– Зачем мне это скрывать? – Нора смущенно рассмеялась. Неужели она ни разу не упомянула о Деклане? Он был светом ее очей, радостью ее жизни. Но ведь они с Рейдом толком не поговорили, ничего не рассказали о себе. – Я никогда ни от кого этого не скрывала. Мы с Шоном были женаты пять лет. И у нас в браке родился сын. Это совершенно нормально.
– Этот ужин был ошибкой, – прервал ее Рейд и, взяв за локоть, повел к двери.
Нора чуть не расплакалась, почувствовав его жесткую руку. Вырвавшись от него, Нора воскликнула:
– Что с тобой случилось, Рейд?! Я перестала быть привлекательной, потому что ты узнал, что у меня есть ребенок?
– Да.
Нора смотрела на него во все глаза.
– Это смешно. Многие женщины остаются очень привлекательными, имея детей.
– Я с такими не встречаюсь, – сказал он. – И с тобой тоже не намерен встречаться. Дети срывают сделки.
– Я даже не знала, что мы с тобой заключили какую-то сделку. – Нора скрестила руки на груди, стараясь сдержать свои эмоции. – Я думала, мы расстанемся, когда я вернусь в Колорадо. Возможно, мы провели бы с тобой одну или две ночи, и все. Какое отношение к этому имеет мой сын?
Но Рейд не собирался ей ничего объяснять. Сжав губы, он указал ей на дверь. И все их теплые дружеские чувства, все милые детские воспоминания мгновенно исчезли. Нора почувствовала себя униженной и даже в чем-то обворованной, но не собиралась показывать это ему. Этот угрюмый незнакомец не был тем человеком, которого она когда-то знала.
– Что ж, похоже, твоя репутация сексуального маньяка сильно преувеличена. – Повернувшись, Нора направилась к двери, чтобы Рейд не увидел, как ее лицо исказилось от боли. – Не волнуйся. Я никому не скажу, что ты слишком противный, чтобы с тобой спать, – бросила она через плечо, с силой захлопнув за собой дверь.
Глава 5
Сотрудники Рейда с удовольствием отпустили его на пару дней. Они уважали его одиночество, к тому же, отсутствуя на работе, Рейд не вымещал свой гнев на тех, кто случайно попадался ему под руку.
Рейд вышел из лифта на сорок седьмом этаже и выругался: табличка в холле, приветствующая гостей, упала на пол. Уже в третий раз за это утро Рейд ощущал острый приступ раздражения: в первый раз он взорвался, когда застрял в пробке и едва не опоздал на совещание, затем пришлось вразумлять этих упертых ослов, его партнеров, не желавших идти на компромисс, и вот теперь эта чертова табличка.
Рейд ворвался в приемную офиса Метрополь-отеля.
– Миссис Грант.
Администратор взглянула на него из-за компьютера.
– Мистер Чемберлен.
Миссис Грант была единственной, кому он позволял дерзко разговаривать с собой, потому что она была незаменимым работником.
– Позвоните в службу эксплуатации номерного фонда. Табличка с приветствием гостей упала на пол. И заодно спросите их там, хотят ли они получить свою зарплату. Недопустимо содержать отель в таком отвратительном состоянии. Мы лишимся своих клиентов, если они выберут другие отели. Что вы так смотрите на меня?
Миссис Грант смотрела на него без страха, скорее снисходительно.
– Вы закончили?
– Я только начал, – бросил он.
– Вы хотите в одиночку обслуживать этот отель?
– О чем вы говорите? В службе эксплуатации полно людей, там работает сто человек…
– Скоро их будет гораздо меньше, и, в конце концов, вы останетесь один, – спокойно прервала его она. – Сегодня уже два человека уволились. И я не буду звонить в службу эксплуатации. Разберемся сами. Пойдемте, я научу вас, что делать.
Поднявшись из-за стола, миссис Грант кивнула в сторону холла.
Неужели всем так нравится его мучить? После этой изнуряющей и безрезультатной встречи, которая отняла у него массу времени, ему хотелось только одного: уединиться в своем кабинете, где он смог бы хоть немного расслабиться.
