Им следует общаться только на людях, тогда он избежит соблазна снова запрыгнуть в ее постель. Он взрослый мужчина, не ребенок, и умеет контролировать себя. Так что до самого Нью-Йорка целибат должен стать его лучшим другом.
Но куда бы ни посмотрел Эйдан, он видел только Эмму. Она словно поселилась в его мыслях. Смеясь над ним. Краснея от удовольствия. Протягивая руки и обнимая его. Он не мог забыть аромат женщины, а кончики его пальцев хранили память о прикосновениях к ее коже.
Эйдан сердито потыкал вилкой мясо. В Эмме нет ничего особенного, кроме ее акцента. И он до сих пор не может избавиться от багажа прошлого только потому, что был тогда впечатлительным юнцом, а она заставила его почувствовать себя мужчиной.
Но теперь он стал умнее. Их секс был самым обычным. Да, он им наслаждался, но все это осталось позади.
* * *
Когда Эйдан принес на кухню последнюю порцию бургеров, Дилан разговаривал с домработницей, украдкой таская готовые закуски. Он забрал у брата тяжелый поднос:
– Спасибо. Выглядит отлично.
– У нас есть минут двадцать до появления гостей?
– Может, и меньше. Ты же знаешь наших – они за милю чуют еду.
Не успел Эйдан ответить, как в дверях появилась Эмма:
– Вы оба нужны мне в гостиной.
Эйдан нахмурился:
– Что-то не так?
– Зайдите.
Они пошли следом за ней. Эмма, как всегда, выглядела стильно в облегающем платье винного цвета. Эйдан снял бы с нее кружевную накидку, чтобы лучше видеть все изгибы тела.
Дилан озадаченно спросил:
– А где Миа?
Эмма сморщила носик и скорчила забавную рожицу:
– У Миа произошла небольшая катастрофа с цветом волос, так что не вздумайте дразнить ее. Цвет получился ужасающий. Нечто среднее между красным и оранжевым. У нас не было выбора, и пришлось состричь все это.
– Ты обрезала ей волосы?
– Не волнуйтесь, парни. Когда я училась в интернате, нам не разрешали ходить в парикмахерскую без ведома родителей. Если девочки хотели подстричься, я выступала в роли стилиста.
Дилан заметно напрягся.
– Она плачет? Я хочу ее видеть.
– С Миа все в порядке. Но новая прическа очень короткая. Она хочет, чтобы вы увидели ее до приезда гостей. Не надо поднимать шум, хорошо? – Она повернулась к Эйдану. – А когда ваша семья начнет собираться, хорошо бы их тоже предупредить.
– Конечно.
– Подождите тут, я ее приведу.
Через несколько мгновений появилась смущенная Миа.
– Я чувствую себя так глупо. – Ее нижняя губа задрожала.
Дилан прижал руку к сердцу.
– Черт, женщина, это круто! – Он кинулся к Миа и запустил пальцы в ее прическу, перебирая кончики подстриженных волос. – Может, отменим вечеринку? – предложил он, целуя ее в шею.
Хотя глаза Миа были покрасневшими, она улыбнулась и обняла его:
– Я так люблю тебя, Дилан!
– А я восхищаюсь тобой, моя маленькая сексуальная фея! Твоя прическа просто чудесна!
– Ты правда так думаешь?
– Я докажу тебе чуть позже, – пробормотал он.
Эйдан не мог оторвать взгляд от Эммы, наблюдавшей за Миа и Диланом. Ее глаза были мечтательными, словно она завидовала проявлениям романтической любви. Ну конечно, она же женщина, а они вечно мечтают о счастливом конце. Жаль только, они не понимают, что в жизни такое случается очень редко.
Эйдан выглянул в окно:
– Вот и первая машина. Похоже, это мама. Пойду-ка я встречать всех, если вам нужно немного побыть вдвоем.
Миа улыбнулась.
– Спасибо, Эйдан, но со мной все в порядке. – Она разгладила юбку своего черного платья и посмотрела на мужчину, который совсем скоро наденет ей на палец обручальное кольцо. – Раз уж Дилан и я сегодня принимаем гостей, нам нужно самим их встретить.
