- Это не просто необычно, а чертовски глупо. Ничего глупее я в жизни не слышал, - сказал папа. - Вы не можете заставить женщину выйти замуж за вас после того, как обустроите дом, мой мальчик. - Отец доел пудинг, выскреб дно тарелки ложкой, отодвинул стул и встал. - Если вы закончили, можете заняться посудой, а мне надо сделать несколько звонков.
Я попыталась бросить на отца предупреждающий взгляд, но было слишком поздно. Он положил свою тарелку и кофейную чашку в раковину и оставил меня наедине с Уиллом Махони.
Уилл собрал остальную посуду и понес ее на кухонную стойку.
- Оставьте все там, - сказала я. - Я загружу посудомоечную машину позже. После того, как вы уйдете, - с нажимом на последней фразе сказала я.
- Я не уйду, пока вы не согласитесь принять ту работу, что я вам предлагаю, - сказал Уилл, склоняясь над раковиной. - Вы могли бы, кстати, позволить мне остаться и помочь вам.
- Что я должна сделать, чтобы от вас избавиться? - спросила я. - Яснее не скажешь. Мы заняты. Я не могу взять эту работу. Это невозможно. Даже если бы мы не были заняты, никто не может сделать то, что вы хотите, за шесть месяцев.
- Во-первых, вы не так уж заняты. Ваш подонок экс-жених и его семейка уже об этом позаботились. Во-вторых, вы еще не видели дом. - Уилл вытянул шею и выглянул в патио. - Солнце не зайдет еще час. Давайте, Кили. Просто проедетесь туда со мной. Дом замечательный. Вы знаете, что раньше в нем был госпиталь для солдат Федерации, раненных во время осады Атланты?
- Каждый ребенок в Мэдисоне это знает, - сказала я.
- Все дверные ручки имеют серебряное покрытие, сделанное вручную, - сказал Махони. - Мы нашли их в куче хлама на чердаке.
- А почему они там оказались? - спросила я, вопреки собственной решимости никаких разговоров о доме не поддерживать.
- Для сохранности, я думаю, - сказал Уилл. - Люди годами могли заходить в этот дом: дети, бездомные. Мы нашли матрас и спальный мешок в одной из комнат, выходящих на задний двор, как и очевидные свидетельства того, что кто-то разжигал костры в каминах.
- Удивительно, как это дом не сгорел дотла, - сказала я.
- Последние владельцы договорились с шерифом, который наведывался туда достаточно часто, - сказал Уилл. - Он прогонял непрошеных гостей и уведомлял хозяев о том, что происходит с их собственностью. - Махони улыбнулся. - Мы обнаружили, что оригинальная каминная полка гостиной находится в подвале, под старыми мешками. Но о том, что я нашел в старой коптильне, вам ни за что не догадаться.
- Свиной окорок?
- Хрустальную люстру, - язвительно сказал Махони. - Я отвез ее в Атланту, чтобы там ее почистили и отремонтировали. Реставратор говорит, что это может быть "Уотерфорд".
- Вполне возможно, - согласилась я. - Кардуэллы, первые владельцы дома, были довольно состоятельными торговцами хлопком.
- Очень состоятельными, - сказал Уилл. - Я навел справки в историческом обществе. Там мне показали несколько фотографий, сделанных сразу после Первой мировой. На них гостиная и столовая. Довольно роскошно для такого местечка, как Мэдисон.
- Фотографии? - спросила я. - Неужели сохранились снимки комнат?
- На них можно разглядеть цветочный узор на обоях, - сказал Уилл, чувствуя, что поймал меня на крючок. - У меня есть копии. Там, в доме. Я мог бы вам их показать.
- Мне неинтересно, - сказала я, отворачиваясь.
- И это, несмотря на то, что вы сами сказали, что устали от вранья? - сказал Махони.
