Я открыла рот, чтобы вылить весь свой негатив, но дневник выскочил из рук и упал на пол. Мысленно посчитав до пяти, я решилась в очередной раз прочесть послание. В этот раз на листах проступили не только руны, но и рисунки. Все они были посвящены сбору цветов под названием "Смерть". Изучив информацию, я перевела взгляд на мужчину. Он преспокойно сидел на стуле, вытянув длинные ноги и ожидая, когда ему отпустят товар.
Во время чтения буйство внутри меня несколько поутихло. Стало даже немного стыдно. В конце концов, если бы ни Гавриил, монстр-переросток возможно вряд ли остановился даже на убийстве садовницы-стажерки. А я мало того что спасителю "спасибо" не удосужилась сказать, так еще и чуть ли ни виноватым сделала. Да и эта истерика… Что-то я совсем расклеилась. Показала, называется, себя в лучшем свете, исправила впечатление. Мужчина смерил меня долгим взглядом и спокойно предложил:
- Ну, если истерика закончилась, может, займемся делом?
Я кивнула и, взяв подмышку тетрадь, направилась к двери. Уже у выхода остановилась:
- Простите меня, Гавриил, обычно такого я себе не позволяю… Просто… просто…
- Будет, - отмахнулся мужчина, - с кем не бывает.
Решившись таки посмотреть на него, я снова утонула в черной бездне. Мысли потекли неспешным потоком, по телу разлилось спокойствие, прямо как от чая Розалии. Из прострации вывело ощущение внезапного покалывания в правом ухе. Я схватилась за раковину, уже зная, что с ней происходит. Черт! Черт! Ну, как с этим можно смириться? Ох, скорей бы завтра! Внезапно в голове пронеслись слова из старой сказки: "…А почему у тебя такие большие уши? Это, чтобы лучше слышать тебя, внученька…". Гавриил, словно почуяв, что может последовать за нервным женским смешком, обошел меня слева и бросил через плечо:
- Дорогу я покажу.
- Хорошо, - согласилась я. Если он пойдет впереди, то вероятно ухо вернет нормальные размеры прежде, чем мужчина что-нибудь заметит. О том, какая конечность на очереди разрастись, я старалась не думать. И с таким же упорством отгоняла от себя прочие вопросы, которые задавала Красная Шапочка обманщику-волку.
Гавриил ловко пробирался через раскидистые и напудренные, словно средневековые барышни, кусты с огромными сапфировыми листьями. Мое ухо быстро пришло в норму. Подавленность спала - и я, чуточку осмелев, спросила:
- Скажите, Гавриил, а зачем вам эти цветы? "Смерть", ведь так? По какому назначению вы их используете?
- По прямому, - ответ прозвучал с такой интонацией, что я почувствовала себя последней дурочкой. Не хочет говорить? И пусть. Напрашиваться не стану. У Розалии потом спрошу или Липка. Впрочем, у меня уже появились кое-какие предположения, вернее вполне определенная догадка. Ведь не просто так сад называется садом Всевластия, а вокруг происходят странные вещи. Да и сами растения… Но все равно хотелось конкретного ответа или подтверждения догадки. Не продает же он их, в самом деле! Или все-таки продает? Но тогда кому?
Мы остановились у большой стеклянной теплицы, наполненной красными гвоздиками. Никогда не любила эти цветы. С детских лет они вызывали ассоциацию именно со смертью. Гавриил остановился чуть поодаль, спокойно ожидая дальнейших действий от временной управляющей. Что ж, настало время показать себя с лучшей стороны. И ни ухо, ни другая вдруг выросшая, удлинившаяся или оплывшая конечность мне не помешают! Я надела толстую резиновую перчатку, взяла садовые ножницы и аккуратно открыла дверь. В нос ударил едкий аромат гнили и разложения. Фу-у-у! Надо бы дополнить инструкцию об обязательном использовании респиратора.
