Рейд ухмыльнулся и продолжил танцевать с Норой. Его совершенно не волновало то, что было у Евы с Ньюпортом, однако реакция парочки его позабавила.
Рейд кружил в танце свою обворожительную спутницу, наслаждаясь близостью ее жаркого, отзывчивого тела, вдыхал аромат волос, словно ненароком прикасался губами к виску Норы. Ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Он хотел наслаждаться Норой как можно дольше и не думать о разлуке, которая уже маячила на горизонте.
За обедом он и Нора предсказуемо оказались за одним столом с Евой и Грэмом. К ним присоединились Брукс и его подруга, модель из Венгрии, едва говорившая по-английски. Но Брукс и Грэм мало беспокоились о том, что она совсем не участвует в разговоре, их интересовала другая, весьма горячая тема – отец Норы, его деньги, а также их сводный брат, общий с сестрами Винчестер.
Говяжьи ребрышки и лобстер были очень неплохи, поэтому Рейд, покончив с ужином, слегка разомлел и лишь прислушивался к общему разговору, пока Брукс не сообщил, что он обратился к своему старому другу, адвокату, чтобы тот помог ему бороться против Саттона.
Вспыхнув, Нора положила вилку на тарелку.
– Ты нанял адвоката, чтобы бороться с моим отцом? Почему?
– Потому что Винчестер замыслил что-то. Когда мы получили отрицательный тест на отцовство, он признал, что не является нашим отцом, но потом замолчал. Он знает, кто наш отец. И я хочу вытрясти из него правду, – сказал Брукс. – И Карсон тоже в этом заинтересован, потому что он наследник. Независимый адвокат сможет помочь нам в этой ситуации.
– Карсон – не наследник, – нахмурившись, сказала Ева. – Он не упомянут в завещании, и родство с Винчестерами автоматически не дает ему никаких прав на наследство.
Нора нахмурилась, и стало ясно, что этот разговор ей очень неприятен. Рейд сжал ее руку под столом, а все собравшиеся, вмиг забыв о еде, стали жарко спорить.
– Мы так не думаем, – возразил Грэм. – Наш друг Джош Колхаун – юрист, и он может внести ясность в это дело. Ты не можешь отстранять нас от того, что по праву принадлежит нам.
– И что же вам "по праву" принадлежит? – Ева сердито взглянула на мужчину, с которым она только что танцевала. – Карсон не жил в нашей семье. Поместье нашего отца принадлежит тем, кто с детства страдал от его жестокого обращения.
Брукс вспыхнул:
– Ты думаешь, что Карсон не страдал от эгоизма Винчестера? Этот подлец знал о том, что у него есть внебрачный ребенок, и ни разу не попытался заявить о своем отцовстве.
– Ему повезло, – бросила Ева. – Мне иногда хотелось, чтобы отец забыл о том, что я его дочь. Но я вам еще раз говорю: миллионы Карсона принадлежат мне, Грейс и Норе. И точка.
– Прекратите! – Нора резко вскочила из-за стола, и люди за соседними столиками с любопытством взглянули на них. Перед ними разыгрывалась семейная драма. По залу пронесся легкий шепоток. – Эти споры ни к чему не приведут. Мы не можем запретить вам обращаться к адвокату, поэтому вы, мальчики, можете делать что хотите. Но избавьте меня от этого. Ведь это только деньги, и мне ничего не нужно.
С этими словами Нора направилась к выходу из зала. Рейд кивнул обескураженной компании и последовал за ней. Он нашел Нору в холле, в дальнем углу. Сердце Рейда сжалось при виде ее слез, и он поспешил заключить ее в свои объятия.
Нора прижалась к нему, тихо всхлипнув.
– Ты не рассердишься, если мы уйдем? – Голос Норы был приглушенным, потому что она прижималась лицом к его плечу. – Я понимаю, что моя семья испортила тебе этот вечер, но…
– Никто не испортил мне этот вечер, – прервал он ее. – Если ты хочешь уйти, мы уйдем.
– Спасибо. – Прерывисто вздохнув, Нора улыбнулась ему сквозь слезы. – У тебя уже выработалась привычка вытаскивать меня из тяжелых ситуаций. Я безмерно благодарна тебе за это.
– Я счастлив быть твоим рыцарем в сверкающих доспехах, – с улыбкой произнес он, взглянув в ее глаза, полные слез.
Его охватило замешательство, ведь он не знал, что ему дальше делать. Потому что если в конце дня он не попрощается с ней, это будет крайне эгоистично с его стороны.
Но вечер еще только начинался, а Рейд не был святым, поэтому, воспользовавшись предложением Грейси посидеть с Декланом, он повез Нору к себе домой. Они занялись любовью в его постели, и он удивил ее, спросив, не хочет ли она остаться у него на ночь. Рейд очень этого хотел. Он нарушал свои правила налево и направо. Почему бы ему не нарушить их еще раз? Ведь разлука гналась за ними, как бешеный пес.
