– Прости, я задумалась о… о всех переменах, что произошли со мной за последнее время. Мне в любом случае нужно искать новое жилье. Почему бы заодно не заняться поисками новой работы?
– Ты на перепутье, – произнес Ник.
Над ними загорелся красный свет, и "шелби" остановился.
– Больше похоже на этот оживленный перекресток, только с неработающим светофором.
– Тогда тебе нужно очень осторожно перейти на другую сторону.
"Очень осторожно". Именно так она вела себя последние несколько лет. А теперь беззаботно сказала:
– Или перебежать через дорогу сломя голову, и будь что будет. В конце концов мы выяснили, что я склонна к авантюризму.
– Мне нравится твой стиль. – Левая рука Ника покинула рычаг коробки передач и коснулась ее щеки. Он наклонился ближе, в его глазах читалось желание… Позади взвыл клаксон.
– Зеленый, – сказала Дарси, подавив смешок.
Машина рванула вперед. Дарси поправила шарф и решительно сменила тему:
– Поговорим о тебе.
– Хорошо. Чем я зарабатываю на жизнь, ты знаешь. Еще ты знаешь, что у меня есть брат, который вот-вот женится.
– Младший. Петрос.
– Отлично. Ты внимательна к деталям.
– Этим я зарабатываю на жизнь. Ты же помнишь, я проверяю факты.
– Или проверяла.
Семечко, так недавно оброненное в почву, казалось, уже пускает корни. Дарси постаралась сосредоточиться на разговоре.
– Расскажи мне о Петросе. Сколько ему? Какой он?
Щека Ника чуть заметно дернулась, но, когда он заговорил, тон его был почти небрежным.
– Он на год младше меня. Мальчишками мы все делали вместе. Теперь… он работает с отцом в его магазине. Они занимаются электроникой.
– Семейный бизнес?
Ник кивнул.
– Отец надеялся, что и я последую по его стопам.
– Но у тебя другие интересы.
– Да.
Один слог. Никакого сожаления в голосе. Но столько грусти. Снова эти семейные ожидания, поняла Дарси. Надеясь развеять его, она сменила тему:
– А что насчет невесты Петроса?
И снова Ник сжал челюсти:
– Селена.
В воздухе повисло напряжение.
– Красивое имя.
Он усмехнулся:
– Мы выросли вместе, мы трое. – После короткой паузы Ник добавил: – У меня и Селены был роман.
Дарси от удивления позабыла про тактичность.
– У тебя был роман с женщиной, на которой женится твой брат?
– Точнее, мой брат женится на женщине, с которой был роман у меня.
– О!
Больше похоже на "вот черт".
– Хочешь знать, разбито ли мое сердце?
– Оно разбито?
– Исцелилось много лет назад.
До конца ли? Дарси не была уверена. В его голосе слышались нотки не то злости, не то обиды из-за предательства. А если бы все и вправду было кончено, он бы ничего не чувствовал. Ей хотелось спросить, почему он расстался с Селеной, но она чувствовала, что не стоит касаться этой темы. Поэтому она просто сказала:
– Неловко было, наверное.
– Точно.
Пару минут они ехали молча, потом на нее что-то нашло.
– Кстати, к вопросу о неловкости. Селена и Петрос тоже приглашены на ужин?
Если да, то Дарси есть о чем беспокоиться. Ей предстоит произвести хорошее впечатление на родителей и бабушку Ника и при этом не растревожить старые обиды, связанные с любовным треугольником. Но, на ее счастье, Ник покачал головой:
– У них другие планы. Встреча с распорядителем в ресторане насчет изменения в меню. У одной из кузин невесты оказалась страшная аллергия на арахис.
– Вот и славно, – Дарси с облегчением прикрыла глаза и тут же поморщилась, – я не про аллергию, конечно. Анафилактический шок и все такое, это ужасно, но…
– Да я прекрасно понял, о чем ты. – Короткий смешок Ника успокоил ее.