Женщина открыла матово-стеклянные двери и держала их до тех пор, пока Рейд с тяжелым вздохом не последовал за ней.
Миссис Грант, нарочито округлив глаза, подошла к валявшейся на полу табличке, подняла ее и прикрепила на место.
– Вот видите? И не надо вызывать никого из службы эксплуатации, мистер Чемберлен. Эту проблему мог бы решить даже маленький ребенок.
Маленький ребенок. Это не было намеком, потому что миссис Грант понятия не имела о том, что произошло между ним и Норой два дня назад, но Рейду не понравилось это. Он усиленно пытался забыть о Норе Винчестер – или Норе О’Мейли, или как она там себя называла, – и напоминание о ней, даже косвенное, больно ранило его.
– Вы правы, – сердито согласился он. – Эту проблему я мог бы решить сам, но остальные вопросы…
– Часть рабочего процесса. Все решаемо. Все поправимо. Безвыходных ситуаций не бывает. – Женщина пригладила лацканы своего невзрачного костюма и строго взглянула на него. – Что с вами происходит в последние дни? Вас что-то беспокоит?
Откуда она знает? Рейд с подозрением взглянул на нее.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Полно, мой дорогой. Мы оба прекрасно понимаем, что под вашей суровой внешностью скрывается лапочка и душка. Кто-то огорчил вас, и вам надо справиться с этим, пока еще не поздно. Вы нуждаетесь в дружеской поддержке.
С чего вы взяли?
Рейд чуть не сказал это вслух. Но ведь миссис Грант была права.
Он уклонился от сочувственного взгляда помощницы.
– Сожалею. Признаюсь, я был немного резок.
– Почему бы вам сейчас не пойти домой? – предложила она. – Уже почти пять часов. Я знаю, вы любите работать допоздна, но ваша империя не рухнет, если вы уйдете с работы на пару часов раньше.
Рейд кивнул, но только потому, что желал скрыться от всевидящего ока миссис Грант.
– Тогда хорошего вам вечера.
Его помощница проверит почту и примет звонки. Миссис Грант была прекрасным администратором, и Рейд ценил ее за то, что в его отсутствие она умела держать корабль на плаву и вести его в нужном направлении.
Но когда он вошел в свои апартаменты, он внезапно почувствовал едва уловимый запах ванили и клубники. И сразу же воспоминания нахлынули на него. Нора в его объятиях – горячая, раскованная, изнывающая от страсти, – и ее обнаженное тело, отраженное в стеклянной стене.
Да, он не должен был вымещать злость на своих служащих. Но какое разочарование он испытал, когда узнал о том, что у Норы есть ребенок! И хорошо, что узнал. Ему нравилось быть одному. Женщина усложнила бы его жизнь, а ему это было не нужно.
Рейд отвернулся от стеклянной стены и, подойдя к бару, достал бутылку "Далмора" пятнадцатилетней выдержки. Но, даже когда виски обожгло его горло, обдав тягучим конфетным запахом алкоголя, Рейд не смог перестать думать о женщине, которую два дня назад чуть не уложил в свою постель.
Не уложил, благодаря счастливой случайности, раскрывшей ее ложь.
Она сказала ему, что была замужем, и сказать ей это не составило труда. Но почему-то она не стала говорить ему о том, что у нее есть маленький сын. Вдова – это он еще мог перенести. Мать – нет. Рейд не выносил детей. Он не мог избавиться от чувства вины по поводу того, что не способен о ком-либо заботиться. И если бы он хотел убедиться в том, каким мерзким отцом он мог бы быть, взял бы себе близнецов Софии, когда ему предлагали сделать это.
Виски оказал на него противоположный эффект. Вместо того чтобы затуманить голову, алкоголь обострил мысли, обратив их к Фиби и Джуду. Его племянница и племянник – близнецы, были почти неотличимы друг от друга и очень похожи на Софию, их мать.
Настроение Рейда совсем упало.
Эту тяжесть было невыносимо нести одному. Охваченный угрызениями совести, которые с каждым днем становились все мучительнее, Рейд схватил телефон и набрал номер Нэша. Брат ответил немедленно:
– Рейд. С тобой все в порядке?
