Вик поднялась по ступенькам крыльца и постучала в дверь. Ее сердечко билось, как кузнечик, зажатый в кулаке. Что скажет ей Габриэль? Как встретит ее после того, что между ними было? Вик почувствовала, что от волнения у нее покраснело лицо. Ну вот, теперь придется предстать перед очами Габриэля с дурацким румянцем на щеках…
Но Габриэль не торопился открывать. Да и дом не подавал никаких признаков жизни. Вик прислушалась: тишина… Она постучала еще раз, но результат оставался тем же – тусклая тишина и никакого Габриэля…
Охваченная мрачными предчувствиями, она обошла вокруг дома. Закрытые ставни на окнах и отсутствие машины Габриэля заставили ее вспомнить о его угрозе: "Я скоро уеду, Вик… И ты будешь очень жалеть о том, чего не сделала"… Кажется, так он сказал? Сердце Вик сжала тоска. А ведь Габриэль был прав – она жалеет. Она тоскует по нему и хочет увидеть его хотя бы еще один раз… Хотя бы раз…
Неужели он мог уехать и даже не попрощаться с ней?!
В отчаянии Вик села прямо на деревянные ступеньки и опустила голову на колени. Она даже не чувствовала холода. Только тягучую пустоту внутри. Пустоту, которая клешнями сжимала, сдавливала ее сердце… Почему все это обрушилось на нее? Не потому ли, что она слишком спокойно жила все это время?
Тихий Уиллхэйз, хороший отец, добрая сестра… И вдруг – все это… Вик мечтала о переменах, о новой жизни. И теперь, когда эти перемены – будь они прокляты! – настали, она так хочет вернуться в свое спокойное существование… Зачем она желала перемен? Зачем хотела чего-то иного? Все было так хорошо…
Вик заставила себя подняться и выйти за калитку. Атмосфера пустоты, царящая вокруг оставленного дома, давила на нее. Она вспомнила радостное лицо Габриэля, когда он встретил ее на крыльце. Слезы запеленали глаза, мешали видеть. Вик даже не заметила, как столкнулась с Бобби Смарчем.
Он окинул ее удивленным взглядом.
– Вик! Ты будто меня не видишь. Что ты здесь делаешь?
Вик быстро справилась с собой. Бобби незачем знать, что между ней и Габриэлем что-то было.
Бобби Смарч был довольно привлекательным парнем – крупным, розовощеким, с круглыми блестящими голубыми глазами, обрамленными золотистым бархатом ресниц. У него было довольно много поклонниц среди фермерских дочек. Но Вик была не из их числа. Ей никогда не нравился Бобби – он казался Вик слишком грубым и навязчивым.
– А ты? – поинтересовалась она у Бобби, решив, что лучшая тактика – это нападение.
– Я… я… Ну я… – Бобби был в замешательстве. Похоже, тактика Вик сработала так, как нужно. – Я мимо проходил, – не найдясь, что ответить, брякнул Бобби. – Гляжу, а тут ты…
Интересно, что это он так заволновался? Может, он следил за ней? Едва ли Бобби Смарч "проходил мимо" окраины деревни… Мимо дома Намии Скрим, которую его родители, так же, как и большинство фермеров, считали колдуньей? А может, у Вик просто разыгралось воображение? Последнее время ей постоянно кажется, что за ней следят, ее подозревают…
– Я тоже проходила мимо, – набравшись наглости, заявила Вик. – Решила пройтись по Уиллхэйзу.
– Да… – с сомнением произнес Бобби. – Давненько тебя не было видно… Я слышал, что стряслось с твоей сестрой. Мне, правда, очень жаль…
Вик кивнула. Ей было неприятно принимать соболезнования. Каждый раз, когда кто-то говорил ей о своем сочувствии, Вик казалось, что в сердце ей вонзается раскаленная игла. Она молча кивнула Бобби, чтобы он не думал, что ей наплевать на его поддержку.
– Может, составить тебе компанию? – неожиданно предложил Бобби. – Вдвоем не так скучно… Ну и все такое…
Вик ничего не оставалось, как согласиться. Компания Бобби была не самой интересной, но ей не хотелось его обижать. Он видел ее около дома Ланкета, Бог знает, что он о ней подумал… Вик стала очень осторожной в последнее время.