Через несколько минут они подъехали к двухэтажному дому с белыми стенами в окружении пышного сада.
– Мы на месте.
"Шоу начинается", – подумала Дарси, стягивая с головы шарф и оглядывая свое отражение в зеркале заднего вида.
– Ты выглядишь восхитительно, – заверил ее Ник.
И все же ее желудок нервно сжался. Она обратилась с короткой молитвой к Создателю, прося, чтобы ее не стошнило от волнения.
– Это дом моей бабушки, но родители живут буквально в двух шагах.
И Ник указал на соседний дом, который выглядел почти так же. Дарси сосредоточилась на деталях, это успокаивало. Как ни скудны были ее познания в ботанике, она узнала герань в горшках около входной двери и рядом с металлическими перилами, опоясывавшими террасу на втором этаже. Хотя в воздухе не ощущалось ни дуновения ветерка, до нее долетал густой аромат роз.
– Ух ты. У твоих родителей и бабушки, как говорится, "зеленые руки". Здесь все такое… зеленое. Моей маме бы это понравилось. И моим сестрам тоже. Они могут вырастить что угодно где угодно. А у меня руки "черные".
Он взял ее ладонь в свою и внимательно осмотрел пальцы:
– Вроде все нормально.
– Это просто такое выражение. "Зеленые руки" – это о тех, у кого растения как будто сами собой растут. А "черные" – это убийца растений. Поэтому мой единственный цветок дома – фикус. Пластмассовый. По крайней мере, для него я не опасна.
– Понятно, – вежливо сказал Ник.
Ничего ему не понятно, но Дарси не могла остановиться, хоть и чувствовала себя идиоткой.
– Фикус все равно выглядел жалко, но я тут ни при чем. Это все Руфус.
Губы Ника тронула улыбка.
– Да-да. Соратник сатаны.
– Точно. Он использовал фикус в качестве когтеточки.
Ник вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть дверь Дарси.
– Пойдем.
Внезапно у него стал такой вид, словно он готовился к сражению. Эта перемена не ускользнула от Дарси и еще больше взволновала ее.
Он провел ее к дому и вошел не стучась.
Никаких формальностей. Даже если это из-за того, что он зашел к собственной бабушке. Ей это пришлось по душе.
Прихожая вела в гостиную с камином – уютное место, располагающее присесть и расслабиться, что не помешало бы Дарси: она ощущала себя свернутой пружиной. Из глубины дома доносились голоса, говорящие по-гречески. Она услышала имя Ника и, как ей показалось, ее собственное. Дарси взглянула на него, но он был невозмутим.
– Они сказали, что им не терпится тебя увидеть.
Дарси не была уверена в точности перевода.
Ник взял ее за руку:
– Сюда.
В обычной обстановке аромат жареного мяса и специй, исходивший из кухни, наполнил бы ее рот слюной. Но сейчас ее язык словно был покрыт слоем песка.
– Подожди минуточку, – прошептала она, делая глубокий вздох.
– Ты волнуешься. Я понимаю.
Правда понимает? Она переживала не только из-за фальшивой версии знакомства, которую они придумали, но и из-за того, как его семья ее примет. Проснулась прежняя неуверенность в себе, и она ничего не могла с ней поделать. А если они сочтут ее никчемной, как считала Эвелин?
– Все пройдет отлично.
– Отлично, – повторила она, чувствуя совершенно другое.
– Дарси. – Ник взял ее лицо в свои ладони. Они были теплыми, а подушечки пальцев чуть жесткими.
Он что-то говорил, кажется, на греческом, но она не слышала: так сильно шумело у нее в ушах. Да и слова были тут лишними. Он собирался снова ее поцеловать. Вот это она понимала четко и ясно. Она хотела этот поцелуй. Хотела так, что не могла дождаться, пока Ник наклонится к ней и прильнет губами к ее губам. Дарси обхватила его за шею и притянула к себе.
