- Хорошо, - так же ровно согласился он.
- Обалдеть, - рычала женщина, плеская себе в лицо холодную воду, - какой замечательный разговор.
И как это у белобрысого так здорово получилось отстраниться от всего происходящего между ними, едва он напялил на нее свои браслеты!
Теперь она даже на миг не сомневалась, что разгадала, какую тактику решил избрать анлезиец. Послушного и внимательного мужа-тени, который всегда готов выполнить любое пожелание, но никогда не сделает и шагу по собственной инициативе.
Значит за все, что она сейчас решит и спрос потом будет с нее? Типа, милая, ты же сама так хотела?!
Ой, не нравится ей что-то такой расклад. Надоело уже хуже горькой редьки решать и решать бесконечные бытовые и жизненные проблемы. Так давно уже втайне мечтается переложить хотя бы ответственность за решения на более широкие плечи. И вот, в тот самый миг, когда эти плечи, наконец, возле неё появились, их хозяин почему-то решил дать ей все права на единоличное правление семейной лодкой.
Конечно, Слава прекрасно понимает, каким путем он дошел до такого каверзного решения, Тина провела большую воспитательную работу. Вот Васт и дует на воду… так, на всякий случай, чтоб не ошпарило. Но ведь у младшего с Таросом вообще фиктивный брак! Да и Тин в душе остался парнем!
А она - вполне взрослая женщина, и вовсе не собирается, получив в мужья, пусть и по какой-то нелепой ошибке, такого сногсшибательного парня(наедине с собой-то можно признаться?!)смотреть на него исподтишка. Да и смешно это будет выглядеть со стороны… и моряна и дети тоже вряд ли сочтут подобное скоромное поведение подвигом. Да и во имя чего геройствовать?!
Но как же ей теперь все изменить, если анлезиец уже успел сделать первый ход? Как переиграть блондина, заставить действовать по тем правилам, какие больше подходят ей?!
Думай, Слава, думай! И не забывай, что за твоей спиной опыт жительниц всей земли, а это тысячи разных культур и разных отношений к браку и послебрачным отношениям! А ты не зря жила на берегу моря, где схлестнулось столько народов, религий и обычаев! Ну, а даже если ни один из них в точности не соответствует требуемым параметрам, что стоит немного его исказить? Да хотя бы родной русский… что там было насчет сапог?
Женщина довольно хмыкнула, растерла куском полотна лицо, причесала волосы, лукаво подмигнула своему отражению в полированном серебре и направилась в спальню.
- Мыльня свободна, - с намеком сообщила невидимому Васту, направляясь к шкафу за ночной сорочкой.
- Спасибо… - как-то неуверенно буркнул анлезиец, появляясь в дверях, постоял секунду и обреченно потопал в ванную.
Вот и умничка, что не стал спорить, проводила его одобрительным взглядом Слава, и принялась поспешно переодеваться.
Еще раз причесать волосы, найти какую-нибудь тряпку… вот хоть этот широкий шелковый шарф - самое то, накинуть его на голову, как паранджу, и встать босиком посреди спальни так, чтоб нельзя было обойти ни с одной стороны.
- Старшая почка, ты что делаешь?
Черт, как она про унса забыла! И вот куда его девать? Третий в постели лишний, особенно если он может в самый неподходящий момент задать любой глупый вопрос. Но не в шкаф же его запирать?
- Шарик! Тебе есть важное задание. Меня теперь ночью охраняет Васт, а Юну никто не охраняет… лети к ней, - Слава торопливо распахивала створку окна.
Уфф, от одной заботы избавилась, радовалась землянка, возвращаясь на место и покорно склоняя накрытую легкой тканью голову. Ну а теперь, выноси, удача, родимая.
Ливастаэр вышел из купальни в светлых легких штанах, на ногах короткие ботиночки, из-под шарфа видно. Слава вознесла про себя хвалу местным богам, что муж не додумался гулять босиком. Объяснять суть ритуала загодя и слишком подробно - значило испортить весь эффект.
- Слава?!
Изумленный и встревоженный голос анлезийца пролился на сердце небесным бальзамом.
- Что это ты тут делаешь?
- Тебя жду… - тихо и покорно прошелестела женщина.
- Зачем?! - в его голосе билось и рвалось смятение.
- Ты же теперь мой муж… садись, - Слава настойчиво подтолкнула блондина к кровати и он, растерявшись, опустился на вышитое покрывало, - вот так.
В следующий миг женщина стояла на коленях и бережно стаскивала с его ноги ботинок, потрясла - пусто. Второй - тоже пусто.
- Ярослава! - Опомнился анлезиец, подхватил жену на руки, сорвал с головы покрывало и ошеломленно уставился в сияющие смехом глаза, - что это было?
- Старинный ритуал моего народа, суть которого определить, кто из супругов будет главным в семье. Если бы в первом ботинке была монетка, значит - повезло мне. Но раз её не было, стало быть, теперь все за нас решаешь ты.
И она покорно положила голову на грудь мужу, стараясь, чтоб он не смог рассмотреть лукавой усмешки.
- Варварский обычай… - облегченно выдохнул Васт, огляделся, секунду подумал и заключил, - но я не могу сказать, чтоб он мне не понравился.