В голосе Нэша прозвучала тревога, и Рейду стало еще хуже. Он острее почувствовал вину за все свои поступки: за то, что не смог уберечь сестру и мать, что не смог поступить так, как Нэш, что бесцеремонно выпроводил Нору за дверь и так грубо обращался со своими сотрудниками последние несколько дней.
– Да, все нормально. Ты считаешь, что если я позвонил, то со мной что-то не так?
Нэш ни секунды не колебался.
– Ну да, обычно так и бывает. Но если ты позвонил просто так, тогда хорошо. Как поживаешь?
Мне одиноко.
Рейд выругался про себя. С чего он это взял, черт возьми? Нора здесь ни при чем. Ему нравилось быть одному. Однако он наслаждался общением с ней. В ее присутствии тьма в его душе становилась… переносимой. И даже более того. Эта тьма рассеялась, когда Нора поцеловала его и открылась перед ним, приглашая в свое тепло.
– Нормально, – солгал Рейд. – Как близнецы?
– Ох, их как будто трое. Наверное, так будет продолжаться, пока им не исполнится восемнадцать лет. – В трубке раздался смех Нэша. – Джина грозится отдать их в военную школу, но, конечно, они воспринимают эту идею как какую-то веселую игру. "Мы научимся стрелять из пистолета"? – спрашивают они.
– И Фиби тоже? – Рейд уселся на диван, с которого можно было любоваться Сирс-тауэр, и, прижав трубку к уху плечом, потянулся за бутылкой виски, стоявшей на кофейном столике. – Это как-то странно для девочки.
Рейд почувствовал сквозь пространство, что Нэш слегка пожал плечом.
– На прошлой неделе она хотела быть ниндзя. Разве ты не помнишь, что София никогда не интересовалась всякими "девчачьими играми". Фиби хочет делать то, что делает Джуд. Приезжай к нам. Сам увидишь.
Конечно, он должен был приехать. Увидеть своих племянников, так похожих на Софию. Но он не мог. Дети в очередной раз напомнили бы ему, что он не мог дать им то, в чем они так нуждались. Он не смог стать им отцом, потому что у него отсутствовало… нечто. На месте способности заботиться о ком-то зияла огромная дыра. Это была генетическая предрасположенность, но дыра стала еще глубже и шире, когда его родные погибли. И Рейд теперь ни о ком не будет заботиться, никого не будет любить – так, как он любил своих мать и сестру.
Он не мог рисковать. Ни с детьми Софии, ни с ребенком Норы. Даже с ней самой.
– "Чемберлен групп" находится на переходной стадии, поэтому мне будет трудно оторваться от дел, – объяснил Рейд, хотя сердце его сжалось от столь откровенной лжи. "Чемберлен групп" всегда преуспевала, независимо от того, что происходило внутри компании.
– Ты всегда это говоришь. – Нэш поговорил с кем-то в комнате, прикрыв рукой трубку. Затем, уже громко, сказал: – Джина передает тебе привет и спрашивает, видел ли ты кого-нибудь.
– Что? Почему она это спрашивает? – Неужели жена его брата узнала о его встрече с Норой? Может быть, Нора уже разболтала об этом кому-нибудь? Но вряд ли она такая опрометчивая. – Я ни с кем не виделся, а в прессе любят раздувать истории о моей личной жизни. Джина обо мне что-то прочитала? Спроси ее где?
– Расслабься. В прессе о тебе ничего не писали. Мне нужно сказать тебе об этом, потому что я знаю, как ценишь ты свою независимость. У Джины есть подруга, с которой она хочет тебя познакомить, если ты ни с кем не встречаешься. Вот и все.
Рейд вздрогнул, представив себе, что какая-то незнакомая женщина, а не Нора, сидит за его большим столом, пьет из его бокала и призывно смотрит на него.
Нет. Он никогда не приводил женщин к себе домой, а теперь Нора незримо присутствовала в каждом уголке его квартиры. Все-таки одному жить лучше.
– Очень мило. Скажи ей спасибо, но нет. Я сейчас очень занят.
