И выясняю следующее. Информации нет. Узнать правду о противостоянии людей и вампиров по эту сторону гор так же проблематично, как и по ту. Все сведения, как утверждает Каховский, были тщательно скрыты еще во времена того самого Петра. Который реформы проводил и календарь менял. Потому как требовалось ему железо, которым Каменные горы богаты, задумал он тогда тут заводы ставить, чтобы было из чего пушки для армии лить. А народ этих мест боится. Вот и выдумали тогда легенду, что боятся тут нечего, что было, то прошло, да и то, было ли? Мало ли, что старики брешут… А может, и подсказали тогда Петру, что бояться нечего, что от Границы вреда не будет, главное - в светящееся поле не заходить. Но - вреда не будет не просто так, а если люди забудут… а он лично постарается, чтоб хорошо забыли… И он постарался. Потому что вел тогда долгую, тяжелую войну на западе, заводы были нужны, а вот "открытие второго фронта" на востоке - вовсе даже нет. Говорят, тогда и был подписан первый секретный договор… и с каждым новым правителем его подписывают заново. Но, впрочем, это всего лишь слухи. Никто и никогда подобных документов не видел.
Сам Каховский, будучи родом из приграничья, увлекся тайной Сибирии с детства. Сначала шары, в которых я по описанию узнала вампирские машины. Потом рассказ какого-то случайного свидетеля. Потом многочисленные опросы всех, кто видел или знает хоть что-то необычное о Границе. Потом многочасовые сидения в архивах. Потом статьи в небольших газетах, критика на которые была невероятно жесткой и беспощадной. А потом и вызов "куда следует". Куда именно следовало вызывать исследователя-энтузиаста, я не поняла, а он не объяснил. Зато ему очень подробно там объяснили, что либо он продолжает свои исследования под крылом одной очень надежной организации, либо не продолжает их вообще. Так он и попал в "отряд".
Официально отряд назывался "подразделение быстрого реагирования в чрезвычайных ситуациях". Или нет, не так. Официально он не существовал. Не могло быть никаких "охотников на вампиров" потому как в природе не было никаких вампиров. И целью организации была не столько ликвидация самих "тварей" и "ведьм" (хотя, и это, разумеется, тоже), сколько сокрытие информации о происшедшем.
Выслушавший этот рассказ Леха Каховского обсмеял. Никакого тайного договора Петра с вампирами, по его мнению, не было, и быть не могло. Вампиры - природные враги людей, и договариваться с ними никто бы не стал, да и они бы - не стали. Информация от широкой общественности скрыта, это да. Но не ради вампиров, а ради спокойствия в государстве. Ведь кто, иначе, стал бы селиться в столь опасной близости? Здесь была бы огромная полоса отчуждения, километры колючей проволоки… А горы богаты полезными ископаемыми, их необходимо разрабатывать, а значит - заселять.
Отряд создан для борьбы с вампирами. И предотвращения паники среди населения. Которую энтузиасты копаться где не надо и разводят. Да, официально он не существует. Но это не мешает ему приносить пользу своей родине.
- Ну, тогда и я расскажу историю, - осторожно начала я. - Не о древних временах, я о них мало что знаю. А о том, что происходит сейчас. И чем, судя по всему, занят ваш отряд. Помимо того, что приносит пользу родине и непримиримо борется с вампирами.
Попытка была рискованная. Но, похоже, других кандидатов договориться у меня не будет. Все решает, конечно, Полковник. Но он уже все решил. Или ему уже все решили. В отличие от исполнителей, он точно знает задачи отряда. Каховский, понятно, не решает тут вообще ничего. Он, конечно, многое знает, о многом догадывается. Но хоть какого-то влияния у него здесь нет. Он даже не военный, он вне штата… Но зато он не лоялен. Его сотрудничество с отрядом вынужденное, он их (и даже более высокое руководство) подозревает в сокрытии и нечистоплотности. Он чужд политики, он "за правду". Он мог бы проникнуться и посочувствовать. Но вот помочь…
Помочь, похоже, мог бы разве что Леха. И то, если я не переоцениваю его возможности. Или степень его информированности и мотивы. Или свои способности убеждать… Но снять сеть я ведь его убедила. А с другими, судя по конвоиру, мне и поговорить-то возможности не дадут.
