Губы Нади изогнулись в язвительной улыбке. Она поставила на стол локоть и положила голову на ладонь плавным и чертовски сексуальным движением.
– Я… занимаюсь разными вещами.
– Научились на ошибках своей мамы?
Она сердито засмеялась. Но потом снова села на стул с выражением странной задумчивости.
– Пожалуй, это так. Я никогда не хотела заниматься чем-то одним, быть привязанной к какому-то стилю. Я работала в клубах Лос-Анджелеса. Участвовала в нескольких театральных постановках в Далласе. А первые сольные номера сделала на Бродвее в одной компании, работавшей в стиле бурлеск.
Ее взгляд упал на фотографию. Райдер тоже посмотрел на нее.
– Кажется, это достаточно далеко от балета.
– Могли бы и не говорить. Особенно учитывая, что там работала мама. Она всегда работала в Америке. Но когда ей пришлось уйти из труппы из-за беременности, она вернулась в Мельбурн, к бабушке. Бабушка очень на нее похожа, только у нее нет чувства юмора, и она суровая.
Глядя на фотографию Надиной матери, Райдер ничего не смог себе представить.
– Когда я родилась, мама попыталась сидеть дома. Но когда танец зовет тебя… А потом оказалось, что жизнь шоугёрлз слишком хороша, чтобы от нее отказаться. Хорошие отели. Богатые мужчины. Постоянные вечеринки, напоминавшие ей, что она еще молода, и помогавшие забыть то, что осталось в прошлом… – Еще секунду задержав взгляд на фотографии, Надя отвела глаза. – А я тем временем училась, танцевала, репетировала изо всех сил. На другом конце света. Потом мне позвонили из клуба бурлеска, ставшего для матери родным домом. Впервые я стала работать вместе с ней. Мне было все равно, я согласилась бы танцевать даже в Болливуде, лишь бы быть рядом с ней. А уж танцевать с ней? – Надя присвистнула. – Это было потрясающе. Мы делали вместе целый акт. Сестры Кент.
Райдер удивленно поднял бровь, но Надя только усмехнулась:
– Знаю. Это смешно. Но если не считать этого, я получила все, о чем мечтала с тех пор, как первый раз сделала пируэт.
– Судя по тому что вы здесь и она тоже, я так понимаю, что это продлилось недолго.
Взгляд Нади метнулся к Райдеру, как будто она давно его не видела. Она наклонилась вперед и обхватила стакан обеими руками.
– Я получила свой первый сольный номер.
– А-а.
Она допила вино одним глотком.
– Вот тогда-то она и сказала, что все предложения по работе, которые я получала, делались только по ее звонку. Что мое имя – это ее имя и я что-то значу только благодаря этому.
Надя улыбнулась, но Райдер уловил, как в ее глазах вспыхнула обида. Досада. Разочарование. Он все понял. Ему был знаком тот момент, когда ты понимаешь, что твой родитель, на которого ты всю свою жизнь смотрел снизу вверх, оказывается таким… таким несовершенным.
– Тем не менее, – продолжила она, стряхнув нахлынувшее уныние, – после одного особенно болезненного случая я тайно пошла на просмотр, который проводили в "Скай Хай", и получила место. Через неделю я переехала в Вегас и стала делать то, про что с уверенностью могла сказать: это моя работа. Но не только это изменило мою жизнь. Я вдруг почувствовала себя так, будто всегда танцевала в туфлях на размер меньше, чем надо и никогда не знала этого. Вот тогда-то я и поняла, что такое счастье.
Надя с легким вздохом закончила свой рассказ. Потом оглянулась вокруг, словно только что поняла, где она находится или, точнее сказать, где она не находится.
Она весело рассмеялась:
– Извините. Так о чем вы спрашивали?
– Думаю, вы уже ответили. Только у меня есть еще один вопрос. Как сейчас ваша мать?
Ее глаза предупреждающе вспыхнули.
– Она до сих пор танцует?
Надя вдруг неожиданно расхохоталась, да так бурно и весело, что чуть не упала со стула.
