Разомлев на солнце, я нежилась под ласковыми поглаживаниями ветерка. Провалившись в солнечную дрёму, я начала ощущать, как эти дуновения превращаются в касания чьих-то рук. Неужели всё-таки он принялся за восстановление сожжённых мостов? Улыбаясь про себя и качаясь на грани сна и яви, я лежала под этими ласками, которые становились всё увереннее. Ничьих голосов больше не слышалось, берег озера превратился в необитаемый остров, а моё тело пело струной, отзываясь на прикосновения. Невидимые пальцы оттянули ткань трусиков, проникая в самые сокровенные места, а мою грудь шелковисто щекотали чьи-то волосы… очень длинные волосы. Стоп!..
Стряхнув с себя морок, я сдвинула панамку с глаз. Надо мной - никого… Только небо и сосны. Сбоку - голоса девчонок.
- Ты представляешь? Втрое дороже!
- Ну ни фига себе…
Лена? Нет, у неё волосы закручены в узел, а у Вики - слишком короткие. Про волосы кого-то из парней вообще речи быть не могло. Кто же тогда? Откуда? Наверно, привиделось, голову напекло. Искупаться и - в тенёк.
Тёплая вода ласково обняла меня. Поплавав минут десять, я перевернулась на спину и легла в дрейф, лениво шевеля ногами. Синее небо, сосны, солнце и птицы… Умиротворяющая картина. Вода подо мной была как пуховая постель, и меня снова начала одолевать дрёма. Вот мимо проплыла Лена на надувном матрасе…
- Привет, бобёр!
Я только высунула из воды руку в приветственном жесте, а Лена подгребла ко мне. На её лице колыхались прозрачные отблески воды.
- Ну, чего-то вы с Андрюхой не торопитесь… Пора бы уж начать предпринимать какие-то шаги!
Я предпочла в ответ лишь слегка поморщиться. Солнце и вода разморили меня, разговаривать совсем не хотелось, особенно на эту тему.
- Ну ничего, может, ещё не всё потеряно, - с надеждой заметила Лена. - Ещё впереди ночь и палатка…
Перспектива грядущей ночи была ещё весьма и весьма смутной, и пока не хотелось напрягать по этому поводу ни мозги, ни душу. Солнце сияло ещё слишком высоко, чтобы думать о темноте, а сосны, казалось, подпирали колючими, суровыми кронами небо и гордо смотрели вдаль, будто им был известен некий звенящий, далёкий и облачно-недосягаемый смысл…
А вот парни явно не задумывались сейчас ни о каких смыслах: сидя в тени на травке, они расслаблялись с пивком. Лёха стащил свою бандану и блестел бритой макушкой, накупавшийся Стас в одних плавках разлёгся на расстеленном полотенце, а Андрей не спешил раздеваться, хотя жара прибывала.
- Андрюх, ты сходи, окунись. Вода отличная, - посоветовал Стас.
- Целиком и полностью поддерживаю, - добавил Лёха. - Чего ты вялый какой-то?
- Потом, может быть, - неопределённо отмахнулся Андрей.
Я старалась не думать о длинных волосах, щекотавших мне грудь… Померещится же такое. Подобные волосы были только у Аиды, но она находилась далеко отсюда. Визитку-то она мне дала, но зачем мне ей звонить? Её консультации мне, скорее всего, не по карману, да и нужны ли? А если просто общаться… Не знаю. Было в ней что-то притягательное, загадочное. Волосы, да. Они меня, конечно, поразили, но не настолько же, чтобы делать их деталью своих эротических фантазий?!
Или, может…
Да нет, я не буду ввязываться в подобное.
Между тем, как выяснилось, Андрей медлил раздеваться не без причины. Лёхе непременно хотелось заставить его искупаться; он вообще сегодня старался, чтобы всем было хорошо, и ревностно заботился об этом - в соответствии со своим пониманием хорошего. Когда он выходил из воды, Андрей как раз стоял у самой её кромки, и Лёха завязал с ним шуточную борьбу. В итоге оба упали в воду, и Андрею, не хотевшему снимать одежду добровольно, теперь пришлось это сделать: он вымок до нитки. На плечи себе он накинул большое полотенце, но Лёха - глаз-алмаз! - что-то успел увидеть и весело воскликнул:
- Ого! Вы с Алёнкой, оказывается, уже помирились, что ли? А мы-то распинались, за город их везли…
На спине у Андрея краснели полосы царапин, по пять с каждой стороны. Встретившись с моим взглядом, Лёха перестал улыбаться.
- О-о… Мда-а, ребята, - протянул он.
Были ли эти царапины делом рук той "Мальвины"? Не знаю. Мне не хотелось об этом думать. Больше всего мне хотелось побыть одной…
Но Лёхин миротворческий потенциал был ещё не исчерпан.
- Ребята, кто старое помянет, тому глаз вон, а? Давайте лучше за шашлыки примемся.
Он изо всех сил старался замять неприятный момент, но всё равно всем стало неловко. Разлад коснулся этого дивного дня своей разрушительной рукой. Солнце не перестало светить, сосны - тянуться к небу, а вода - сверкать и манить, но всё это уже как-то не радовало. Лёха с Леной развили бурную деятельность вокруг мангала, Стас с Викой нюхали и облизывались в предвкушении, Андрей потягивал пиво, а я… Странное дело, во мне почти ничто не шелохнулось. Я вдруг поняла, что Андрей был мне совершенно чужим человеком. И когда я напилась на той вечеринке, во мне говорила не ревность, а скорее задетая гордость. Я с грустью смотрела на Лену… Вот она коснулась своим локотком локтя Лёхи, вот украдкой цапнула его за подтянутую, упругую и круглую ягодицу, вот улыбнулась, а в глазах - тепло. Они были половинками друг друга, между ними была та связь, которой у нас с Андреем и не пахло. Вся эта затея с поездкой на озеро казалась глупой и ненужной. Сидеть и делать вид, что мне весело, у меня просто не было ни сил, ни желания… Но я почему-то делала это.
Когда шашлыки были съедены, а в каждом из нас сидело по меньшей мере по литру пива, Лёха достал гитару. Он неплохо играл и пел, а закат горел на янтарных стволах сосен. Это был бы чудесный вечер, если бы не пустота в моей груди и тоска по всему хорошему, что уже нельзя вернуть. Девчонки слушали, мечтательно подпирая щёки руками, а мне хотелось выть от навалившейся на меня печали.
Я долго не могла заставить себя пойти в палатку. Сидя на песке, я смотрела на лимонно-жёлтую зарю, догоравшую над тёмной стеной из сосен. Потом закрыла глаза и стала слушать звуки. Вечерний ветерок гладил мне плечи… Обгорела всё-таки, несмотря на все предосторожности и кремы. Вдруг - лёгкий поцелуй. Или мне опять почудилось и я сплю наяву? Нет, снова чьи-то губы нежно и шелковисто касались моей измученной солнцем кожи, исцеляя её. Невидимые пальцы играли с прядями волос, отодвигая их с лица и шеи и освобождая дорогу поцелуям, которые медленно взбирались вверх…
Пытаясь поймать шутника, я обхватила руками лишь воздух. Снова никого… Только озеро, сумрак и умирающий закат.
Я бы предпочла вообще не заходить в палатку, но не ночевать же под открытым небом? Со вздохом я откинула полог и забралась внутрь. Одна из постелей была занята: Андрей лежал носом к стенке, делая вид, что уже видит десятый сон. Вот и моя сумка. На ощупь в сумраке я нашла запасную футболку и штаны, натянула на себя и улеглась.
Через некоторое время над ухом послышался нахальный и навязчивый писк, причём - со стереоэффектом, сразу с нескольких сторон. Голодные кровососы активизировались с наступлением ночи… Несколько минут я маялась, отгоняя их, а потом вспомнила, что взяла с собой спрэй. Порывшись в сумке, я нашла баллончик, побрызгала себе на ладони и натёрлась. От меня кровососы отстали, а Андрей время от времени то взмахивал рукой, то хлопал себя по уху. Минут пять я про себя потешалась над ним, а потом подала голос:
- Какой гордый: лучше быть заживо сожранным, чем попросить спрэй от комаров, да?
- Я думал, ты уже спишь. Не хотел будить, - отозвался он. Это были его первые за весь день слова, обращённые ко мне.
- Да ладно тебе, - усмехнулась я. - Кто же успеет уснуть за пять минут? На, гордый ты мой страдалец.
Я сунула ему баллончик. Забавно, но сейчас я не чувствовала к нему ничего, кроме желания рассмеяться. И жаль было его, глупого. Так странно было думать, что когда-то я обнимала этого мужчину, целовала, занималась с ним любовью, готовила ему завтрак в постель, говорила нежные слова… А теперь - как отрезало. Чужой, и всё. И не в царапинах было дело. Наверно, это началось задолго до них.
- Спасибо, - пробурчал он, возвращая спрэй.
Я решилась.
- Слушай, Андрюш… Лёха, конечно, молодец и всё такое… Но из его затеи помирить нас ничего не выйдет. За эту неделю, что мы не виделись, я многое обдумала, разобралась в своих чувствах… Мне кажется, мы не подходим друг другу.
Андрей, выслушав меня, помолчал пару секунд и спросил:
- Тебе кажется или ты уверена?
- Да какая теперь разница, - пожала я плечами.
- А такая… Когда кажется - креститься надо. А если уверена - значит, уверена.
Я хмыкнула.
- Уверена, уверена.
- Ну, так и говори, - проворчал Андрей. - Ненавижу это ваше бабское "кажется"…
Я решила не обижаться. Он всегда грубил, когда были задеты его чувства. На миг я допустила, что он всё-таки что-то чувствует ко мне, и мои слова причинили ему боль. Но он же мужчина, а мужчины не плачут. Мне стало не по себе.
- Андрюш, ты прости…
- Что уж теперь говорить, - ответил он. - Пути отступления ты себе, как я понимаю, подготовила.
- Ты это о чём? - нахмурилась я.
- Да ладно притворяться-то… Ты прекрасно понимаешь, о чём.
Я с тяжким вздохом улеглась на спину. Боже, какая бесконечная усталость и тоска по убитому времени… Но что толку носить по нему траур? Ведь эти полгода уже не вернуть. Впрочем, полгода - это не так уж много, если подумать. Если бы это были пять или десять лет, причём - в браке… Вот где ужас, боль и сожаление!
- Нет, Андрюша, у меня никого нет, хоть ты и вбил себе это в голову. Я не буду тебя упрекать за то, что ты с кем-то там развлёкся, теперь это не имеет значения.
Андрей приподнялся на локте.
- Да, развлёкся! - с неожиданной злостью сказал он - как выплюнул. - И я этого не отрицаю, когда меня припёрли к стенке. Но ваше бабье племя извивается, как змея, до последнего, даже когда все факты налицо… Найди в себе мужество хоть сейчас не лицемерить!
Чувствуя, что зверею, я стала медленно дышать. Вдох - на четыре счёта. Другие четыре - выдох… Спокойно. Держи себя в руках.
- Какие факты, Андрюша? Тот букет? Чушь. Если бы ты застукал меня с кем-то - вот тогда был бы факт, а так - домыслы. Вот у тебя - "улика" повесомее, ну да Бог с ним. Теперь уже всё равно.
- Тьфу! - Плюнув, он тоже лёг. - Лживое племя…
Тут, увы, дыхательные упражнения уже не помогали.
- Я не лгу, другого мужчины у меня нет и не было, а вот ты только что оскорбил меня, дорогой. И заодно показал своё истинное личико.
Находиться с ним в одной палатке было выше моих сил. Выбравшись и обув сланцы, я пошла пройтись по берегу и успокоиться, "устаканить" в душе открывшуюся мне правду об Андрее. Подумать только: с виду - такой дамский угодник, а на самом деле, оказывается, презирает женщин и считает их лживыми. Трахает с презрением в душе, лишь ради удовлетворения своих кобелиных инстинктов. Что ж, наверно, тогда не стоит и жалеть… Разве что - потраченного на эти отношения времени.
За этими невесёлыми размышлениями я не заметила, как забрела далеко в сосны. Вокруг меня возвышались тёмные стволы, а в вышине, за кронами, белела бесстрастная луна. Всё-таки одной в ночном лесу - жутковато. Может, тут медведи водятся? Или волки? Да нет, вряд ли…
Хруст ветки заставил меня вздрогнуть и насторожиться. Всё-таки опасения насчёт дикого зверья не стоило сбрасывать со счётов… Или зверя похуже - человека. Лесного маньяка какого-нибудь… Вернусь-ка я в палатку, так будет разумнее. Хоть там и Андрей, но тут мне тоже как-то не по себе.
Не успела я сделать и нескольких шагов по направлению к нашему лагерю, как из-за соснового ствола на меня выпрыгнула чёрная тень с серебристо сверкающими в темноте глазами. Мой вопль разорвал лунную тишину леса, а потом настала полная чернота.
Глава 4. Дом у озера
Яблочный сок заливал мне уши и нос, я барахталась в нём, стараясь выплыть на поверхность, но он казался густым и вязким, как тесто. В груди билось: "Выжить! Спастись!" Борясь с мучительным желанием вдохнуть, я изо всех сил стремилась наверх, к воздуху…
Грудь отпустило, глаза открылись - навстречу яви. Опять этот кошмар… Слава небу, что в действительности была широкая и мягкая постель, а не этот яблочный ад.
Стоп. Постель - не моя, у меня нет такой огромной спальни. Голубоватые стены, два больших окна, закрытые полупрозрачными шторами цвета морской волны, дубовый пол, пушистый палас у кровати. На стене напротив - большой плазменный экран. Стена, примыкающая к изголовью - дымчато-фиолетовая, с узкой полосой осветительной панели над кроватью. Сдержанная простота и минимализм в дизайне, впрочем, не отменяли ощущения уюта и защищённости, которое создавалось в этой комнате.
Раздвинув шторы, я выглянула в окно. Знакомое озеро и сосны, только вид чуть-чуть изменился. Снова светило солнце. Интересненькое дельце! Как и когда я умудрилась сюда попасть?
Сланцев своих я не обнаружила (да что ты будешь делать, видно, на роду написано терять обувь!), а потому пришлось обследовать дом босиком. Впрочем, пол везде сверкал чистотой, а в коридорах и на лестницах лежали ковровые дорожки. На одном этаже со спальней оказалась библиотека, ещё одна спальня, роскошная ванная и бильярдная с длинным кожаным диваном и домашним кинотеатром.
Спустившись на этаж ниже, я насчитала ещё четыре комнаты: гостиную, третью спальню, кабинет и зал. Пятым был ещё один санузел - поскромнее ванной наверху. Всюду был выдержан минималистический стиль, но смотрелись интерьеры дорого и элегантно.
Первый этаж был отведён под три комнаты: вторую гостиную - раза в полтора больше, чем на втором этаже, ещё одну маленькую спаленку и кухню. На последней я и нашла хозяина дома, а точнее, хозяйку. Знакомые волосы спускались по её спине атласным плащом.
- Аида?
Она обернулась, и я наконец увидела её глаза - необыкновенно яркие, изумрудные, как у кошки, с густыми чёрными ресницами. Одета она была в бежевые просторные брюки и тонкую белую водолазку, а на плите шумел чайник.
- Здравствуйте, Алёнушка. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, нормально, - пробормотала я ошарашенно. - А… это ваш дом?
- Да, это мой дом, - улыбнулась она. - Я понимаю ваше удивление… У вас масса вопросов, и я их знаю. Так случилось, что я живу у этого озера - в нескольких километрах от места, где вы с вашими друзьями расположились на отдых. Ничего не бойтесь - здесь вы под моей защитой.
- А то существо… зверь или человек - я не поняла… Как вы с ним справились? Если, конечно, это вы меня от него спасли.
- Это был не человек. Не волнуйтесь, никто вас больше не тронет.
- Но кто тогда? Медведь?
Аида достала из шкафчика пачку чая и пакет с сушёной смородиной.
- Забудьте об этом, Алёнушка. Опасность позади. Давайте лучше выпьем чаю.
Она сказала "забудьте", и я, утонув в гипнотической зелени её глаз, сразу расхотела думать о ночном нападении. Я следила за руками Аиды, заваривавшими чай, и это действовало на меня, как колдовской ритуал.
- И вы каждый день отсюда ездите в город на работу? - спросила я.
- Да, приходится. Но я ненавижу жить в городе, - ответила Аида. - Я люблю тишину и уединение, и здесь - идеальное место, соответствующее всем моим запросам. Два часа на дорогу утром и вечером - сравнительно небольшая цена за все достоинства жизни на природе… Вы не голодны, Алёна? Сама я неприхотлива в пище, но ваших вкусов не знаю, и потому пришлось съездить за продуктами, пока вы спали. Холодильник полон, можно приготовить завтрак… - Аида глянула на кухонные часы и поправилась с усмешкой: - Хотя, скорее, уже обед.
Была половина первого. Недурно же я поспала…
- Спасибо вам огромное за всё, - смущённо сказала я. - Но думаю, мне надо поскорее вернуться к ребятам. Они меня, наверно, уже обыскались.
Губы Аиды дрогнули в колдовской улыбке, а глаза блеснули чистыми тёплыми изумрудами.
- Ничего, друзья подождут ещё немного, ничего страшного не случится. Я не могу вас отпустить, не угостив хотя бы чашкой чая.
Заваренный ею чай со смородиной был великолепен. К нему Аида предложила бутерброды с солёным филе форели, но этот поздний завтрак со мной не разделила, сказав, что в это время суток она не ест.
- Понятно… - Я в смущении обводила взглядом кухню. - Шикарный у вас дом.
- Он достался мне при разводе, - сказала Аида с улыбкой. - А также машина, городская квартира и приличная сумма денег, на которую я могла бы жить, не работая… Но всё-таки работаю, ибо нужно чем-то себя занять… К чему я всё это говорю? Вы ведь уже пробовали оценить мои доходы, не так ли? Вот, удовлетворяю ваше любопытство.
- Вы прямо мысли читаете, - неловко усмехнулась я.
- Это мне положено по профессии - знать чужие мысли, - вздохнула Аида, поднимаясь из-за стола.
Проходя у меня за спиной, она дотронулась до моего плеча, и это прикосновение вызвало у меня чувство дежавю. Моя странная эротическая фантазия на пляже тут же воскресла в сознании. Да, эти волосы были больше всего похожи на волосы Аиды…
- А может, ну их, этих ваших друзей? - ласково прожурчал её голос так близко от моего уха, что я даже вздрогнула. - Отдых можно продолжить и здесь.
- Н-нет, - сказала я, высвобождаясь из мягкого плена её обаяния. - Так нельзя. Они же там, наверно, с ума сходят из-за моего исчезновения…
- Что ж, не смею настаивать, - сказала Аида.
Взамен потерянных сланцев я получила вьетнамки. "Майбах" оказался не единственной машиной Аиды: для поездок по загородной местности у неё был внедорожник. В него мы и сели, но перед этим она надела белый длинный жакет, белую шляпу с очень широкими полями и тёмные очки.
Оказалось, что я совершенно не ориентируюсь в этих местах. Я не знала, как добраться до нашего лагеря, и растерянно призналась в этом. Аида успокоила меня:
- Ничего, я примерно помню, где это.
Ехать пришлось не слишком быстро: дорога изобиловала неровностями, и нас ощутимо качало и трясло на ухабах. Но джип прекрасно справился со своей задачей, и я наконец узнала то место. Но палаток там уже не было, хоть следы нашего пребывания и остались. Я растерянно бродила по берегу. Вот здесь стоял мангал: на земле можно было увидеть следы от его ножек. На месте палаток была примята трава, а весь песок истоптан отпечатками ног. Видимо, уезжали ребята в спешке, потому что забрали с собой не весь мусор.
- Ну и где они? - спросила я в пустоту.
Подошла Аида.
- Что, друзья вас бросили?
- Да, похоже на то, - пробормотала я.
В этот момент из-за деревьев показался человек с немецкой овчаркой. Мужчина был в камуфляжной форме и кепке, с рацией на поясе; собака при виде меня залаяла, а вот на Аиду отреагировала странно: сначала зарычала, вздыбив на загривке шерсть и прижав уши, а потом заскулила.
Мужчина оказался сотрудником поисково-спасательной службы.
- Нашлась пропажа, - усмехнулся он, успокаивая собаку. - Альма, ты чего? Тихо! Сидеть!
Через полчаса я встретилась с ребятами, которые вместе с поисковым отрядом бродили по лесу. Девчонки кинулись меня обнимать, плача и смеясь.
- Господи, Алёнка, как ты нас напугала! Куда ты пропала? Ночью мы слышали крик в лесу…
- Всё хорошо, - успокаивала их я. - На меня напал кто-то… какой-то зверь, и я, видимо, со страху потеряла сознание. А Аида меня спасла. Я была в её доме всё это время. Она живёт тут, на озере.