- Аиша убедила меня в том, о чем я давно думала сама. Я решила все рассказать тебе. - Она склонила голову. - Правда, уже на борту самолета я все никак не могла подобрать слова. Ты был такой злой, а я боялась… Оказалось проще ничего не говорить. Проще отпустить тебя после приземления в Пизе и забыть о моих намерениях… Но ты сел за руль, - она пожала плечами. - В общем, ты все узнал. Но дело не только в тебе.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сделала это ради Шакира. Ради нашего сына.
Он посмотрел на дом:
- Ты думаешь, ему до этого есть дело?
- Сейчас, возможно, нет, но в дальнейшем… Однажды он захочет узнать больше о своем отце. Выяснить, какой он человек. Возможно, он даже придет к тебе, чтобы познать себя и найти свое место в этом мире. Ты должен быть к этому готов.
- И это все, что тебе нужно?
- Разве этого недостаточно для человека, который не хочет ребенка и не хочет знать мать этого ребенка? Но теперь ты знаешь. Так что решай сам - захочешь ли ты сказать своей семье. И предположим, - Марина скрестила руки на груди, - если они захотят познакомиться с ним или увидеть фотографию, скажешь мне об этом…
- Они тебя не побеспокоят, - мрачно и уверенно заявил он.
- Не сомневаюсь.
Вздохнув, Бахир бросил взгляд на виллу:
- Замечательный дом! Это отец тебе купил? Для детей?
Удивленная его вопросом, она моргнула и покачала головой:
- Нет. Он принадлежит моему хорошему другу.
"Хорошему другу? Отцу девочки?" - мелькнула у него мысль.
- Удобно, - заметил он.
- Можно и так сказать.
Бахир замешкался, думая, что еще можно сказать:
- Ну, тогда все?
- Все. - Обнимая себя за талию и смотря на него пустыми глазами, ответила Марина.
Это было похоже на отставку, которую Бахир с радостью принял:
- Мне надо идти. Я не останусь на обед.
- Да, конечно, - бросила она, как будто ничего другого и не ожидала. Как будто с нетерпением ждала, когда же он уйдет. - Спасибо, что проводил меня домой. Извини, не буду провожать тебя до машины. Мне надо идти к детям. - И она быстро пошла прочь.
Ему дали от ворот поворот.
Бахир сидел в заведенной машине, стоявшей на усыпанной гравием подъездной дорожке. Теперь все, что надо было сделать, - это снять машину с ручника, тронуться и поехать вниз по склону. И он сможет навсегда забыть об этом неприятном происшествии.
Именно так Бахир и собирался поступить, когда Марина спокойно ушла. Раз она смогла так спокойно закончить эту схватку, значит, и он сможет! Но он не мог… Потому что на этот раз он уходил не только от нее, но и от него. От мальчика. От своего сына.
Достаточно было посмотреть в его глаза, и уже не нужно было никаких тестов на определение отцовства. Бахир увидел свои глаза у этого мальчика, точно такие же, какие увидел у своего новорожденного брата, когда тот лежал на руках у матери, глазея на него. И в тот момент отец, потрепав младенца за щечку, сказал ему - младший брат выглядит абсолютно так же, как выглядел сам новорожденный Бахир. Те же самые черные глаза, которые смотрели на него из каждого зеркала.
Он задумался о своем новорожденном брате, празднике, который закатил отец в честь его рождения, о том времени, когда смерть похитила его вместе с остальными. Задумался об амулете, который нашел в пакете адвоката, о том самом амулете, который был надет на шею его брата, когда он умер…
И потом Бахир задумался о мальчике, который сейчас находился в этом доме.
Он никогда не хотел детей. Не хотел семью. Не хотел рисковать больше ничем столь дорогим для него. И до последнего времени все получалось. Он ничего не терял, а если и терял, то только деньги.