– Значит, ты все-таки с кем-то встречаешься. – Нэш рассмеялся. – Мне показалось, что ты чересчур разволновался, услышав этот простой вопрос. Так кто же она?
– Нет, не встречаюсь. – Рейд вздохнул. Кого он пытался обмануть? Он пребывал в таком ужасном настроении, потому что жалел, что все так закончилось. Потому что хотел совсем другого развития событий, но не мог проигнорировать холодные и жесткие факты. – Но только потому, что я узнал, что у нее есть ребенок.
– Ты все еще придерживаешься этого глупого принципа? Подумай, чего ты лишился! Дети – это прекрасно, и если ты любишь эту женщину, то тебе следует познакомиться с ее ребенком. Что в этом плохого? И если бы ты понял, что совершенно не выносишь детей, ты сказал бы ей об этом и подвел бы черту. По крайней мере, ты попытался бы.
– Это не так просто.
"Никаких детей!" – было его лозунгом. Но Рейд использовал его как инструмент, ограждающий его от отношений, которые могли перерасти в нечто большее, чего он совсем не желал.
И сейчас его мучило чувство вины. Он должен был извиниться перед Норой, как минимум. Он вел себя недопустимо по отношению к ней, тем более что никто из них и не думал о длительных отношениях. Она сама сказала, что проведет с ним одну или две ночи, а потом уедет из Чикаго. И ребенок в этом случае не помеха, ведь они живут в разных городах.
– Почему? – спросил Нэш.
– Я сказал ей такие слова, которые, наверное, не должен был говорить. И она, возможно, даже не ответит на мой звонок.
– Тогда не звони ей, – посоветовал Нэш. – Поезжай к ней с огромным букетом цветов и скажи, что ты был ослом.
Рейд подавил в себе угрюмый смешок.
– Ты думаешь, это поможет?
– Джина так энергично кивает, что голова сейчас оторвется от шеи.
Рейду стало немного легче.
– Спасибо. Я попытаюсь это сделать.
Нора пробудила в нем чувство жизни. И ему хотелось снова ощутить себя живым. Если Нора примет его извинения, может быть, у него это получится.
* * *
Саттон Винчестер не спал.
Нора подумала, что было бы лучше, если бы он спал. Тогда бы она могла притвориться, что их примирение состоялось. Но об этом не следовало и мечтать.
Когда отец потребовал привести к нему Деклана, Нора с надеждой ждала проявления хоть каких-то родственных чувств. И конечно, он сказал то, что она меньше всего хотела услышать. Отец заявил, что ее сын совсем не похож на Винчестера и виновата в этом она, потому что вышла замуж за ирландца. Затем последовал упрек по поводу того, что она не использовала чек на значительную сумму, который Саттон отправил ей на обучение ее внука. Потому что Винчестеры должны были получать образование только в частных школах. И дальше в этом духе.
Все ее надежды рухнули. А после свидания с Рейдом у Норы уже не было сил справляться с тяжелыми ситуациями. Из больничной палаты отца она вышла молча, ведя за руку Деклана.
Оказавшись в холле, она попыталась отдышаться, но вокруг сновали люди в белых халатах, и Нора завернула за угол. Отсюда ей была видна ниша в коридоре, и в ней мелькнуло знакомое лицо.
Ева. И она была не одна. Рядом с ней спиной к Норе стоял какой-то мужчина. Она не видела его лица, но длинные светлые волосы и властная осанка говорили о том, что это либо Брукс, либо Грэм Ньюпорт, один из сводных братьев-близнецов Карсона. Она встречалась с ними вчера, но мимоходом, поэтому не могла бы сейчас их различить.
По лицу сестры Нора поняла, что они ведут напряженный разговор. Заинтригованная, она некоторое время смотрела на них. Нора не слышала, о чем они говорят, но по их жестам догадалась, что они о чем-то спорят.
Что там происходит? Может быть, Ева задумала подговорить кого-то из близнецов раскрыть козни Карсона? Сестра была в ярости оттого, что Карсон хотел наложить лапу на их наследство. Может быть, Ева надеялась, что один из братьев заставит Карсона отступить назад?
