Вода текла, разбрызгиваясь вокруг пальцев Данте. Его мышцы сжались. Он уставился в раковину.
Она доверяла тебе, дитя. Я бы сказал, что она получила то, чего заслуживала.
Боль сжигала его. Он поднял голову и посмотрел в зеркало. Но не узнал свое отражение; бледное лицо, размазанная подводка и влажные взъерошенные волосы были его, конечно, но выражение лица стало холодным, отстраненным и суровым, красные глаза наполнились яростью.
Это то, что видел Люсьен?
Он уронил голову, потряс ей. Нет, боли, ударяющей по вискам, недостаточно. Ненадолго. Но, как он и обещал, он не будет гореть в одиночку. Любопытный Том прежде других присоединится к нему в огне. Этьен уже стал прахом.
Данте насухо вытер лицо коричневым бумажным полотенцем, надел солнечные очки и вышел из уборной. Когда он приблизился к бару, то учуял знакомый запах, Brut и мыло, и еще один - запах средств из химчистки и серьезных темных секретов. Он замедлился. Вспомнил ленивую улыбку и подмигивание.
Арестуй его. Запри его. Он тут же заснет. Я гарантирую.
Какого черта онитут делают? Это не совпадение. Ни в коем случае не совпадение.
Данте прошел, не глядя ни на одного детектива. Остановился у бара. Мария наливала что-то золотистого цвета в стопку.
- Ты оставил на барной стойке около восьмидесяти баксов.
- Оставь двадцать себе, - сказал Данте, поднимая стопку. - И дай мне знать, когда я пропью оставшееся.
- Конечно, сладкий. - Мария дотронулась пальцем под носом, многозначительно посмотрев на Данте, и протянула ему носовой платок.
Он взял платок и приложил его к носу. Тот тут же стал красным.
- Черт.
Он выпил. Текила. Она обожгла горло, очистила застоявшуюся кровь. Он почувствовал на висках испарину.
Данте-ангел?
На веки вечные, принцесса. На веки вечные…
Подчеркнуто медленно раздался спокойный голос:
- Abita мне и Дэвису, дорогая. О, посмотри-ка! Мир так ужасно тесен!
Данте поставил пустую стопку на стойку бара.
- Что такой удрученный, бог кокаина? CommentÇava, а?
Пока Мария наливала другой шот, он глянул в его сторону. Взгромоздившись на табурет, к бару прислонился Придурок ЛаРусс, губы кривились в глупой улыбке. В одной руке он держал ордер на арест, что выглядело подозрительно.
- Поговорим об удаче, - сказал Придурок. - Мы возвращались с места твоего обитания. Похоже, тебя там не было. А потом мы увидели твою машину на парковке. - Он кинул ордер на барную стойку. - Ты здесь один?
Данте поднял руку и показал средний палец. Переведя внимание на вновь наполненный стакан, он поднял его и опрокинул.
- Паренек грязнее первородного греха, поверь, - обратился Придурок к своему партнеру достаточно громко, чтобы каждый в баре мог услышать. - Я такое дерьмо нашел в его досье малолетнего преступника. Неудивительно, что они сажали его на цепь.
Данте осторожно поставил пустую стопку. Он схватился за край стойки, чтобы руки не дрожали. Даже он не знал, что было в том досье. Помнил только несколько последних лет, и те с пробелами. Черт, он даже не знал, сколько ему лет.
- Господи, - сказала Мария с намеком на злость в голосе, - если хотите его арестовать, делайте это снаружи.
- Умные понимают с полуслова, дорогая, - ответил Придурок, его голос источал шарм Юга, - занимайся своими чертовыми делами.
Мария глянула на Данте из-под ресниц, наполняя пивную кружку. Он встретил ее взгляд и покачал головой.
- Шестьдесят приемных семей, два раза попал в психушку, - продолжил ЛаРусс, в его голосе слышался намек на смех. - Везде диагнозы: шизофрения и суицидальные наклонности. Пропавшая маленькая девочка и… о да!.. последний дом приемной семьи сгорел дотла вместе с приемными родителями. Это были Прейжоны.