Ей всегда нравились фейерверки, хотя она не помнила, когда запускала их в последний раз. Сейчас же фейерверк словно взорвался у нее внутри, ей казалось, что от ее кожи летят искры. Кто-то застонал. Кажется, она сама. Пальцы Ника больше не гладили ее лицо, они скользили вдоль ее спины и ниже, он все крепче прижимал ее к себе.
Сквозь туман ощущений пробился женский голос:
– Это, должно быть, Дарси.
Они отпрыгнули друг от друга. Фейерверк погас, оставив после себя легкий дымок. Отличный способ произвести первое впечатление, подумала Дарси и мысленно залепила себе пощечину. Ник очаровательно улыбнулся. Должно быть, в свое время эта улыбка спасла его от множества шлепков и наказаний.
– Прости, мама. Я, кажется, увлекся.
– Это я вижу, – сухо ответила женщина.
И все-таки она тоже улыбалась. Улыбалась и другая женщина, гораздо старше первой, которая появилась в дверях вслед за ней. Она произнесла с сильным акцентом:
– Где твое воспитание, Николаос? Познакомь же нас.
– Разумеется. Дарси Хейз, это моя бабушка, София Паппас. И моя мама, Tea Костас.
Последовал обмен рукопожатиями и приветствиями. Дарси понимала, что сейчас ее оценивают. Но, странное дело, недавняя нервозность куда-то подевалась. Мать и бабушка Ника интересовались ей, это ясно. Но с их стороны не чувствовалось никакой антипатии или враждебности. Только приветливость и симпатия. Бабушка обняла ее за талию худощавой рукой и повлекла в кухню:
– Пойдем. Налью вам вина, а вы расскажете о себе. Начнем с вашей семьи. Может, кто-то из ваших предков все-таки был греком?
Глава 5
Отец Ника появился, когда уже собирались накрывать на стол. К этому моменту Дарси совершенно успокоилась. Этому способствовал и бокал прекрасного сухого вина, выпитый на кухне, пока Tea и София заканчивали приготовления к ужину. Когда Ник предложил еще раз наполнить ее бокал, она отказалась, не желая опьянеть, но искренне похвалила вино.
– Его разливает дядя Ника, мой брат, – с гордостью сказала Tea. – У них небольшой виноградник во Фракии.
– Ник единственный из всех уехал из Греции в поисках работы, – посетовала София, – но мы надеемся, что однажды он вернется.
– Йайа, – укоризненно произнес Ник.
– А что? Разве не так? Мы все этого ждем. Ведь правда, Tea?
Tea покраснела. Ее спас муж, который в этот момент вошел в кухню со словами:
– Но сейчас-то он здесь. Давайте садиться за стол.
Отец Ника был ниже сына, но такой же широкоплечий. Возраст сделал его талию шире, прочертил глубокие морщины в уголках глаз и посеребрил виски. Но никак не сказался на его привлекательности. Дарси подумала, что так, должно быть, будет выглядеть Ник лет через тридцать. Внутри у нее разлилось тепло. Наверное, из-за выпитого вина.
– Мой отец, Георгий Костас, – представил его Ник.
– Дарси Хейз. – Она протянула ему руку, но он расцеловал ее в обе щеки.
– Она красивее Даники, – подмигнул он Нику.
– Даники? – удивилась Дарси.
– Потом объясню, – пробормотал Ник.
– Хватит заигрывать, баба, иди мой руки, – перебила его Tea, – обед готов.
Они обедали в беседке на заднем дворе. Густая тень виноградника защищала их от все еще жаркого солнца. На столе громоздилось столько всего вкусного, что можно было накормить дюжину человек.
Дарси расправила салфетку на коленях.
– Все выглядит чудесно, миссис Костас и миссис Паппас!
– Называй меня йайа, как все!
– Меня можешь называть Tea, – сказала мать Ника, передавая ей тарелку с кусочками баранины. – Надеюсь, ты не вегетарианка. Это какое-то повальное увлечение у нынешней молодежи.
– Нет, я не вегетарианка. – Дарси не удержалась бы от соблазна попробовать восхитительное мясо, даже если бы была ей.