Держась за руки, они заторопились к выходу и оставили Эйдана наедине с Эммой.
– Я приезжал сегодня днем, чтобы повидаться с тобой, – сказал он, – но в магазине было много покупателей.
Она присела на подлокотник кресла:
– Жаль, что я была занята.
– Как твоя голова?
– Я еще принимаю обезболивающее, но все уже не так плохо.
Напряжение сквозило в каждой фразе. А ведь всего несколько часов назад их обнаженные тела сливались. Эйдана прошиб пот.
– Вчера ночью было очень здорово. Но это не должно повториться.
– Почему? – В глазах Эммы плескался мятежный огонь.
– Я скоро уезжаю. У нас с тобой нет будущего.
– Потому что ты так решил?
– Ты за этим сюда приехала? – спросил он. – Чтобы начать все заново?
– Изначально нет. Я просто хотела помириться с тобой. Объяснить то, что произошло десять лет назад. Но… увидев тебя… и мы занимались любовью… ну, я подумала, не осталось ли чего-то между нами. Того, что никогда не исчезало.
– Ничего не осталось.
– Лжец. – Эмма, казалось, видела, что творится в его израненной душе. – Если ты поцелуешь меня и докажешь, что ничего при этом не испытываешь, я оставлю тебя в покое.
– Да пожалуйста. Это просто секс, Эмма. То, что я могу получить от любой женщины. Юноши, которого ты с такой любовью вспоминаешь, больше не существует.
– Ты ведешь себя как свинья, пытаясь разозлить меня.
– И как, работает?
Когда Эмма шла к своей цели, то становилась очень грозным противником. Но Эйдан знал то, чего не знала она. Он знал, что его единственная защита – сопротивление соблазну.
Она встала с ним нос к носу, хотя ее носик оказался на несколько дюймов ниже. Эйдан старался смотреть прямо и не вдыхать ее запах.
– Так нечестно, – пожаловалась Эмма, – я не могу до тебя дотянуться. Сядь. – Она толкнула его в грудь, ему пришлось сделать шаг назад и усесться на край дубового стола.
Теперь они находились почти на одном уровне. У платья Эммы был довольно скромный вырез, однако он все же демонстрировал ее грудь. Главное – не смотреть туда. Пальцы Эйдана до боли сжали края стола.
– Делай что хочешь, – прохрипел он, глядя на ее подбородок.
Эмма наклонилась к нему.
– Ты возмутительно красивый мужчина, – прошептала она. – Мужественный. Сексуальный. Так что…
Она прижалась губами к его рту. Ничего не произошло. Если не считать давления, которое подскочило, наверное, сразу на двести единиц.
"Соберись, Эйдан. Соберись!"
Первые секунды еще можно было пережить. Поцелуй Эммы был скромным, даже нежным. Ничего такого, с чем он не мог бы справиться.
Но потом она обхватила руками его шею, ее пальцы забрались под воротничок его рубашки и скользнули по спине. Матерь Божья!
Теплое дыхание коснулось его уха.
– Как я справляюсь? – спросила она.
Эйдан пожал плечами, стиснув челюсти так, что заболели зубы.
– Бывало и получше.
Низкий смех Эммы был невероятно сексуальным.
Он почувствовал, как в паху все напряглось.
Она снова вернулась к поцелуям, на этот раз отдаваясь им полностью. Когда Эмма слегка прикусила нижнюю губу Эйдана, он охнул, давая ей возможность скользнуть языком по его губам, потом глубже. Ее вкус тут же опьянил его, словно спиртное на голодный желудок. Сопротивление стало бессмысленным.
Эйдан сгреб Эмму в охапку и обхватил рукой ее подбородок. Шок в ее глазах доставил ему несказанное удовольствие.
– Да ты просто любительница, – хрипло сказал он, – но добавляю тебе баллы за энтузиазм.
Теперь пришла его очередь. Если уж он вынужден признать свой проигрыш, то заставит ее почувствовать все, что чувствует он сам. Притянув женщину еще ближе, обхватив ее ногами, Эйдан отдался бурлящей страсти. Все, что он так долго сдерживал, вырвалось на свободу. Десять лет воспоминаний, мыслей, злости и горечи слились в одно обжигающее и непреодолимое желание сделать леди Эмму Брейтуэйт своей.