Повернув голову, Данте встретил взгляд ЛаРусса. Детектив уставился на него, привлекательное лицо было жестким, глаза лучились холодом.
- Ты хренов лжец, - сказал Данте. Его стучащее сердце говорило "а может быть нет".
- Правда? - Придурок пододвинулся ближе. - Так расскажи мне, эта красивая сучка из ФБР знает, что она трахается с холодным как камень психопатом?
Данте врезал кулаком ЛаРуссу в нос.
* * *
- Кто сотворил тебя?
Симона посмотрела на Хэзер, ее бледное лицо оттенялось зеленым в свете лампочек приборной панели фургона, потом вернула внимание на дорогу.
- Создание ночи, oüi? Ты об этом спрашиваешь?
- Да, об этом.
Хэзер никогда не думала, что будет разговаривать на такую тему, никогда не думала, что вампиры существуют вне фильмов ужасов или гот-клубов. Никогда не думала, что нежить живет, работает и питается вместе с теми, кто нежитью не являлся.
Но после наблюдения за Данте, после перестрелки с Ронином, после того, как увидела, как части тела Этьена пытаются избежать пламени, которое его пожирало, ее скептицизм и сомнения исчезли, а понимание мира изменилось. Она не хотела смотреть в ночь через пассажирское окно. Не хотела знать, что кто-то может посмотреть в ответ из глубин теней на обочине глазами, наполненными лунным светом, и с полной пастью острых зубов.
Симона вздохнула:
- Подруга семьи обратила меня сразу после похорон отца.
- Ты этого хотела?
Блондинка покачала головой.
- Нет. Но она не оставила мне выбора.
Тень промелькнула на лице Симоны. Ее руки расслабленно лежали на руле. В голосе не было горечи. Если бы подруга семьи сделала бы то же самое с ней, Хэзер бы ее выследила и… что? Убила бы? Заставила бы вернуть все так, как было? Возможно, у Симоны было время смириться с ситуацией.
Как можно смириться с тем, что ты стал вампиром? Как смертные приспосабливаются к бессмертию?
- А твой брат?
- Он был единственным, кто остался из моей семьи, - сказала Симона натянутым низким голосом. - Я предоставила ему выбор. Если бы он отказался, я бы, возможно, себя сожгла.
- Ты обратила своего брата? - спросила Хэзер удивленно.
- Я не могла перенести мысли о том, что буду наблюдать, как он состарится и умрет.
Хэзер подумала о Кевине и Энни. Смогла бы она сделать то же самое с ними? Выкачать их человечность? Или позволить им стареть? Похоронить их вслед за другими рядом с мамой? Ее горло сжалось.
- Так как работает эта штука с нежитью? Кожа Данте теплая. У него есть пульс. Он чрезвычайно живой.
Уголки рта Симоны изогнулись в улыбку.
- Oüi, Данте чрезвычайный во всем.
Хэзер уставилась на нее. Вспомнила, как Данте склонялся над Симоной на ступеньках помоста, шептал ей в ухо и трогал волосы. Она подозревала, что они когда-то были больше, чем просто друзья. Так ли это до сих пор?
- Мы не нежить, - сказала Симона. - Мы отдельный вид. И всегда жили бок о бок со смертными, - она улыбнулась.
- А Данте? Ты знаешь, кто сотворил его?
Пальцы Симоны сжались на руле.
- Нет. Он никогда не рассказывал, - она посмотрела на Хэзер. - Я не думаю, что он сам знает. Возможно, это для него потеря. - Печаль заострила черты ее лица.
- Как и многое другое, - произнесла Хэзер. - Спрятанное за его головными болями. - Или он был тем, кем называл его Ронин - Истинной кровью? Рожденным вампиром?
Ее зовут Хлоя, и ты убил ее.
Ровный командный голос Ронина прокрался в мысли Хэзер. Что если Данте не помнит прошлое, потому что совершал нечто ужасное? То, что он не сможет вынести, если вспомнит?
