– Это… происходило постепенно. По крайней мере, для меня. Петрос и я так давно знакомы. Сначала мы были просто друзьями. Потом Ник перебрался в Нью-Йорк, мы расстались, Петрос начал звонить иногда… просто проверить, как у меня дела. – Выражение ее лица сделалось мягким, а улыбка – задумчивой. – Мы стали время от времени выпивать по чашечке кофе после работы. Потом – по бокалу вина. Сначала мы говорили о Нике. О том, как мы оба скучаем по нему. А потом мы просто говорили. Обо всем.
– И вы осознали, как много у вас общего, – произнесла Дарси, думая о Нике.
– Да. Нам нравилось одно и то же. Мы хотели от жизни одного и того же.
– Так вы влюблялись… – Дарси хотелось заглушить голос, твердящий, что с ней происходит то же самое. Может, это и в самом деле Большая Любовь?
– Когда Петрос впервые меня поцеловал… Я никогда не чувствовала ничего подобного. Он признался, что любит меня, любит уже очень давно. И мы оба плакали, потому что теперь я тоже его любила, но… – Селена зажмурилась. Когда она открыла глаза, они были полны слез. – Я никогда не хотела становиться между братьями.
Дарси поверила ей. Боль Селены была почти осязаемой. И все же она должна была заметить:
– В то же время Ник чувствует себя преданным. Он доверял Петросу.
– И Петрос никогда не предавал его доверия. Ник и я уже не были парой к тому времени. А мы с Петросом чувствовали себя виноватыми, хотя не делали ничего плохого. Мы даже перестали видеться на несколько недель, но… – Она пожала плечами. – Невозможно было отрицать то, что происходило в наших сердцах.
– Я рада за вас, – искренне сказала Дарси. – Но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.
– Мама и бабушка Петроса пытались помирить его с Ником.
– Пытаясь устраивать ему свидания, – задумчиво произнесла Дарси, – он мне рассказывал…
– Тогда они ничего не знали о вас! – поспешила добавить Селена.
– Разумеется. Откуда им было знать?
– Они хотят, чтобы он был счастлив. Мы все хотим. И теперь так и есть. Он снова обрел любовь.
Селена улыбнулась. Дарси едва не поперхнулась. Она положила руку на грудь, ощущая, как сильно колотится сердце.
– Не знаю, так ли это.
– О чем вы?
– Мы с Ником не так уж давно знакомы.
Меньше двух недель. И хотя они занимались сексом, ни один из них не говорил другому о своих чувствах.
– Не важно, давно или недавно. Ник счастлив. Всякий, кто знает его, замечает это.
О'кей, это Дарси могла допустить. И, следовало признать, сама она была чертовски счастлива. Но…
– У нас с Ником все не так, как у вас с Петросом.
Да. Через некоторое время они с Ником попрощаются, а что будет дальше – не известно никому. Вариант совместного будущего они даже не обсуждали.
Селена кивнула:
– Понимаю. Мы с Петросом тоже сначала не хотели признавать, что влюблены.
– О нет, дело не в этом… Я ничего не отрицаю, просто мы с Ником… он так и не сказал… – Она проглотила окончание фразы.
Улыбка Селены была безмятежной.
– Он вас любит. Даже если он этого так и не произнес. Йайа абсолютно права насчет вас двоих.
Дарси покосилась на Селену. Она должна спросить, даже если пожалеет потом об этом.
– И что же говорит йайа!
– Она видела, как Ник на вас смотрит. Как вы смотрите друг на друга. Она говорит – это добрый знак.
Сердце Дарси снова забилось быстрее, но она все равно запротестовала:
– Я ведь даже не гречанка!
– И вы все равно нравитесь йайа! – Селена усмехнулась и тут же посерьезнела. – Наша свадьба всего через два дня. Единственный подарок, которого мы с Петросом хотим по-настоящему, – чтобы Ник нас благословил.
Ой-ей.
– Селена, я не знаю, чего вы ждете от меня…
Молодая женщина порывисто перегнулась через стол и обеими руками взяла руку Дарси:
– Если можете, просто поговорите с ним. Прошу вас.
