моей помощи.
Гнев Мэгги утих так же неожиданно, как и возник. Ее взгляд упал на Джеймса. Улыбка на его лице была хорошим знаком.
– Я говорил вам – у меня хорошая свидетельница, – произнес Джеймс, не отрывая взгляда от Мэгги.
Она почувствовала, что сделала все правильно. Значит, она не подвела ни его, ни себя. Мэгги даже немного расслабилась.
Ленон опрокинул бокал, поставил его на стол и скрестил руки на груди. Мэгги распрямила плечи и велела себе дышать.
– Это ваш последний шанс, Карлсон. Еще одна неудача – и я приму меры. Более того, это не самым лучшим образом отразится на вашей предвыборной кампании. Все ясно?
– Абсолютно. – Джеймс встал. – Благодарю, что уделили мне время, сэр.
Ленон махнул рукой, снова повернувшись к бару.
"Ну и ну, – подумала Мэгги. – Сколько же он пьет?"
Джеймс, пропустив ее вперед, зашагал к двери. Но не успели они выйти, как раздался голос Ленона:
– Кстати, Джеймс, сегодня мы встречаемся в клубе. Вы ведь появитесь, не так ли?
– Да, я уже запланировал.
– Мисс Сердце Орлицы, надеюсь, вы к нам тоже присоединитесь? – спросил Тодд Ленон.
Как ни хотелось Мэгги ответить отказом, она четко произнесла:
– Разумеется, мистер Ленон.
Глава 13
Джеймс старался унять волнение, но Мэгги пробыла в своей спальне почти три часа. Она так устала, что Джеймс заказал ужин в номер. После чего посоветовал ей вздремнуть, сказав, что разбудит ее, когда им нужно будет собираться.
И никто не знал, каких усилий Джеймсу стоило оставаться в гостиной, перед закрытой дверью в спальню Мэгги. У него даже разболелась голова.
Просто превосходно – в преддверии его встречи с родителями!
Одно хорошо: эти часы дали ему время, чтобы еще раз попытаться разобраться в самом себе. Джеймс пришел к неутешительному выводу – он плохо справлялся со своими обязанностями по защите Мэгги. В кабинете Ленона говорила одна она – и, что самое потрясающее, сумела убедить генерального прокурора, чего не смог сделать сам Джеймс. Она опять удивила его!
Мэгги была настоящей. И именно ее честность придавала ей сил – он не мог с ней в этом соперничать. Было несправедливо, что такая цельная натура, как Мэгги, страдала от того, в чем была совсем не виновата. Что же говорить о его мире, если даже родители не считали Мэгги за полноценного человека – лишь потому, что она бедна и лишена привилегий!
К тому же Джеймс привык – все вокруг чего-то ждут от него. Мэгги ничего от него не ожидала, кроме одного: чтобы он был честен и порядочен. И он очень хотел отвечать ее ожиданиям.
– Мэгги? – позвал он, стоя возле закрытых дверей. – Нам нужно идти.
– Хорошо. – Через несколько секунд дверь распахнулась. – Мне нужна помощь. Не привыкла к таким молниям.
Она повернулась к нему обнаженной спиной, и у Джеймса пересохло во рту. Он старался не смотреть на ее кожу, на выступающий из-под платья черный бюстгальтер, хотя это было очень трудно сделать. Более того, ему очень хотелось коснуться ее нежной кожи. Хорошо еще, Мэгги его не видела…
Совладав со своим первым желанием, он медленно стал застегивать молнию, стараясь ненароком не задеть ее кожи. Помогая ему, Мэгги выпрямила спину – и бегунок закончил свой путь.
Мэгги развернулась к нему:
– Мы остановились на этом платье, потому что оно единственное скрывало тату. Туфли нормальные?
– Да, – прочистив горло, сказал Джеймс, даже не глядя на ее ноги. – Ты выглядишь великолепно.
Она была не похожа на ту Мэгги, которую он привык видеть. В этом вечернем платье она выглядела совсем другой женщиной.
Мэгги подошла к столу и взяла ожерелье:
– Поможешь мне его надеть?