Но похоже, теперь у него был сын, который жил в этом доме. Если принимать во внимание возраст девочки, хозяином дома был мужчина, появившийся сразу после того, как Бахир и Марина расстались. Неужели он хочет, чтобы мальчик рос под этой крышей? Чтобы все его расходы оплачивал очередной любовник матери? Нет, это Бахир должен обеспечивать своего сына и деньгами, и домом!
Возможно, он и распрощался с мыслями о своей собственной семье, но он совсем не собирался менять свои жизненные принципы.
Он - бедуин до последней капли крови. А семья для бедуинов - это самое главное. Разве мог он уйти? Конечно нет! Марина словно подарила ему ребенка и сразу же украла его. Запудрила ему мозги. Сообщила всю историю, как простую формальность. Как будто его роль на этом закончилась…
Бахир не мог с этим смириться.
Он не хотел детей, это правда. Но теперь был этот мальчик, Шакир…
И будь проклята удача, шанс или случайность! Будь проклят тот факт, что теперь он неразрывно был связан с женщиной, с которой больше не хотел иметь ничего общего.
Нет. Он просто не может уйти.
Закрыв за собой дверь, Марина в изнеможении прислонилась к ней. Сделав глубокий вдох и вытирая слезы, она пыталась прийти в себя, прежде чем присоединиться к детям за обедом, иначе они захотят знать, что случилось и почему мама плачет…
Боже, если бы еще одну секунду она провела рядом с ним, то превратилась бы в ходячий фонтан! Последней каплей было напоминание о матери Ханы.
Она выполнила свою обязанность. Бахир теперь знал правду. Теперь его поведение зависит только от него самого. Марина не сомневалась: он притворится, что сегодня вообще ничего знаменательного не произошло.
Она еще раз тщательно вытерла глаза и щеки.
Пора двигаться дальше. Пора искоренить в себе надежду, что когда-нибудь Бахир передумает. Он уже достаточно ясно объяснил - в лагере Мустафы он оказался только потому, что там были Золтан и его друзья.
Бахир остался в прошлом. Ему не было места в ее жизни ни последние четыре года, ни сейчас, и не будет никогда. Пора уже принять это.
Слышно было, как Катриона накрывает на стол. Пора кормить детей. Это вызвало у Марины улыбку.
Это Бахир проиграл, когда отвернулся от своего ребенка, но никак не она!
Когда они уже заканчивали обедать, послышался стук в дверь. Холодок предчувствия прокатился по ее спине. Неужели…
- Я открою, - сказала Катриона, наблюдая за ней и не упуская ничего.
- Нет, - сказала Марина, вставая со своего места. - Я сама.
- А если это… он?
Марина выдавила из себя улыбку. Катриона ни о чем ее не спрашивала с того момента, как она вернулась, хотя по ее глазам было видно, что у нее полно вопросов. Вопросов, которые женщина никогда не станет задавать, пока дети не будут крепко спать и появится время, чтобы все обсудить.
- Тогда он в любом случае захочет видеть меня.
Опять послышался стук в дверь, на этот раз более громкий и настойчивый. И что-то подсказало Марине - она уже знает, кто ожидает за дверью.
- Ты уверена? - убирая тарелки со стола, спросила Катриона, стараясь сделать вид, что ничего не происходит.
Простая, деревенская женщина обладала настоящим талантом сглаживать острые края. Марина поняла это, когда они вдвоем в течение нескольких месяцев ухаживали за Сарой, когда до самого последнего момента она держала на себе все хозяйство.
- Да, не беспокойся. Я сейчас вернусь. Скорее всего, это кто-то из деревни.
Открывая тяжелую деревянную дверь, Марина прекрасно знала, что обманывает себя, так как любой житель деревни стучался в другую дверь, расположенную со стороны кухни.
- Бахир, - сказала она, выходя и закрывая за собой дверь.
Предчувствие быстро переросло в страх. Один только его взгляд подсказал ей - она должна поставить как можно больше барьеров между ним и детьми. Уходя, он был похож на побежденного, на побитую собаку. Но сейчас перед ней стоял совсем другой человек, как будто даже более высокий и сильный, чем когда-либо, с холодным, непроницаемым взглядом и волевым подбородком. Он походил на воина. И казалось, настоящая битва между ними еще не началась.