Но прежде, чем говорить, стоит еще кое о чем послушать.
- Скажи… Алексей, верно? - Лехой решила не называть, я ему все же не подружка.
- Можно и Алексей.
- Часто доводилось ловить вампиров?
- Не доводилось до вчерашнего дня. Вот жертвы порой встречаются. Иногда даже живые еще, успеваем до больницы доставить. А сами они, как правило, уходят. Не бывает так, чтоб долго на одном месте кружили. Лет пятнадцать назад была история… Но я в ней, сама понимаешь, не участвовал, по документам знаком… Тогда один гаденыш засел в городе, чуть покрупнее этого, и чуть ли не мостовую трупами выкладывал. Его уничтожили. Долго выслеживали, ловили, много наших полегло. Но все же поймали. И прибили с огромным удовольствием.
- Он был безумен?
- Да кто ж их разберет, какие они нормальные? То, что ничего не боялся и не шифровался - точно. И поверить не мог, что все-таки его одолели.
- И это не здесь было? - уточняю.
- Нет, далеко отсюда. В центре страны, фактически.
- А здесь прежде никогда ничего подобного не случалось?
- Что-то где-то всегда случается, - равнодушно пожимает он плечами. - Но чтоб девять трупов сразу и все в одном месте - нет, с той операции нигде подобного не бывало. В нашей стране, я имею в виду. А так - мы ж не одни с ними граничим. Вот не так давно в Японии случай был…
- Ты мне потом расскажешь, где это, - не даю ему уклониться от темы слишком уж далеко. Тем более, что есть подозрение, что случай этот я знаю. - А пока давай я про наш случай расскажу. Интересно ж, наверное, откуда мы в тех горах появились…
Нет, конечно, про мать будущего Владыки я ему не сказала. В моем рассказе Яся была лишь милой девочкой, что приглянулась наследнику одного весьма влиятельного вампирского рода, и он стал всерьез подумывать о свадьбе. (Строго говоря, и не соврала почти, ну так кто учил?). А у главы рода - свои планы, девочка мешала. Сильно мешала. Вот и придумали интригу с любимой папиной рабыней. Им-то человека до смерти замучить - удовольствие только. А девочка добрая, девочка не выдержит, девочка спасет. Спасла…
- А дальше сам смотри, - завершаю я. - Ни с того, ни с сего - девять трупов. Не абы где, а именно там, где мы выйти сможем. Ваш отряд, направленный сюда заблаговременно. И заранее озлобленный гибелью людей. Легкость, с которой поймать удалось. Она ведь не скрывалась, не боялась, просто летела. Да и возле озера порхала так, что у меня в глазах рябить начало. Если бы тех девятерых убила она - она бы знала, что убийцу ищут. Она не была бы столь беззаботна. Она бы не подставлялась, - перевела дыхание, взглянула ему прямо в глаза. - Но ее - подставили. И обвинение ей уже подготовили. Потому что приказано уничтожить. Вашими руками. Но по заказу "аномальных" родственников, - вновь выдержала паузу. Пусть проникнется. - Так что, бредит Никита, нет никакого заговора? Вампиры не ведут дел с людьми, не влияют на дела людей, не манипулируют? Просто так легко просчитывают ваши действия. Ничего про вас не зная там, за своей Границей.
Молчит. Долго довольно. А потом выдает совсем не то, что мне услышать хотелось.
- Слушай, детка, а в тебе точно вампирьей крови нет?
Моргаю. Растерянно, надеюсь, а не испуганно.
- Люди с вампирами не скрещиваются, - равнодушно пожимаю плечами, хотя внутри все холодеет. - Генетически не совместимы.
- А то смотришь ты как-то странно…
- Что, ужели зрачки вертикальные? - ставлю локти на стол, наклоняюсь ближе к нему и пытаюсь улыбнуться. В идеале - соблазнительно, а там как выйдет.
- Горизонтальные, - резко дергая меня за руку, он заставляет подняться на ноги вместе с ним. И притискивает к себе почти вплотную. И все так же смотрит в глаза - неотрывно, изучающе…
- Когда тебе прикажут меня убить "для сокрытия следов и предотвращения паники", ты оправдаешь себя тем, что смотрела странно? - а голос выходит хриплым совсем не наигранно. Я столько с вампирами прожила. А регенерации все шли и шли. А людей рядом, чтоб могли зафиксировать какие-то отклонения от нормы, не было. Мало ли, что там не то со взглядом.