– Не думай, что ты победила, – заявил он. – Это еще ничего не значит.
В ее глазах застыли слезы, во взгляде смешались нежность и удивление.
– Я понимаю, – ответила она тихо, – как скажешь, Эйдан. Как хочешь, так и будет.
Обхватив ладонью ее грудь, он начал ласкать сосок сквозь ткань платья.
– Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Но не успела Эмма сказать хоть слово, как чей-то голос разорвал тишину. Это было жизнерадостное приветствие Мейве Каванах:
– Ну что, мы все здесь. Можно начинать.
Глава 12
Следующие два часа прошли для Эммы в каком-то тумане. Настроение у всех было радостное. Члены семейства Каванах, как настоящие ирландцы, готовы были веселиться всю ночь. Несмотря на усилия Эммы оставаться в тени, Миа посчитала своим долгом проследить, чтобы она пообщалась лично с каждым гостем. Предыдущая вечеринка в отеле была более официальной и более многолюдной. Сегодня пришло время разговоров один на один, дружеских шуточек и подколок, ну и, конечно, еды.
Эмма была поражена количеством блюд на столе. Она была уверена, что гости не осилят и половины, но недооценила аппетиты мужчин семейки Каванах. Добродушно толкаясь и обзываясь, они снова и снова наполняли свои тарелки.
Огромный обеденный стол Дилана был способен разместить всю толпу разом. Эмма приглядела свободный стул в дальнем конце стола и оказалась как раз напротив Эйдана. Она обещала себе, что не будет его смущать, поэтому, несмотря на то что произошло за несколько мгновений до начала вечеринки, не собиралась давать кому-то повод подумать, что между ней и Эйданом что-то было. У них и так сложные отношения. Очевидно, он пришел к такому же решению, потому что демонстративно не обращал на нее внимания. Но у Миа были другие планы. Она постоянно втягивала Эмму в разговор и не давала уходить от ответа.
Разрумянившаяся Кора сидела в своем высоком стульчике. Наверное, она получила переизбыток впечатлений, но Дилан и Миа решили, что малышка должна принять участие в празднике.
Все младшие Каванахи пришли с девушками. Каждый из братьев Эйдана был высоким, широкоплечим и опасно привлекательным. Видимо, покойный мистер Каванах был отличным образчиком мужской породы. Только самый младший, Джеймс, был больше похож на мать.
Все Каванахи были очень хорошо образованными, многое повидавшими, начитанными людьми, которых богатство ничуть не испортило.
Обсуждение книг, фильмов, политики и событий в мире было по-настоящему интересным. Через некоторое время Эмма почувствовала себя вполне комфортно и с удовольствием начала принимать участие в разговорах. Эйдан же, напротив, оставался странно молчаливым. Он кивал, отвечал, когда к нему обращались, но продолжал тянуть пиво из кружки и наблюдать за происходящим с легкой улыбкой на лице.
Когда домработница взяла Кору на руки, чтобы уложить ее спать, Лиам неожиданно поднял руку.
– Пожалуйста, Герти, один момент. – Он встал. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать грядущую свадьбу моего брата Дилана и прекрасной, слишком хорошей для него Миа.
Раздался взрыв смеха.
Лиам продолжал, глядя на Миа с теплотой и любовью:
– Миа… когда мы с братьями спросили Дилана, какой мальчишник он хочет устроить, он ответил, что никакого. Все, что ему нужно, у него уже есть. И день, когда ты и Кора официально станете носить фамилию Каванах, будет самым счастливым днем его жизни.
Все женщины за столом, включая Эмму, прослезились от умиления. Эйдан посмотрел на нее и демонстративно закатил глаза в притворном ужасе. Она пожала плечами, не собираясь извиняться за то, что ей нравится романтика.
– За Миа и Дилана!
Лиам поднял свой бокал, и тост подхватили все сидящие за столом:
– За Миа и Дилана!
Когда Герти унесла малышку, встала Мейве.