У нее пересохло во рту. Бахир вернулся явно не для того, чтобы пообедать.
- Что-нибудь еще?
- Можно и так сказать, - холодно ответил он, отчего кровь в ее жилах застыла. - Я пришел за сыном.
Глава 6
Марина застыла, с трудом выдавив лишь одно слово:
- Нет!
- Видишь ли, - продолжил Бахир, - не хочу быть просто абстрактным отцом. Если ребенок мой, как ты заявляешь, то у меня есть определенные обязанности по отношению к нему. Я должен быть уверен - мой сын ни в чем не нуждается, его любят и заботятся о нем.
- У него все в порядке! - Наконец Марина, собрав все силы, смогла дать отпор: - Разве он похож на обделенного или страдающего ребенка? Что ты пытаешься доказать, Бахир? Что ты на самом деле хочешь?
- Я уже сказал. Я хочу своего сына!
Она оглянулась, в надежде, что Катриона и дети не слышат, как они ругаются.
- Незачем кричать, - предупредила она его и двинулась через террасу.
- Ты меня слышишь? - повторил он более спокойным, но не менее угрожающим тоном. - Я хочу своего сына.
- Нет. Это сумасшествие. Ты просто зол. Ты нападаешь, потому что хочешь отомстить. Твои слова нельзя воспринимать всерьез.
- Я говорю вполне серьезно. Ты должна была предполагать: узнав о существовании сына, я захочу участвовать в его воспитании!
Ее ошибка. Ни на секунду в ее мозг не закрадывалась мысль о таком повороте дела. Это было слишком фантастично, просто невозможно…
- Ты никогда не хотел детей! Я даже боялась сказать тебе о беременности. А сейчас ты хочешь принимать участие в его воспитании?
- Теперь это не важно, потому что ребенок существует. Этот ребенок здесь, и он мой!
- Но ты не можешь просто так прийти и требовать его, как будто он какая-то посылка, какая-то собственность, которую ты можешь забирать - в зависимости от того, чья сейчас очередь.
- Почему нет?
- Потому что он не посылка, чтобы передавать его из рук в руки! Он - ребенок. И я не позволю тебе забрать моего сына!
Бахир язвительно засмеялся:
- Твой сын? Коротковата у тебя память! Не так давно ты утверждала - мальчишка мой.
- Он твой сын, но ты не отец в полном смысле этого слова.
- А как можно быть отцом, даже не зная о существовании ребенка?
- Ты не хотел знать. Ты не хотел детей.
- Но мальчик здесь!
- Этого мальчика зовут Шакир!
Он хмыкнул:
- В этом мне тоже не позволили участвовать. Что еще ты решила за нашего ребенка? Может, уже выбрала школу для него? Может, подыскала для него невесту из богатой и влиятельной семьи?
- Не будь глупцом!
- Глупо спрашивать то, - сказал он, и его лицо исказилось, - что настоящий отец ребенка должен уже знать. Нужно было спросить меня, принимая такие решения.
Она покачала головой:
- Я думала, тебе это все не интересно и не важно…
- И поэтому ты даже решила не сообщать мне, что он родился!
Гордо вскинув голову, Марина ответила:
- Ты больше не хотел меня видеть! И, насколько я поняла, ни при каких обстоятельствах!
- Это, - посмотрел он на нее с осуждением, - и есть та ничтожная причина, из-за которой ты решила не сообщать мне о существовании моего сына? Поэтому ты три года скрывала его от меня? И видимо, это дает тебе право забрать его навсегда, а мне предложить только какие-то символические родительские права. - Отвернувшись от Марины, Бахир пошел вдоль балюстрады, смотря, как крутой склон уходит вниз и перетекает в долину, а за ней превращается в горы. - У тебя нет такого права! - повернувшись к ней, сказал он. - А теперь настало время отца заняться воспитанием сына. Я хочу забрать мальчика домой.
