Я прошу слабо. Хватаюсь ладонями за лицо и плюхаюсь обратно на скамью, подогнув под себя ноги. Тело шатает, скручивает, и мне вновь дико больно, как было в тот день, когда мамы не стало. Не знаю, что делать. Все плачу и плачу, и пытаюсь найти ответ тому, что только что увидела, пытаюсь понять себя, свои мысли, чувства, но не нахожу ни одного достойного ответа. Может, его и нет вовсе? Может, я просто должна смириться и, наконец, начать вспоминать о маме без вины в груди?
Опускаю ладони. Смотрю сначала на бутылку, затем на пачку сигарет. Беру их в руки, дожидаюсь остановки и выкидываю всю эту дрянь в мусорный бак. Меня слегка пошатывает, но в целом я ощущаю странный прилив сил. В глубине души понимаю: мама не приходила, я просто сошла с ума. Однако в крови так и растекается горячее, горькое удовольствие от встречи с человеком, которого я больше и не надеялась увидеть.
Слезы засохли. Сковали кожу. Я потираю ее пальцами и решительно выдыхаю. Пора найти новое, любимое место. Пора создавать новые воспоминания.
Меня слегка мутит, когда я возвращаюсь в гостиницу. Натянуто улыбаюсь осуждающей старухе на ресепшене и вздыхаю. Людское мнение – генератор случайных соображений. Никто и никогда не знает, хорошо о тебе подумают или же плохо.
Поднимаюсь в номер, открываю дверь и застываю на пороге. Андрей сидит в кресле, в кромешной темноте. Поднимает на меня взгляд и вдруг – о боже – недовольно улыбается.
- Вернулась.
- Почему ты не включил свет? Все в порядке?
- Где ты была?
- Какая разница. – Закрываю за собой дверь. Прохожу в комнату и устало скидываю с плеч кофту. – Ты опять без настроения? Скажи сразу, чтобы я заранее успела обидеться.
- Обижайся.
- Хорошо.
Включаю маленький светильник на прикроватной тумбочке и нахожу чистое полотенце. Интересно, как оно здесь оказалось, если ни меня, ни Андрея не было в номере? Неужели персонал позаботился о клиентах и воспользовался дополнительной связкой ключей? Иду в ванну. Брезгливо осматриваю душ, мойку и медленно, протяжно выдыхаю. Неприятно, но я должна сделать это. Разворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, как вдруг натыкаюсь на темные, практически черные глаза Андрея. Он стоит, облокотившись руками о косяки, и дышит так, будто только что пробежал несколько километров, причем под ливнем.
- Что с тобой? – пугаюсь я. – Ты здоров? Ты весь горишь!
- Где ты была?
- Боже, ходила в парк. Какая разница? Что случилось?
- Я не нашел тебя в номере, а ты должна была быть в номере.
- С какой стати?
- С той стати, что мы так договорились, - он шагает ко мне навстречу, а я вдруг вижу его огромные, черные зрачки. Черт подери! Андрей под кайфом!
- О, Господи, вот это да! – ошеломленно вскидываю брови. - Ты что, сдурел? Ты принял?
- Немножко, - цедит он.
- Немножко? Зачем? Откуда у тебя дурь? Или… Ты взял порошок Ярого? Аха! Не думала, что ты умеешь оттягиваться! И мне бы признаться тебе в кое-чем, но сначала ответь: как тебе? Нравится?
- Честно? – парень вдруг резко поднимает руку, прикладывает ее к моим волосам и тихо признается, - очень.
Я забываю, как дышать. Хриплый голос Теслера пробуждает во мне эмоции, о которых раньше я и не подозревала. И я пугаюсь, отступаю назад, а он подходит ближе, словно охотник, впялив в лицо синие, удивительные глаза, и шепчет:
- Не доверяешь мне?
- Андрей, - нервно прочищаю горло. Отходить больше некуда. Я упираюсь руками в стену и с вызовом вскидываю подбородок. – Сейчас не время для...
- Чего? – он наклоняет голову. – Я хочу поговорить.
- О чем?
- Я устал притворяться.
- Притворяться? Боже, ты не в себе. Давай просто…
- Мне нравится твой голос, твои волосы и губы, - неожиданно он оказывается совсем близко. Закрывает глаза и касается лбом моей макушки. – Нравится твой запах, твое желание исправить неисправимое. – Его руки плывут по моим плечам. – Ты сводишь меня с ума.
