Знаешь, я тут с мебелью наездилась на общественном транспорте и решила: надо машину покупать. Четыре с половиной тысячи у меня осталось, на крепкую "девятку" должно хватить. Ирина эту идею одобряет, говорит, что на колесах в три раза больше дел можно успеть сделать. Хорошо, что курсы я закончила, еще когда Лешка купил свою злополучную иномарку. Помнишь, как я трусила перед экзаменами в ГАИ? А ты сделал всего один звонок, и я легко получила права.
Мне везло на начальников: и ты, и Ирина всегда заботились обо мне. А теперь я сама стану начальницей. Леди-босс!.. На днях попалась в ларьке книжка с таким названием. Я думала, про бизнес, хотела купить для общего развития, а продавщица читать отсоветовала ― детектив, сплошные убийства и кровища. Лучше я с тобой советоваться буду, рассказывать тебе по вечерам, как рабочий день прошел, что успела сделать…"
Через неделю вечером, лежа в постели и подперев щеку кулаком, она жаловалась портрету Воронова:
"Устала как! Уселась за руль, и поняла, что водитель я никудышный. Ты бы видел, как я сегодня от офиса отъезжала! Во дворе "газель" встала поперек прямо перед моим носом. А сзади до стены не больше трех метров. Водителя "газели" нет. Я минут пятнадцать ерзала туда-сюда, руль выворачивая, а там еще сугробы с двух сторон: еле протиснулась. Пока выбралась из своей засады, вся спина взмокла! Но до дома доехала без приключений.
Вчера пожарники офис приняли. А сегодня Сашка Тихомиров приезжал, говорит, фирму охранную открыл. Предложил "крышу" ― на первые полгода бесплатно, в память о тебе… Важный такой стал! Знаешь, мне кажется, он охранную часть твоего бизнеса присвоил. К Ирине ведь тоже наведался и сказал, что готов сотрудничать на тех же условиях, что и ты. Ирка, конечно, согласилась.
В офисе уже порядок, мебель расставлена по местам, думаю, через неделю откроемся. Пока у меня три сотрудницы и Лидия Иосифовна. Начнем с того, что будем пристраивать те путевки, которые Ирина не реализовала. Клиентов у нее отбивать я не собираюсь, даже номер сотового сменила, потому что многие туристы непосредственно ко мне обращались. Но, надеюсь, мои девочки переманят часть клиентуры с "Венты", они долго там работали.
Вот уже Восьмое марта на носу. Год назад ты пропал как раз накануне женского дня, две недели ни слуху, ни духу… И вдруг заявился прямо на пьянку к нам в контору, приволок ящик дорогущего шампанского, только мне даже попробовать не дал, сразу увез в гостиницу. Мне всё любимые туристы звонили, с праздником поздравляли ― отвлекали, и ты выхватил у меня из рук телефон, запустил в стену и разбил вдребезги. А утром сказал, что сейчас я новый получу, но не тут-то было: магазины в праздник закрыты… Весь город объездили, до аэропорта добрались, и там ты купил самый дорогой телефон из тех, что в ларьке продавались. Естественно, ты был зол, что столько времени потратил, пихнул его мне в сумочку, но потом опомнился: "Будем считать, что подарок. Я забыл купить".
Я ничего не сказала, помнишь? Но, конечно, обиделась, что ты подарка не подготовил… Я ведь постоянно сомневалась в твоей любви, боялась, что ты меня бросишь. Вроде бы знала, что ты так устроен, просто забываешь, что женщинам необходимо периодически оказывать внимание, дарить цветы, делать подарки. И все равно, до самого твоего аттракциона неслыханной щедрости в Дубае не понимала, как так можно… А оказалось, когда ты вспоминаешь про подарки, тебе удержу нет. Вот и потом, буквально перед тем, как уйти навсегда, туда, откуда не возвращаются…
Как тебе там, Тём? Слышишь ли ты меня, видишь ли? Может, все действительно так, как в американском кино показывают, и ты где-то рядом, следишь за мной, пытаешься помочь?"