Джеймс принял ожерелье из ее рук, отметив, что они слегка дрожат, обернул его вокруг ее шеи и застегнул. Исходящий от Мэгги запах – чистой кожи, детской присыпки и, кажется, лосьона – кружил ему голову.
Не сознавая, что он делает, Джеймс наклонился и коснулся губами ее шеи. Мэгги вздрогнула, но не отодвинулась.
"Черт возьми!" – выругался про себя Джеймс. Тодд Ленон ясно дал понять, что произойдет, если он не выиграет дело. Но как же трудно держать себя в руках, когда ему нестерпимо хочется не просто коснуться ее восхитительного тела, а гораздо большего – насладиться ею! Джеймс жаждал повторения того, что сделал, когда, не сдержавшись, овладел Мэгги на ее кухне. И почему-то в эту секунду ему даже не хотелось бороться с самим собой.
Джеймс уступил своему желанию – обняв Мэгги, он прижал ее к своей груди. Боже, как же хорошо – просто стоять с ней так, обнявшись! Никуда не идти, просто стоять рядом и вдыхать запах Мэгги…
Неожиданно она вырвалась из его объятий и отошла на три шага.
– Джеймс, пожалуйста, – голос ее дрогнул, – не делай этого больше. Не смотри на меня так!
– Как? – прохрипел Джеймс.
Мэгги вздохнула.
– Я не знаю, что между нами происходит, Джеймс, – честно сказала Мэгги, – но мне кажется, это неправильно. – Она махнула рукой, увидев, как Джеймс открыл было рот. – И пожалуйста, не извиняйся. Вряд ли мы оба об этом сожалеем.
Ее признание заставило его расслабиться. Значит, не только он испытывает эти чувства. Просто Мэгги, в отличие от него, лучше держит себя в руках.
– Хорошо, – согласился он. – Ну что? Пойдем на эту вечеринку. Хотя мне очень не хочется туда идти, – признался он.
Мэгги кивнула:
– Мне тоже.
В машине Мэгги сидела рядом с Джеймсом – достаточно близко, чтобы он чувствовал ее тепло, но недостаточно для того, чтобы они касались друг друга.
"Не думать об этом! – напомнила себе Мэгги. – Не думать о том, что рядом с Джеймсом я чувствую себя красивой и желанной. Лучше говорить о том, что нас ожидает".
– Кто будет на этой вечеринке?
– Мои родители, – вздохнул Джеймс.
– Ты не мог бы рассказать поподробнее, чтобы я хотя бы примерно знала, чего ожидать?
– Ничего хорошего о своих родителях я тебе сказать не могу. – Джеймс снова вздохнул. – Отцу безразличны чувства людей. Мать благодаря семейному состоянию считает себя лучше всех на свете.
– Кажется, они стоят друг друга, – осторожно заметила Мэгги.
– Они не расходятся, потому что нуждаются друг в друге: отцу нужны деньги матери, мать ни за что не откажется от положения и власти отца. Другими словами, не удивляйся, если отец вдруг схватит тебя за задницу, а мать будет относиться к тебе как к персоналу.
"Да уж, – мрачно подумала Мэгги, – вечеринка ожидается… м-м-м… интересной. Ну да ладно, кто предупрежден, тот вооружен".
– Кто еще там будет? – вздохнула она.
Джеймс помолчал и сказал:
– Полин.
– Женщина, на которой твоя мать хочет тебя женить?
– Да, – коротко ответил Джеймс.
– Что мне следует знать о ней?
– Мы были друзьями… – Джеймс помолчал. – Она может быть милой, когда захочет. Ее мать – подруга моей матери. Они решили, что мы должны быть вместе. – Джеймс взглянул на Мэгги. – На протяжении нескольких лет мы то встречались, то расставались.
"А каковы чувства Джеймса? Испытывает ли он к этой женщине что-нибудь?" – Мэгги не знала, откуда к ней пришли эти мысли, но отчего-то они ее волновали.
Мэгги сама не заметила, как стала перебирать ожерелье. Как странно, сейчас, когда она привыкла к его весу, ей не хотелось с ним расставаться.