Но Нора покачала головой:
– Я никогда не оставляла Деклана на ночь одного. Конечно, я понимаю, что когда-нибудь мне придется сделать это, но я не спешу.
Рейд позволил ей уйти. В своей постели он спал один, зато правила его были не нарушены, хотя и не по собственной воле.
Утренние новости живо напомнили ему о том, в какой ситуации он оказался. На главных новостных страницах была размещена фотография, сделанная в тот момент, когда они выходили из лимузина. В тексте не было никаких намеков на его сексуальные пристрастия или репутацию плейбоя, но теперь его не называли отшельником. Вместо этого был поставлен вопрос, который потряс его до глубины души: "Самый завидный холостяк Чикаго покинул брачный рынок?"
Неужели кто-то понял прежде него, что он влюбился в Нору?
Глава 10
После благотворительного вечера тянулись унылые дни. Рейд не звонил Норе, он лишь присылал ей сообщения по телефону. Нора остро ощущала его отсутствие, зная, что Рейд думает о ней так же часто, как и она о нем.
Деклан каждый день устраивал игру с поисками "папы", и это расстраивало ее. Нора поймала себя на том, что грезит о спокойной жизни – без всяких сложностей, сердечных мук и смертельных диагнозов. Несомненно, Рейду пора было возвращаться к работе, а ей – к тому, зачем она приехала в Чикаго.
Нора добросовестно выполняла свой дочерний долг – каждый день ходила в больницу к отцу, хотя теперь ей приходилось пробираться сквозь толпу репортеров, постоянно охотившихся за ней. Скандал с наследством отца, раздутый Карсоном, и их фотография с Рейдом на благотворительном вечере вновь сделали ее объектом всеобщего внимания, а Нора терпеть этого не могла. Именно поэтому она уехала в Колорадо.
– Пойду выпью кофе, – сказала она помощнице Саттона после очень долгого дня, когда ее отец бодрствовал дольше обычного.
Ее утомили его бесконечные наставления по поводу того, как ей надо воспитывать Деклана, и требования вернуться назад в Чикаго и вести себя "как Винчестер".
Ее возражения – что она О’Мейли и поэтому не подвластна тирании отца – были безуспешны.
Валери кивнула Норе:
– Ева сидит в семейной комнате уже почти час. Может быть, ты заглянешь к ней и проверишь, все ли у нее в порядке.
– Конечно.
Нора, вздохнув, набрала код на двери семейной комнаты. Когда она вошла, ее окутал аромат свежесваренного кофе. Он был таким дразнящим, что Нора не раздумывая направилась к буфету. Она плохо спала ночью, проснулась очень рано и весь день пребывала в ступоре. Это было не похоже на нее, и Нора объяснила это тем, что вынуждена находиться в Чикаго, в городе, с которым было связано слишком много неприятных воспоминаний. Но у нее было чувство, что причина крылась гораздо глубже. Ее бессонница была как-то связана с Рейдом, но Нора не хотела это признавать.
Иногда ее охватывало ощущение, что она предала Шона, но думать об этом было невыносимо, и Нора отметала от себя эти мысли.
Ева сидела в кресле-качалке возле окна, с чашкой кофе в руках и время от времени поглядывала на улицу в сторону парковки.
– Высматриваешь своего любимого? – спросила Нора вместо приветствия.
Ева резко повернулась и нахмурила брови:
– Что это значит?
– Да ты, я смотрю, в дурном настроении! Не иначе, как отравление любовным зельем, – съехидничала Нора.
– Не будь такой ядовитой, тебе не идет, – посоветовала Ева, поморщившись. – Если у тебя день не задался, не стоит придираться к другим. В чем дело? Рейд перестал звонить? Это и должно было случиться. Женщины отскакивают от него, словно теннисные мячики. И никто надолго возле него не задерживается.
– Эй, оставь Рейда в покое!
Неужели так оно и было? Сердце Норы горестно сжалось.
Хуже всего было то, что Ева поняла это прежде Норы. Но это не имело значения. Нора была готова к расставанию. Рано или поздно у них должно было все закончиться. Так почему бы и не сейчас?
– Мы не пара, – сказала Нора более решительно. – Мы просто старые друзья.
– Да, конечно. И поэтому у тебя такое отвратительное настроение.
– У меня нормальное настроение! Это ты терзаешься от любовных переживаний.
Вздрогнув, Ева отвернулась и стала пить кофе, делая вид, что это ее совсем не задело.
– Я не знаю, о чем ты говоришь.