Я не могу дышать. В груди что-то пульсирует, вся кожа покрывается мурашками, и когда я чувствую его дыхание у себя над ухом, я силой прикусываю губы, испустив едва слышный стон. Мне этого не выдержать. Хочу вырваться, однако ощущаю, как его пальцы стискивают мои запястья и припечатывают их к стене.
- Ты никуда не уйдешь.
- Отпусти, ты просто не в себе. Андрей! Завтра ты…
- Какая разница? – горячо перебивает он. Отодвигается, чтобы посмотреть мне прямо в глаза и страстно, громко отрезает, - ты все перевернула. Вторглась в мою жизнь и изменила каждую мелочь. Я не должен чувствовать, но я чувствую! И только здесь. – Он порывисто притрагивается лбом к моему лбу, - с тобой.
- Прекрати, - заплетающимся языком, тяну я, а сама сжимаю его плечи с такой силой, что сводит пальцы. – Это неправда.
- Когда я увидел сообщение с твоим именем, я едва не рехнулся. Я думал об этом всю ночь, а уже утром нашел владельца телефона. И не от любопытства. А от того, что решил, что тот подыщет мне замену.
- Но ты же бросил меня! Ты оставил меня с Димой, и…, - я пытаюсь вырваться. Обижено стискиваю зубы и кричу, - отпусти. Отпусти меня!
- Почему ты убегаешь? – его голос дрожит, но не от злости, а от кайфа, который ловко растекается в его крови и туманит рассудок. – Почему вырываешься? Ты же хочешь остаться.
- Не хочу.
- Лжешь.
- Какая разница, отпусти! Ты ничего не понимаешь, не соображаешь, что делаешь!
- Зои…
- У тебя хватило смелости поговорить со мной только сейчас? Где же ты был, когда меня схватил Дима? Где ты был, когда он сдирал с меня платье? Где? Где! – я не могу нормально дышать. Глаза наливаются злостью, слезами, дикой обидой, и таким отчаянием, что от него мне хочется замертво свалится на пол. Я порывисто толкаю парня в грудь и кричу, - не прикасайся ко мне. Ты трус, ты чертов…
Он порывисто притягивает меня к себе и закрывает рот поцелуем. Его губы накрывают мои грубо, жестко, будто он пытается меня поглотить, обезвредить, и я шокировано отпихиваю его назад, ощущая сердце где-то в районе горла.
О, Боже. Тело колотит. Он меня поцеловал. Поцеловал! Смотрю на Теслера, испытываю дикую, пьянящую ярость. Я ненавижу его, ненавижу! Всеми клетками своей души! Каждым нервом, каждой мыслью! Ненавижу! А затем резко подаюсь вперед и впиваюсь в его губы крепким, пылким поцелуем.
Андрей подхватывает меня, будто в танце, и мы пошатываемся назад, ударившись о дряхлую, еле висящую дверь. Она скрипит под нашими телами. Воздух заполняется стонами, тяжелым, прерывистым дыханием. Теслер тянет меня за волосы, я откидываю назад голову и чувствую его губы на своей шее. О, Боже. Запускаю пальцы в его волосы, закрываю глаза и кусаю губы так сильно, что боль сливается с еще более горьким удовольствием.
- Андрей, - шепчу я, спускаясь пальцами по его плечам, спине, затем наклоняюсь и вновь касаюсь губами его горячих, влажных губ.
Он постанывает, а у меня голова идет кругом. Я теряю равновесие, полностью повисаю в его руках и оказываюсь в воздухе, прижатой к крепкому торсу. Ноги стискиваю его бедра.
Теслер подбрасывает меня выше, я вскрикиваю, а он едва заметно улыбается, затем вновь яростно покрывает поцелуями мою шею, ключицы, скулы и шепчет:
- Зои.
Я теряю голову. Тянусь к нему все ближе и ближе, и целую так, будто обожаю каждый уголок его лица, каждый сантиметр его кожи. У меня в груди пылает костер из эмоций, диких, противоречивых чувств, и я осознанно откидываю в сторону все сомнения. Я хочу быть здесь. Я хочу его. Это правильно. И это необходимо. Как воздух.