– Это не мое дело.
И, кроме того, разве Ник не поблагодарил ее вчера за то, что она не пристает к нему со всей этой историей? Но Селена выглядела такой несчастной, что Дарси сдалась.
– Что мне ему сказать? Что мне сказать такого, что Петрос и все остальные еще не сказали ему?
– Не знаю, – со вздохом призналась Селена.
Она отпустила руку Дарси и поднялась:
– Простите за беспокойство.
– Никакого беспокойства. Правда.
Уже в дверях Селена сказала:
– По крайней мере, Ник придет на свадьбу. Некоторое время назад и это казалось невозможным. Но ему это не по душе, даже несмотря на то, что он будет с вами.
Дарси сглотнула. Он не будет с ней. Он будет один.
– Наверное, я слишком эгоистична, – добавила Селена, – и слишком многого хочу для Петроса.
Ее слова точно хлыст ударили Дарси. Для Петроса. Не для нее самой.
– Любовь не ищет своего, – прошептала Дарси, когда дверь закрылась.
Именно это сказал ей Ник после ссоры с Петросом. Казалось, тогда он вспоминал и переоценивал причины старой вражды с братом.
У нее родилась идея.
Она не собиралась приставать, но чуть-чуть подтолкнуть – это ведь совсем другое дело.
Глава 11
У Дарси было что-то на уме. Ник не мог угадать, что именно. Обычно он легко "читал" женщин, но Дарси с самого начала была для него закрытой книгой. Вовсе не такой загадкой, какой старались казаться некоторые дамы, с которыми он встречался в Нью-Йорке. Дарси в игры не играла, не превращала соблазнение в искусство. Она была соблазнительна сама по себе.
Ник слукавил бы, если бы сказал, что не наслаждается теми деталями ее жизни, которые узнал за то короткое время, что они провели вместе. Или если бы сказал, что не хочет узнать больше. Тем временем приближался ее отъезд из Греции. А им было так хорошо, так сладко вместе, и время летело так быстро… Ник уже подумывал о том, как бы продлить ее отпуск здесь. Но с какой целью? Вероятный ответ, пришедший ему на ум, сбивал с толку.
Неужели он влюбился?
В тот последний вечер в Афинах Ник заказал столик для двоих в одном из своих любимых ресторанов. Отчасти чтобы доставить Дарси удовольствие, отчасти затем, чтобы отвлечься самому от мысли о том, что в этот же вечер у его брата репетиция торжества и праздничный ужин после. Ник не собирался выполнять какую-либо значимую роль на этой свадьбе, и все же он был на нее приглашен. Он и Дарси.
– Звучит отлично, – сказала Дарси, когда он позвонил ей, чтобы сообщить о планах. И тут же поразила его, добавив: – Но бронь в ресторане отмени. Я тут решила приготовить кое-что.
– Правда? А что будет на десерт?
– Думаю, сам догадаешься.
Она говорила чуть запыхавшись. Ника начали мучить сладкие фантазии о том, как она хлопочет на его кухне, одетая в маленький белый фартук и… все.
Когда он явился после пяти, на кухне не обнаружилось ни следа готовки или еды. Дарси он нашел на террасе. Она вытянулась в шезлонге с бокалом прохладного вина. Глаза закрыты, лицо повернуто к солнцу. Ноги в коротеньких шортах кажутся бесконечно длинными. Босиком. Ногти накрашены оранжевым лаком.
– А я думал, ты вся в готовке.
– Нет, это просто уловка, чтобы заманить тебя.
Он наклонился и поцеловал ее. Долго, с наслаждением.
– Мне есть чего бояться?
Вместо ответа, она отставила бокал с вином и притянула к себе Ника за галстук, чтобы он поцеловал ее еще раз.
Задыхаясь, он произнес:
– Может, нам поскорее покончить с основным блюдом и перейти к обещанному десерту?
– Прости. – Ее голос прозвучал неожиданно серьезно. – Боюсь, на это нет времени. Ты ведь опаздываешь.
– Куда?
– На ужин.