- Да брось, - заявляет Леха и сам бросает. Не то отталкивая меня от себя, не то сам от меня отталкиваясь. - Слушай больше Каховского, он помешан на всяких заговорах, он тебе и не то расскажет! - он с грохотом придвигает свой стул и садится обратно. - А то, что ты говоришь - так может и подстроено, так ведь ими - не нами. Мы не убиваем без разбора, наша цель защищать!
Опускаюсь обратно на стул, кладу руки на столешницу. И замечаю, что они дрожат. Опять! А я думала, что избавилась.
- Да ты чего? - Леха тоже замечает тремор, но понимает по-своему. - Да выкинь ты этот бред из головы, ничего с тобой не сделают. Дашь подписку о неразглашении, и все!
- А с ней? Она ведь тоже никому ничего не сделала, ни перед кем из вас не виновата. Она мне жизнь спасла!
Вопрос повисает в воздухе.
- Что будет с Ясей? - повторяю вновь, когда пауза затягивается.
- Не знаю, - а глаза отводит. - Это решаю не я.
- Да убьют ее, что с ней будет? - встревает Каховский, до того молчавший и лишь фиксировавший в блокноте какие-то подробности моего рассказа. - Не убивала она! - чуть усмехается. - А питалась она чем до сегодняшнего дня? Или убийства людей в Сибирии для тебя не в счет? А вчера еще утверждала, что мы с вами братья… - тянет чуть насмешливо. - Вот за братьев и отомстят. Всему вампирскому народу в ее лице.
- Да заткнись ты, - неожиданно злобно бросается на него Леха. - Ты не видишь, ты до нервного тика ее уже довел своими байками. Некоторые дебилы никогда не знают, где остановиться.
- Некоторые дебилы никогда не знают, кому они служат и зачем. И искренне верят, что "на благо родины", - не остается в долгу Каховский. - Когда твой Полковник прикажет тебе завтра убить не только вампиршу, но и эту малышку, постарайся придумать, в чем же тут для родины благо? И не забудь, что это ты ее сюда приволок. Ты, лично, - он встает, с грохотом отодвинув стул. - А я скажу тебе, в чем благо. Благо в том, чтоб и дальше скрывать от народа, с какими упырями повязано их правительство. И как помогает упырям обделывать их грязные делишки. А ты помогай, работай.
- Так и ты не мешаешь.
- Я собираю материал, - гордо отвечает писатель. - И однажды народ узнает!
На этом он удаляется. А мы остаемся вдвоем. Леха молчит, я тоже. Отчаянно пытаюсь сообразить, что говорить, что делать. Не могу же я попросить его в лоб: "помоги нам сбежать"? Или могу? Что вампирского в моих глазах?
- Ты видел ее? - решаю начать с нейтрального. В самом деле, он хоть доступ-то к Ясе имеет?
- Да, - немногословен. И все еще посматривает на меня настороженно.
- И как она?
- Сидит.
- И?
- Без "и". Просто сидит. В самом дальнем углу, видно, серебрянки боится.
- Опять серебрянка?
- А как еще? Обычную решетку она выломает. Да ты не переживай…
О чем не переживать, я уже не узнала. Помещение сотряс дикий, безумный, истошный крик. Оборвался, переходя в хрип. И зазвучал вновь. Еще более громко и жутко.
- Яся! - я вскакиваю в ужасе, собираясь бежать на голос. Это ее голос, я не узнаю его, но я чувствую. И я даже представить не могу, что надо делать с вампиршей, чтоб заставить ее так орать.
Но охотник успевает раньше. Перехватывает меня, не давая сделать ни шага.
- Пусти! - я бьюсь в его руках. - Пусти немедленно, это же Яся! Что вы творите, чудовища, она же не сделала вам ничего?! Пусти!