- Я устала…
- Давайте же, решайтесь, - сказал Уилл. - Просто посмотрите на дом. Никаких обязательств. Только позвольте мне вам их показать. Вы увидите - это что-то. Ранний вечер, солнце заглядывает в холл, и все в нем приобретает золотистое свечение. И я сохранил все куски старых обоев. Я подумал, что вы - или кто-то другой - можете захотеть скопировать их, когда будете оформлять гостиную или столовую.
- Это просто экскурсия, - предупредила я. - Никаких обязательств. - Я вышла в холл и крикнула отцу наверх: - Пап, мы поедем посмотреть Малберри-Хилл. Просто посмотрим и все.
- Это не свидание, - в том же направлении крикнул Уилл. - Так что не волнуйтесь.
Папа спустился вниз на три ступеньки и смерил Уилла взглядом:
- О чем мне надо беспокоиться, сынок?
- Ни о чем, - ответил Уилл, краснея. - Я просто не хочу, чтобы вы думали, что я приударяю за вашей дочерью или что-то в этом роде.
- Уилл Махони, - сказал отец, покачав головой. - В такой чудный летний вечер? Если ты не хочешь приударить за симпатичной девушкой, каковой является моя дочь, то ты даже глупее, чем кажешься.
- Папа!
- Я просто высказал свою мысль и все, - сказал отец.
Уилл опустил верх своего желтого "кадиллака". Мне пришлось убрать кучу папок и отодвинуть ногой здоровый фонарь, прежде чем я смогла устроиться на переднем сиденье, и тогда мы тронулись с места.
- Извините моего отца, - сказала я, поглаживая кожаные чехлы. - Он, похоже, считает меня чем-то вроде двухдверной устаревшей модели "вольво", который надо как можно быстрее сбыть с рук. Он всю жизнь занимается сбытом и привык говорить все, что ему в голову взбредет.
- Это нормально, - сказал Уилл, - и мне это нравится.
- Но вам не пришлось жить с этим всю жизнь, - заметила я. - Вы действительно понравились отцу.
- Я думаю, что ему в основном понравилась моя машина, - сказал Уилл, похлопав по приборной доске.
- Да, вероятность этого существует. У моих дедушки с бабушкой был "кадиллак", поэтому отец испытывает к этим машинам определенную слабость. Особенно к старым моделям. И он не доверяет никому, кто водит иностранные машины.
- Я заметил, что вы водите "вольво".
- Она досталась отцу по дешевке, - сказала я. - Никто в городе не захотел ее приобрести, поэтому я его выручила.
- Как насчет Эй-Джи и этого его "БМВ"? - спросил Уилл, улыбаясь.
- Мы никогда это не обсуждали, - сказала я простодушно. - А какую машину водит ваша девушка?
- Если честно, я не знаю, - сказал Махони. Он включил левый поворотник и свернул на проселочную дорогу, вдоль которой тянулась живая изгородь из разросшихся зарослей самшита.
Уилл остановил машину прямо перед толстой цепью, перегородившей дорогу.
- У меня уже готовы новые железные ворота и дорожный указатель, - сказал он, - указывая на полинявшую от солнца дощечку, которая висела на ржавом столбе справа от проезжей части.
Припарковав машину, Махони выскочил и вставил ключ в замок, которым была скреплена цепь.
- Садитесь за руль и переезжайте через цепь, а я перекрою дорогу позади нас. Теперь, когда строительные работы начались, дом стоит весь открытый. А я не хочу, чтобы народ приходил и угощался моими инструментами и строительными материалами.
Я загнала машину во двор через узкий проем в изгороди и подождала, пока Уилл вернется и сядет на соседнее сиденье.
Я включила газ, и машина покатилась по дороге. Деревья сжимали нас с обеих сторон.
- Скоро все эти кусты постригут, - сказал Уилл, поморщившись: ветка царапнула его по руке. - Но я не хочу разворачиваться здесь на полную мощь, пока ландшафтный дизайнер не подскажет мне, что из этого следует сохранить.
- Ландшафтный дизайнер? - переспросила я, удивленно приподняв брови. - Кого вы пригласили?