Он не сразу понял, о чем речь, – в организме бушевала гормональная буря, как всегда случалось из-за близости Дарси.
– Я же отменил заказ столика.
Дарси глубоко, медленно вдохнула и выдохнула.
– Я не о ресторане. Я об ужине, который дают сегодня Петрос и Селена.
Он взял со столика ее бокал с вином и сделал глоток.
– Я туда не собираюсь.
Дарси поднялась и встала рядом с ним, облокотившись на перила:
– Я хочу, чтобы ты передумал. Я прошу тебя.
– Зачем?
– Потому что, если ты не пойдешь, Ник, ты пожалеешь. И пожалеешь о том, что не принял приглашение Петроса быть кумбаро на свадьбе.
– Это не так просто, как тебе кажется! – воскликнул он.
Но Дарси не сдавалась.
– Я и не говорю, что все волшебным образом наладится. Но это будет началом. Началом сближения между тобой и братом, потому что иначе этого никогда не произойдет.
– Подумать только, а я благодарил тебя за то, что не вмешиваешься, – сухо произнес он, начиная злиться. Провел рукой по волосам. – Я знаю, Дарси, что ты желаешь мне добра, но это не твое дело. Ты просто туристка в отпуске. А это моя жизнь!
Она не отступила, хотя взглянула на него так, словно он залепил ей пощечину.
– Я, может, просто туристка, Ник. Но твоя семья думает иначе. Вот почему Селена пришла ко мне.
Ник не мог скрыть изумления:
– Селена была здесь? Чего она от тебя хотела?
– От меня? Ничего. – Дарси чуть помедлила. – Она хочет того, что можешь дать только ты. Она хочет, чтобы вы с Петросом вновь стали братьями. Она хочет, чтобы ты благословил их брак. И хочет она этого не для себя! Для Петроса. Любовь долготерпит и милосердствует, помнишь?
Ник сглотнул. В горле появился знакомый комок. А Дарси произнесла:
– Селена просила поговорить с тобой. Она считает, что ты выслушаешь меня, раз мы пара. И знаешь что? – Она положила руку на грудь. – У меня было четкое ощущение, что она бы встала передо мной на колени и умоляла, если бы ей казалось, что это могло помочь. Это так важно для нее. Для них обоих.
Ник закрыл глаза, стараясь справиться с вихрем эмоций. Злость испарилась. И так долго отравлявшее его ощущение предательства тоже. Оно уже давно отступало потихоньку, а последние его следы стерлись после того, как он встретил Дарси. Остался только стыд в чистом виде. Ник опустил голову, словно этот стыд обрушился на него мощной волной.
– Прости.
Рука Дарси лежала на его спине, прикосновение было сочувственным. В ее голосе больше не звучал вызов, только сожаление.
– Я не хотела причинить тебе еще больше боли. И я знаю, что твоя личная жизнь меня не касается. Я сказала то, что сказала, только потому, что переживаю за тебя. Очень. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А если ты не пойдешь к брату и Селене, ты не только будешь жалеть об этом. Ты не продвинешься вперед, пока не отпустишь прошлое. – Ее голос дрогнул. – Ведь ты так и не сделал этого до сих пор.
Он обернулся:
– Думаешь, я все еще люблю Селену?
– Нет. Ну, может, у меня и есть кое-какие сомнения, – призналась она. И добавила уже более веселым тоном: – Я знаю, что сейчас ты увлечен мной и все такое, но…
Разве только увлечен? Он считал иначе, но сказал только то, что сейчас действительно нужно было знать Дарси и что было абсолютной истиной: Я не люблю Селену.
– О. Хорошо. Правда хорошо. – Она чуть улыбнулась. – Но ты слишком крепко держишься за прошлое, Ник. Ты сам себя обкрадываешь, лишаешься будущего с братом и семьей, которая тебя обожает.