Вика тихо заплакала. Ей представилось, что бесплотный Артем Воронов уселся на край кровати и обернулся к ней. Она даже зажмурила глаза, а потом открыла их ― нет никого…
Она опять посмотрела на фото и прошептала:
– Тема, как же мне плохо без тебя, если б ты знал… Ничего мне не надо: ни квартиры, ни офиса, ни шуб с бриллиантами! Пусть бы ты никогда ничего мне не дарил, лишь бы был рядом и живой…
Воронов улыбался ей с фотографии. Что бы он ответил? Что все мы под Богом ходим? Что ему там совсем неплохо, только скучновато? Что бизнеса там совсем никакого нет, а она должна радоваться тому, что каждый день расписан по минутам и в ближайшие месяцы отдыха не предвидится. Ведь именно в этом и состоит настоящая жизнь…
– Ты прав, Тема. Когда-то и я буду там, где ты сейчас. Мы ведь встретимся? Ведь никакого значения не имеет, что ты мне не муж… Мы любили друг друга. Сейчас я не сомневаюсь в твоей любви. Я дурочка, да?..
Артем на портрете насмешливо ответил: "Конечно, дурочка, девица Виктория. И кончай ныть: любишь, не любишь… Знаешь ведь, я этих разговоров не терплю. Ты уж лучше мне про свою работу рассказывай, все интереснее!"
Вика улыбнулась сквозь слезы. Артем в своем репертуаре: дело надо делать, а не сопли размазывать.
– Хорошо, буду про работу рассказывать, только я все равно тебя люблю, так и знай!
Она погладила портрет, чмокнула холодное стекло и прошептала: "Спокойной ночи, Тёмочка".
Весна пролетела незаметно.
Оказалось, быть начальницей турагентства не так-то просто: Виктории не хватало твердости, опыта руководителя. Она никак не могла заставить своих сотрудниц относиться к работе с должной ответственностью. Стоило сделать какой-нибудь из девушек замечание, как та начинала оправдываться, у нее находились тысячи объяснений, почему бронь не подтвердилась или билеты не заказаны, или рейс не закрыт ― хотя месяц назад на это направление желающих было полно.
– Ты их распустила, ― выговаривала подруге Ирина, ― и боюсь, с этим уже ничего не поделать. Ты с самого начала поставила себя неправильно: выступала в роли коллеги, старшего товарища, а не начальницы. Хорошей для них хотела быть. Вот они и не воспринимают тебя как хозяйку, ты для них девчонка!
– Как же теперь быть? ― растерянно спросила Вика.
– Этих уволить и других нанять ― другого выхода я не вижу. Если резко переменить отношение, вряд ли девчонки станут тебя уважать ― скорее, тихо ненавидеть. Плохо, что сейчас, пока сезон не закончится, ты никого с опытом им на замену не найдешь, во всех турфирмах в это время самые высокие заработки за год… Брать неопытных смысла никакого, тем более, эти с собой всех клиентов утащат.
– Может, мне на каких-нибудь курсах менеджеров поучиться?
– Пойди, поучись, ― согласилась с усмешкой Ирина Андреевна. ― Может, научат тебя там чему дельному.
– А Артем говорил, что на руководителя выучить невозможно, надо в своем деле разбираться и потихоньку расти. Ты вот нигде этому не училась…
– Сравнила! Я, моя дорогая, на минуточку, десять лет преподавала в институте. У меня кандидатская была готова, когда в стране все перевернулось. Что, думаешь, управлять пятью сотрудницами труднее, чем удерживать внимание целой аудитории?
– И правда, глупость я сморозила. Но мне-то что без высшего образования делать?
– Учиться. Наверняка всякие пособия есть, учебники переводные. Хочешь, я этим сама займусь? Подыщу тебе курсы и литературу подберу. Все-таки времени свободного у меня больше.
– Спасибо, Ириша. Так думаешь, всех девчонок надо уволить?
– Дело твое, но я бы так и поступила. А от новых потребовала прежде всего соблюдения субординации. Виктория Анатольевна ― и точка!
– Но мы-то с тобой на "ты" были!
– Это случилось не сразу, а когда подругами стали. Как будто не знаешь, что от остальных я фамильярности не терплю. Да, забыла спросить, тебе твой кавалер дозвонился?
– Какой еще кавалер? ― не поняла Вика.