Нора с вызовом взглянула на сестру:
– Хочешь, я произнесу это имя вслух? Г-р-э…
– Между мной и Грэмом ничего нет, – гневно возразила Ева, но Нора подметила, что взгляд ее на секунду стал виноватым. – Да, я танцевала с ним на этом дурацком благотворительном вечере, но ведь не обо мне распускают сплетни!
Нора рассмеялась, но смех получился натянутым.
– Ты ошибаешься, если думаешь, что кому-то интересны наши отношения.
Ева молча достала свой телефон, набрала в интернет-поисковике имя Норы и протянула телефон сестре.
Сердце Норы бешено колотилось, пока она просматривала фотографии и заметки об их первом совместном выходе в свет в бесчисленных сетевых изданиях; в комментариях к ним какие-то совершенно незнакомые люди обсуждали ее личную жизнь, рассуждая о том, действительно ли ей нравится извращенный секс или она только притворяется, чтобы удержать этого загадочного и нелюдимого холостяка, строили догадки о том, появится ли в следующий раз избранница Рейда Чемберлена с помолвочным кольцом на руке.
Она покачала головой:
– Пусть лучше люди занимаются своими делами, чем болтают о таких пустяках. Неужели это представляет для них интерес: будет ли Рейд оставаться в списке завидных женихов? Кроме того, как ты сказала, он уже, наверное, забыл обо мне. О чем тогда говорить!
Нора развернулась к буфету, чтобы налить себе чашку кофе, в которой нуждалась как никогда, однако ее руки дрожали так сильно, что она не могла справиться с кофейником.
Если Рейд найдет время, чтобы встретиться с ней, она откажет ему. Должна отказать. Ей совсем не хотелось, чтобы пресса прознала про Деклана, а это было неизбежно, ведь рано или поздно журналисты выведают, что она одинокая мать, и тогда они вволю посудачат о том, поступится ли Рейд своей свободой ради чужого ребенка.
Когда звякнул телефон, она сначала не хотела вынимать его из кармана. У нее не было настроения читать очередные шутливые послания Рейда.
Но это было не шутливое послание.
"Я внизу. Хочу увидеть тебя".
Да, ей тоже хотелось его увидеть. Отчаянно.
"Где?"
"У меня в машине. Спустишься? Я не позволю никому сфотографировать нас".
– Мне надо выйти. Сможешь посидеть с отцом? – бросила Нора на бегу.
В ответ она услышала приглушенный стон Евы.
В лифте она постаралась взять себя в руки и подготовиться к серьезному разговору. Она должна сказать ему, что между ними все кончено. Сейчас.
Выйдя на улицу, Нора нырнула в лимузин, прикрывая лицо от назойливых папарацци, день и ночь карауливших у госпиталя. Как только дверца автомобиля захлопнулась, Рейд заключил ее в объятия, и Нора даже не успела вскрикнуть в знак протеста. Разум ее мгновенно помутился, когда его губы коснулись ее губ.
О да. Она так скучала по нему! Скучала по его запаху, по его сильным рукам. И она не могла оторваться от него.
Руки Рейда спустились к ее талии, проникли под джемпер, скользнули по обнаженной коже.
Собрав остатки воли, Нора уперлась ладонями в его грудь.
– Подожди, – задыхаясь, приказала она. – Я хочу сказать тебе кое-что, прежде чем моя одежда окажется на другом сиденье.
Рейд ухмыльнулся:
– Ты хочешь исполнить стриптиз? Хорошо. Если ты настаиваешь – давай.
Нора с трудом сдержала смех. И как ему удалось так легко рассмешить ее? Ведь она была настроена на серьезный разговор…
– Но сначала мы поговорим.
– Я понял. – Рейд выпустил ее из объятий, досада отразилась на его лице. – Прости. Я не звонил тебе, потому что у меня было много работы.
Нора отмахнулась, будто это не имело значения. Наверное, так оно и было.
– И это хорошо. У нас будет повод расстаться. О нас снова распускают слухи, и ты наверняка знаешь об этом. Именно это я хотела обсудить с тобой. Мы не должны больше видеться.
– Я тоже так думал, – признался Рейд. – И я пытался расстаться с тобой. И не общался с тобой все это время. Но мне дается это очень тяжело.
И ей тоже было тяжело. Но они все равно должны расстаться.
– Мы должны постараться. Журналисты преследуют меня, дыша мне в спину, и мой отец…
Внезапно весь этот ужасный день обрушился на нее, и голос Норы сорвался.
Рейд обнял ее своими сильными руками, и она не оттолкнула его, потому что сейчас больше всего нуждалась в утешении. Нора перестала сдерживать слезы, застилавшие глаза, и расплакалась, уткнувшись в грудь Рейда. Он прижал ее к себе и, поглаживая по спине, шептал слова утешения. Выплакав все слезы, Нора впервые за много дней спокойно вздохнула.