Бобби долго болтал о деле, которое они с отцом задумали, но Вик слушала его вполуха, размышляя о том, как ей снова увидеть Габриэля.
Решение пришло само собой: после… встречи с Эмисом она поедет в Брегли и найдет его. Найдет, чего бы это ей ни стоило… Конечно, у нее нет денег даже на билет до Брегли, но она неоднократно читала о том, что люди добираются "автостопом". Да, это опасно, но она что-нибудь придумает…
Только как быть с отцом? Как объяснить ему, куда она едет и зачем? Ничего, она решит и эту проблему. А в Брегли… В Брегли она найдет Габриэля и расскажет ему обо всем: и о сестре, и об Эмисе… Если он любит ее, он будет с ней и в горе, и в радости. А если нет… она найдет в себе силы отказаться от него…
– Эй, Вики! Ты слышишь, что я толкую?
Габриэль остался в мечтах, а Вик вернулась в реальность. На нее смотрели голубые глаза Бобби, которому явно не нравилось, что его умные речи пропускают мимо ушей.
– Говорю, Бобби, – раздраженно поправила парня Вик. – Сколько раз тебя повторять?
– Ладно, говорю, – мрачно согласился Бобби. – Только ничего от этого слова не меняется – ты все равно меня не слышишь. О чем ты думаешь, Вик? Что у тебя в голове? Или кто…
Ох, неспроста Бобби Смарч произнес последнюю фразу… Вик даже вздрогнула. Он попал в точку. Его глаза смотрели на Вик испытующе. Бобби жаждал получить ответ. На секунду Вик даже показалось, что Бобби его знает. Нет, это бред. Откуда?
– У меня много проблем, Бобби, – сухо ответила Вик. – Очень много проблем. Прости, что я тебя не слушаю… Мне нужно какое-то время, чтобы прийти в себя…
– Как скажешь, Вик, – пожал плечами Бобби. Похоже было, что он вполне удовлетворился ее ответом. И все же в его глазах было что-то такое, от чего по телу Вик пробежали мурашки. Он что-то знает… Нет, Вик, успокойся… Просто у тебя… как ее… мания преследования. – Может, ты потолкуешь со мной об этих твоих… проблемах? – неожиданно предложил он.
– Поговоришь, Бобби.
– Да бог с ним, поговоришь… А, Вик? – Бобби посмотрел на нее, прищурив голубые глаза. Вик показалось, что они горят каким-то недобрым огнем.
– Не думаю, что это хорошая мысль. Оставь, Бобби. Все утрясется… само собой.
Вик уже не знала, как отделаться от этого парня. И зачем она согласилась на то, чтобы он проводил ее до дома?! Бобби сверлил ее глазами, своими голубыми буравчиками, а она не находилась, что ему ответить. Господи, ну почему он не оставит ее в покое? Ей сейчас так плохо… Габриэль уехал, она должна хорошенько подумать, как ей быть дальше… А тут Бобби со своим странным взглядом и дурацкими расспросами. Какого черта ему понадобились ее откровения?! Раньше ее мысли его совершенно не интересовали.
Она отделалась от Бобби парой общих фраз, хоть и заметила, что они его не устроили. Пусть думает, что хочет, решила Вик. В конце концов, почему ее должно волновать мнение какого-то Бобби?
Назойливый ухажер отстал от нее только тогда, когда они дошли до дома Миглсов. Вик вздохнула с облегчением, разумеется, про себя. Наконец-то эта пытка кончилась. Хорошо еще, дома нет отца. Он наверняка заинтересовался ее провожатым, возможно, даже пригласил бы Бобби на чай.
В последнее время Фрэд Миглс проявлял к Бобби какой-то подозрительный интерес. Он постоянно расспрашивал о нем Вики и одаривал Бобби воистину удивительной благосклонностью. Вик это совсем не нравилось и казалось странным. Раньше отец не очень-то жаловал Бобби Смарча…
Вик распрощалась с Бобби и принялась обдумывать свои планы: ужасные и не очень. На повестке дня стояло несколько вопросов. Удастся ли ей убедить Эмиса в том, что она верит в его невиновность? Что ей сказать отцу насчет своей поездки в Пингтон, а затем и в Брегли? Где ей найти деньги на дорогу в Брегли и как отыскать Габриэля в этом большом городе? И последний, самый главный и самый страшный вопрос: сможет ли она убить человека, пусть и виновного в смерти ее сестры?