Андрей грубо кидает меня на кровать. Я тяжело дышу, вижу, как он сбрасывает с себя кофту, футболку и оказываюсь прижатой к его горячему, твердому торсу. Жадно и пылко он целуем мои губы, исследует их, наслаждается ими, а я перебираю кончиками пальцев его гладкий пресс и впиваюсь ногтями в его широкие плечи. Не могу без него. Он мне нужен полностью, прямо сейчас.
Неожиданно в дверь стучат. Я испуганно цепенею, а Теслер молниеносно срывается с места. Не понимаю, когда в его руке появляется Браунинг. Он решительно направляет его в сторону двери и сводит брови.
- Не надо.
- Будь здесь.
Андрей уверенно подходит к двери, смотрит в глазок и на выдохе опускает руки. Затем восклицает: не интересует, и беспомощно опирается ладонями о стену. Голову опускает вниз. Я ничего не понимаю. Медленно поднимаюсь с постели и спрашиваю:
- Ты…
- Я что тебе сказал? – парень резко переводит на меня ледяной, черный взгляд, и едва не откидывает им в окно. Растеряно замираю. Что с ним? Почему он так себя ведет. – Зои…
- Все? – в горле першит. Я крепко сжимаю пальцы и как-то слабо шепчу, - приступ окончен? Можно одеваться? Как будешь расплачиваться? Наличными?
Меня колотит. Я срываюсь с места, несусь к сумке и хватаю ее дрожащими пальцами. Боже, я дура. Дура! Что я сделала? Он псих, ему никто не нужен. Никто! Внутри так больно. Я все пытаюсь держать себя в руках, но в результате лишь сильнее завожусь. Собираюсь кинуться к выходу, когда натыкаюсь на Теслера, и замираю. Он преграждает мне путь.
- Что ты делаешь? – впервые в его глазах я вижу недоумение и… страх. – Куда ты?
- Подальше от тебя.
- Не надо.
- Пропусти меня, Андрей!
- Нет! Я чокнутый кретин, я не знаю, чего хочу, и я не имею никакого права просить тебя о чем-либо, но Зои, останься. Останься со мной. – Его глаза огромные. Синие. Испуганные и пронзающие меня насквозь. – Пожалуйста.
Ничто не действует на меня так, как это человек. Невозможно устоять перед ним, перед его голосом, и перед своим же желанием стать ближе. Он подходит ко мне, забирает из рук сумку, кладет ее на кресло и вздыхает. Затем медленно, осторожно прикасается пальцами к моей щеке, поглаживает ее и шепчет:
- Прости.
Удивленно изучаю синие глаза Теслера. Прости?
- Ты пугаешь меня, - едва слышно признаюсь я, - почему ты пытаешься меня оттолкнуть?
- Так надо.
- Почему? – настаиваю я.
- Потому что я не люблю. Я не чувствую. Я могу быть одержим, но я не привязываюсь. Не теряю голову.
- Тогда зачем мне оставаться? – в груди жутко колит. Страх потерять то, чего у меня никогда и не было, сдавливает легкие с неистовой силой. – Зачем мне быть рядом?
- Не знаю. Просто, - он запинается. Отводит взгляд в сторону и продолжает, - просто не уходи. Это все, что я могу сказать.
Мне надо сбежать. Прямо сейчас. Срочно. Я должна ринуться вон из номера, позвонить Саше, уехать домой и забыть обо всем, что здесь произошло.
Но я не двигаюсь в сторону. Поднимаю руки, касаюсь ими лица Андрея и говорю:
- Я никуда не уйду.
Парень порывисто смыкает ладони у меня на талии и закрывает глаза.
- Зря.
ГЛАВА 17.
Я просыпаюсь от холода. Сонно осматриваюсь, вижу чью-то мутную фигуру, протираю глаза и настороженно замираю. Это Андрей. Он надевает кофту, прячет за спину Браунинг, движется резко и нервно, будто собирается совершить нечто неправильное.
Не хочу начинать разговор, но слова сами срываются с языка:
- Что-то случилось?
Теслер переводит на меня ледяной взгляд. Я пугаюсь его отчужденности, но вовремя беру себя в руки. Придется смириться с тем, что этот человек разрывается между желанием убить меня или сжать в своих объятиях.