– Хорошо, – кивнула йайа, – Ник любит красное мясо.
– Точно, – согласилась Tea. – Но он всегда прилетает домой к Вербному воскресенью, когда я готовлю бакалиарос тиганитос.
Поскольку Дарси не понимала, о чем речь, Ник объяснил:
– Это вымоченная треска, которую жарят на масле. Очень вкусно. А в сочетании с особым соусом заставляет меня заранее брать билеты домой.
– Океан здесь рядом, так что у нас всегда есть свежая рыба, – заметила йайа.
– Манхэттен тоже недалеко от Атлантики, – спокойно ответил Ник, и Дарси поняла, что это фрагмент довольно часто повторяющегося разговора.
– Не спорьте, – вмешался Георгий, – вода и рыба есть везде.
Но йайа не отступала:
– Разве в Америке они умеют готовить бакалиарос тиганитос!
– Загляну в меню греческих ресторанов, когда буду там, – обещал Ник.
София пожала плечами:
– Не важно. Все равно им не приготовить рыбу так же вкусно, как твоя мама. Я учила ее, а моя мать учила меня. И твоя будущая жена тоже научится. – Она искоса взглянула на Дарси.
Видимо, Георгия не предупредили о правилах изящной игры, так что он запросто сказал:
– Tea, ты бы поучила Дарси готовить наши блюда.
Все за столом уставились на него. Ник нашелся первым. Он произнес с блеском в глазах:
– Мне нравится, как мама готовит бакалиарос тиганитос.
– Нику нравится все, что готовит мама, – Георгий от души рассмеялся, – этим он пошел в меня.
– Если не примет меры, то и этим он пойдет в тебя. – Tea похлопала мужа по животу.
Все расхохотались, и это разрядило обстановку.
– Я с удовольствием поделюсь с тобой своими рецептами, – сказала Tea Дарси, – включая бакалиарос тиганитос. Все довольно просто, главное – вымачивать рыбу всю ночь в воде, иначе она будет слишком соленой.
– Спасибо. С радостью поучусь.
– Ты хорошо готовишь? – спросила София.
– Э-э-э… я… – Дарси мастерски освоила микроволновку в колледже и могла состряпать на скорую руку спагетти с жареным сыром, залив все это готовым соусом. Дальше этого в своих кулинарных познаниях она не продвинулась. Дарси и Тэд питались преимущественно тем, что готовила Эвелин, по ее же настоянию. А когда Дарси переехала, она все собиралась научиться, но постоянно оттягивала этот момент.
Глаза йайа сузились. Дарси чувствовала, что теряет баллы.
– А для Ника ты готовишь?
Он пришел ей на помощь:
– Мы обычно едим в кафе, когда Дарси приезжает в город.
– А где же спит Дарси, когда приезжает в город? – осведомилась йайа.
Дарси вспыхнула, но Ник снова ответил за нее:
– Она спит в кровати.
В чьей именно, он не уточнил. Но улыбка на его лице была двусмысленной. Дарси пнула его под столом.
Получасом ранее, на кухне, они обсуждали, как Дарси и Ник познакомились. Теперь разговор свернул в иное русло: где она работает, какая у нее семья, как зовут ее старших сестер-близнецов, ее кузенов, племянников и племянниц. Йайа, разумеется, спросила, сколько детей хотела бы иметь Дарси. К моменту, когда подали кофе, София уяснила для себя две вещи. Первое: Дарси надо бы немного откормить. Второе: в ней непременно должна быть хотя бы капля греческой крови, судя по тому, что ей нравится крепкий кофе.
– Очень вкусные булочки, – похвалила гостья свежую выпечку с сахарной пудрой и обжаренным миндалем. – Как они называются?
– Ревани, – ответила йайа.
– Ревани, – повторила Дарси.
Но йайа покачала головой:
– Нет-нет-нет. Ре-ва-ни-и-и-и.