- Одного парня, которого порекомендовал мой архитектор. Кента Ричардсона.
- Черт побери!
- Вы его знаете?
- Я видела его работы. Он специализируется на проектах по реставрации старинных домов. Наш клиент из Барнетт-Шоулз пользовался его услугами, но лично я с ним никогда не встречалась.
Уилл одобрительно кивнул.
- Поэтому мы его и пригласили. Из-за этого проекта на Барнетт-Шоулз.
- Вы в самом деле собираетесь потратить уйму денег? - сказала я.
- Все должно быть сделано как надо, - кивнув, согласился Уилл.
- Могу я задать вам личный вопрос?
Махони кивнул, не поворачивая головы. Он смотрел только вперед, на дорогу.
- Как вам удалось разбогатеть так рано? Вы ведь молодой человек. Я хочу спросить, бизнес у вас семейный?
Уилл усмехнулся.
- Мне просто повезло. Я работал на трикотажной фабрике в Гринвилле, Южная Каролина, и у нас были проблемы с японскими вязальными машинами. Каждый раз, когда у нас ломалась одна из них, нам приходилось отсылать ее в Японию, а самим сидеть и ждать, пока не придет замена. Я немного покопался в чертежах и придумал что-то получше. И тем самым сильно поправил свое материальное положение,
- Похоже на то, - сказала я довольно едко, делая крутой поворот. Неожиданно кусты расступились, и мы выехали на широкую поляну. На той стороне того, что когда-то являлось гладким изумрудным газоном, стоял дом. Он словно светился - белый на фоне пурпурного закатного неба. Багряные отблески играли в кроне деревьев, в траве стрекотали цикады. Не думая, я остановила машину. Находиться в автомобиле я больше не могла.
Глава 13
Поляна была усыпана красным клевером, толстые шмели сыто жужжали и кувыркались в воздухе. Аромат травы и диких цветов окутывал и опьянял. Мы шли к дому.
- Когда-то везде тут были хлопковые поля, - сказал Уилл, петляя между одичавшими зарослями черной смородины. - Раньше дом располагался ближе к дороге, но его отодвинули, чтобы придать более внушительный вид. Это было где-то в конце сороковых.
- Это было до моего рождения, как вы понимаете. Однако здесь до сих пор растет много хлопка, - заметила я. - Вы уже думали, что будете делать с этой землей?
Махони засмеялся.
- Не представлялось возможности. Я провел исследования. Хлопок - очень трудоемкое дело. Слишком много станков, слишком много инвестиций. Я засажу лужайку просом, так что мы сможем поохотиться здесь осенью. И я также подумываю, не завести ли тут небольшую молочную ферму?
Я искоса посмотрела на Махони.
- Вы? Фермер-джентльмен?
- Не такой уж я джентльмен, - признался Уилл. - И я ни черта не смыслю в фермерстве, но зато я хваткий - и быстро учусь.
- Вам бы надо поговорить с Далласом Поупом, земельным агентом графства, - сказала я. - Мы вместе ходили в школу. Он брал все призы в рамках повышения профессионального и культурного уровня сельской молодежи, которые, как понимаете, выдавались в виде бычков и прочей живности, и, я думаю, он все еще в качестве хобби выращивает скотину.
- Обязательно воспользуюсь вашим советом, - сказал Уилл. Мы медленно, но верно приближались к дому. И вдруг он остановился в нескольких ярдах от здания.
С этого расстояния дом выглядел скорее серебристым, чем белым. Старая кипарисовая обшивка стен облупилась почти целиком. Семь коринфских колонн с каннелюрами высотою в два этажа украшали широкую террасу дома. С восточной стороны имелась такая же терраса, и тоже с колоннами, причем одна терраса плавно переходила в другую - стены были скругленными. С западной стороны терраса резко обрывалась, все, что осталось от прежнего великолепия, - это каркас из старых балок. Замысловатые пилястры и фронтон обрамляли то, что когда-то, вероятно, было массивной резной дверью. Сейчас на ее месте была дешевая безликая фанера. Длинные вытянутые витражные окна, каждое по пять футов высотой, окаймляли вход, причем местами в окнах уцелело оригинальное волнистое стекло.
