Она прижалась к нему всем телом и неожиданно ощутила под худобой крепкие, упругие мышцы. Именно про таких говорят "семижильный". Поначалу он вел себя замороженно, но постепенно оттаял, движения его стали уверенными и даже властными.
Вокруг царил немой полумрак, причудливыми силуэтами обрисовывались спортивные снаряды. Жене стало казаться, что они вдали ото всех, на необитаемом острове.
Ощущение было упоительным. Ничего подобного прежде она не испытывала.
…Стояла тишина, как в зачарованном царстве. Женя соскользнула на пол и подошла к исчерченному морозным узором окошку. Ее одежда, вся без исключения, осталась лежать на матах, но она не чувствовала ни стыда, ни холода, хотя по комнате гулял ветерок.
- Оденься, - сказал Женька, - простудишься.
- Не простужусь. - Женя беспечно махнула рукой и прижалась горячей щекой к ледяному стеклу. - Мне так хорошо. Мне кажется, я тебя люблю. Жень, может такое быть или нет?
- Не знаю. - Он смотрел на нее и улыбался.
Она хорошо видела его улыбку - ее глаза успели привыкнуть к темноте. Это было непривычно и удивительно: наблюдать за тем, как Женька Карцев улыбается.
- Может, - решила Женя.
Вернулась к матам, легла рядом с ним, устроив голову у него на груди.
- Нас, наверное, ищут.
- Ну и что? - равнодушно произнес Женька. - Пусть ищут.
Женя посмотрела ему в глаза.
- А ты сам ничего не хочешь мне сказать?
- Хочу.
- Тогда давай.
- Мы теперь всегда должны быть вместе, - проговорил Женька очень серьезным тоном. - Всегда.
Женя хихикнула.
- Напрасно смеешься. - Он легонько дернул ее за волосы.
- Да нет, - продолжая смеяться, сказала Женя. - Я нисколько не против. Я согласна.
- Ты очень красивая. - Женька продолжал играть ее волосами, но уже не дергал их, а бережно гладил. - Очень. Я и не думал, что ты можешь обратить на меня внимание.
- Ты тоже не урод, - успокоила его Женя. - Только уж больно всегда мрачный. У тебя часто бывает плохое настроение?
- Настроение? А что это такое?
Она глянула на него с недоумением.
- Ну… я не знаю, как тебе объяснить. Это же все понимают. Настроение - это… состояние души. Или радостное, светлое, или темное.
- Сомневаюсь, что у меня есть душа.
- Не дури. - Женя шутливо щелкнула его по лбу. - Душа есть у каждого. И перестань выпендриваться.
- Я не выпендриваюсь. Ты просто совсем меня не знаешь.
- А ты меня?
- И я тебя.
- Это плохо?
- Не знаю. Нет, наверное. Во всяком случае, мне это не важно.
- А что тебе важно?
- Чтобы ты меня поцеловала.
- Ясно. Так уж и быть. - Женя снова обвила руками его шею.
…Ночь текла, как течет песок в песочных часах - по крупинке, неотступно, неумолимо. Все меньше минут остается, все меньше. Все светлее становится за окном…
- Все, - шепнула Женя иссушенными губами. - Все. Теперь, наверное, можно умереть. Или, на худой конец, поспать хотя бы полчаса.
- Здесь нельзя спать. - Женька осторожно приподнял ее за плечи. - Холодрыга. Получишь воспаление легких. - Он сунул ей ее вещи и посмотрел на часы. - Одевайся. До экскурсии еще два часа. Успеешь выспаться.
- Да… да… - Она не двигалась, пребывая в сладкой, ленивой истоме. Глаза у нее смыкались.
- Жень! - повторил Женька настойчивей. - Очнись. Мы тут не навсегда поселились. И у нас вечером поезд.
- Сейчас. - Она усилием заставила себя встряхнуться и принялась натягивать шмотки. Женька тоже оделся, моментально, как пожарный по тревоге, и теперь стоял рядом, внимательно и пристально глядя на нее.
- Как же я устала, - пожаловалась Женя, вставая с матов. - И ноги гудят от этих долбаных танцев. Повезло тебе, что ты вовремя ушел.
Он усмехнулся.
- Пошли.
Они отвязали веревку и вышли на лестничную площадку. В глаза ударил яркий, дневной свет, который почти не проходил сквозь маленькое чердачное окошко. Женя охнула и пошатнулась.
- Тихо, тихо. Осторожно. - Женька ловко подхватил ее сзади, затем крепко взял под локоть и стал спускать по ступенькам.
Она прижалась щекой к его плечу.
- Может быть, я просто пьяная?
- Пьяная, пьяная. От счастья.
- Прекрати издеваться! А то я над тобой тоже поиздеваюсь!
Они доковыляли до второго этажа.
- Ты в каком номере? - спросил Женька.
- В двести третьем.
- Это налево. Пойдем, я тебя провожу.
Он довел Женю до самой двери.
- Все. Ложись и спи. И помни, что я тебе сказал.
- Это насчет того, чтобы всегда быть вместе?
Женька кивнул.
- Пока. До встречи.
Прежде, чем она успела взяться за ручку двери, он отступил в сторону и исчез, точно испарился.
11
Женя, крадучись, переступила порог, изо всех сил стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Любу. Однако та вовсе не спала. Она сидела на кровати, натянув одеяло до подбородка, и смотрела на вошедшую подругу уничтожающим взглядом.
- Ну и ну! Скажи, у тебя совесть имеется?
- А в чем, собственно, дело? - Женя с трудом доплелась до своей постели и рухнула на нее, как подкошенная.
- Она еще спрашивает! - Люба возмущенно покачала головой. - Ты где была?
- Какая тебе разница?
- Большая. - Люба скинула одеяло и оказалась под ним полностью одетая: в длинном свитере и домашних лосинах в кокетливый желтый цветочек. - Я чуть с ума не сошла. Вернее, мы все, Настя, Светка, Санек. Думали, тебя маньяк утащил!
Женя почувствовала стыд и виновато улыбнулась.
- Любка, ну какой здесь может быть маньяк?
- Обыкновенный! А что прикажешь думать, если лучшая подруга, ни слова не говоря, пропадает на целую ночь? Хорошо, что нам Влад встретился полчаса назад и сказал, что Карцев тоже куда-то делся. Тут-то мы и смекнули, что к чему.
- Смекнули, и молодцы, - устало проговорила Женя и принялась расстегивать кофточку.
Она совсем не была готова к тому допросу, который учинила ей Люба. Меньше всего ей сейчас хотелось обсуждать с кем бы то ни было произошедшее между ней и Женькой. Но та, похоже, не собиралась униматься.
- Женюр, ты совсем ополоумела? Ты что… спала с ним? С этим…
- Перестань, - резко перебила Женя. - Не смей ничего говорить. Слышишь, я не хочу! - Она сняла джинсы и улеглась, отвернувшись к стенке.
Любка тут же подскочила к ее кровати.
- А как же Санек? Ты о нем подумала?
- Почему я должна о нем думать? Ты же знаешь, между нами ничего не было. Ничего.
- Дура! Он влюблен в тебя по уши!
- Я в этом не виновата. Я ничего ему не обещала.
- А этому… этому обещала?
- У него, между прочим, есть имя.
- Да плевала я на него, - срывающимся голосом крикнула Люба. - Женюра, ты же сама себя опускаешь ниже плинтуса. Над тобой… над вами все смеяться будут.
Женя рывком повернулась к Любе.
- Кто все? Ты? Девчонки из хора? Может быть, Лось? Мне нету дела, кто и что станет про меня говорить. Тебе ясно?
- Мне ясно, что ты спятила, - проговорила Люба с горькой усмешкой.
- Вот и замечательно. - Женя сладко зевнула. - А теперь дай мне поспать, сделай одолжение.
- Да Бога ради. - Люба стремительно направилась к порогу и вышла из номера, демонстративно хлопнув дверью.
Женя снова повернулась к стене и закрыла глаза. Зря, наверное, она так нагрубила Любке. Однако, та тоже хороша. Сама путается с кем попало и разрешения не спрашивает, а ее воспитывает. И за что она так ненавидит Женьку? Просто жуть, как ненавидит. Как будто он ей что-то сделал.
Постепенно мысли в Жениной голове стали путаться. На нее навалился сон.