– У нас сегодня праздник, – начала она, – поэтому я не буду занудствовать. Но хочу сказать, что у меня самые прекрасные сыновья в мире. А когда к нам присоединились Зоуи и Миа, я была очень рада. – Мейве помедлила, обводя взглядом Эйдана, Гевина, Патрика, Коннора и Джеймса. – Но вот остальные…
Мужчины дружно заворчали, прекрасно зная, что за этим последует.
Мейве проигнорировала их реакцию.
– Я не становлюсь моложе, – заявила она, умудряясь при этом выглядеть хрупкой и нуждающейся в поддержке, хотя всем было известно, что у нее отменное здоровье. – Вы, девушки, будьте осторожны. Мужчины семьи Каванах – весьма скользкие типы. А я бы хотела иметь полдюжины внуков, пока еще у меня есть силы наслаждаться общением с ними.
Свист, шиканье и выкрики сопровождали окончание ее псевдожалостливой речи. Все расхохотались, когда Мейве пришлось признать свое поражение. Но улыбка на ее лице подсказала Эмме, что она вполне счастлива.
После ужина все перешли в просторную и удобную гостиную. Огонь в камине согревал комнату и придавал некую интимность. И снова Эмма старалась держаться подальше от Эйдана.
Подружка Гевина рассказала, как побывала в Цюрихе со своей семьей. Эмма вздохнула:
– Судя по твоим словам, это было чудесное путешествие. Я слышала, что там отличные лыжные трассы. Честно говоря, после переезда в Силвер-Глен я мечтаю научиться кататься на лыжах.
Неожиданно в гостиной воцарилась тишина. Как в сказке про Спящую красавицу, все замерли. Эмма растерялась. На лицах Каванахов были написаны разные чувства – от испуга до неприкрытой тревоги.
Мейве как будто постарела на глазах. Миа безумно разволновалась. "Что я сделала?" – пыталась понять Эмма. Она в отчаянии взглянула на Эйдана, ища помощи. Но он резко встал, не глядя на нее.
– Извините меня…
Никто не сказал ни слова. Входная дверь открылась и тут же закрылась.
– Извините, – пролепетала она, – но в чем дело?
Лиам тяжело вздохнул:
– Пойдем со мной на кухню.
В кухне Эмма прислонилась к раковине:
– Что происходит? Что случилось с Эйданом?
– Тут нет твоей вины. – Лиам запустил пальцы в волосы. – Просто ты угодила на минное поле.
– Ничего не понимаю.
– Эйдан никогда не приезжает домой на Рождество. Когда он был намного моложе, он привез невесту в Силвер-Глен на праздники, чтобы познакомить с семьей. Они поехали кататься на лыжах. Даньелл упала и разбила голову. Через сорок восемь часов она умерла, не приходя в сознание.
– Боже мой… – Эмма почувствовала, как ее желудок скрутило в узел.
– Ты же ничего не знала. Приезд сюда в декабре для него настоящее испытание. Но Эйдан не мог пропустить свадьбу Дилана.
– Я хочу поговорить с ним.
– Не самая лучшая идея. Когда мужчине больно, он предпочитает скрыться и зализать свои раны.
– Я испортила вечер. Лучше я пойду.
Лиам коснулся ее плеча:
– Ничего ты не испортила. С Эйданом все будет в порядке. Просто ему нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
В кухню зашла Миа:
– Лиам тебе все рассказал?
Эмма кивнула. Ее горло сжалось.
– Надо было предупредить тебя. После того случая у Эйдана не было серьезных отношений.
– Понятно. – Эмма с трудом сглотнула, боясь расплакаться. – Спасибо, что пригласила меня сегодня, – прошептала она. – Я хочу пойти и извиниться перед ним.
– Будет только хуже, – предупредил Лиам.
Он был прав, но Эмме невыносимо было думать, что Эйдан страдает в одиночестве.
– Возможно. Но я должна попытаться.
Миа кивнула:
– Я бы тоже так поступила.
– Передай Дилану мои извинения, – попросила Эмма.
– Не говори ерунду. Я рада, что ты пришла сегодня. Мама с папой и мои друзья приедут за несколько часов до свадьбы, поэтому для меня очень важно, что со мной была подруга.