Он держит. Прижимает к себе, пока я молочу по нему кулаками и пытаюсь вырваться. Мне жутко, я даже представить не могу, я не хочу представлять… Ноэру башку сожгли, он так не орал! Про себя не знаю, себя я не слышала, но я человек! А она вампир, они гораздо слабее чувствуют боль. Что они сделали? Ребенок? Они как-то узнали, и убили ребенка?!
- Что они сделали, светоч, что они сделали?!
Я бьюсь в Лехиных руках, он пытается удержать, рубаха давно выдралась из штанов и в какой-то момент Лехина ладонь ложится на обнаженную поясницу. Я вздрагиваю, замирая. Он понимает по-своему.
- Прости. Совсем забыл про твою спину. Очень больно, да? - но ладонь не убирает. Напротив, начинает поглаживать - легко-легко, словно боясь причинить боль, но не имея сил оторваться.
А я плачу, пряча лицо у него на груди. От ужаса, беспомощности, неизвестности. От того, что хоть кто-то меня пожалел.
- Помоги нам, Лешенька, пожалуйста, - шепчу, поднимая к нему мокрое от слез лицо. Отчаянно вглядываясь в его глаза. И пусть нечестно, пусть пользуясь… его интересом ко мне или вампирской силой во взгляде…
- Не смотри так, ты ж душу из меня вытаскиваешь! - едва не взвывает он, прижимая мою голову к своему плечу. - Все образуется, ничего. Все образуется, - все повторяет он, укачивая меня в своих объятьях, но сам, похоже, не верит.
- Я могу ее увидеть?
- Нет. Полковник запретил. К тому же сегодня он сам собирался ее допрашивать.
- Так это он?
- Я не знаю.
- Но ты сможешь узнать?
- Постараюсь. Тебе лучше вернуться к себе. Не привлекать внимания.
Не привлекаю. Поправляю одежду, вытираю слезы. Леха зовет конвоира, чтоб отвел обратно и запер. Жду. Мечусь по комнате, не находя себе места.
На обед меня уже не выпускают. Приносят "в номер". Леха приходит после. Хмурый, сосредоточенный. С фотоаппаратом.
- Надо сделать несколько снимков. Волосы расплети.
- Зачем?
- Надо. Не тяни время.
Расплетаю, полная недоумения.
- Меня фотографировали уже вчера.
- Те снимки не годятся. Сядь ровнее. Волосы все за плечи… Тебе еще бы челку… Жаль, ножниц не прихватил. Ладно, так, - в глаза ударяет вспышка. Потом еще одна. - Все, заплетай, зайду ближе к ночи, - и резко разворачивается к двери.
- Леша! - ловлю его за руку уже на выходе. - Ты обещал! Что с ней?
- Она жива, - он высвобождает руку, чуть касается пальцами моей щеки. - Ей плохо, но она жива.
Я порывисто вздыхаю. Плохо? Что значит плохо?
- Но ведь к тебе вампиры вряд ли были добрее. И к тем девятерым, которых замучили до смерти.
- Она не может отвечать за тех вампиров. За всех вампиров…
- Не надо, чтоб меня здесь видели, - он не дает мне договорить. - Жди.
Дверь закрывается. Защелкивается замок. Я какое-то время в оцепенении стою у двери. Что происходит? Что с Ясей? Что с Лехой, наконец? Все утро провел в моем обществе, а теперь "не надо, чтоб нас видели вместе"? Он же фотографировать приходил, ему поручили…
Позже вновь заходит Каховский. Про Ясю он ничего не знает, к вампирше его не пускают и близко. Зато разрешение взять у меня интервью все еще в силе, он обдумал очередные вопросы и, пока нам никто не мешает…
Я отвечаю, хотя этот тип вызывает у меня теперь лишь глухое раздражение. Борец за правду, который не шевельнет за нее и пальцем. Пойдет на сделку с теми, кого считает "в сговоре с упырями", лишь бы продолжать "исследовать"… Они убивают мою Яську, а этот просто списал ее, обвинив за всех вампиров оптом. Принес в жертву за чужие грехи! И все что-то вынюхивает, выспрашивает… Я отвечаю, мне не жалко. Про Страну Людей и систему кураторов. Про стада и дикарей. Лично о себе? Лично - личное, но могу рассказать о работе в больнице. Там, в стадах, среди тех, кто, как Полковник ваш говорит, "оскотинился".