– Райдер, если бы вы ее знали, вы бы поняли, как это смешно… я хочу сказать, как далеко от истины. Один крупный австралийский магнат увидел ее на сцене вскоре после того, как я уехала из Нью-Йорка, и, подхватив на руки, увез к себе домой. Она больше не танцует. На этот раз только я вернулась домой в расстроенных чувствах.
– Сделаем шаг назад, мисс Надя. Вот мы и добрались до самого важного. Что вы такого сделали, чтобы так расстроить себя? Ограбили банк? Продали государственную тайну? Сделали пируэт… не в ту сторону?
Ее соблазнительные губы изогнула чувственная улыбка, а потом на ее лице вдруг появилось смущенное выражение.
– Ничего такого интересного и драматического.
Райдер взмахнул рукой, предлагая ей продолжить.
– Я порвала со своим бойфрендом, бросила работу и улетела.
Почему-то мысль о бойфренде, мужчине, который был близок ей, вызвала у Райдера особое раздражение.
– Бедный бойфренд.
Надя покраснела, но улыбнулась:
– Это и все, что вы поняли? Ну, конечно, бедный бойфренд. Хотя знаете что, если честно? Весь прошлый год я провела в уверенности, что сбежала из-за неудачной любовной истории. Но дело в том, что я танцую с шестнадцати лет без перерыва. Я подумала, а может, это тело говорит мне, что надо дать ему возможность передохнуть. Может, это мое эго увидело шанс на время отойти в сторону, чтобы просто повзрослеть.
Она пожала плечами и, подвинувшись глубже на стуле, сунула нос в пустой стакан из-под вина.
Райдер не находил себе места.
Потому что… все как-то разом изменилось и этот нормальный откровенный разговор в ее маленькой квартирке взял его за душу. Перед ним сидела красивая женщина. Со своими проблемами, но обладавшая стойкостью и множеством других достоинств. И теперь, когда он уже перестал вдавливать ноги в пол, ничто не мешало ему подумать о том, что, как давно подсказывали ему инстинкты, он должен был сделать.
– Надя.
– Да, Райдер.
– По-моему, вы вполне взрослая.
Рассеянный взгляд резко сфокусировался на нем. Она улыбнулась:
– Могу вас уверить, что да. Во всех отношениях.
И в том отношении, которое больше всего интересовало Райдера, тоже. То, что он видел перед собой, и была Надя Кент. И у него не возникало сомнений, что он хотел то, что видел.
Райдер привстал со стула и потянулся через стол.
Ее глаза потемнели.
– Райдер Фицджеральд, всего два часа назад вы обещали быть хорошим мальчиком.
– В танцевальной студии я готов делать все, что вы скажете. Но я никогда не давал обещаний по поводу своего поведения в других местах. Да вы меня и не просили.
Сверкнув глазами, она вспрыгнула на стул и, встав на колени, потянулась ему навстречу.
– Вам помочь?
– Черт! Да, – ответил он, дотянувшись губами до ее рта.
Райдер знал, что он будет теплым, знал, что она понимает, что делает. Чего он не ожидал, так это сильнейшего всплеска удовольствия, резкого, как удар теннисного мяча.
Надя коснулась рукой его щеки, проводя ногтями по небритой щетине, и ему пришлось схватиться за край стола, чтобы не повалить их обоих.
Она отодвинулась и на мгновение прижалась лбом к его лбу. Потом подняла голову и посмотрела ему в глаза:
– Все нормально?
Он глубоко вдохнул и с шумом выдохнул:
– Ничуть.
В следующую секунду Надя оказалась на столе среди посуды и услышала, как на пол со звоном полетели тарелки. Но раз уж ей было все равно, он тоже мог не беспокоиться.
Райдер прижал ее вплотную к себе. Никаких сладких поцелуев, им владел ненасытный голод.
У нее был вкус лимона и меда, вкус противоречий и страсти. Ее руки блуждали по его телу. Стягивали с него одежду, пока он не остался голым по пояс. Путались в его волосах. Впивались в его спину, заставляя стонать от наслаждения.