– Греческий, Игорь из Екатеринбурга. Помнишь, плакала, что он исчез внезапно? А он ничего, приятный, интеллигентный такой, галантный мужичок. Приехал в Москву, звонил тебе, хотел встретиться, и тут облом ― ты номер сменила. Решил искать тебя через "Клео-тур".
– И ты номер без моего разрешения дала? Ирка, ну как ты могла?..
– А что, твой телефон ― государственная тайна? Ну чего ты злишься? Не чужому человеку дала, все-таки он твой бывший любовник…
– Мне ничего такого не нужно, ― совершенно серьезно ответила Вика.
– Это твоей голове не нужно, а телу очень даже пригодится. Мужские гормоны женскому организму необходимы. Заболеть хочешь? Работаешь с утра до ночи, похудела, осунулась… Знаешь, что от такой бесполой жизни бывает?
– Да, ― вздохнула Виктория, ― и Артем говорил, что его жена, может, от этого заболела…
– Вот видишь! Кончай траур, ты ведь еще молодая женщина, самый цвет. И твой Воронов не единственный мужик на свете, уж поверь…
– Такой ― единственный! Ты просто его не знала.
– А ты много знаешь? Может, следующий еще лучше будет!
– Это Игорь-то? У меня была возможность сравнить…
– И все равно, если он позвонит ― встретьтесь.
– Так он ведь женатый…― вяло попыталась протестовать Вика.
– Я тебя за него замуж не выдаю. Кстати, он намеками поинтересовался, свободна ли ты. И я сказала, что да. Развейся, Викуля, хоть потрахайся ― ей-богу, легче станет! У меня, конечно, не тот случай, но честно: когда думаешь, что тебя никто не любит, даже просто переспать ― очень помогает!
– Как у вас с Саней сейчас?
– Все нормально, ― смущенно улыбнулась подруга, ― на днях приезжает. А в Осло так чудесно было ― прямо второй медовый месяц! Конечно, не в количественном, а в качественном отношении…
– Я рада за тебя, ― искренне ответила Вика, но на глаза невольно навернулись слезы, и она отвернулась.
В этот день Игорь не позвонил, но разговор с подругой не шел у Вики из головы. А может, молодой организм требовал своего? Мужского внимания, ласки, секса, наконец…
Как всегда, перед сном она поглядела на портрет Артема.
Казалось, сегодня любимый смотрел на нее с долей жалости: "Что, мучаешься?"
– Тема, я тебя люблю. Мне никто другой не нужен!
"А я-то что могу поделать? ― будто отвечал Воронов. ― Люби, но ведь твоя земная жизнь продолжается…"
– Ты думаешь?..
"Конечно. Скучно ты живешь: работа, дом, работа, дом. Так и заболеть недолго, от недостаточной половой жизни… А тебе всего двадцать семь. Живи, Викулька, не оглядывайся на меня!"
– Все равно я тебя никогда не забуду!
Артем не ответил, только улыбался загадочно, закусив дужку очков.
Вероятно, подсознательно она ожидала звонка Игоря Макарова, потому что, услышав в трубке его голос, поймала себя на том, что улыбается. Это было в первой половине дня, Игорь предложил вместе пообедать, если она не против. Вика согласилась и продиктовала адрес своего офиса.
Он появился точно в назначенное время, с цветами. Как всегда, загорелый, густые волосы аккуратно пострижены, в светлых брюках и модной льняной рубахе. Когда он по-дружески обнял Вику и поцеловал в щеку, она ощутила знакомый запах дорогого ненавязчивого парфюма.
– Привет, дорогая. Очень рад, что нашел тебя.
– Привет, ― ответила Вика, пока еще не зная, как вести себя. Прежде они встречались совсем в другой обстановке.
– Открыла собственную фирму? ― спросил он, оглядывая кабинет. ― Молодец! А что же номер телефона сменила? Наверняка твои постоянные туристы по старому дозвониться пытаются.
– Пусть в "Клео-тур" звонят. Я считаю, непорядочно Ирину Андреевну части прибыли лишать… К тому же я некоторое время не работала, мы совсем недавно открылись. А ты какими судьбами в Москве?