Были ли попытки Ронина разбудить Данте желанием инициировать, взвинтить его и освободить? Но если Данте может быть инициирован, не значит ли это, что он может быть запрограммирован? И не значит ли это, что его память повреждена умышленно? Запустят ли определенные вопросы такую защитную реакцию подсознания, как мигрени? Обмороки? Безумие?
Сердце Хэзер стучало в ушах, заглушая звук колес фургона, несущегося по дороге, отбивая ритм мыслей, пульсирующих в голове - тайные операции экспериментов над разумом, проводимые в течение десятилетий. Государство финансировало, а Бюро защищало.
Она услышала голос Стёрнса: Он больше не твоя забота. Но это означает, что он забота кого-то другого. Кого? И какого агентства? Как далеко все зашло?
Хэзер посмотрела в пассажирское окно. Ее бледное, печальное и изнуренное отражение скрывало ночь по другую сторону. Тени и то, что они могли в себе таить, больше не выглядели такими ужасающими. Не в сравнении с местом, куда привели ее подозрения - место очень темное и очень реальное.
И Данте был пойман в его центре - возможно, потерян. Хэзер постучала пальцами по коленям. Она не могла ничего поделать.
А ее расследование? Если Ронин и Джордан совместно были Странствующим Киллером, доказательства должны их пригвоздить, дать голос их жертвам. Мертвые, наконец, заговорят.
Доказательства ссылаются на ДНК. Подтверждают, что СК не был убит в Пенсаколе. Но что Ронин? Что может сделать с ним человеческий суд? Если она намекнёт, что он вампир, случай будет отвергнут судом, и ее карьера закончится.
Заботит ли созданий ночи, что кто-то из них убивает смертных? Данте заботит, но что если он исключение?
Может, ей стоит остановиться на Элрое Джордане?
Фургон замедлился, и Хэзер открыла глаза. Симона припарковалась на дорожке из гравия, вьющейся перед домом. Хэзер посмотрела на темные окна.
- Твой брат дома? - спросила она, потянув за дверную ручку.
- Oüi. - Симона открыла водительскую дверь и выскользнула из фургона. - Ему просто свет не нужен.
Хэзер выбралась из фургона в холодную сырую ночь. Воздух был сладким, с нотками диких роз, цветущей вишни и мха.
- Уоллес.
Хэзер застыла. Она узнала голос. Она слушала его годами. Он вел ее. Того факта, что он находился в Новом Орлеане, было достаточно, чтобы заморозить ее кровь. Тот факт, что он был у дома Данте, ужасал ее до смерти. Она засунула руку в плащ. Сжала свой 38-й кольт.
- Я бы не стал.
Хэзер обернулась, галька на тропинке захрустела под ее обувью. Стёрнс стоял рядом с фургоном с водительской стороны, пистолет с глушителем был приставлен к левому виску Симоны. Он держал руку вампирши крепкой хваткой.
- Нам нужно поговорить, - сказал он.
* * *
Нос Придурка сплющился. Он упал с табурета, в глазах промелькнула смесь боли и удивления. Он ударился об пол, кровь потекла из ноздрей.
Его помощник, Дэвис, моргнул, открыв рот. Он потянулся внутрь куртки, но Данте шагнул вперед и удержал его испачканной кровью левой рукой. Схватив ошеломленного детектива сзади за шею, он ударил Дэвиса лицом о полированную поверхность бара. Детектив рухнул на пол.
Стоя между двумя упавшими смертными, Данте поднял взгляд и увидел Марию, прижавшуюся к полкам с бутылками, ее глаза были расширены, рука прижата ко рту. Движение на полу привлекло внимание Данте.
ЛаРусс пытался встать на колени, глаза слезились, нос опух. Он засунул руку под куртку и достал пистолет - кажется, девятимиллиметровый.
- Ты не уйдешь отсюда… - речь ЛаРусса, кровоточащая и грубая, резко оборвалась, когда Данте выпнул девятимиллиметровку из его рук. Запястье детектива хрустнуло и изогнулось под неестественным углом. Он заорал сквозь стиснутые зубы.