Этот вопрос был необычайно сложным и болезненным для Вик, на чьей совести была смерть одной-единственной крысы из целого полка крыс, периодически осаждавших дом Миглсов.
Однажды – Вик хорошо запомнила этот хмурый зимний день – отец попросил ее рассыпать отраву для крыс и расставить ловушки. Вик сделала это, хоть и терзалась сомнениями. Какие никакие, но эти крысы – живые существа и имеют право заселять и планету, и даже дом Миглсов. Но с отцом не поспоришь… Одна из крыс наглоталась отравы прямо на глазах у Вик и сдохла за несколько минут. Вик стало ужасно жалко бедную крысу. Плача, она собрала разложенную отраву обратно в банку и зарыла крысу в саду. Практичный отец, конечно же, не понял дочерней сентиментальности – его волновала лишь сохранность продуктов, – но травить крыс Вик он больше не доверял. Чему, естественно, она была несказанно рада…
И как же Вик, которая с жалостью смотрела на предсмертные муки крысы, осмелится посягнуть на человеческую жизнь?! Этот вопрос ныл внутри нее, как нарыв, и причинял ей ужасные страдания. С одной стороны, она обвиняла себя в бесчеловечности, с другой – в слабости. Судьба несчастной Аннабель добавляла ей решимости, но Вик не была уверена в том что, встретившись с Эмисом, сможет осуществить задуманное. Но что же делать, если справедливый закон не может покарать его без участия Вик?
Отец вернулся домой под вечер – последнее время он пристрастился к выпивке и часто задерживался у друзей. Вид у него был хмурый. Увидев его сдвинутые брови и мрачный взгляд, Вик сразу поняла, что он знает о чем-то, о чем знать не должен. Она похолодела – лишь бы это не касалось ее замысла…
– Может, объяснишь мне, что ты делала в доме Олова Ланкета? – с порога прогрохотал Фрэд Миглс.
Он не разделся, даже не снял сапог. Вик знала – это плохой признак. Значит, отец зол на нее не на шутку. Но откуда он мог узнать об этом? Ее ведь никто не видел! Кроме… кроме Бобби Смарча… Вот негодяй! – разозлилась Вик. Но злость быстро уступила место страху. Что ей отвечать?! Как оправдываться?!
– Я… – замялась Вик. – Я…
– Можешь не объяснять! Я и сам все прекрасно знаю! Ты все-таки связалась с этим прощелыгой! С этим городским франтом! А ведь я предупреждал тебя, просил не делать этого!
– Но я…
– Молчать! Ты будешь встречаться с ним только через мой труп! Хватит с меня Аннабель!
– Но…
– Не зли меня, девочка! – Фрэд опустился на стул. Лицо у него было безмерно уставшим. – Как я сказал, так и будет! Бобби – отличная партия для моей дочери. Так что выйдешь за Бобби! Как миленькая! И без разговоров!
– Ты с ума сошел! – ошеломленно воскликнула Вик. – Я ни за что не выйду за Бобби!
– Это тебя твой Габриэль так научил разговаривать с отцом?! – возмутился Фрэд. – Как я сказал, так и будет. Марш в свою комнату!
Спорить с отцом было бесполезно. Проглотив обиду, Вик поплелась в свою комнату. В любом случае, завтра ее здесь не будет. Она легла, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Ну почему, почему все эти беды обрушились на нее?!
7
Сложно описать чувства, которые испытывала Вик, стоя в нерешительности перед квартирой Эмиса Гэдстока. Ватные ноги, дрожащие руки, странный гул в голове, – ей было страшно, очень страшно осуществить то, что она задумала.
Звонить или не звонить?! А если звонить, то как, с каким лицом ей говорить с Эмисом, убийцей ее сестры? Как обмануть его, не дать ему догадаться, что она на самом деле задумала?!