– Да, еще совет. Держись поближе ко мне. Если кто-то начнет задавать слишком много вопросов – спрашивай что-нибудь сама. Люди, которые будут на этой вечернике, обожают говорить о себе.
Мэгги вспомнила Ленона, опорожнившего два бокала в течение десяти минут.
– Что насчет выпивки?
– Официанты будут разносить напитки. Бар тоже будет. Мы подойдем к бару, возьмем что-нибудь и будем пить маленькими глоточками.
– Ты ведь меня не оставишь? – спросила Мэгги под влиянием неожиданно накатившей на нее паники.
– Нет, – мягко сказал Джеймс и, наклонившись, коснулся губами ее щеки. Как и всегда, когда он касался Мэгги, ее опалило жаром. Она задрожала. – Я всегда буду рядом, – пообещал он.
Глава 14
Мэгги крепко держалась за руку Джеймса, когда они вошли в клуб, который уже пропах запахом дорогих сигар. На мужчинах были черные костюмы, на женщинах – дорогие платья. Черное платье Роузбад как нельзя кстати вписывалось в эту обстановку. К тому времени, когда они пробрались к бару, на часах было уже почти десять. Вечеринка должна была начаться в девять, но Мэгги заметила – одновременно с ними подъехало много остальных гостей. Должно быть, опоздание – это модно.
– Джеймс, дорогой! – услышала Мэгги женский голос, а затем увидела и высокую, худую, как щепка, женщину в красном шелковом платье, направляющуюся к ним. Догадаться о ее возрасте было невозможно. В руках у нее был полупустой бокал. – Вот ты где!
– Джулия, – приветствовал ее Джеймс и негромко добавил: – Здравствуй, мама.
– Ты гадкий мальчишка! Десмонду было сказано привезти тебя домой. Куда ты сбежал? – Джулия Карлсон взглянула на Мэгги, перевела взгляд на ее руку на локте Джеймса. Глаза у нее сузились. – А это кто? Ты не говорил мне, что приедешь с Роузбад. Ее муж знает?
– Здравствуйте, – холодным голосом – и как ей это только удалось? – произнесла Мэгги, протягивая руку: – Меня зовут Мэгги Сердце Орлицы, я помощница Роузбад Армстронг.
– Мэгги, это моя мать, Джулия Карлсон. Мэгги помогает мне в моем деле. – Голос Джеймса звучал тускло, словно он уже устал от вечеринки, а ведь они пробыли здесь всего несколько минут!
– О, прошу прощения. – Джулия взглянула на протянутую руку Мэгги и все-таки взяла ее. – Вы так на нее похожи, что я была введена в заблуждение.
– Понимаю.
Джулия сосредоточила все свое внимание на сыне.
– Дорогой, – тихим, но отчетливо слышимым голосом произнесла она, – мы ждали тебя дома. Одного.
– Не понимаю почему. У меня была назначена встреча с Леноном. Завтра утром мы вылетаем обратно. Это деловая поездка.
Джулия капризно надула губы:
– Но дорогой! Мы же так давно тебя не видели! Полин очень по тебе скучает. Думаю, пора уже объявить о вашей помолвке. Понимаю, твоя работа в Монтане очень для тебя важна, но пора уже двигаться дальше.
– В Южной Дакоте, мама. – Голос Джеймса выдавал – он поправляет ее уже не в первый раз. – И я не просил Полин выйти за меня замуж.
– Но ведь ты попросишь! – Джулия стрельнула взглядом в сторону Мэгги. Девушка поняла, что это все говорится специально для ее ушей. – Ты же любишь ее!
– Здесь не время и не место для подобного разговора, мама. – Джеймс кивнул в сторону бара: – Пожалуй, мы пойдем.
Джулия быстро схватила сына за руку:
– Мы еще не закончили с этим разговором, дорогой.
– Приятно было с вами познакомиться, миссис Карлсон. – Даже для ушей самой Мэгги ее голос прозвучал неискренне.
Возле бара, с бокалом в руке, Мэгги спросила: