* * *
Четвертая годовщина их свадьбы прошла тихо и незаметно. Аманда приходила в себя после несложной хирургической операции, которую она сделала по совету еще одного врача, уже четвертого по счету. На этот раз это была женщина, которая имела свою клинику в тридцати минутах езды к югу от Вудли. Ей слегка перевалило за сорок, она была матерью троих детей, старшему из которых не исполнилось еще и шести, и без конца подвергалась нападкам своих коллег, не способных поставить диагноз и старавшихся списать все на стресс, как это сделал тот доктор, к которому они обращались в Манхэттене. Она с первой же минуты предложила им обращаться к ней просто по имени - Эмили - и не задавала вопросов, к которым они уже успели привыкнуть. И тесты, которые она предложила им пройти, тоже были совсем другими. Именно поэтому, может быть, ей и удалось обнаружить крохотную спайку в одной из фаллопиевых труб Аманды. И хотя, как она честно призналась, у нее не было абсолютной уверенности в том, что именно эта спайка и является причиной неспособности Аманды зачать, все же она посоветовала на всякий случай удалить ее хирургическим путем.
Естественно, Аманда и Грэхем без колебаний согласились. И вот теперь к ним снова вернулась надежда. Они мечтали иметь троих ребятишек - Тайлера, Эмму и Хола, желательно погодков. По мере того как шли годы, а мечты их так и не становились реальностью, чудесный дом, который они купили, стал казаться им слишком большим и слишком тихим для них двоих. И хотя оба старательно избегали всяких разговоров на эту тему, случались минуты, когда оба с тоской спрашивали себя, а будут ли у них вообще когда-нибудь дети.
В эту четвертую годовщину они не занимались любовью. Аманда была все еще слишком слаба для этого. И потом, даже не будь этой операции, все равно ей почему-то казалось, что время для этого не совсем подходящее. Утром они поздравили друг друга. Грэхем принес жене завтрак и, присев на край постели, вложил ей в руку сережки в виде сердечка. Она, притянув Грэхема к себе, шепнула ему на ухо, что любит его, и подарила ему великолепную книгу, посвященную экзотическим кустарникам. После этого они распрощались, и Грэхем отправился на работу.
Единственное, что радовало их в эту четвертую годовщину, - это работа. Фирма "О’Лири, специалисты по ландшафтному дизайну" процветала. Грэхему даже пришлось снять в центре Вудли небольшой офис, где теперь размещались два его помощника и менеджер. Именно Грэхему было поручено оформление территории трех крупнейших больниц в западном Коннектикуте, поскольку его посадочные материалы считались лучшими. Деревья он выписывал с трех ферм по разведению саженцев - из Орегона и Вашингтона, а кусты ему привозили из самой Каролины. На него постоянно работали две команды, и заказов было столько, что они едва успевали поворачиваться.
В то же самое время Аманду назначили психологом-координатором, отвечающим за всю образовательную систему Вудли, что позволило ей слегка модернизировать существующую систему работы с подростками. Это давало возможность узнать проблемы подростков получше, причем сделать это в более свободной обстановке, которая бы не пугала их, позволяя быть более откровенными - например, во время проведения семинаров для старост, совместных ланчей или даже специальных программ социальной помощи населению. Для психологической службы, которой она ведала, это означало большую открытость и доступность, позволяя общаться с людьми не пять, а сорок пять минут, если потребуется, даже общаться с подростками по электронной почте, если это был единственный способ для них обратиться со своей проблемой к психологу. Кроме этого теперь она имела право в случае необходимости обратиться к психологу-консультанту за сонетом. Или к юристу - если проблема, которой она занималась, требовала конфиденциальности. Ей, наконец, было позволено сформировать команду экстренной психологической помощи.
Итак, у них с Грэхемом был собственный дом, интересная работа, славные соседи и их любовь. Они могли считать, что им повезло. Но единственное, что могло озарить счастьем их жизнь, единственный подарок, о котором оба мечтали на четвертую годовщину их свадьбы, был ребенок.
* * *
Месяца за два до их пятой годовщины, когда Аманда чувствовала себя не как нормальная женщина, а скорее как ходячий инкубатор, они с Грэхемом договорились пообедать вместе. Сидя друг против друга, оба старательно говорили о работе, о погоде, томительно долго решали, что заказать. Особенно они избегали даже вскользь упоминать о том, через что Аманде пришлось пройти только нынче утром, - еще одно, очередное ультразвуковое обследование, призванное определить состояние ее яйцеклетки, - и о том, что предстояло вечером, когда Грэхем сдаст свежую сперму, после чего ее искусственно введут Аманде. Один раз им уже пришлось пройти через эту процедуру, и результат оказался отрицательным. Теперь им предстояла вторая из трех возможных попыток.
Немного позже в тот же самый день Аманда в полном одиночестве лежала в стерильной больничной палате. Грэхем, выполнив все, что от него требовалось, вернулся на работу. Эмили с неизменной улыбкой заглянула к ней, чтобы поздороваться, и тоже умчалась по делам. После ожидания, показавшегося ей вечностью, в комнату вошла лаборантка, которую Аманда до сих пор не видела. "Лет двадцать… двадцать один", - прикинула Аманда. Слово "лаборантка" подходило ей как нельзя лучше - ни профессиональной приветливости медсестры, ни особого обаяния - робот, механически выполняющий свои обязанности. Сама Аманда слишком нервничала, поэтому, робко пробормотав несколько слов, вскоре бросила попытку завязать разговор. Пока девушка вводила ей сперму Грэхема, она просто молча разглядывала потолок, дожидаясь, пока все закончится. Как только это было сделано, девушка вышла, и Аманда осталась одна.
Аманда заранее знала, как все будет. Ей придется лежать так не меньше двадцати минут с приподнятыми бедрами, чтобы позволить сперме стекать в нужном направлении. Затем она оденется, поедет домой, и все следующие десять дней будет ходить на цыпочках, отчаянно молясь про себя, чтобы на этот раз все получилось.
Но все это будет потом. А сегодня, лежа на столе с очередной порцией спермы Грэхема внутри, Аманда вдруг почувствовала, как у нее тоскливо сжалось сердце. Ей хотелось верить, что это какой-то тайный знак, свидетельство того, что природа смилостивилась над ней, и в ее утробе только что произошло величайшее чудо зачатия новой жизни, но… что толку было обманывать себя? Аманда и так знала, что это всего-навсего страх.
Глава 1
Грэхем О’Лири яростно вгрызался в твердую, как камень, землю, ковыряя засохшую грязь, пока не заболели мышцы, поскольку кипевшее в нем раздражение требовало выхода. С самого утра он буквально места себе не находил от волнения и к середине дня был уже сам не свой. Сегодня вторник. День, который должен был решить все. Либо месячные у Аманды придут, как всегда, либо… либо нет. Он отчаянно надеялся, что они не придут, и даже не из-за того, что оба безумно хотели ребенка. Просто теперь под угрозой был уже их брак. Оба чувствовали, как в их отношениях постепенно растет напряженность. Это было похоже на каменную стену, разделившую их и с каждым днем становившуюся все толще. Теперь они уже не были так близки, как раньше. И Грэхем явственно чувствовал, как Аманда с каждым днем все больше отдаляется от него.
"Дежа вю", - с горечью подумал он. История повторилась снова.
Возмущаясь несправедливостью судьбы, он выхватил полную лопату земли из ямы. Но когда он, свалив землю в сторону, вновь воткнул лопату в землю и налег на нее всем телом, лопата его со звоном ударилась о кусок скалы. Злобно выругавшись сквозь зубы, Грэхем выпрямился. Иногда ему казалось, что здесь везде под тонким слоем земли - камень. Поневоле вспомнишь историю, когда земля одного человека отделялась от земли, принадлежавшей другому, толстой каменной стеной. Грэхем готов был поклясться, что эта каменная кладка тянется до самых холмов, что за горизонтом. "От края и до края", - мрачно усмехнулся он про себя. Потом поддел камень лопатой, поднатужился и с кряхтением вывернул огромный валун из земли и отшвырнул его в сторону. Мысленно прикинул, сколько ушло на это времени, и ожесточенно заработал лопатой, словно стараясь наверстать упущенное.
- Эй!
О да, он хорошо знал, как это происходит, как люди постепенно отдаляются друг от друга. Он еще не забыл, как это было с Меган, как стена, разделявшая их, росла - медленно, по камешку, пока не достигла такой высоты, что он уже даже не мог догадаться, о чем думает его жена. Правда, поскольку речь сейчас шла об Аманде, он точно знал, в чем кроется причина, но от этого было ничуть не легче. Какого черта, они ведь должны всегда быть вместе, и в горе и в радости, подумал он. И покачал головой. Уже не были.
Грэхем опять воткнул лопату в землю, набросившись на нее с такой яростью, словно во всем была виновата земля. В голове у него вдруг вспыхнуло воспоминание об их последней размолвке - он тогда всего лишь намекнул, что ей хорошо бы немного отдохнуть, расслабиться - может, тогда она скорее забеременеет. А для этого, по мнению Грэхема, было бы неплохо сократить часы, которые она проводила в школе. Ей вовсе не обязательно лично возглавлять десятки программ, как можно более мягко объяснил он. Хватит с нее, пусть теперь поработают другие. Это позволит ей раз или два в неделю возвращаться домой пораньше, чем плохо? У нее будет время почитать, приготовить что-нибудь или просто посмотреть Опру.
Вслед за этим последовал такой взрыв, что Грэхем зарекся впредь даже упоминать об этом.
- Грэй!
Стиснув зубы, он вывернул еще один валун. Ладно, не хочет - не надо, тогда он тоже постарается подольше торчать на работе. В конце концов, это ведь не его тело должно служить пробиркой для того, чтобы в ней искусственно зародилась новая жизнь. Впрочем, Грэхем скорее бы умер, чем заикнулся об этом Аманде - он догадывался, как она это воспримет. Как упрек, это уж точно, вздохнул он. А потом, со временем, еще добавит что-нибудь от себя, чтобы получилось совсем уж обидно - такое тоже случалось уже не раз.
- Эй, ты меня слышишь?
Она дошла уже даже до того, чтобы упрекать его в том, что он, мол, даже не счел нужным присутствовать во время второй попытки искусственного оплодотворения - Бог свидетель, горько усмехнулся Грэхем, можно подумать, они обошлись без него и его спермы! Ладно, допустим, сделав свое дело, он действительно удрал на работу, ну и что с того? Проклятье, она же сама велела ему уходить! Конечно, сейчас Аманда все поставила с ног на голову - мол, она отослала его, потому что у него на лице написано было, до чего ему не хочется оставаться с ней…
- Грэхем!
Вздрогнув, Грэхем обернулся. Его брат, Уилл, переминался с ноги на ногу на самом краю ямы.
- Эй, я уж было решил, что ты уехал домой.
Люди Грэхема работали с семи утра до трех. Сейчас было уже около пяти.
- Я вернулся.
- И что ты делаешь?
Примериваясь, куда воткнуть лопату, Грэхем отбросил со лба прядь мокрых от пота волос.
- Собираюсь организовать достойное окружение для того вон дерева, - пробурчал он, мотнув головой в сторону исполина, о котором шла речь. Это была почти десяти метровая береза. По мысли Грэхема, она должна была стать центральной частью живой картины, которую он планировал создать в патио. Для этого подошло бы далеко не каждое дерево. Он едва с ног не сбился, разыскивая то, которое бы пришлось ему по душе. - Для него и яма нужна соответствующая. Пошире и поглубже.
- Понятно, - лаконично отозвался Уилл. - Именно поэтому я и заказал на завтра экскаватор.
- Да? Э-э… зря. Мне иногда полезно немного поразмяться, - проворчал Грэхем.
Он снова принялся ожесточенно копать. Уилл молчал.
- Аманда еще не звонила? - не выдержал он наконец.
- Не-а…
- Ты же говорил, что она позвонит сразу же, как узнает.
- Говорил. Значит, еще не узнала, - буркнул Грэхем. Однако невольно почувствовал себя уязвленным. Они с Амандой не обменялись ни единым словом с самого утра, когда он спозаранку уехал на работу. Если у нее и начались месячные, выходит, она решила молчать. Мобильный телефон, как обычно, лежал в нагрудном кармане. С таким же успехом можно было таскать вместо него камень, с горечью подумал Грэхем.
- А ты сам ей не звонил? - не унимался Уилл.
- Нет, - буркнул Грэхем. Потом с видом мученика объяснил: - Вчера звонил, после обеда. Она огрызнулась - мол, оставь меня в покое.
- Немножко не в духе, да?
С губ Грэхема сорвался лающий смешок. Куча земли возле него быстро росла.
- Говорят, в ее положении это естественно. Черт, но разве я не нервничаю?! Можно подумать, мне легко?! - И едва слышно добавил: - Проклятье, так недолго и в евнуха превратиться!
- Не дергайся, - посоветовал Уилл. - Все наладится. А если тебе нужно поплакаться в жилетку, так ты знаешь, куда пойти.
Грэхем выпрямился, снова отбросил со лба волосы и метнул в сторону брата иронический взгляд.
- Угу, - буркнул он, снова принимаясь копать.
- Хорошенькая дамочка.
- Ее муж - маг и волшебник по части компьютеров. А денег у них столько, что они и сами не знают, куда их девать. Поэтому пока он возится со своими компьютерами, она приглядывает за теми, кто копается у нее на лужайке перед домом. Очень трогательно!
- Я бы даже сказал, лестно.
Грэхем снова смерил его взглядом:
- Вот и сходи, поболтай с ней тогда.
- Не могу. Пора домой. У Майки и Джейка сегодня соревнования. А меня пригласили судьей. - Уилл с кряхтением потер спину. - Только не вздумай ковыряться тут до ночи. Оставь что-нибудь экскаватору.
Но, невзирая на его совет, Грэхем копал еще довольно долго - скорее всего, чтобы горы вывернутой им земли задавили мысль о двух его родных племянниках, с визгом гоняющих мяч по полю. Но в конце концов он вынужден был сдаться. Отряхнув землю с лопаты, Грэхем выбрался из ямы и поплелся к своему грузовичку, темно-зеленому пикапу с белым логотипом его фирмы на каждом боку. Вытащив канистру с водой, Грэхем первым делом вволю напился, потом вытащил специально прихваченное полотенце и попытался максимально привести себя в порядок - насколько это вообще было возможно. После чего влез в ветровку и поехал домой.
* * *
- Ваш ход, - объявил Джорди Коттер, пристроившись на краешке самого глубокого кресла в кабинете Аманды.
Джорди уже стукнуло пятнадцать, и его шевелюра была такого же золотисто-пшеничного цвета, что и у трех его младших братьев, которых Аманда великолепно знала. И вовсе не потому, что в ее кабинете хранились подробные личные дела всех учеников, просто Коттеры жили через два дома от них с Грэхемом. На Джорди у нее вообще не было никаких записей. Он бы ни за что не отважился сунуться к ней в кабинет, будь у него хоть малейшее подозрение, что он интересует Аманду с профессиональной точки зрения. Официально он сегодня явился к ней, чтобы обсудить, что от него требуется в рамках программы социальной службы помощи населению, поскольку эту программу возглавляла Аманда. Однако приходил он к ней уже в третий раз. И это говорило о многом.
Признательная ему за то, что своим приходом он, сам того не зная, отвлек ее от грустных мыслей о том, увенчается ли успехом эта их вторая по счету попытка дать жизнь ребенку, Аманда старательно разглядывала шахматную доску. На ней оставалось пять черных фигур, четыре из них главные, и три красные, все пешки. Что определенно свидетельствовало о том, что она проигрывает.
- Ну, выбор у меня небольшой, - усмехнулась она.
- Все равно ходите.
Решив выбрать меньшее из двух зол, Аманда сделала ход, в результате которого, как ей казалось, теряла всего одну пешку. Джорди мгновенно слопал две, и у Аманды от неожиданности захватило дух.
- Ух ты! Вот уж не ожидала!
Джорди не засмеялся, не вскинул торжествующим жестом кулак вверх, как сделал бы любой другой мальчишка на его месте. Все так же без улыбки он просто сказал:
- Ваш ход.
Аманда молча прикинула в уме свои шансы. Когда она украдкой бросила на него взгляд, то невольно отметила, какое у него мрачное лицо.
- Давайте! - скомандовал он.
Без особой надежды Аманда двинула вперед свою пешку, которую он моментально съел и тут же объявил ей шах и мат. Потом откинулся на спинку кресла и поднял на нее глаза. И по-прежнему - ни малейшего намека на радость по случаю победы. Лицо его даже как будто еще больше помрачнело.
- Вы нарочно позволили мне выиграть, да? - нахохлился он.
- С чего бы это вдруг? - подняла брови Аманда.
Джорди пожал плечами и молча отвернулся. Он уже сейчас был на редкость привлекательным парнем, даже несмотря на свойственную большинству подростков угловатость, говорившую о том, что он еще растет. На его майке и шортах кое-где красовались аккуратно заштопанные рубцы, пышные волосы были чистыми и хорошо подстриженными, и к тому же - ни единого юношеского прыщика на лице, которыми "щеголяют" большинство мальчишек его возраста. В городах вроде Вудли, где большинство населения молодежь, дерматологи обычно бывают нарасхват - впрочем, как и ортодонты.
- Вам нравится делать приятное, - буркнул он, не глядя на нее. - Это помогает, если вы проигрываете.
Аманда сделала глубокий вдох.
- Ну, это для меня не новость. Сама когда-то так делала - еще в школе. Нарочно заваливала экзамен, чтобы никто не считал, что я выпендриваюсь.
- Никогда бы не стал этого делать, - отрезал Джорди.
Ну да, так она и поверила, решила Аманда. Конечно, возможно, тут кроется какая-то другая причина. Когда речь шла о Джорди, их могли быть тысячи, и наиболее вероятной среди них оставалась напряженность в семейных отношениях, о которой не могла не знать Аманда. Во всяком случае, с мальчиком явно не все было ладно. В середине года его успеваемость вдруг резко поползла вниз, а в школе он появлялся с неизменной мрачной миной на лице - в точности как сейчас.
Взгляды их встретились. В черных глазах мальчика стояла настороженность.
- Вам, наверное, мама что-нибудь говорила?
- О твоих отметках? Нет. К тому же твоей маме вообще неизвестно, о чем мы с тобой разговаривали.
- А мы и не разговаривали! - нахохлился мальчишка. - Это что - скажете, разговор? - Он кивнул в сторону шахматной доски. - Так, ерунда. Просто не такое занудство, как уроки.
Аманда, закатив глаза, схватилась за сердце.
- О-о-о… - простонала она. - Ты ранил меня в самое сердце!
- Для чего все это здесь? - Он бросил взгляд на шахматную доску. - Чтобы ребята с удовольствием приходили сюда, к вам?
- Это особые вещи, они называются "ледоколами" - помогают сломить лед в разговоре.
Он коротко фыркнул.
- И "Гарри Поттер" тоже? - Кивком головы мальчик указал на книгу, лежавшую у нее на столе.
- Мне нравится "Гарри Поттер". Классная книга.