Ее разбудили приглушенные голоса. Их было несколько. Один точно принадлежал Любе, два других, кажется Насте и Нике.
- Спит, - тихо проговорила Люба над головой у Жени.
- Пусть спит. Не буди. - Это сказала Ника.
- Да ведь она не успеет ни позавтракать, ни собраться.
- Успеет.
- Ой, девчонки, я просто балдею! - со вздохом произнесла Люба. - Женюра и Карцев! Знали бы об этом в институте!
- Правда, странно, - поддержала ее Настя. - Я не замечала, чтобы между ними что-то было. Да и вообще, что она в нем нашла? Дурак набитый, да еще и хам.
- Девочки, вы не правы, - возразила Ника. - Мне Карцев очень даже нравится. И вовсе он не такой, как вы говорите.
- Не такой? - взвилась Люба. - Ты о нем у Вовика спроси. Он с ним в одном классе учился. Говорит, его все ненавидели. Все! И ребята, и учителя. Таких эгоистов поискать надо, для него люди - мусор.
Женя почувствовала, что больше не может этого выносить и, открыв глаза, села на постели. Девчонки сразу притихли, сконфуженно глядя на нее.
- Не стыдно вам? - спокойно проговорила она, откидывая за спину спутавшиеся со сна волосы. - Может, вы еще меня обсудите?
- Ну зачем ты так, Женюр? - растерянно протянула Люба. - Мы ведь ничего такого не хотели, просто…
- Вот что, - холодно перебила ее Женя. - Я уже один раз сказала тебе: перестань. Моя личная жизнь - не твоя забота. И не всего хора. Я сама разберусь.
- Ладно. О’кей. Разбирайся. - Люба поднялась с кровати, на которой сидела. Вид у нее был в высшей степени обиженный и ущемленный. - Потом вспомнишь мои слова, но будет поздно. И не забудь, у нас сейчас завтрак. Чао! - Она вышла за дверь.
Настя юркнула за ней, Ника слегка задержалась, глянула на Женю - то ли с сожалением, то ли с завистью - и затем тоже вылетела прочь.
"Господи, ты Боже мой, - с неожиданной злостью подумала Женя, - почему бы всем не оставить меня в покое?"
Она наскоро приняла душ, оделась, застелила постель и спустилась в столовую. Первым, кто попался ей навстречу, был Санек. Он стоял у стены, понурившись. Жене показалось, он ждет ее. Она ощутила дикую неловкость и нежелание что-либо объяснять ему. Однако отступать было некуда. Женя, стиснув зубы, шагнула вперед. Санек поднял голову, на лице его возникла вымученная улыбка.
- Доброе утро. С Новым годом.
- Спасибо, и тебя также.
Она хотела пройти мимо, но он мягко удержал ее за руку.
- Послушай. Тебе не нужно чувствовать себя виноватой. Ты ведь мне все доступно объяснила. - В его голосе не было ни злости, ни осуждения, лишь спокойствие и мягкость.
У Жени защемило сердце. Она опустила глаза, чтобы не смотреть ему в лицо.
- Обещай мне только одно, - так же негромко и спокойно продолжал Санек. - Пусть мы, несмотря ни на что, останемся друзьями. Договорились?
- Договорились. - Женя кивнула и тут же увидела Женьку, выглядывающего из дверей столовой.
Ничего больше не сказав, она прошла мимо Санька и остановилась у порога.
- Ну как, выспалась? - спросил Женька, окидывая ее внимательным взглядом, точно проверяя, все ли в ней на месте.
- Слегка. - Женя улыбнулась и взъерошила ему спадающую на лоб челку. - А ты?
- Я не спал.
- Почему?
- Не хотелось. Пойдем поедим. Я тебя ждал.
- Пошли. - Она оглянулась по сторонам и демонстративно взяла его под руку.
Они вошли в зал, будто жених и невеста. Не хватало только свадебного марша, зато Женя сразу поймала на себе многочисленные любопытные взгляды. Она краем глаза покосилась на Женьку - тот был непрошибаем. "Правильно, - решила Женя. - И мне надо быть такой же, плевать на всех с Эйфелевой башни".