- Домой? - Она покачала головой. Когда они были вместе, то жили либо в съемных апартаментах, либо в отеле при казино. - Я не знала, что у тебя есть дом.
- Я хочу поехать в дом своего отца в Джакбаре и хочу, чтобы мальчик поехал со мной. Я покажу ему землю, где вырос его отец.
Джакбар? Марина резко выдохнула. Бахир совсем бы ее не удивил, если бы сказал - хочет поехать с ним в Монте-Карло и обучать его азартным играм. Но в Джакбаре не было ничего, кроме бесконечной пустыни…
- Ты хочешь забрать его в пустыню? Ты что, спятил? Он же еще ребенок!
- Он мой сын, и пустыня - его дом.
- Нет, его дом здесь! Единственный дом. Кроме того, ты ничего не знаешь о детях! Даже если бы к ним прилагалась инструкция по воспитанию, ты бы все равно не сумел бы все сделать правильно. Я не отдам тебе его и не позволю никуда везти!
- Тогда у тебя нет выбора. Мы пойдем в суд, раз ты этого желаешь. Представь себе заголовки газет, пока все будут наблюдать за нашей битвой за опеку над ребенком: "Разгульная принцесса украла ребенка". Твой отец будет очень гордиться своей старшей дочерью.
Картина была слишком ясная… Впервые, начиная с ее мятежных юношеских лет, отношения между отцом и дочерью стали понемногу налаживаться. Король все никак не мог понять обстоятельства, в результате которых его дочь-принцесса стала матерью не одного, а двух внебрачных детей! Конечно, в этом была и ее вина, потому что она никак не хотела раскрыть правду… Но все же их отношения вышли на более приличный уровень.
И теперь этим зарождающимся отношениям угрожали? Это слишком нечестно!
- Я не воровала Шакира!
- Нет. Но ты украла три года жизни моего сына у меня! Его первые шаги, первые слова, первую улыбку… Ты отмечала его дни рождения? Надеюсь, ты насладилась… - Бахир впился в нее взглядом, - за нас двоих.
Его обвинения достигли цели. Марина никогда и не задумывалась, что все те этапы жизни малыша, которыми она действительно наслаждалась и отмечала, по сути были преступлением по отношению к отсутствующему отцу Шакира.
- Но ты же не хотел ребенка! - Ее голос дрогнул, как и ее оборона.
- Ты не дала мне выбора!
- Я пыталась. Неужели ты не помнишь тот день?
- Припоминаю, как ты спросила, хочу ли я ребенка? А я сказал - нет. Но не помню, чтобы ты что-то говорила о своей беременности.
Туго накрутив на палец локон, Марина надеялась физической болью хоть немного перекрыть эмоциональную. Но все было тщетно.
- Мы можем что-нибудь придумать, - пробормотала она, пытаясь найти решение. - Ты мог бы навещать Шакира иногда на выходных или брать его на целый день. Каждый вторник в Фивиццано открывается рынок. Деревня находится у подножия горы. И есть прекрасный пляж в Специи. Это недалеко.
- А еще есть суд в Риме, где я получу полную опеку над сыном, когда расскажу им, какая ты никчемная мать.
Неужели он говорит серьезно? Бахир действительно подаст в суд?
Она открыла рот от удивления, пытаясь понять, как далеко он способен зайти. Но кого он пытается обмануть? Неужели Бахир действительно представляет себя в роли отца?
- Неужели ты действительно думаешь, что суд будет на твоей стороне и отдаст опеку человеку, который провел большую часть своей жизни в казино за рулеткой? Человеку, у которого даже нет собственного дома? Будет очень трудно найти что-то позитивное в репутации даже знаменитого Шейха Рулетки. Суд тебя просто высмеет!
Он отмахнулся от ее слов, как отмахиваются от назойливой мухи.
- Так, может, проверим? Кому из нас есть что терять в случае публичной огласки?
- Ну, ты и сволочь! - заключила Марина.