– Решили перебраться сюда, ― на вопросительный взгляд Вики он пояснил: ― Что ни говори, столица есть столица, и жить удобнее и бизнесом заниматься выгодней. Ну, а поскольку я здесь, захотелось увидеть тебя.
"Увидеть захотел, ― подумала Вика. ― Исчез без объяснений, два с лишним года ни слуху ни духу, и вдруг явился! Наверное, любовница в Екатеринбурге осталась, вот и вспомнил о москвичке, с которой приятно проводил время".
Она уже раскрыла рот, чтобы озвучить это вслух, но передумала: не будет она предъявлять ему претензии ― к чему? Ведь она не любила его, и он, наверное, тоже не любил, зато на какое-то время подарил ей иллюзию счастья ― а это немало…
Кинув взгляд на часы, Вика поторопила:
– Пойдем обедать, у меня после важная встреча. Тут довольно приличное кафе недалеко.
Десять минут спустя они сидели за столиком в ожидании заказа. Игорь огляделся.
– Наверно, здесь раньше не ресторан был?
– Может быть. Раньше ресторанов и кафе вообще мало было, особенно вдали от центра. Народу немного, нас должны быстро обслужить. Ну, рассказывай ― как дела, и почему ты решил в Москву перебраться? Не страшно начинать все сначала?
– Ну, все-таки не на пустом месте… У жены здесь отец. Он, правда, давно из семьи ушел и новой обзавелся, но с Ларисой отношения поддерживал, помогал ей всегда. Пока не переедем в свою квартиру, поживем у него, а он с семьей в своем загородном доме. Тесть человек не бедный, серьезную должность в Спорткомитете России занимает. Он бывший штангист, неоднократный чемпион Союза.
– То есть вы квартиру в Екатеринбурге продали?
– И уже здесь купили, тоже трехкомнатную. Конечно, она дороже почти вдвое, но спасибо тестю ― добавил. Сейчас там ремонт. Думаю, к сентябрю переедем.
– А как же твой бизнес? Насколько помню, у тебя там был магазин?
– Два, ― поправил Игорь и добавил: ― совсем небольшие магазинчики и перспектив серьезно развиваться я там уже не видел. А в Москве оптовые рынки, сюда со всей России за товаром едут. Думаю, пора начать торговать оптом. Один знакомый посоветовал, к кому обратиться на Сокольническом рынке. Место мне предоставят и "крышу" тоже.
– И когда открываешься?
– Наверное, ближе к сентябрю. Сейчас для шуб не сезон. Ну что мы все обо мне? Ты как? В "Клео-туре" мне сказали, что ты пережила личную трагедию…
Вика опустила глаза, честя подругу последними словами. Кто ее за язык тянул?
Затем взглянула на Игоря:
– Да, полгода назад погиб человек, которого я очень любила.
Игорь заметил, что она готова заплакать, и по-дружески прикрыл ее руку своей.
– Это ужасно… представляю, как ты переживала…
– Еле пережила. Помогло то, что надо было "Виктори-тур" открывать. Незадолго до своей смерти Артем подарил мне фирму и квартиру.
– Он был настолько богат? ― удивился Игорь.
– Да.
– И женат?.. ― догадался он.
В ответ Вика только вздохнула и отвернулась.
– Как твоя Анюта? ― переменил он тему. ― Она ведь второй класс окончила, как моя Наташка?
– Анюта хорошо. В школе почти одни пятерки, занимается бальными танцами.
– Танцами? Чудесное занятие для девочки! А моя ― такая клуша неуклюжая. Жена ей ни в чем не отказывает, разъелась на сладостях. Тесть говорит, надо спортом заниматься. Осенью посмотрим, куда ее отдать. Анюта сейчас с тобой?
– Нет, конечно. На каникулы я ее всегда к бабушкам отвожу.
– А мои пока в городе парятся. Через пару недель поедут в Германию и пробудут до конца лета, у Ларисы там родственники.
Вика поняла намек. Он рассчитывает, что через пару недель… Пусть рассчитывает, она еще подумает.
Принесли еду. Во время обеда Игорь опять заговорил о своем бизнесе и сказал, что надеется летать за границу через Викино турагентство.
– Наверное, как старый друг, я могу рассчитывать на скидку? ― пошутил он.