Все-таки ей было не по себе. Они дошли до середины зала и уселись за столом у окна. Женя чувствовала, как одеревенела спина. Аппетита не было. Она машинально взяла в руку вилку и принялась гонять по тарелке скользкий, желтый омлет. Женька насмешливо наблюдал за ней.
- Ты чего не ешь?
- Не хочется что-то.
- Расслабься, Женя. Все девушки одинаковы. Все очень любят своих подруг и норовят устроить им пакость при первой же возможности.
Женя невольно прыснула и от смеха уронила вилку. Женька смотрел на нее и самодовольно улыбался.
- Вот так-то лучше. А то сидишь, будто на электрическом стуле.
Женя и вправду сразу почувствовала себя гораздо спокойней и уверенней. Она удобно облокотилась о стол и проглотила, наконец, кусок омлета.
- Откуда ты узнал про подруг?
- Это бобику ясно.
- Почему ясно? - Женя взглянула на Женьку с любопытством. - И вообще - почему они тебя так не любят?
- Потому, наверное, что я не обращаю на них внимания, они мне по барабану все, включая твою Чакину. Девушки такого не прощают.
- А я тебе тоже была по барабану? - кокетливо спросила Женя.
- Ты - нет. Ты не такая, как они.
- А какая?
- Не знаю. Я не могу вот так, сразу ответить. И вообще, ты задаешь слишком много вопросов. Чересчур.
Женя посмотрела на него серьезно и пристально.
- Это потому, что мне нравится, как ты на них отвечаешь.
- Я ведь не отвечаю!
- Отвечаешь, - повторила она настойчиво. - Мне достаточно этих ответов.
На самом деле, ей было достаточно одного его голоса. Она так долго мечтала, чтобы он поговорил с ней, и вот теперь ее мечты сбылись. Каждое его слово казалось ей исполненным какого-то значения, скрытого смысла. Или, может быть, Женя жестоко ошибалась?…
- А мне достаточно того, что ты сидишь рядом, - просто проговорил Женька.
Она наклонилась над столом совсем близко к нему.
- Я уже соскучилась. Очень.
- Я тоже, очень.
Женя вдруг поняла, что совершенно позабыла о том, что кругом народ. Еще мгновение, и они бы вновь начали целоваться. У нее кружилась голова.
- Доедай, - велел Женька. - Мы и так опаздываем. Автобус уже стоит.
- Куда мы едем?
- На экскурсию по городу.
- Сядем вместе?
- А как же еще?
Женя кивнула и принялась добивать омлет. Потом она выпила стакан кофе с молоком и побежала в номер собираться.
Люба в дубленке и сапогах стояла у двери.
- Я пошла. Ключ на столике. Тебя ведь не надо ждать, я правильно поняла?
Женя молча кивнула. Люба накинула на плечо сумочку, подхватила чемодан и вышла.
"Неужели, теперь она так и будет дуться? - с горечью подумала Женя, доставая из шкафа верхнюю одежду. - Как это глупо. Глупо и не по-дружески".
Через пять минут зашел Женька.
- Ты готова?
- Да.
- Тогда идем.
Они взяли вещи, заперли номер и спустились в общежитский двор. Большинство мест в автобусе уже было занято. Женька прошелся по салону и в самом хвосте обернулся и помахал Жене рукой.
- Сюда.
Она протиснулась мимо девчонок, мимо Любки, старательно глядевшей в окно, мимо Санька - тот уткнулся в какую-то газету. В последнем, длинном ряду уже сидели Владик Сидоренко, Вовка Егоров и Глеб Сташук. Все трое, точно по команде, уставились на Женю. Женька помог ей забраться на высокую ступеньку, сам сел между ней и Сташуком.
- Тебе удобно?
- Нормально. Только эти… чего они смотрят? - Женя кивнула в сторону ребят.
- Сейчас перестанут, - спокойно проговорил он и оказался прав.
Через минуту парни уже вполголоса переговаривались между собой, начисто позабыв о находящейся по соседству скандальной паре.
- Все на месте? - спросил Лось в микрофон.
- Все! - заревели хористы.
- Едем.
Автобус мягко тронулся. Женька обнял Женю и потихоньку привлек ее к себе.
- Как ты? Устала?
Она помотала головой и счастливо засмеялась.