Рука Вик потянулась к кнопке звонка, на которую еще совсем недавно ей так нравилось нажимать. Вик помедлила. А, может, все-таки уйти, пока ничего не начато? Нет, поздно, слишком поздно. Палец надавил на кнопку, как на взведенный курок. Игра начата – из нее уже не выйти…
Эмис так быстро открыл дверь, что Вик даже не пришлось ждать. Выглядел он отвратительно: опухшее лицо, зрачки, оплетенные красными прожилками, увесистые мешки под глазами. Может, совесть замучила? – со злостью подумала Вик. На нем были шерстяные штаны с вытянутыми коленками и чересчур широкая футболка – она висела на Эмисе как мешок, а в некоторых местах ее украшали здоровые жирные пятна.
Похоже, он окончательно запустил себя после смерти Аннабель, решила Вик. Раньше он следил за собой, старался выглядеть прилично. Она поймала себя на мысли, что ей немного жаль этого растрепанного мужчину. Во всяком случае, выглядел он так, словно, и вправду горевал по умершей жене…
Хватит, одернула она себя. Не жалей. Он этого не заслужил. Подумай о своей сестре, которая лежит в могиле на холодном кладбище. Бр-р… Вик тотчас же пронзил холод, как будто она сама оказалась там, в могиле…
Эмис смотрел на нее с удивлением. Его водянистые голубые глаза округлились. Вик показалось, что он даже испугался. Впрочем, неудивительно: знает собака, чью кость изглодала… В этом виноват он, и только он! А страх, затаившийся в уголках его глаз, лишь свидетельствует об этом…
– Вик… – пробормотал он глухим голосом. – Ты…
Вик выдавила из себя слабую улыбку.
– Я пришла… пришла сказать тебе, что напрасно считала тебя убийцей… – пробормотала она, изо всех сил стараясь, чтобы ее речь выглядела как можно более убедительной. – Пришла извиниться за то, что оговорила тебя перед полицией.
– Входи. – Эмис отошел от двери, чтобы пропустить Вик. – Не стоит говорить об этом на пороге. Может, выпьем… – Эмис понял, что сморозил глупость, и тут же исправился. – То есть я хотел сказать, может, налить тебе чаю? Я, конечно, не могу пожарить пирожки, как это делала Аннабель, – слабо улыбнулся он. – Но в холодильнике у меня завалялась пицца.
Вик улыбнулась в ответ и последовала за хозяином квартиры. Все складывалось наилучшим образом. Только… все, что Вик видела перед собой, напоминало ей о сестре: обшарпанные стены, узенький коридорчик, ведущий в кухню, сама кухня – маленькая, но довольно уютная… а вот и та самая прихватка, которой сестра запустила в нее в их последнюю встречу. Последнюю… Боже, как это больно!
Эмис заметил боль, написанную на лице Вик.
– Понимаю, – хмуро кивнул он. – Мне тоже больно видеть все, что с ней связано… А ты садись… Сейчас я подогрею пиццу и заварю тебе чай. А может, кофе?
– Лучше чай…
– Хорошо, чай полезнее, – согласился Эмис.
Какой лицемер! – возмущалась про себя Вик. – Изображает из себя скорбящего мужа! А на деле… Что ж, зато он ей поверил. Теперь она должна сделать то, зачем пришла сюда. Но как?
Вик пробежалась взглядом по столу. Грязные чашки с недопитым чаем, перепачканные тарелки… Ага, вот и то, что ей нужно: стакан, наполовину заполненный виски. Именно туда она и высыплет яд. Главное, не переборщить… Не то Эмис заметит, что в его виски что-то добавлено…
– Значит, теперь ты не думаешь, что я убил Белль, – так он называл ее сестру. – И почему ты вдруг переменила свое мнение? – Эмис повернулся к ней и заглянул в ее глаза своим водянистым взглядом. Похоже, он немало выпил за все это время, решила Вик. Нетвердые движения, дрожащие руки, да еще и глаза такие, будто их цвет разбавили виски…
– Прочитала кое-что в газете, – уверенно солгала она. – Вот, погляди-ка… – Воспользовавшись возможностью скрыться от пытливого взгляда Эмиса, Вик залезла в сумочку. В ней лежала та самая газета, которая недавно попалась ей на глаза.