На втором этаже, прямо над входной дверью, был маленький деревянный балкон. Перила его местами прогнили, и большая часть резного парапета пропала.
- Ну вот, - сказал Уилл, указывая на дом, словно то был заслуженный пес-чемпион. Глаза Махони сияли. - Что вы о нем думаете?
- Он ужасен, - пробормотала я, тряхнув головой. Уилл нахмурился.
- Вы его даже не видели. Мы поставили новую крышу на этой неделе. Мой архитектор нашел склад, полный настоящей черепицы, которая осталась после сноса начальной школы, которую снесли в Ковингтоне несколько лет назад. Теперь ее сделали водонепроницаемой.
Я указала рукой на крышу. Доски карниза местами выпали, и в зияющие дыры под навесом крыши то и дело залетали голуби.
- У вас уже есть жильцы.
- Об этом не беспокойтесь, - резко ответил Махони. - Вы всегда так негативно настроены?
- Ладно, - сказала я. - Покажите мне дом. Обещаю ничего не критиковать.
Уилл вытащил связку ключей из кармана брюк и по бетонным ступеням взошел на террасу.
- Осторожно, - предупредил он, выделывая зигзаги. Некоторые доски насквозь прогнили. Я приглашу людей на этой неделе, чтобы начали сносить всю веранду, но вначале мне надо укрепить фундамент.
- Туда можно входить? Я хочу сказать, это не опасно? - спросила я, с сомнением глядя на упомянутый фундамент. Казалось, он держится лишь на рассыпающихся стойках из красного кирпича. - Вы, наверное, забыли, я успела побывать во многих старых домах в городе. Моя тетя сломала лодыжку, ступив на прогнившую доску в одном очень милом старинном местечке пару лет назад.
- У меня уже несколько недель тут работают люди, и никто до сих пор не получал никаких травм, - сказал Уилл, вставляя ключ в замок. Он торжественно открыл дверь. - Заходите. Я бы ни за что не подумал, что вы такая фифа.
И все же я хорошенько осмотрелась, прежде чем переступить порог Малберри-Хилл.
Мои опасения оказались напрасными. Пол был настелен из прочной сосны и оказался довольно крепок.
- Неплохо, - признала я, вглядываясь в сумрак, царящий внутри дома.
Взяв из рук Махони фонарь, я осветила вход. Старая лепнина стен потрескалась, но осталась в основном нетронутой, и это было чудом для такого старого дома. Потолки были высокими, футов двенадцать. Таких потолков я нигде не видела - в виде замысловатого паркетного узора, из досок, выпиленных из сердцевины корабельной сосны.
- Вам ободрали потолки? - спросила я, осматриваясь.
- Нет. Они были такими, когда я купил этот дом. Довольно интересное решение, вы не находите?
- Нам придется, как следует очистить балки, а затем их зашпаклевать, - сказала я. - Такой потолок не вполне сочетается со стилем дома, штукатурка - более традиционное решение, но…
- Я хочу его оставить. Эти потолки мне нравятся чуть ли не больше всего в доме, - опередил меня Махони.
Я вертела фонарь во все стороны. Сюрпризов больше не было. Все оказалось примерно так, как я и ожидала. Просторный холл, справа и слева от которого открывались две одинаковые комнаты - гостиные. В каждой из комнат было по кирпичному камину, хотя никаких каминных полок, никакой лепнины, никаких плинтусов и даже оконных рам не было.
Я прошла в комнату с восточной стороны и, выглянув из неуклюжего эркера на улицу, увидела нечто напоминающее сарай для свалки металлолома.
- Этого эркера изначально в доме, наверное, не было.
- Мы можем сделать новое окно на заказ, - сказала я, не замечая того, что думаю вслух. - Той конфигурации, что была изначально. Сохранить эркер, установить красивый подоконник, возможно, заполнить пространство эркера книжным шкафом.