Ее губы сводили с ума.
Все его существо пульсировало едва сдерживаемым желанием. Он сдернул с нее топ, и ее упругий живот напрягся под его рукой, а ее маленькие груди поочередно оказались у него во рту. Такие нежные, крепкие, чувственные. Сила, таившаяся в ее теплом теле, поражала его.
Губы Нади раскрылись, и она, обхватив Райдера за шею, потянула его вниз. Она выгнулась к нему, нащупала молнию на джинсах и выпустила его на свободу. Когда ее ладонь, сжав его, скользнула по всей длине, Райдер увидел звезды.
Надя отпустила его только для того, чтобы снять с себя джинсы, и прильнула к нему всем телом. Кровь с такой силой билась в его венах, что Райдер почувствовал, будто все клетки у него перерождаются заново, как у оборотня в полнолуние. Боже, он хотел ее с такой яростью, какой не испытывал никогда в жизни!
– У тебя есть что-нибудь для большого парня? – спросила она.
– В портмоне, – с трудом выдавил он. – В заднем кармане.
Надя уверенной рукой нашла портмоне, успев по ходу дела погладить Райдера по спине. Эта женщина доводила его до отчаяния, до исступления.
Достав квадратный пакетик из фольги, она швырнула портмоне через плечо и с усмешкой вскрыла пакетик зубами. А потом, глядя в его темные бездонные глаза, стала надевать на него презерватив. Медленно. Мучительно медленно. И тщательно. Так что ее пальцы касались каждого дюйма.
Потом ее руки обхватили бедра Райдера, а сильные ноги плотно обвились вокруг него.
Нащупав ее горячее влажное лоно, Райдер с трудом сдержал себя. Веки Нади сомкнулись, губы раскрылись на вдохе, брови нахмурились, как будто не только он один балансировал на грани. А потом она сделала одно движение бедрами, и он оказался внутри.
С этой секунды свет перед глазами Райдера померк, мир съежился до размеров стола, и все вокруг расплылось в красном мареве. Сквозь звон в ушах он слышал лишь стук собственного сердца и прерывистое дыхание Нади. Ее запах, ощущение ее тела, ее чувственное великолепие наполнили его до краев и разлились по телу таким мощным извержением, что он почувствовал себя обескровленным.
Когда Райдер пришел в себя, он понял, что рука, которой он упирался в стол, чтобы ему не рухнуть на Надю, по-настоящему дрожит. Он открыл глаза и увидел ее. Ее бледная кожа порозовела и мерцала от пота, пряди темных волос, выбившихся из пучка, рассыпались по столу, открытый рот жадно хватал воздух, глаза превратились в два темных озера желания.
Райдер со стыдом понял, что добравшись до вершины своей страсти, он понятия не имел, была ли она там с ним.
– Ты как?..
– Еще нет. – Она стиснула его с такой силой, что у него чуть не закружилась голова.
Закинув ногу ему на плечо, она с силой рванула вперед. Ее глаза закрылись, широко открытый рот резко хватал воздух. Райдеру показалось, что она точно знает, что делает, и может получить все, что хочет, без его участия.
Однако этого не произошло.
Райдер выругался и приподнялся на обеих руках. Почувствовав, что твердеет у нее внутри, он надавил сильнее и улыбнулся, когда ее глаза резко распахнулись. Потом, опустив ее ногу на место, он медленно опустился вниз, уткнувшись лицом в ее шею. Покрывая ее поцелуями сверху вниз, он опустился до ключицы. Его рука гладила ее колено, большой палец, скользнув по внутренней поверхности бедра, нашел заветную точку в тот самый миг, когда губы нащупали ее грудь.
Райдер погрузился глубже, и Надя вскрикнула, схватившись за стол рукой с побелевшими от напряжения пальцами. Другая рука до боли впилась ему в спину.