- Я заказал еду. Поешь.
- Куда ты уходишь?
- По делам.
- По делам, - эхом повторяю я, поправляя волосы. И, конечно, его уход никак не связан с тем, что у нас обоих до сих пор саднит губы. – Я не хочу есть. Давай, съезжу с тобой.
- Я туда и обратно. – Андрей не смотрит на меня. Одевается и проверяет карманы куртки так, будто меня и вовсе нет в номере. Я уж думаю, что он ничего мне и не скажет, однако вдруг слышу, - поешь и спускайся вниз.
Он решительно вырывается из комнаты и хлопает дверью так сильно, что я непроизвольно вздрагиваю. Поджимаю губы. Все пытаюсь оставить его поведение без внимания, но то и дело вспыхиваю от злости. Какого черта, он творит? То прогоняет меня, то просит остаться. Теперь вообще избегает взгляда, будто ему четырнадцать лет, а я – его мамаша, которая застукала его за курением травки. Ох, что за черт! Я недовольно подрываюсь с кровати. Осматриваю диким взглядом комнату и медленно, протяжно выдыхаю. Так. Все в порядке. Надо просто поговорить с ним. Ночью Теслер едва ли соображал. Возможно, сегодня он попросту обо всем жалеет.
От подобных мыслей сводит все тело. Обиженно зажмуриваюсь и обхватываю себя руками за талию.
- Успокойся, - шепчу себе под нос, - это не так.
Решаю больше не испытывать судьбу. Ем, когда приносят еду в номер, мою голову и послушно спускаюсь вниз. Ключи отдаю старухе на рецепшене. Она все также прожигает меня взглядом, будто я – то зло, что растлевает юных дев.
Не знаю, чем именно заслужила ее осуждающий взгляд, но если меня и отправят в ад, то явно по ее личной просьбе.
Андрей стоит около выхода. Держит в руке телефон и недовольно рычит:
- Нет, только за двойную ставку.
Я хочу подойти ближе, чтобы понять, о чем идет речь, однако он замечает меня прежде, чем мне удается сделать хотя бы шаг в его сторону. Теслер выдыхает, а я буквально вижу, как сдувается его грудная клетка.
- Поговорим потом, - отрезает он и сбрасывает вызов. Затем, наконец, смотрит на меня, но не со злостью или не с недоверием. Скорее с банальным, ледяным равнодушием, разрывающим на куски похлеще любых других эмоций. – Готова?
Меня так и тянет сказать, что мы никуда не поедем, пока он не прекратит строить из себя ненормально идиота. Зачем притворяться? Он ведь сам попросил меня остаться. Сам!
- Поехали.
Бывают моменты, когда понять человека невозможно. Это выше твоих сил, выше твоей воли. Поэтому если Андрей предпочитает забыть о вчерашнем вечере, пусть так и будет.
В конце концов, мы не можем заставлять людей идти нам навстречу. Это глупо. Когда человек дорог, ты сам к нему тянешься, сам не в состоянии выкинуть его из головы. Ну, а в противном случае пусть он катится к черту.
Я устраиваюсь в машину, невольно прокручивая в мыслях все сцены вчерашнего вечера: как Теслер на вздохе прижал меня к себе, как я его оттолкнула, а затем сама же и притянула обратно. Андрей садится рядом, пристегивается, делает все решительно, точно, с небывалой четкостью, а я искоса смотрю на него и не могу оторваться, пусть внутри и сгораю от дикой обиды. Вспоминаю его синие глаза, его голос, мои стоны, его руки на моих бедрах, талии, в волосах. И тот момент, когда он попросил меня остаться.
Черт, неужели я, действительно, сумасшедшая малолетка, которая вообразила пожар при одной лишь зажженной спичке? Мне тяжело дышать, а Теслер даже не ведет бровью. Я готова заорать во все горло, а ему абсолютно плевать.
Нервно достаю телефон и решаю пялиться на экран весь запланированный путь. Так легче сдерживаться и не смотреть на Теслера. На его губы, глаза и все остальное, что парализовывает меня и мой затуманенный мозг. Однако неожиданно замечаю новое сообщение от неизвестного номера. Хмыкаю, открываю письмо и застываю в странном, ледяном смятении.