- Отлично, - сказал Уилл. Он достал из кармана записную книжку и начал быстро что-то записывать.
- В Саванне есть такое место, где продают старые кипарисовые доски, которые выловили из реки. Мы можем их пустить в дело. Говорите, у вас есть старые плинтуса и лепнина?
- Внизу, в подвале, - сказал Уилл, делая записи на ходу. - Это старый погреб, но я могу вас туда отвести и показать.
Я повидала на своем веку много таких старых погребов. В них всегда полно пауков, сверчков, плесени и мышиного помета.
- Спасибо, не надо, - сказала я, едва не передернув плечами от отвращения. - Если вы их все соберете и вынесете куда-нибудь на сухое место, я могла бы сделать с них рисунки, и это было бы отлично.
Уилл продолжал писать, а я вышла из гостиной в смежную комнату. Двери не было - один лишь проем.
- Столовая, - пробормотала я, прикинув размеры комнаты. У дальней стены примостился остов камина с зияющим очагом. Три окна в стене напротив были достаточно высокими, чтобы в них можно было выйти, не нагибаясь.
- Может, тут поставить застекленные створчатые двери, ведущие на эту сторону веранды?
- Отлично, - сказал Уилл, продолжая что-то писать. - У ландшафтного дизайнера были какие-то мысли насчет разбивки сада с вечнозелеными растениями в этом месте.
- С фонтаном, - сказала я, кивнув. - Обязательно нужен фонтан. Чтобы вы могли оставлять двери открытыми и слушать, как журчит вода.
Я направила луч фонаря в потолок и нахмурилась. Штукатурка облупилась, открывая взгляду участки необработанной доски. Голый черный шнур свисал с центра потолка.
- Здесь должна висеть та люстра "Уотерфорд", - сказала я. - Или вы хотите повесить ее в другом месте?
- А вы как думаете?
- Здесь, - сказала я. - И мы найдем красивый стол, возможно, набор из стульев в стиле чиппендейл. И еще буфет - какой-нибудь необыкновенный, старинный. В Новом Орлеане регулярно устраиваются аукционы. На своей веб-странице они помещают изображения предметов, которые будут продаваться. Там всегда можно купить красивые вещи. Нам понадобится немного георгианского серебра - чуть-чуть там, чуть-чуть здесь. Комната получится очень красивой.
- Звучит неплохо, - сказал Махони.
- Если только ваша дама не любительница французского стиля, - поправилась я, внезапно засомневавшись в правильности выбора. - Мы можем оформить дом во французском стиле, но лично я думаю, что этот стиль слишком легковесный для такого мужественного здания.
- Мужественного? - спросил Уилл, озираясь. - Разве дом может иметь пол?
- Конечно. А ваш дом - настоящий силач. Смотрите, какие большие и квадратные комнаты на первом этаже. И вдобавок к самому дому не прилипли все эти викторианские побрякушки.
- Викторианский стиль плох? - спросил Уилл, явно озадаченный.
- Такие украшения органично смотрятся на домах викторианской эпохи, каких вы во множестве могли видеть в городе, - сказала я. - Но они неуместны на доме, построенном перед началом Гражданской войны, - ваш дом явно сделан в классическом стиле. Но после того как Гражданская война закончилась, и люди мало-помалу стали выбираться из нищеты, им захотелось малыми средствами украсить себя и свое жилье. Все эти завитушки и побрякушки были нужны лишь для того, чтобы показать соседям, что они больше не банкроты.
- Но с Кардуэллами такого не произошло, - сказал Уилл. - Когда спрос на хлопок упал, они разорились и больше не оправились.
- И в этом вам повезло, - сказала я.
Я попыталась открыть дверь в стене, напротив окон.
- Куда она ведет?
Уилл убрал мою ладонь с дверной ручки.
- За ней провал на четыре фута глубиной.
- В самом деле?