Сразу было понятно, на ком из них все это отразится сильнее. Она не могла допустить разоблачения и следующего за ним неизбежного копания в грязном белье. Также она не могла допустить, чтобы всплыла правда о Хане, потому что она пообещала это Саре…
Боже, а если отнимут и Хану? Что, если у нее заберут обоих детей?
Слезы навернулись у нее на глаза. Почему он с ней так поступал? Неужели так велико желание мести? Неужели он так сильно ее ненавидит?
- Ты не сделаешь этого, - прошептала Марина. - Ты не сможешь.
- Конечно сделаю, если ты и дальше не будешь подпускать меня к ребенку.
- Бахир, пожалуйста! - сказала она, встряхнув головой. - Не надо. Ты не можешь его забрать! Он тебя даже не знает.
- А кто в этом виноват? Уж точно не я. Он поедет со мной в пустыню. Я научу его ездить верхом и охотиться. Передам ему знания его предков-бедуинов.
- Но он еще малыш! Ему только три года! Шакир слишком мал для такого путешествия.
- Я сам родился в шатре в пустыне. Я там вырос. Так почему же он мал для жизни бедуина?
Больше это выдержать было невозможно. Марина не просто находилась в шоке, она была полностью выбита из колеи. А теперь еще эти последние новости, которые повергли ее в шок. За все месяцы, проведенные с Бахиром, он ни разу не упоминал о своем происхождении. Но разве у них было время для разговоров? В заоблачных далях их отношений ничего не имело значения, кроме их собственного чувственного мира, наполненного только наслаждением. И только теперь, когда их отношения остались в прошлом, Марина по крупицам могла составить представление о его происхождении.
Но это не означало, что он может забрать ее сына!
- Не делай этого. Ты же не думаешь, что ты можешь забрать у меня Шакира и увезти его в какую-то пустыню? Ты вообще ничего не знаешь о детях! Малыш просто перепугается. И с моей стороны, это будет совершенно безответственно - отпустить его с тобой.
Бахир ничего не ответил, взвешивая ее слова, лишь только стиснул зубы и свирепо посмотрел на нее. Нельзя было терять ни секунды.
- Понимаешь, - продолжала Марина, - у тебя ничего не получится. Он с тобой не поедет. Это будет просто бесчеловечно по отношению к ребенку!
- Хорошо, - наконец кивнул Бахир. - Пусть будет по-твоему. Я хочу, чтобы вы оба были собраны завтра к десяти утра.
- Оба?..
- Конечно, - ответил он, поглядывая на часы, как будто внезапно устал от разговора. - Если возможны такие проблемы, если ребенок действительно никуда со мной не поедет, то тогда ты должна поехать с нами!
- Нет, Бахир! - замотала она головой, получив новый шок, не успев оправиться от предыдущего. - Это не то, что я имела в виду.
- А я, наоборот, думаю, это прекрасное решение.
- Ты забыл про Хану!
- Нет, девочка здесь ни при чем, - пренебрежительно сказал он, показывая - тема закрыта. - Она останется.
- Я никуда не поеду без Ханы! Я никого из детей не оставлю.
- С каких это пор? Чудесная мать без зазрения совести бросила детей дома, чтобы как следует погулять на свадьбе их тети.
- Считаешь, мне нужно было вытащить больных детей из постели, чтобы отвезти их на свадьбу за сотни километров отсюда?
- Шакир был нездоров?
- Они оба болели ветрянкой. Я вообще не собиралась ехать на свадьбу. Меня уговорила Катриона. Все самое худшее было позади, и она сказала, что справится. Но сейчас…
- Что сейчас?
Если бы тогда она никуда не поехала! Оставшись дома, Марина не встретила бы на пути Мустафу и ее не надо бы было спасать, сопровождать домой, и весь этот кошмар вообще бы не произошел…
Она глубоко вдохнула. Но все произошло, и теперь нужно было как-то все разрешить, найти путь, чтобы не позволить Бахиру командовать парадом. Такой путь, который позволил бы вывести его на чистую воду.