Я оглянулась. Гавриил, прислонившись спиной к широкому гладкому стволу какого-то дерева, внимательно наблюдал за моими манипуляциями. Черные глаза источали любопытство. А маленькие морщинки в уголках рта намекали на улыбку. Ах, вот как! Значит, ему интересно справится ли новоявленная садовница? Пусть не думает, что я совсем ни на что не годна. Просто день сегодня не задался. Вздернув подбородок, я шагнула в теплицу и, позабыв про коварный порожек, только чудом не пропахала носом дорожку между грядками с цветами. Внезапно разбухшие коленки здорово смягчили падение.
- Все в порядке? - показалось или в низком голосе действительно не было ни капли насмешки?
- Да, - если, конечно, периодически разрастающиеся участки тела можно отнести к норме.
Против обыкновения в теплице стоял холод. Не мороз, но значительно прохладнее, чем снаружи. Хорошо, что предстояло сделать лишь пару срезов. Я поежилась и, не мешкая, выбрала два самых высоких и крупных цветка - как было указано в дневнике. Срезала один. Когда же потянулась ко второму, вдруг ощутила такой прилив безысходности, что даже дышать стало трудно. Почему-то вспомнилась бабушка, ее странная смерть. Особенно остро почувствовалась боль от предательства Андрея и Ани. Я безразлично осмотрела цветы, хмыкнула и задалась вопросом: "Зачем мне вообще все это нужно?". Этот сад, стремления… Разве имеет смысл жить дальше, если на Земле не осталось ни одного родного человека? Любовь, которую я считала путеводной звездой, погасла. Так стоит ли двигаться дальше? Все эти метания… Мелочные переживания… Надежды… Может, лучшим выходом было бы оставить этот мир?..
- Виолетта, помощь нужна?
Неожиданный вопрос выдернул сознание из пучины странных размышлений. Я обвела цветы внимательным взглядом. Вот, значит, как? Нет, дорогие, ничего-то у вас не выйдет!
- Я сама, спасибо!
Если уж хватало сил справляться со всеми горестями до сего момента, то и дальше достанет! Но все же я поторопилась, вспомнив, что тетрадь советовала не задерживаться в теплице. Срезала второй цветок и направилась обратно. Но чем меньше оставалось до двери, тем тяжелее было идти. В шаге от выхода воздух вообще загустел и словно превратился в желе, в котором увязало каждое движение. А если бы ни Гавриил, вовремя подхвативший под руку, когда я снова зацепилась за порожек, то падения было бы не миновать.
- Вот ваши цветы. Подойдут? - спросила я, протягивая мужчине две гвоздики с крупными красными бутонами. Состояние бесконечной тоски отступило от пары глотков свежего воздуха.
- Да, вполне.
- Постойте! - в последний миг я успела отвести цветы в сторону. - Наденьте перчатки.
Гавриил улыбнулся:
- Я не боюсь "Смерти", - уверенность в низком голосе привела в замешательство. Я-то до сих пор не избавилась от последствий контакта с "Уродством".
- Но есть четкая инструкция…
- Инструкция на меня не распространяется.
- Ладно, - цветы перекочевали к клиенту. В конце концов, никаких указаний на этот счет от Розалии не поступало. Да и дневник спокойно лежал там, где его оставили, и не думал раскрываться. Лишь только гвоздики покинули мои руки, на душе стало легко, словно гора с плеч свалилась. Ужасный сорт.
Внезапно раздались хлопки (словно раскрылось два больших зонта) и тут же сменились шелестом. Я устремила взгляд на разноцветные кусты, откуда донесся звук. Из-за них вышла пара светловолосых молодых людей, моих ровесников: юноша и девушка. На их лицах сияли широкие открытые улыбки и синие, словно осеннее небо в погожий день, глаза. Оба модно и ярко одетые, юноша - в синем берете. Похоже, это и были мои клиенты и, по всей видимости, та самые французы, о которых как-то упоминала Розалия.
- Bonjour! - какой приятный мелодичный голос у девушки.