Когда он коснулся языком ее соска, внутри все напряглось от желания. Он описал языком круг и такой же повторил пальцем и почувствовал, как Надя вздрогнула и обмякла. Горячая волна, прокатившаяся по всему его телу в ответ на ее покорность, на ее доверие, смыла все желания, кроме одного – доставить удовольствие ей.
А когда она вся напряглась, прижалась к нему и ее тело приподнялось в последний раз, Райдер погрузился глубоко, как только смог, и повторный оргазм настиг его с такой силой, что от его крика задрожали стены.
Райдер в изнеможении опустился на нее. Рука Нади утонула в его волосах, другой она прикрыла глаза. И так они лежали до тех пор, пока не успокоилось дыхание.
Надя пошевелилась первой, и Райдер инстинктивно дернулся у нее внутри. Хватит, остановил он себя. Еще немного, и резина не выдержит.
Он высвободился из ее тела и тут же ощутил себя потерянным. Как быстро он привык к ее изгибам, к ее запаху, к рукам, обнимавшим его. Как быстро все это стало ему необходимо. Сомневаясь, что ноги смогут удержать его, Райдер сел на край стола.
Бросив рассеянный взгляд на пол, он заметил разбитые тарелки, вилку, воткнувшуюся в половицу, разлитый соус. Но у него не осталось сил беспокоиться об этом.
Это был не тот привычный для него секс, а что-то другое, жизненно важное.
Надя тоже села и, прислонившись к его спине, стала покрывать нежными поцелуями его плечо.
– Вау.
– Обращайтесь.
Он ощутил кожей ее смех, а потом она соскользнула со стола и, пробравшись через месиво, покрывавшее пол, встала перед ним. Стройные бедра, красивые ноги, маленькие груди с прелестными розовыми сосками, живот, к которому хотелось прижаться щекой.
– В душ? – спросила она. – Боюсь, там мало горячей воды, так что придется мыться вместе.
Зажав в руке резинку для волос, Надя подняла руки, закрутила волосы в пучок. В ее движениях не было ни малейшей застенчивости. Эта женщина знала себя, любила себя и наслаждалась тем, что давало ей тело.
На человека, который всю жизнь боролся, рвался вверх к той недостижимой иллюзорной вершине, где рассчитывал найти удовлетворение, ее естественное довольство собой действовало как наркотик.
– Идешь? – снова спросила она, шевеля своими соблазнительными губами.
Райдер не ответил. Вместо этого он поднял ее и перекинул себе через плечо, не обращая внимания на ее хриплый смех, отражавшийся от стен.
Поцеловав ее, он произнес:
– Показывай дорогу, женщина.
Она вытянула в нужном направлении ногу с изящными пальчиками.
Глава 6
Лучи воскресного солнца наполняли оживленное бистро. Чипсы были горячими и солеными, напитки ледяными. Сэм щебетала про то, как пройдет ее свадьба, а Надя старательно сдерживала себя, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда она упоминала имя своего брата.
Не прошло и двенадцати часов после свидания в ее квартире, и она еще чувствовала его каждой болезненной мышцей, ощущала его запах на своей коже, видела его лицо, стоило ей хоть на секунду закрыть глаза.
– Я не хочу устраивать ничего грандиозного, – продолжала Сэм. – Но все раскручивается и расползается само собой.
– Это твоя свадьба, Сэм, – встряхнувшись, сказала Надя. Она плохо себе представляла, чем может помочь. С самого детства единственным белым платьем, в котором она себя видела, была балетная пачка. – Все должно быть как ты хочешь.
– Да, – ответила Сэм, сделав большие глаза. Однако уже в следующую секунду они погасли. И Надя догадывалась почему.
– Райдер рассказал мне кое-что о том ночном происшествии. С твоим отцом.
– Правда? – Сэм выглядела спокойной, но в ее глазах мелькнуло выражение побитого щенка.
– Как ты?
– Нормально. Ничего такого, с чем не могли бы справиться таблетки и дорогущий психотерапевт. – Когда Надя ничего не ответила, она накрыла ее руки своими. – Я в порядке. Честно. Той ночью я чувствовала себя ужасно. Такой жалкой, до отвращения. Но это лишний раз подтвердило, что я правильно сделала, порвав с ним. Мой дальновидный брат сделал это сто лет назад. Кстати, о Райдере. Он рассказал тебе про папу? Не стесняясь в выражениях? Это… Обалдеть.