"С нетерпением жду нашей встречи, Лгунья".
К сожалению, оно не нуждается в подписи. Я и так прекрасно понимаю, что возвращение домой не пройдет бесследно. Что ж на этот раз спланировал Дима? По-моему, хуже уже некуда.
Дорога проходит в тумане. Теслер не говорит, изредка смотрит в мою сторону, однако тут же отворачивается, будто позволил себе вдохнуть спиртного, совсем недавно закодировавшись от алкоголя. Иногда мне кажется, что я и вовсе выдумала то, как он сжимал мои запястья и рычал, что никогда их не отпустит. Если так – у меня большие проблемы.
Километров за триста до Питера, мы останавливаемся на очередной заправке. Я не хочу выходить, но Андрей командным голосом приказывает пройтись.
- Надо поесть, - добавляет он, открывая дверь. – Ты, наверняка, проголодалась.
Парень уходит, а меня пробирает до костей дикая, безумная злость. С какого черта он ведет себя так, будто ничего не было? Почему умудряется одновременно отталкивать меня и кидать фразочки о благополучии?
Вдохнув в легкие как можно больше воздуха, я выкатываюсь из салона и резко хлопаю дверью. Ну, все. С меня хватит.
- Что происходит? – едва слышно спрашиваю я, пусть и хочу, чтобы мой голос звучал увереннее. – Почему ты так себя ведешь?
- Как? – Теслер кидает в мою сторону недоуменный взгляд.
- Так, словно ничего не было.
- А что было?
- Ты серьезно? – Вот оно. Именно то, чего я боялась. Понимаю, что выгляжу глупо, но все равно продолжаю настаивать. – Ты поцеловал меня.
- Ну и?
- Так, значит, ты помнишь.
- А почему я должен забыть?
- Потому что наркота ….
- Так и есть. Она, действительно, вчера отшибла мой мозг.
- Но Андрей, это не…
- Послушай, - перебивает меня Теслер и в один прыжок оказывается рядом. – Это ничего не значит. Ясно? Я вчера хорошенько обдолбался и наговорил тебе лишнего. И мне жаль, что именно ты подвернулась под руку, но так бывает.
- Так бывает, - словно эхо повторяю я. Смотрю на парня и понятия не имею, что говорить. Закричать? Обидеться? Начать молотить по его торсу кулаками и пристукнуть ногой? В голове все вертится его: прости, все крутится его: останься. И я невольно вспоминаю, как его руки обнимали меня во сне, как его приятное, теплое дыхание щекотало мне шею и не могу поверить в то, что сейчас реальность забирает у меня последние куски светлого, пусть и связанного с темным человеком.
- Что тебе купить?
Поднимаю на него глаза. Вижу, как тот равнодушно пожимает плечами, мол, что я застыла, и отвечаю:
- Ничего. Спасибо.
Возвращаюсь в машину и растеряно впяливаю взгляд вперед. Сжимаю на коленях руки, стискиваю зубы. Все пытаюсь убедить себя в том, что слова Андрея ничего не значат. Что мне плевать. Что мне все равно. Однако это не так. Я откидываю назад голову, смотрю в потолок и думаю о том, как страшно и беспомощно ощущать себя ненужным.
Люди предают друг друга так просто. Они сжимают твою руку изо всех сил и кажутся близкими, надежными. А затем их пальцы попросту разжимаются – в одно мгновение – и ты летишь в черную бездну из отчаяния и одиночества. Ты больше не можешь дышать, а их жизнь никак не меняется. И сколько бы раз ты не думал над этим, сколько бы раз не пытался понять их мотивы, цели и мысли, ты всегда остаешься с вопросами.
Однако во всем есть справедливость, потому предавая других, они не избавляют себя от похожей участи. И вскоре, сгорая от безмерной обиды, валяясь на дне этой чертовой пропасти, ты неожиданно приобретаешь сокамерников, руку которых отпустили также просто, как и они в свое время твою.
Изучая через окно лицо Теслера, я вдруг понимаю, его главная проблема отнюдь не в работе, не в окружении и даже не в ситуации, в которую он попал. Проблема Андрея – в самом Андрее. В его страхе перед новыми чувствами, в его слабости перед тем, что он не способен контролировать. В его уверенности в том, что он не заслуживает большего и не умеет любить.