– Думаю, что можешь, но только в том случае, если будешь активно рекламировать "Виктори-тур"! ― в тон ему ответила Вика.
– В этом можешь не сомневаться! ― заверил Игорь, смеясь.
Когда прощались у дверей офиса, Игорь предложил сходить в театр, у него есть два билета на "Служанки" Виктюка.
Вика с радостью согласилась. Об этом спектакле говорили много разного, а Ирина, завзятый театрал, была в восторге, и рассказывала, что никогда ничего подобного не видела.
Постановка и правда оказалась удивительной. Публика резко разделилась на два лагеря. Некоторые, не выдержав длительного действа без антракта, покидали зал, другие, словно заколдованные, замерев, следили за происходящим на сцене: странные костюмы, необычная пластика актеров, прекрасная музыка, будто дублированные монологи…
После спектакля Макаров предложил посидеть в кафе. Конечно, говорили о спектакле. Игорь не разделял Викиных восторгов, но признал, что увиденное только что ― это искусство, хоть и особого рода. Она поняла, на что он намекает и улыбнулась:
– Вначале меня тоже покоробило, что на сцене мужики в юбках, а потом я уже не замечала, что нет ни одной женщины.
– Кажется, режиссер и не скрывает своей ориентации, ― усмехнулся Макаров.
– Пусть голубой ― все равно гений! ― возразила Вика.
– Среди их брата гении попадаются: Чайковский, Элтон Джон, Фреди Меркюри…
– Я, когда мне впервые сказали, что Чайковский… Я не поверила, чуть драться не полезла, а потом одну книжку прочитала, забыла, кто автор… Не знаю, насколько правдиво там все его мучения описаны, но я поверила, и поняла, что он ужасно страдал. Может, потому его музыка так пронзительно прекрасна. А нынешние: тут больше разврата, вседозволенности и моды. Это мое личное мнение.
– Пожалуй, с этим нельзя не согласиться.
– Игорь, почему ты с женой не пошел, а меня пригласил? ― вдруг спросила Вика.
– Честно? Предлагал ― отказалась. Она не любительница выходов в свет, тем более спектакль не классический, а то, что она называет новомодным бредом. Лариса вообще человек приземленный, вся в дочке, в домашнем хозяйстве. Как засела дома после рождения Наташки, так и… ― Игорь умолк на секунду и недовольным тоном завершил: ― растолстела, обабилась, никуда ее не вытащить, ничего не интересует!
– Понимаю, ― кивнула Вика, ― моего мужа тоже ничего не интересовало.
Она не стала говорить о том, что именно поэтому развелась ― Игоря-то, похоже, все устраивает. Жена хозяйством занимается, а он развлекается, на сторону ходит и разводиться не собирается.
Они распрощались возле метро, договорившись, что в воскресенье вместе съездят куда-нибудь в пригород. Игорь предложил проводить ее, но Вика отказалась ― он жил на другом конце Москвы.
– Я позвоню, ― пообещал он, целуя ее в щеку на прощанье, ― договоримся, где встретимся.
Вика добралась до дому почти в полночь. Раздевшись, приняла душ и прошла в спальню. И сразу по привычке принялась рассказывать портрету Воронова о походе в театр. Она делилась своими впечатлениями, вновь переосмысливая их. Сегодня казалось, что Артем на фото улыбается иронически. Интересно, как бы он определил Виктюка: гений или… Скорее, второе. Да еще и расхохотался бы прямо в лицо, предложил не строить из себя чокнутую эстетку.
– Тема, но мне действительно понравилось… ― убеждала она. ― И Игорь сказал, что это искусство… Мы с ним договорились воскресенье за город поехать.
"Когда у вас с этим Игорем до дела дойдет, ты меня в подробности не посвящай", ― буркнул с портрета Воронов.
Вике показалось, что явственно слышала его голос. Она ничуть не удивилась, ведь он отвечал ей уже не единожды.
– Ты ведь сам говорил ― живи!
Ответом было молчание.
– Паранойя, ― поставила себе диагноз Вика. ― Всерьез разговаривать по вечерам с покойником ― это паранойя.
Она впервые сказала о любимом "покойник".