- Мадмуазель, - в мгновение ока молодой человек уже целовал в знак приветствия мою руку. Мне оставалось только молиться, чтобы ни один из пальцев или кисть внезапно не выросли.
- Добрый день, - поприветствовала я клиентов, залившись краской.
- Рони, - представилась девушка, поправив белую кожаную перчатку.
- Пьер, - прижал ухоженную руку к груди юноша.
- А меня зовут…
- Фиалка! - хором продолжили французы и звонко рассмеялись. От них шел такой позитив, что утренняя неудача вдруг показалась всего лишь досадным, но забавным приключением. Хотя, надежда, что ни одна из конечностей не изменится в размерах и до отбытия этих удивительно красивых людей, не угасала. Хватит того, что я при Гаврииле уже несколько раз побывала уродиной, каких свет не видывал.
- Да-а-а… - вспомнила я и повернулась к Гавриилу, чтобы представить его новоприбывшим. Однако мужчина как сквозь землю провалился. Никаких признаков, что он вообще только что стоял рядом. Надо же, а я ведь снова его не поблагодарила за спасение. От возникшей грустинки отвлекло восклицание Рони:
- Какие часики! Шарман! Настоящий раритет!
- Спасибо, - я посмотрела на свое запястье. Золотые часики, единственное, что у меня осталось в память от мамы, никогда не подводили и нередко служили главным украшением.
- Как вам работается на новом месте? - Рони и Пьер замерли в ожидании моего ответа. Странно. Им-то какая разница у кого приобретать цветы?
- Очень нравится.
На красивых лицах снова расцвели улыбки. Значит, все-таки разница есть?
- Работа своеобразная, но интересная, - я не лукавила, хотя от издержек в виде оживающих гигантских монстров отказалась бы без сожаления.
- Здорово!
- Ну, пойдемте что ли за цветами? - предложила я.
- О, прекрасная идея! - подтвердил Пьер и любезно приподнял перед нами разноцветную веточку. Рони нырнула в образовавшийся проход, я - следом. Внезапно возникла мысль, что лучше бы мы все-таки пошли по аллее, но парень так уверенно двигался вперед, словно прогулки по чащобе сада для него были чем-то обыденным. Поэтому предложение так и осталось не озвученным. Пока добирались до места назначения, Пьер все время шутил, Рони без устали рассказывала про тренды, модные прически и восхищалась окружающей красотой. С ними было легко и весело, пара словно излучала свет и добро, которые теснили ворох всех последних событий и переживаний. А еще они смотрели друг на друга с такой теплотой и любовью, что я волей-неволей отводила взгляд в сторону и старательно запихивала мысли об Андрее в дальний чулан памяти.
- А как вы попали в сад? - спросила я, подходя к нужной и уже хорошо знакомой мне теплице.
- О, как обычно! - ответ был сдобрен изрядной порцией улыбок - и я отступила. Впрочем, Розалия упоминала, что покупателям ничего не стоит самим отыскать садовницу.
- Здоровое "Уродство" вымахало, - присвистнул Пьер, с интересом разглядывая одервенелый стебель-переросток и полуразрушенную теплицу.
- Да уж, - скривилась я.
- Сто одну! - радостно объявила Рони.
- В смысле?
- Нам нужна сто одна "Красота", - пояснила девушка.
- А-а-а. Сейчас, минуточку, - я покосилась на теплицу. Любопытные головки орхидей примкнули к уцелевшей стеклянной стене, покрытой бурыми пятнами. - А пойдут любые?
- Выберите на свой вкус.
Я откашлялась и, оставив у входа дневник и ножницы, осторожно направилась в полуразрушенную обитель "Красоты".
- Фиалка, постойте! - окликнул Пьер.
- Да?
- Вы же не станете собирать цветы в перчатке, отравленной "Смертью"?
- Э-э-э, а как вы узнали, что я собирала "Смерть"? - изумилась я.
- Мы много чего знаем, - подмигнула Рони.