– Что тебе сказал отец? – спросил Рейд, и беспокойство в его голосе тронуло ее до глубины души.
– Ничего особенного. Он был в своем духе. Просто сегодня на меня это сильно подействовало, потому что…
– Потому что меня не было рядом, – закончил за нее Рейд, и в голосе его послышалось сожаление. – Ты могла бы сама мне это сказать. Я оставил тебя в тяжелой ситуации и перестал звонить. Но теперь я здесь. Позволь мне позаботиться о тебе.
– Я очень благодарна тебе за сочувствие, но я уже давно сама забочусь о себе, – гордо произнесла Нора.
Откинувшись назад, Рейд одарил ее снисходительной улыбкой, однако в глубине его карих глаз таилась тревога.
– Тебе надо бросить все это. Я не шучу. Ты позволяешь отцу издеваться над собой. Ты ничего ему не должна, и эти бдения возле больничной койки убивают тебя. Почему ты до сих пор не уехала из Чикаго?
– Потому что… – Нора не знала, что сказать. Почему она все еще здесь, в этом мрачном, холодном городе? Точно не из-за отца, который не собирался становиться другим человеком, которого она волшебным образом могла бы простить. О боже. Неужели она хотела быть ближе к Рейду? – Потому что…
Он мягко улыбнулся:
– Почему ты не едешь домой?
Домой. Это слово пронзило ее сознание. Да, она хотела вернуться домой.
– Я не могу уехать домой. Отец умирает. Моя семья…
– С ними все будет хорошо. Ты сказала, что у него в запасе есть еще несколько месяцев. Если ты будешь сидеть рядом с отцом, ты не вылечишь его, Нора, – произнес Рейд, разминая сильными пальцами ее затекшие плечи и шею. – Ты сказала, что у тебя еще нет обратного билета. Позволь мне отвезти тебя домой. У меня есть частный самолет.
С трудом сглотнув, Нора подавила в себе слово "да".
– В этом нет никакой необходимости. Я полечу коммерческим рейсом.
– Но зачем? Позволь мне позаботиться о тебе, – настаивал Рейд. – Я хочу этого. Позволь. Если не ради тебя, то ради Деклана.
Нора не ожидала, что Рейд использует этот козырь. На мгновение она растерялась, но тут же ее охватила радостная мысль: ей не придется лететь в набитом людьми самолете с двухгодовалым сорванцом!
Она сможет уехать домой, избавиться от назойливого внимания прессы и больше не ходить в больницу к отцу, помириться с которым невозможно.
Зачем же тогда отказываться от любезного предложения, сделанного ей старым добрым другом?
– А что, если я понадоблюсь отцу? – произнесла Нора нерешительно, понимая, насколько слаб этот аргумент.
Рейд хмыкнул:
– Саттону может понадобиться только пинок в зад. И это все, что я могу сказать по этому поводу. Если ты действительно им понадобишься, они позвонят тебе. Поезжай домой, отдохни немного, а потом вернешься, если это тебя так беспокоит.
– Тебе легко говорить. – Нора улыбнулась, чтобы скрыть свою боль. – У меня нет частного самолета, чтобы в любой момент отправиться куда пожелаешь.
– Тогда я останусь с тобой, пока ты не захочешь вернуться, – невозмутимо промолвил Рейд.
– Что значит – останусь с тобой? В Колорадо? – Нора была ошеломлена. – Рейд, это безумие!
Но это было именно то, чего она хотела.
– Безумие – жить в Чикаго, когда за тобой охотятся журналисты. Мне очень жаль, что тебе тоже досталось. Но я предупреждал тебя. – Рейд сжал ее ладонь. – Уехав в Колорадо, мы не сможем разрешить наши проблемы, но мы хотя бы на время сбежим от них!
– Но мы не… То есть ты и я…
– Не надо так сильно задумываться, Нора. – Не сводя с нее глаз, Рейд поднес ее руку к своим губам. – Давай сбежим вместе. Хотя бы ненадолго. Будем сумасшедшими, раскованными, позабудем о делах и проблемах. Будем наслаждаться каждым моментом. Мы так редко позволяем себе это.
Его предложение было таким заманчивым! Реальная жизнь так давила на Нору, что она уже забыла о том, что это такое – "наслаждаться моментом". Рейд это прекрасно понимал, поэтому и предлагал ей расслабиться.
Не соглашайся. Не соглашайся!
Но… почему бы ей не согласиться?
Ведь он не предлагал ей выйти за него замуж. И не собирался остаться у нее на всю жизнь. Почему бы не отложить расставание с дорогим ей человеком?
– Хорошо. Отвези меня домой.
Скоро ей придется расстаться с ним. Но не сегодня. И их расставание, как надеялась Нора, не будет душераздирающим. Ей просто надо подготовиться к этому.