Сам Полковник ко мне не заходит, и в кабинет к нему меня больше не зовут. У него ко мне больше вопросов нет. У меня к нему есть, но кого это интересует? Мои просьбы о встрече охрана игнорирует, Каховский обещает передать при случае. И все спрашивает, спрашивает. Безостановочно, до самого ужина.
После ужина осталась, наконец, одна. И быстро поняла, что лучше Каховский. Одиночество и неизвестность сводили с ума.
"Ближе к ночи" настало. Я все одна. Ночь. Темная, непроглядная. Куда уж ближе? Понимаю, что ждать бессмысленно. Кто он мне? Что он мне должен? Но все же жду.
И чудо случается. Леха приходит. Чуть слышно щелкает замок, и темная фигура начинает осторожно двигаться ко мне, не включая свет. Я испуганно вскакиваю на кровати.
- Тихо, это я, - он подходит, присаживается на край кровати. - Есть возможность увидеть твою подружку. Пойдешь? Тогда одевайся. Быстро.
Я вскакиваю, судорожно натягивая штаны. И краем глаза замечаю, как он наклоняется и кладет под кровать какой-то сверток.
- Что это?
Но он лишь подносит палец к губам и велит поторопиться.
А дальше мы крадемся. По темным коридорам, вдоль забора, в неприметную маленькую дверь.
Здесь был гараж, насколько я поняла. Для снегоуборочной техники. Или чего-то очень похожего, что все еще громоздилось тут, занимая большую часть пространства. А административное здание, где меня держали, являлось, выходит, конторой коммунальных служб, занятой охотниками на время спецоперации.
Свет Леха не стал включать и здесь, лишь луч его фонаря освещал нам дорогу, выхватывая из тьмы то одно, то другое. Вот и растянутая от пола до потолка сеть серебрянки блеснула в его свете. А ощущения, что в помещении вампир, не было. Все еще не было, хотя мы подошли уже близко.
- Почему я ее не чувствую? - в панике спрашиваю охотника. - Это ваша поганая сеть? Она вытянула из нее все силы?
- Сеть… не при чем, - помедлив, отвечает Леха. - Я, видимо, должен предупредить. Нельзя, чтобы ты закричала. Ни в коем случае.
От такого предисловия ноги отнимаются. А в груди холодеет.
- Да? - почти беззвучно выдыхаю я, замерев на месте.
- Понимаешь, охранники, которые были приставлены… Они даже не здесь должны были быть, за дверью. Но они зашли. В нарушение всех приказов. И они ее… - он помялся, но все-таки выговорил, - изнасиловали.
- Они ее… что? - я хохотала и не могла остановиться. Изнасиловать голодного вампира, это ж надо выдумать! Да не родился еще тот вампир, с которым прошел бы сей фокус!
- Тихо, тихо, ты что? - моего хохота Леха перепугался, кажется, даже больше предполагаемых криков.
- Не возможно вампира изнасиловать, - пытаюсь ему объяснить. - Если ты испытываешь к нему желание, он твое желание ощущает как свое. А людей они вообще… и сами всегда хотят. А уж на голодный желудок… Для них же секс - он тоже в чем-то еда. Так что насилия не было. Вернее - большой вопрос, кто там кого, - вытираю выступившие от смеха слезы. Испугалась. - Они просто покормили ее.
- Нет, - не соглашается Леха. - Крови ей не дали. Ни капли. Смастерили кляп из серебрянки, чтоб не цапнула ненароком…
Смеяться расхотелось. Резко.
- А вот это уже насилие. Одно без другого для них - мучение жуткое, вплоть до того, что они просто не могут…
- Этим дело не кончилось. Их застал Полковник.
И вот тут я вспоминаю про крики. Которые жажда крови едва ли могла исторгнуть. И вновь становится жутко.
- Он решил, что это она их завлекла, - объясняет охотник. - Заманила.
- Ага, и заставила засунуть себе кляп!
- Он не вникал в детали. Сказал, виновата ее красота. И взгляд колдовской. Поэтому, чтоб впредь они никого не смогла завлечь… - он вновь замялся, явно опасаясь моей реакции. - Ей выжгли глаза.
Мир сереет, весь пропитываясь липким ужасом.