- Вы и Гавриила знаете?
- Знакомы, - подтвердили молодые люди.
Перчатка присоединилась к тетради и ножницам.
- Возьмите это, - Рони сняла с шеи большой платок в горошек и отдала мне. Как же я запамятовала и не взяла ведро?
- Спасибо.
Сжимая шелковую ткань, я вошла-таки в теплицу. И снова сердце затрепетало при виде прекрасных цветов. Я разложила платок посредине дорожки и поманила обитателей к себе. Десяток прехорошеньких орхидей бросились навстречу. Каждая останавливалась у раскрытого шелкового квадрата и стряхивала головки, а затем возвращалась на грядку. Насчиталось ровно полсотни разномастных красавиц, когда платок заполнился. Аккуратно подняв уголки, я соорудила что-то вроде узелка, который уже в следующее мгновение бережно обнимал счастливый Пьер. Осознав, что собирать урожай больше некуда, я предложила покупателям подождать, пока сбегаю за ведром или корзиной. Но французы замотали головами и отдали берет Пьера.
- Но сюда же больше двадцатки не вместится.
- Соберите сколько получится, - подмигнула Рони.
- Ладно.
"Красота", опережая друг друга, устремилась к вязаной таре, но на полпути внезапно бросилась в рассыпную. Неужели ожило "Уродство"? Пугающая догадка подтвердилась. Только уродством оказалось не одервенелое растение и даже не прыщавый молодняк, а я. Точнее голова, которая снова выросла. Неудивительно, что цветы теперь трясутся в углу, я бы сама в ужасе убежала. Надо чуть-чуть подождать, может, повезет и все станет как прежде через несколько секунд. Но ни через минуту, ни через пять - голова так и не вернулась в нормальные размеры. Ну, и что теперь делать?
- Фиалка, - позвала Рони.
- А? - испуганно спросила я, не оборачиваясь. Понятно, что мой затылок сейчас вряд ли можно назвать эталоном красоты, но так, как я выгляжу спереди, лучше не видеть никому. Дрожащие цветы тому подтверждение.
- Не бойтесь, я вам помочь пришла.
Разве здесь в силах кто-нибудь помочь кроме времени? Почувствовав, что красавица приближается, я скукожилась и прикрыла голову руками, вернее где-то ее треть.
- Не буду вас обходить. Просто отведите кисть назад.
Я не стала спорить, не желая тянуть время. В ладонь опустился цветок. Одна из тех орхидей, которые я только что собрала для клиентов.
- Это сто первая. Просто приложите ее к голове - и все пройдет.
Когда девушка покинула теплицу, рекомендации были мгновенно выполнены. Голова тут же стала прежней. Чудо или совпадение? Пока я размышляла, орхидеи заполняли берет. Удивительно, но в головном уборе уместилось ровно полсотни "Красоты". Двойное дно там, что ли?
- Не волнуйтесь из-за "Уродства", - пояснила Рони, нежно баюкая берет с цветами. - Оно вообще больше не будет действовать. Даже если вы его голыми руками станете собирать.
- Это наша благодарность, - подмигнул Пьер.
- Спасибо, - произнесла я, не смея верить, что настал конец ужасным телесным метаморфозам.
- Ну, а теперь за главным товаром, - подбодрила Рони.
- За "Любовью"! - поддакнул Пьер.
Глава 10. Легенда
Около минуты Гефра разглядывала золотой ларчик у себя на коленях. Тонкие пальцы любовно обвели руну беркана из изумрудов на крышке. Женщина вздохнула. Ее последнее сокровище. То немногое, что осталось от прежней славы и величия. Золотой ключ провернулся в замке - и ларец обнажил свои недра. Последние три зернышка - зеленое, бурое и черное - всего лишь напоминание о былом всевластии. Совсем недавно их было еще семь. Но одно ушло на демонстрацию силы для Розалии, другое - на вызов сиюминутной страсти, и третье - на оболванивание тщедушного начальничка и мерзковатого юриста. Гефра взяла бурое семечко, покрутила в пальцах и вернула обратно. Конечно, сад из них не вырастить. Но при правильном и разумном применении, его можно вернуть. Нужно только выманить эту простушку.