Данте склонился перед ЛаРуссом. Боль пронзила его виски, отдавалась в глазах. Зрение затуманилось. Вцепившись в плечо детектива, он взял ЛаРусса за подбородок и заставил поднять голову и повернуть ее в сторону. Кровь пульсировала быстро и неистово в выгнутой шее смертного.
Обнажая клыки, Данте склонил лицо к теплой воняющей плоти ЛаРусса.
- Я работаю на Совет. Я под его защитой, - сказал Придурок, его голос перешел в шепот.
Данте отпустил плечо ЛаРусса, разорвал его галстук и пуговицы на рубашке. Пуговица пролетела по воздуху. Рубашка порвалась. Там, мерцая в полости горла детектива, находилась переливающаяся цветами радуги роза; ее могли видеть только глаза созданий ночи.
- Эй! Засранец! Какого хрена ты творишь?
Данте посмотрел на говорящего. Атлет шел к нему от бильярдного стола с жестким и сердитым выражением лица, размахивая перевернутым кием, как бейсбольной битой. Данте с силой оттолкнул ЛаРусса. Детектив заскользил по паркету и врезался в стену.
Данте выпрямился, перехватывая и сжимая руками кий, когда Атлет замахнулся им. Данте шагнул мимо Атлета с порывом воздуха и вырвал кий из его рук. Выражение лица Атлета сменилось с праведного гнева на замешательство. Он уставился на свои пустые руки.
Каково это, отродье?
С разворота, стиснув зубы, Данте ударил кием по спине Атлета. Тот споткнулся, выгнувшись. Быстрый шаг, и Данте стоял перед застигнутым врасплох игроком в бильярд. Он ударил кием Атлета по виску, наклоняя его голову в сторону. Кий сломался напополам. Один конец прокрутился в воздухе и врезался в настенный телефон за баром, роняя его со стены. Он разбился об пол, успев разочек звякнуть.
Когда Атлет упал на пол, Данте развернулся и посмотрел на Марию. Она отвернула лицо от летящих деревянных щепок, закрываясь одной рукой, другая была протянута к теперь уже бесполезному телефону.
Гортанный крик ярости снова заставил Данте развернуться, другая половина кия все еще была зажата в его руке. Свой Парень Терри ринулся на него с охотничьим ножом. Пивной Живот, с красным лицом и весь в поту, последовал за ним, наступая на пятки Терри, держа кий двумя руками.
- Давай, Эрни! Давай выкинем эту гребаную кучу мусора.
Но Терри наступал в одиночку. Данте заметил, что Свой Парень Эрни остановился, чтобы схватить что-то с пола.
Данте взмахнул рукой, чтобы перехватить руку с ножом Терри, когда ударял сломанным кием по брюху Пивному Животу. Пивной Живот выдохнул гавканьем воздух из легких и упал на колени. Его кий выпал из рук, грохоча по полу.
Образы - Люсьена, упавшего рядом, перевалившегося через сломанные церковные скамьи; штукатурки с золотыми пятнами краски, покрывавшей его волосы; длинной обломанной деревяшки, пронзившей его - вспыхнули в мыслях Данте.
Monami…
Ты так похож на нее.
Внезапная обжигающая боль раздробила мысли Данте, рассеивая фрагменты образов и половину воспоминаний. Охотничий нож Терри вонзился в его ладонь и вышел с другой стороны. Осы жужжали. Было очень больно. По венам Данте полился яд. Рыча, он отдернул руку, выдергивая рукоять ножа из хватки Терри.
- Да! - закаркал Терри. - Получай, говню…
Данте провел лезвием, торчащим из проткнутой руки, по шее Терри. Кровь брызнула на лицо и солнечные очки Данте, горячая и ароматная. Он слизнул ее со своих губ. Выдернул нож из ладони и бросил его на пол.
Бешеные удары умирающего сердца Терри притягивали Данте, он был не в силах сопротивляться резкому запаху крови, обхватил мужчину, прижал свои разомкнутые губы к разрезанному горлу. Кровь потекла в рот. Вместе, Терри и Данте упали на колени.
Ты ошибся, мальчик. Я получил гораздо больше, чем вкус.