Она прекрасно понимала его. Куда лучше, чем какая-либо другая женщина. Когда он подумал о том, как пару минут назад назвал ее просто заезжей туристкой, совесть вонзила в него зубы. Нужно извиниться, но он не был уверен в своем голосе. Дарси, видимо, истолковала его молчание по-своему:
– Ты помог мне справиться с прошлым за эти пару недель. Я просто хочу вернуть долг. А что еще хуже – я верю Селене, тому, что она сказала. Что она и Петрос делали все, чтобы отказаться от чувств друг к другу.
– Я знаю.
– А знаешь, что они специально перестали встречаться, когда поняли, что влюблены?
– Нет. – Снова угрызения совести. Ник больше не чувствовал себя пострадавшей стороной. Он сказал мягко: – Мне кажется, я всегда знал, что Петрос меня не предавал.
И всегда знал, как он был эгоистичен по отношению к Селене. Ник пренебрегал ее чувствами, следуя за собственной мечтой. И даже когда их пути разошлись, он ждал, что она изменит решение. Для чего? Чтобы убедиться, что она не сможет без него? Чтобы потешить свою гордость. Пожалуй, это характеризовало его не с лучшей стороны.
Он посмотрел на Дарси и взял ее за руку. Его улыбка была полна раскаяния.
– Бабушка права. Моя гордыня возобладала над остальными моими чувствами. И ты права, Дарси. Я и так чувствую себя виноватым перед братом. Не хочу это усугублять.
Она прижалась к нему:
– Ты не сердишься на меня за то, что влезла не в свое дело?
– Нет. Я сержусь на себя за многое, включая то, что только что сказал тебе. Ну… про туристку. – Он поморщился. – Я оскорбил тебя, и, кроме того, это ужасная ложь. Ты значишь для меня очень много, Дарси. Сможешь меня простить?
Вместо ответа, она его поцеловала. И спросила:
– Это означает, ты идешь к ним на ужин?
– Нет. Это означает, мы идем.
Когда она открыла рот, чтобы возразить, он добавил:
– Не вздумай отказываться. Я хочу, чтобы ты пошла… ты нужна мне там.
Она улыбнулась:
– Как я рада, что они получат твое благословение! Селена сказала – это единственный подарок, который им по-настоящему нужен.
Ник, который уже победил гордыню, спросил сейчас свое сердце и нашел ответ:
– Я дам им мое благословение, но, думаю, я могу дать им кое-что еще.
Ужин был запланирован не в ресторане, а в доме Костасов. Точнее, во дворе, украшенном по случаю белыми лентами и цветами.
Хотя праздник был скромным, мама и бабушка Ника последние два дня провели на кухне. Кроме родственников с обеих сторон, ожидались несколько друзей жениха и невесты и, собственно, они сами. Ник решил, что при такой небольшой аудитории легче пережить свое смирение.
В доме аппетитно пахло бараниной и овощами. Дарси держалась спокойно, но не выпускала руку Ника из своей. Он ценил ее поддержку. Он ценил ее саму. Если бы не ее вмешательство… Нет, больше того: если бы она не появилась в его жизни, он бы никогда не пошел на тот шаг, который собирался сделать. Ник бы просто вернулся в Нью-Йорк и оставался запертым в клетке горького разочарования, вдали от семьи, злясь на брата, с которым они всегда были лучшими друзьями.
"Любовь милосердствует…"
Сейчас, когда они входили в открытую дверь, ведущую во двор, он сжал руку Дарси еще крепче. Не только потому, что нуждался в ее поддержке. Он не хотел ее отпускать. Никогда.
Бог в помощь. Сейчас Ник полностью понимал, как тяжело пришлось брату. Любовь не спрашивает разрешения – она просто приходит. Даже когда не ищешь. Даже когда время кажется совсем неподходящим. Это страшно и… восхитительно. И отталкивать ее бесполезно.
Мама и бабушка спорили на кухне по поводу готовности жаркого.
– Ник! – воскликнула Tea, когда он и Дарси появились на пороге.
– Мама. – Он поцеловал ее в щеку и вытер слезы, которые тут же начали литься у нее из глаз.
– Пожалуйста, скажи, что ты и Дарси остаетесь, – с надеждой прошептала она.