Надя приподнялась на своем месте.
– Райдер не сказал тебе, что мы с ним поговорили?
Снова большие глаза.
– Конечно нет. Этот человек обращается со мной как с хрустальной вазой. Хотя я понимаю почему. После того как его мать умерла, когда он был такой маленький, а наш отец… – Ну, понятно… – Райдер безумно боится выпустить из рук то, что для него важно. – Сэм вздохнула: – Не говори ему, но я затеяла эту свадьбу с белым платьем и всем прочим только ради того, чтобы дать ему возможность спокойно отпустить меня. Иначе я бы с радостью вышла за своего парня прямо сейчас. Но Райдера не свернешь, ему нужно, чтобы у меня все было по правилам, как минимум с официальной церемонией. Только это даст ему право отпустить меня.
Надя кивнула, хотя слушала ее вполуха. Сигнал тревоги раздался минуту назад, когда Сэм сказала, что Райдер безумно боится выпустить из рук то, что для него важно.
Конечно, она не была важна для него, как Сэм. Даже если считать естественным появление собственнических чувств, когда оказываешься с кем-то один на один без одежды. Когда этот кто-то уносит тебя в райские кущи и возвращает на твой кухонный стол, несет тебя в душ, а потом ты стоишь на ослабевших ногах у входной двери… Даже тогда они ни разу не говорили о чем-то большем. Даже просто о возможности второго акта. По правде сказать, с того момента, как их одежда оказалась на полу, они вообще ни о чем не говорили.
– Значит, вы с моим братом…
Надя вдруг увидела, что Сэм, положив подбородок на руку и улыбаясь во всю физиономию, наблюдает за ней.
– Извини?
– У тебя такой задумчивый мечтательный взгляд. Я отлично знаю тот взгляд. Я каждый день вижу его у Бена.
Надя поднесла ко рту нагревшееся пиво, отчаянно пытаясь сообразить, что ей ответить.
– Надеюсь, по крайней мере, твой блуждающий взгляд имеет отношение к моему брату, учитывая, что в последний раз, когда я видела вас вместе, вы целовались взасос.
Надя чуть не захлебнулась пивом. Осторожно поставив его на стол, она провела руками по лицу, а потом запустила их в свои распущенные волосы.
– Почему ты считаешь, что это нечто большее, чем просто минутная слабость?
– Я знаю своего брата, Надя. Он точно такой же, как те небоскребы, которые он строит, – большой, сильный, неуязвимый. Это первый раз, когда я видела его таким взволнованным, что он не мог этого скрыть. А взволновала его ты, моя милая.
От этих слов у Нади вспотели ладони и в ушах зашумела кровь. Она подумала, не похоже ли это на приступ панической атаки, которой страдает Сэм.
– Сэмми, Сэм, мне жаль портить твою сказку, но никаких "нас" с твоим братом нет. В том смысле, о котором ты говоришь. Я всегда приезжаю в Мельбурн, чтобы отдохнуть. Но это время подходит к концу. Через пару недель в Австралию прилетают продюсеры нового шоу "Скай Хай", чтобы посмотреть нескольких танцоров, получивших персональные приглашения на просмотр. Я одна из них.
Сэм спала с лица. На какую-то секунду Наде показалось, что оно буквально сползает у нее с костей.
– Райдер знает?
Надя сглотнула.
– Я бы никогда не согласилась принять твое приглашение на свадьбу, если бы не была уверена в том, что доведу все занятия до конца.
Сэм посмотрела на нее так, будто разом стала старше своих двадцати четырех лет.
– Это то, что мой брат называет "включить дурака".
Надя быстро и тяжело вздохнула. Потом подняла руки, показывая, что сдается.
– Ладно, не думаю, что я упоминала об этом при нем. Или еще при ком-то из моих учеников.