Ты все еще можешь спасти его, Истинная кровь.
Когда Данте допивал уменьшающийся поток, он услышал шепот, шепот шел не изнутри.
- Целься в голову и не… черт… промахнись.
Данте переместился - нырнул к полу и перекатился на ноги, когда огонь сверкнул из дула пистолета. Пули вошли в скрюченное тело Терри - одна, вторая, третья.
- Черт! - Дэвис завыл.
Данте подхватил сломанную половину кия и бросил ее в Дэвиса, попав в висок, когда тот снова нажал на курок. Бросок был яростным, точным.
- Вэйн! - завопил Эрни.
Данте врезал кулаком в подбородок Дэвиса, откидывая его голову назад. В тот же момент он схватил руку копа с оружием, вырвал из нее пистолет и выбросил. Он снова ударил копа. Спотыкаясь, выплевывая кровь и зубы, Дэвис схватился за стол, чтобы устоять, но у него не получилось. Он упал, ударившись затылком об угол стула с громким треском. Затем сполз на пол, глаза прикрылись. Запах крови и дерьма вился в воздухе подобно дыму.
Данте вздрогнул, когда хриплый крик за спиной достиг его ушей и раскалывающейся головы. За ним последовало "клик-клик-клик-клик". Он обернулся.
Эрни, подняв девятимиллиметровку Придурка, так сжимал ее обеими руками, что костяшки побелели, глаза были зажмурены. Рядом с ним на полу валялся Вэйн - Пивной Живот, с пулевым отверстием в виске.
Данте выдернул пистолет из трясущихся рук Эрни и увидел, что безопасность обеспечена. Он отвел взгляд от девятимиллиметровки, поймал проблеск своего отражения в расширенных глазах Эрни. Потом оба глаза Эрни закатились, и он рухнул на пол в глубоком обмороке.
Засунув пистолет ЛаРусса сзади за пояс брюк, Данте развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть детектива, удирающего вдоль бара в коридор с уборными. Данте двинулся следом, но низкое резкое всхлипывание остановило его у угла бара.
Он перепрыгнул через барную стойку, сгруппировавшись перед черноволосой барменшей, забившейся под прилавок. Ужас прошелся по ее лицу, когда она увидела Данте и закрыла рот рукой. Взгляд сконцентрировался на нем, она нащупала бейсбольную биту, прислоненную к стойке. Данте отбросил ее за пределы досягаемости. Бита бумкнулась об пол и укатилась.
- Мать Мария, Отец Легба, защитите меня от этого злого лоа, - прошептала барменша.
Она пахла жасмином и глубинными водами, но страх обострил запах, скрадывая его сладость. Данте поднял свои очки на голову. Слезы лились из-под ее темных ресниц. Он нагнулся и коснулся ее губ своими. Вытер слезинку пальцем, размазывая кровь по темной щеке.
Он думал о рыжих волосах, васильковых глазах и кремовой коже. Вспомнил друга, сказавшего: "Я твое прикрытие".
Данте отстранился. Снова надел очки на глаза.
Он прошел мимо барной стойки в коридор и остановился рядом с дверью мужского туалета, слушая. Капающая вода. Он пересек коридор и зашел в женский туалет. Писсуаров не было, только следы граффити и грязь, как в мужской комнате. Данте зашагал по каменному полу.
Придурок стоял рядом с маленьким окном, поглаживая руками влажные от пота черные волосы. Синяки темнели вокруг глаз детектива и около переносицы расплющенного носа. Он осторожно наблюдал за Данте, но не пытался бежать.
- Босс Уоллес ищет ее. Он звонил.
Данте схватил ЛаРусса за лацканы пиджака и притянул к себе. Только один дюйм отделял их лица. Воняя кровью и пивом, ЛаРусс уставился на него, свежий пот выступил у него на лбу.
- Что ты ему сказал?
- Искать тебя. - Сардонический блеск сиял в глазах ЛаРусса. - Что ты - все, что ее заводит. Это же так, правда? Возбуждаешь людей. А потом высасываешь досуха.