- Нет. Мне очень хорошо. А ты не устал? Ты ведь вовсе не спал всю ночь.
- Я привык мало спать. Мне на работу к шести, вставать приходится в пять утра.
- Это на почту? - осторожно поинтересовалась Женя.
Он кивнул.
- Жень, а почему ты там работаешь? Столько мест есть нормальных.
- А это что, ненормальное, что ли? - Женька пожал плечами. - Меня оно устраивает. Относил свое, и весь день свободен. А главное, голову не нужно напрягать.
- Для тебя это главное?
- Да.
- А почему ты не пошел никуда учиться после школы?
- Пошел. В колледж. - Его лицо приняло пренебрежительное выражение. - Напрасная трата времени.
- Да почему? - удивилась Женя.
- Потому что мне учиться противопоказано. Я - умственно отсталый. Если тебя это напрягает, можешь пересесть, там впереди есть свободное место. Одно. - Тон Женьки стал откровенно вызывающим, взгляд из доброжелательного превратился в колючий.
Женя почувствовала, что наступила на больную мозоль.
- Перестань, - попросила она мягко. - Ничего меня не напрягает. Я просто спросила. Просто, из любопытства.
- Никогда не говори со мной ни о учебе, ни о работе. Я этого не переношу. - Женька продолжал щетиниться, точно рассерженный еж.
- Ладно, не буду. Только… - Женя едва заметно улыбнулась. - Только о чем же тогда нам говорить?
- Я вообще больше люблю молчать, - категорично произнес он.
- Хорошо, молчи.
Они посидели минут пять, ни слова больше не говоря друг другу. Затем Женька обнял Женю покрепче, придвинулся к ее уху и шепотом спросил:
- Обиделась?
- Зачем? - она усмехнулась. - На дураков не обижаются. Ты ведь именно таким хочешь казаться?
- Почему казаться?
- Потому что на самом деле ты вовсе не дурак, и оба мы об этом отлично знаем.
- Жень. - Он осторожно провел пальцами по ее щеке. - Ты, хочешь, поспи. Облокотись на меня. Ехать долго.
- О’кей. - Она прислонила голову к его плечу и затихла.
Автобус мерно покачивался на рессорах. В салоне было тепло, даже душновато. Из динамиков лилась приглушенная музыка. Вскоре Женю действительно начала одолевать дремота. В полусне она почувствовала, как сверху на нее клонится отяжелевшая голова Женьки - кажется, тот тоже не выдержал и уснул. Потом явь и вовсе стала уплывать, а на ее месте возникли клочковатые видения, меняющиеся стремительно, как в калейдоскопе. Жене казалось, что они с Женькой проснулись и целуются на виду у всего автобуса. Она вздрогнула и приоткрыла глаза - но ничего такого не было: Женька мирно спал, касаясь виском ее виска. Да и большинство пассажиров автобуса дремали, укачанные длительной дорогой. Женя успокоилась, устроилась поудобней и снова провалилась в сладкое небытие.
Потом автобус вдруг резко встал. Послышался отдаленный шум, голоса. Затем кто-то громко произнес над самым Жениным ухом:
- Эй, Ромео и Джульетта! Приехали!
- Уже? Так быстро? - Женя потянулась и с улыбкой посмотрела на слегка ошалевшего со сна Женьку.
Тот потряс головой, стараясь сбросить с себя одурь.
- Между прочим, я тебя во сне видела.
- А я тебя. Мне снилось, что мы… - Он, не договорив, усмехнулся.
Автобус стремительно пустел.
- Может, останемся здесь? - неожиданно предложил Женька. - Ну ее, эту экскурсию.
- Да ты что? - Женя решительно поднялась с кресла. - Нет, надо идти.
Он нехотя встал и зашагал к выходу. Она шла за ним, чувствуя, как ее непреодолимо тянет дотронуться до него, хотя бы взять за руку. Ей Богу, если бы не здравый смысл и стыд, она бы и верно готова была бы остаться в автобусе, в надежном укрытии за высокими спинками кресел.
Женька спрыгнул с подножки и подхватил Женю в охапку, не опуская на землю. Она, смеясь, пыталась освободиться, и не могла.
- Вот глупый! Тебе ж тяжело. Я много вешу.