– Ударение на последнем слоге, – подсказал Ник.
Дарси снова повторила незнакомое слово, на этот раз заслужив от Софии одобрительный кивок. Я их пеку специально для Ника. Конечно же дам тебе рецепт.
Дарси улыбнулась ему и спросила:
– Это тоже одно из твоих любимых блюд?
Но ответил ей не Ник.
– Мой брат вообще обожает сладкое.
В дверях дома стоял Петрос. По крайней мере, Дарси предположила, что это он. Семейное сходство было несомненным: те же глаза, то же телосложение. А если это Петрос, то женщина рядом с ним может быть только Селеной.
Господи Боже!
Дарси отложила вилку и промокнула губы салфеткой. Села на стуле очень прямо, ощущая неприятное волнение. Селена была маленькой и изящной. Дарси чувствовала себя великаншей-амазонкой рядом с ней. Хуже того, Селена оказалась прекрасна. Высокие скулы, изящные брови, гладкие черные волосы. Богиня. И взгляд, который бросил на нее Ник, только подтвердил ее прежние догадки: если он старался показать, что все кончено, то это была фальшивая игра. Он сидел напряженно, словно изваяние.
– Петрос! Селена! – Tea нервно улыбнулась. – Мы вас не ждали.
– Ну, мы довольно быстро разобрались с меню и решили заскочить на булочки.
– Как ты узнал про булочки? – спросил Ник.
– Йайа звонила накануне и упомянула о том, что собирается их испечь.
Все взгляды обратились на Софию.
– Я старая женщина, – пробормотала она, изящно взмахнув рукой, – уж и не помню, кому я что говорила.
Петрос чуть заметно улыбнулся.
– Понимаю, ты пришел только оттого, что думал, нас не будет. А я-то, дурак, надеялся…
Ник промолчал, но мускул на его щеке дернулся.
– Не важно, Ник, все равно я рад тебя видеть. Мы рады, – уточнил Петрос и обнял Селену за плечи.
Она тепло улыбнулась ему.
Молчание длилось, напряжение росло. Дарси решилась открыть рот:
– Петрос и Селена. Приятно познакомиться. Ник много рассказывал мне о вас.
– А кто же вы? – спросил Петрос.
– Дарси Хейз… девушка Ника.
– Тебе удалась роль, – сказал Ник, когда они с Дарси ехали обратно к ее отелю.
Порой он даже забывал про их сговор и просто наслаждался вечером. Пока не появились Петрос с Селеной. Созерцание этой парочки никогда не приводило Ника в доброе расположение духа. Но этот вечер оказался вполне сносным. Спасибо Дарси.
– Ты тоже был неплох, – ответила она. – Если вдруг твой автомобильный бизнес пойдет ко дну, сможешь сделать карьеру на Бродвее.
Она улыбнулась, но как-то грустно.
– Что-то не так, Дарси?
Она возилась с шарфом, завязанным узлом под подбородком.
– У тебя чудесная семья, Ник. Я рада познакомиться с ними.
– И они с тобой тоже, – осторожно ответил он.
– И мне не понравилось, что пришлось лгать им. Даже если большая часть этой лжи состояла из недоговорок.
Он кивнул:
– Большая часть.
Слова Дарси в конце ужина: "Я… девушка Ника".
Когда Петрос услышал это, на его лице отразилось не только удивление, но и радость, и надежда. Именно выражение надежды больше всего беспокоило Ника.
– София та еще штучка, – хихикнула Дарси, – но она желает тебе только добра. Как и все они.
Перед глазами Ника снова встало лицо брата, он отмахнулся от этого образа.
– Если так, то сейчас они должны быть довольны. Ты произвела впечатление.
– Надеюсь. – Она кашлянула и тихо добавила: – Мне понравился твой брат. И Селена тоже.
Ник неопределенно хмыкнул и сосредоточился на дороге, дав Дарси шанс сменить тему. Но она не стала.
– Они искренне рады за тебя… за нас… ну, ты понимаешь, о чем я.