Деклан потянул Нору за юбку, прося взять его на руки. Подхватив мальчика, Нора прижала его к себе. Вот что сейчас было самым главным в ее жизни. Самое драгоценное для нее существо сидело сейчас у нее на руках, и Нора готова была защищать сына от всех бед и невзгод, пока у нее хватит сил. Такие люди, как ее отец, могли испортить его, а такие люди, как Рейд, – больно обидеть. И она будет беречь и защищать его одна. Ничего не изменилось. И почему ужин с Рейдом показался ей началом чего-то нового? После того как он указал на дверь, Норе показалось, что весь мир вокруг нее обрушился.
– Как жаль, что дедушка оказался таким плохим, – прошептала Нора, уткнувшись лицом в шею сына. – Но мы с тобой будем держаться, да?
– Хочу домой, – сказал ей Деклан.
– Да, скоро поедем, – обещала Нора, и сердце ее сжалось при мысли о том, что там, в далеком Силвер-Фоллс, их встретит пустой дом.
Она хотела провести ночь с Рейдом и вовсе не рассчитывала на что-то серьезное. Ей хотелось хоть ненадолго вновь почувствовать себя женщиной, а не только матерью и вдовой. Но Рейд так изменился, что она с трудом узнавала его. Этот новый Рейд ей совсем не нравился.
Нора направилась к лифту и по пути к нему повстречала Грейси.
– Ах вот ты где! – воскликнула она, остановившись. – Я искала тебя, хотела спросить, не хочешь ли ты со мной и Евой посмотреть какой-нибудь фильм сегодня вечером. Это сидение у больничной койки убивает меня. Давайте устроим девичник!
– Да, конечно! – Нора обрадовалась, что ей не придется в одиночестве коротать этот вечер. – Приходите в гостевой дом, я уложу Деклана спать, и мы что-нибудь придумаем.
– Отлично. – Грейси оглядела ярко освещенный коридор. – Ты видела Еву? Я написала ей сообщение, но она не ответила.
– Я здесь. – Ева, запыхавшись, остановилась возле Норы, щеки ее ярко горели. – Я была… э-э-э… у меня были переговоры по телефону. А что такое?
Нора невольно подняла бровь, услышав эту откровенную ложь, но не стала ничего говорить. Эту информацию – о том, что сестра ее что-то затеяла с членами вражеского лагеря, – она прибережет до нужного момента.
– Мы с Грейси хотим устроить вечером кинопросмотр. Ты как?
– Замечательно. – Ева кивнула, но взгляд ее устремился куда-то вдаль, через плечо Норы, будто она кого-то искала. – В восемь вечера?
Они условились о времени, и Нора нажала кнопку лифта. Она улизнула из больницы, сославшись на то, что Деклану пора спать. Это было действительно так, но Норе надо было еще прийти в себя после тяжелого разговора с отцом.
Войдя в гостевой дом, Нора почувствовала, что не сможет расслабиться, хотя тело изнемогало от усталости. Тревожные мысли одолевали ее, не давая покоя. Она стала думать о том, что по возвращении домой ей придется искать работу. Прошло два года с тех пор, как погиб Шон, а вместе с ним погибла и ее мечта – быть домохозяйкой и воспитывать детей. До замужества Нора занималась созданием сайтов, но не успела найти постоянную работу. У Грейси были художественные способности, и она нашла себя в модной индустрии. Нора тоже могла бы проявить себя в этой области. Так что, может быть, что-нибудь и для нее найдется.
День тянулся долго, и Нора с нетерпением ждала вечера, чтобы провести его с сестрами. Они всегда были близки, пока Нора не уехала в Колорадо, и тогда у каждой из них появился свой круг друзей, а расстояние не позволяло им часто встречаться. А Норе так хотелось снова ощутить эту близость, будто не было этих прошедших лет.
Накормить Деклана было трудным делом, и он ковырялся в еде дольше, чем обычно.
– Ешь свои морковные котлеты, – сказала Нора и указала на пакет с фруктовыми сладостями, который она отложила в сторону, но так, чтобы Деклан видел его. – Десерт – для мальчиков, который съели свой обед.