Эмис взял газету дрожащими руками и принялся читать. Газета в его руках ходила ходуном. Можно было подумать, что через Эмиса пропустили электрический разряд. Нельзя сказать, чтобы после чтения статьи его лицо прояснилось. Вик даже испугалась, что ее доводы выглядят не слишком убедительно.
– Это слишком похоже на ее смерть, – пробормотала она в свое оправдание. – Наверное, ее убил такой же гад…
Эмис вернул ей газету.
– Жаль только, этого подонка не нашли… – почти прорычал он. Руки его сжались в кулаки. Вик поражалась игре этого человека. Если бы она не знала, что Эмис – обычный забулдыга, то решила бы, что он – профессиональный актер, настолько хорошо удавалась ему роль скорбящего вдовца, жаждущего мести. – Чертова жизнь! – продолжил сокрушаться он. – Я не ценил ее, когда она была жива, а теперь… Теперь жизнь кажется такой глупой и бессмысленной шуткой…
О-о, какие речи! Недаром Аннабель влюбилась в него после первого знакомства… Конечно же, этот тип очаровал ее своими ораторскими способностями, которые, правда, проявлялись совсем не там, где нужно…
Эмис поднял со стола недопитый стакан и мгновенно осушил его. Водянистости в глазах прибавилось. Он достал из холодильника бутылку и плеснул в стакан очередную порцию виски. Затем Эмис отошел от стола и занялся чаем, которым пообещал напоить Вик.
Вот он, ее звездный час! Эмис даже не смотрит в ее сторону, а на столе стоит стакан, который непременно будет выпит… Вик уставилась на стакан, ошеломленная простотой задачи и обескураженная своей нерешительностью.
Впервые в ее власти оказалась человеческая жизнь, и Вик не знала, как ей поступить. Выбор был сложным: оставить Эмиса в живых или справедливо наказать за преступление? Жизнь – за жизнь… Но разве может она решить такую сложную задачу? А если нет, то зачем она вообще пришла сюда…
Вик почувствовала, что больше такого момента ей не представится, и решилась. Она молниеносно открыла сумочку, вытащила из нее пузырек с порошком и высыпала часть порошка в виски. Но – о ужас! – порошок медленно ложился на дно, напомнив Вик крошечные белые снежинки в прозрачных пресс-папье, которые она видела в канцелярских магазинах Пингтона… Что же делать?! Его нужно срочно перемешать! Иначе – конец! Эмис застукает ее на месте преступления!
Ее взгляд отчаянно заметался по столу. Ложка?! Не пойдет – Эмис услышит шум! Вилка?! Это то же самое, что и ложка! Соломинка для коктейлей! Вик схватила соломинку и, засунув ее в стакан с виски, принялась энергично размешивать содержимое стакана. Только бы Эмис не повернулся! Только бы Э…
Услышав шорох, Вик отбросила соломинку и постаралась сделать невозмутимое лицо. Похоже, Эмис не заметил ее манипуляций со стаканом. Правда, Вик не могла оторвать от виски предательского взгляда. На дне стакана осталось чуть-чуть осадка. Лишь бы Эмис его не увидел!
Но ее сомнения оказались напрасными, Эмис залпом выпил очередной стакан, не разглядывая содержимого. Вик округлившимися глазами смотрела на то, как ходил его кадык, как сжимался его рот, принимая отравленный напиток… Господи, сделай так, чтобы ей не увидеть его смерти! Это будет уже слишком!
Вик быстро выпила чай, приготовленный Эмисом. Перед глазами все еще стояло его лицо. Лицо Эмиса, пьющего свой чертов виски последний раз в своей чертовой жизни!
Вик поспешила распрощаться с Эмисом, сославшись на то, что дома ее ждет отец, который не знает, куда она отправилась. Эмис предложил ей навещать его хотя бы изредка – ведь они, как-никак, родственники… Эта фраза буквально оглушила Вик.
Он не понимает, что этот день в его жизни станет последним… День, а может, и час!
Вик вышла на улицу. Ее мутило. Голова кружилась, дома, деревья, качели на детском дворике – все расплывалось перед глазами… Наверное, это потому, что она не ела со вчерашнего дня. Хотя мысли о еде вызывали еще большую тошноту… Нет, причина не в еде. Причина в том, что она совершила убийство. Она убила человека… О Господи! Имела ли она право на эту месть?!