– Эй, – вмешался оскорбленный Лиам, – вообще-то мы все любим тебя.
Миа поцеловала его в щеку:
– Не сомневаюсь. Но иногда женщине нужна хоть какая-то отдушина среди такого количества тестостерона.
Эмма прошла к своей машине. Под ногами хрустела замерзшая трава. Если честно, она не знала, где искать Эйдана. Въехав в город, молодая женщина всматривалась в темные пустынные улицы, пытаясь разглядеть его спортивную машину. Но ничего не увидела. Ее последней надеждой были "Серебряные буки".
Отдав ключи от машины парковщику, Эмма задрожала от холода, закуталась в пальто и заторопилась к входу в отель.
Она подошла к портье.
– Привет, – сказала Эмма, одарив его ослепительной улыбкой. – Мне нужно встретиться с мистером Каванахом, Эйданом Каванахом, – уточнила она. – Он у себя?
Молодой портье, которому было от силы лет двадцать, растерянно заморгал, ошарашенный ее напором.
– Да, мэм, мистер Каванах пришел где-то час назад. Может быть, я позвоню ему в номер?
Она достала из кошелька крупную купюру и вложила ему в руку:
– Нет, спасибо. Он ждет меня.
Эмма направилась к лифту. Она понятия не имела, что говорить Эйдану и как она может исправить положение. Но она должна была попытаться. Выйдя из лифта, Эмма задержалась на мгновение. В элегантном коридоре было тихо. Оказавшись возле его двери, она тихо постучала и прислушалась. Ничего. Эмма постучала сильнее:
– Я знаю, что ты там, Эйдан. Впусти меня. Пожалуйста.
Глава 13
Эйдан открыл дверь и шагнул назад, пропуская Эмму внутрь. Все равно она не уйдет, пока не убедится, что с ним все в порядке. Напрасно он так бурно отреагировал на ее невинную фразу. Но почему-то одна лишь мысль об Эмме на горнолыжной трассе заставила его сердце остановиться. Хотя чему тут удивляться, учитывая, что их связывало в прошлом. Эйдан заметил, что она смотрит на графин с виски.
– Я не топлю в нем свои печали, – усмехнулся он, стараясь вложить как можно больше сарказма в свои слова.
– Я этого не говорила.
– Но подумала.
Эмма сняла пальто и бросила его на стул. Всего лишь несколько часов назад он сжимал ее в объятиях, охваченный нестерпимым желанием.
– Мне так жаль, Эйдан.
Он пожал плечами. Ему не нужно было ее сочувствие, оно его раздражало.
– Ничего такого не случилось. Просто ты застала меня врасплох, вот и все.
"А еще я чуть с ума не сошел, представив, что ты можешь погибнуть… как бедная Даньелл".
– Ты и сам знаешь, что все не так просто. – Она обхватила ладонями лицо Эйдана и посмотрела на него глазами полными слез. – Я не представляю, как ты смог пережить… потерять того, кого сильно любил. Неудивительно, что Рождество для тебя не самое лучшее время.
Эйдан не мог выносить ее прикосновения. Только не сейчас. Внутри у него словно зияла открытая рана.
– Уходи. – Он отталкивал Эмму вместе с ее сочувствием. – Как видишь, я не напился и не планирую причинить себе какой-либо вред, чтобы драматично и эффектно продемонстрировать свое горе.
Отвернувшись, Эйдан размышлял, сколько времени понадобится, чтобы избавиться от Эммы. Чем дольше она тут оставалась, тем больше он ее хотел. А он и так уже наделал много глупостей для одной ночи.
Она опустилась в кресло.
– Расскажи мне о Даньелл, – попросила Эмма. – Какая она была?
– Она была восхитительна. – Эйдан погрузился в воспоминания. – Хороший человек во всех смыслах. Она полностью отдавалась жизни. Очаровательная, забавная, всегда была добра к тем, кто не ладил с этим миром.
– Похоже, она была очень милой.
– Да, именно так. Я никогда не слышал, чтобы она сказала о ком-нибудь хоть одно плохое слово.
– Как долго вы были вместе?
– Четыре года.
Эмма вздрогнула.