- Госпожа, - тихий, но неожиданный оклик испугал. Крышка закрылась с громким хлопком.
- Гал! Что тебе нужно? - зашипела Гефра.
Гигант попятился и, заикаясь, проблеял:
- Время к закату. Друиды ждут.
- Хорошо, - слегка расслабилась женщина, - жди снаружи.
Пока мужчина двигался к выходу, взгляд пробежался по искушающе гладкой поверхности старинного зеркала. Нет. Нужно подождать. Сейчас нельзя быть слабой, она и так на грани истощения. Хильд вернется и сам все расскажет. Женщина поднялась с трона и, оставив ларец на круглом столике возле зеркала, кликнула мальчишек. Трое неестественно бледных подростков мгновенно появились перед госпожой, словно выросли из каменного пола.
- Не допускать к ним ни одной души. Никто не должен знать, что в ларце.
Мальчики поклонились и, заключив зеркало и столик в круг, замерли словно статуи.
Гефра неспешно прогуливалась по зеленому лабиринту, окутанному туманом. Алый подол волочился за хозяйкой, задумчиво осматривавшей идеально подстриженные кусты-стенки, которые даже солнце отказывалось освещать. А ведь раньше все было по-другому. Когда-то здесь был дивный сад, восхищавший своей красотой и силой. Сад Всевластия - ее кров, ее дом, ее обитель. Дарованный и несправедливо отобранный. Как изменились времена, как изменилось значение в мире Гефры. Осталось только желание вернуть прежнее могущество. Желание затмевающее все прочие. Следом за госпожой вздыбливал тропу шофер-гигант. Его усилившееся сопение сильно нервировало и мешало размышлениям.
- Ну, говори, - раздраженно велела Гефра.
- Госпожа, почему бы вам просто не внушить Андрею, что он вас любит? Тогда он пойдет на все!
- Именно так бы я и поступила, - фыркнула женщина на бестолковость слуги. - Но у меня нет прежних сил. Возможно, с Брисингаменом получилось бы. Но и он мне недоступен!
- Но вы же сумели заставить Андрея изменить девчонке.
- Лучше бы ты безупречно выполнял мои приказы, тогда и советы бы не понадобились!
Слова били не хуже пощечин - гигант поник. Гефра обернулась и, заметив, как съежился Гал, смягчилась:
- Да, я смогла заставить его пойти на поводу страсти и совершить измену. Но это лишь сиюминутное помешательство - все, на что я… - выдохнула Гефра, вспомнив одно из потраченных зернышек, - сейчас способна. Думала, что предательство разорвет девчонке сердце. Но теперь, к сожалению, не в моде кончать жизнь самоубийством из-за несчастной любви. Не то, что раньше… - длинные пальцы скользнули по жестким листьям, в которых не осталось ни капли былого величия. Обычные кусты… Кажется, именно на этом месте росло главное сокровище сада - "Любовь". Дивный куст с крупными алыми розами, никогда не вянущий, никогда не подводящий. Ну, разве только с Одом. Единственный раз, когда "Любовь" подвела… Сердце захлестнула волна ярости. Разве способна эта недосадовница вырастить хоть что-то подобное?!
- К сожалению, настало время, когда малейшее воздействие на чужие чувства требуют от меня слишком много энергии. Поэтому, единственное, что я могу сейчас сделать - вынудить поверить Андрея, что Виолетта попала к злодейке.
Гал почесал голову:
- А что если он не поверит?
- Уже поверил, - Гефра вспомнила четвертое подгнившее зернышко, что лишь коснулось благодатной почвы в душе Андрея, тут же дало всходы. - Мне нужно, чтобы он выманил девчонку из сада - а там… - женщина умолкла и возобновила движение к капищу.