– Ну, если это никого не затруднит…
Она коротко вздохнула и сказала:
– Поставлю на стол еще два прибора.
Пока Tea, бросившись к шкафу, доставала посуду, йайа как вкопанная стояла возле плиты, сжав руки так, словно молилась. Кивнув, она открыла рот, но не произнесла ни слова. Впервые на памяти Ника бабушка не могла ничего сказать. Он подошел к ней и тоже поцеловал в щеку.
– Знаю, – тихо сказал он, – знаю…
– Мне позвать Петроса, чтобы вы поговорили с глазу на глаз? – спросила Tea.
Заманчиво. Но слишком просто.
– Нет. Я сам его найду. – Глубоко вздохнул, протянул руку Дарси: – Ты со мной?
– Зачем спрашиваешь?
Когда они вышли во двор, все разговоры разом стихли. Родители Селены, которых он не видел вот уже несколько лет, казались испуганными, словно боялись, что Ник пришел, чтобы закатить скандал.
– Ник! – воскликнула Селена. Она поднесла руку ко рту, не веря своим глазам.
Ник взглянул на стоявшего рядом с ней брата. Его глаза были широко раскрыты в изумлении. Он не улыбнулся, но и не нахмурился. Нику показалось, что во взгляде Петроса мелькнула надежда.
– Привет, Петрос, – произнес он, подходя к нему ближе, – надеюсь, я не опоздал.
– Мы еще не садились за стол.
– Я не об этом, – спокойно сказал Ник. – Я надеялся, что еще не поздно исправить то, что я натворил из-за своего упрямства.
Напряжение ушло из глаз Петроса, его плечи расслабились, и он улыбнулся.
– Ты ведь сам знаешь, можешь не спрашивать.
За секунду обойдя разделявший их стол, он бросился к Нику и обнял его.
– Спасибо, – прошептал Петрос.
– Еще кое-что, – сказал Ник. – Если ты все еще хочешь, чтобы я был вашим кумбаро - почту за честь.
– На это могу сказать только одно, – ответил Петрос и громко воскликнул: – Опа!
– Прости меня. – Ник взглянул на Селену.
Когда-то давно он думал разделить с ней всю свою жизнь. И даже после разрыва, после того, как он осознал, что они не подходят друг другу, он отказывался признавать, что Селена и Петрос – идеальная пара. Но когда он начал извиняться, она жестом остановила его:
– Ник, прошлое прошло.
И с этим все были согласны.
– Петрос и Селена так счастливы, – задумчиво произнесла Дарси, когда Ник отвозил ее домой. Она вспоминала, как обнялись братья, какая радость была написана на лицах Tea и Георгия, когда Ник согласился быть кумбаро. Как бы ей хотелось присутствовать на самой церемонии…
Словно прочитав ее мысли, Ник сказал:
– Я знаю, что ты возвращаешься в Штаты, но если бы ты пошла вместе со мной на свадьбу…
Именно этого ждала его семья. С первого их знакомства с Дарси. Только она и Ник знали, что еще до начала церемонии она уже будет в самолете и что на свадьбу Ник пойдет один.
– Родные очень расстроятся, если ты не придешь. Они уверены, что это ты помогла мне прийти в себя и все понять. – Он улыбнулся. И я тоже так считаю.
Что-то в его лице изменилось. Дарси не понимала, что именно.
– Думаю, ты бы и сам постепенно справился.
– Возможно. Но не к их свадьбе. А так я смог в нужный момент облегчить их сердца своим примирением с Петросом. Так что, Дарси, пойдешь со мной?
– Я бы хотела, Ник, – помедлив, ответила она.
Он секунду смотрел на нее:
– "Я бы хотела" и "я пойду" – разные вещи.
Пожалуйста, скажи "да".
Дарси глубоко вздохнула и отдалась в руки судьбы.
– Да.
– Ты остаешься в Греции?!
– Тсс, Беке, ты так реагируешь, будто я здесь собираюсь осесть навсегда, – успокоила ее Дарси. – Я просто приеду на пару дней позже. Встретимся за чашечкой кофе и сплетнями, как и планировали, только во вторник.