Проснулась Ярослава по привычке рано, и по той же привычке сначала глянула на окно, убедиться, что рассвет уже рисует на нем розовыми пальцами начало нового дня. Удостоверилась, легко зевнула и сладко потянулась.
И сразу обнаружила мужскую руку, по-хозяйски лежавшую поперек живота. Но возмущаться таким произволом и не подумала, только чуть закусила губу и хихикнула про себя. Ей даже вспоминать особенно не нужно, чем закончилось ее обращение к народным обычаям. Не так уж давно и закончилось… но вставать все равно пора. Костик всегда просыпается рано, жаворонок он.
Славе хорошо помнит, как мечтала выспаться, когда он был совсем маленьким и еще не умел сам находить себе по утрам занятия. Она в свои редкие выходные даже прятала с вечера в разных местах пакетики с чипсами или книжки, чтоб поспать еще полчасика, пока сын занят поисками. Наверное, тогда в нем и развился дар быстро находить все спрятанное… и даже не от него, ухмыльнулась женщина и потянулась в последний раз.
А потом решительно села, собираясь идти умываться. Но мужская рука вдруг крепче прижала её к себе, к ней мгновенно добавилась еще одна, а потом и все гибкое, сильное тело анлезийца.
- Славочка… - жарко выдохнул в шею мелодичный голос, - ты куда?
- Умываться и одеваться. Костик же сказал - утром занятия. Ты ведь тоже идешь?!
- Да… я иду. А вот тебе нужно полежать.
Ого! - Снова развеселилась Ярослава. Он и вправду собирается командовать каждым её шагом. Тогда у нее возникает новая задача, как бы потактичнее объяснить свежеиспеченному мужу, что покорной она собирается быть только тут, в спальне? Ну и на публике… в местном обществе это, похоже, считается непреложным.
- Вастик… а давай не будем спорить на эту тему? - Слава обвила руками его торс и просительно заглянула в зеленые глаза, - понимаешь, он еще очень молод… и совсем недавно начал командовать людьми… моя обязанность, как матери, не подрывать его авторитет. А чувствую я себя отлично… не забывай, что в своем мире была врачом… целителем, по-вашему.
- Вот странно… - вглядевшись в ее глаза, безнадежно вздохнул блондин, - ты говоришь правду… и вечером ты тоже не лгала… почему у меня не проходит ощущение, что надо мной подсмеиваются?
- Это неправильное ощущение, - твердым взглядом ответила Ярослава, - никто над тобой не смеется. Или ты думаешь… что всё… ну, всё… было только шуткой?!
- Нет, - он даже задохнулся от воспоминаний и еще крепче стиснул ее в объятиях, - разумеется, нет. Прости… я, наверное, и, правда, смешон… со своими претензиями… но точно помню… что наши женщины лежат несколько дней…
- Неженки ваши женщины, - фыркнула Слава, решительно выбралась из его рук и направилась в ванную, выслушивать напоминания о неожиданном и досадном подарке переноса было как-то неловко.
Хотя и можно было такое предполагать, судя по зубам и исчезнувшим шрамам.
Танцевальный зал предсказуемо оказался на первом этаже, прямо напротив столовой, в нем уже были распахнуты окна и, зябко поеживаясь, бродили Тина с Таросом и Зайл. Слава с первого взгляда поняла, чем они заняты, расстилают неизвестно где добытые плетеные половички.
Женщина шагнула было к ним, помочь, но сильные руки поймали, заботливо усадили на пристенный диванчик и мягко погладили по голове.
- Посиди, я сам.
Присутствующие, обнаружив их появление, почему-то замерли в тех позах, в каких их застало это событие, и пристально уставились на Славу. А потом дружно перевели взгляды на анлезийца.
Чего это они? В первый момент не сообразила землянка, но рассмотрев недоверчивое изумление, откровенно расцветшее на лице Тароса, весело захихикала.
Ах, же вы болельщики белобрысые, все ваши темные мысли красным маркером и большими буквами написаны на ваших смазливых рожицах! А вот Тина-то с какой стати так радуется?!
Выдать что ли, нотацию, на тему тактичности и невмешательства в личную жизнь родителей?! Или бесполезно уже?
- Доброе утро, - в дверях стоял Конс, у него из-под подмышки выглядывала черноволосая голова Майки, а сзади всех плелась Юна, - привет, ма! Как жизнь?
- Спасибо, хорошо, - вежливо ответила Слава, и смолкла, ожидая новых вопросов.
Но Конс только смерил ее изучающим взглядом, приткнул рядом сонную Майку и пошел помогать друзьям. Впрочем, помогать там уже было и нечему, пока блондины пялились на нее, Васт очень ловко разложил оставшиеся коврики.
Слава даже залюбовалась упругой походкой, гибким телом и точными, ловкими движеньями мужа, в очередной раз похихикав над спорностью общеизвестной поговорки, что можно бесконечно смотреть, как работают другие.
Ничего подобного. Далеко не все работают так, что хочется сидеть и смотреть, не отводя глаз. По крайней мере, ей, Ярославе. А чаще - посмотришь, и начинает закипать в душе тихое раздражение, ну кто так учил человека, неужели не было рядом никого, чтоб объяснить или показать, как нужно делать правильно? Хотя с годами она начала подозревать, что некоторые люди все дела делают одинаково неряшливо и безалаберно.
- Вот Шарик, - села радом Юна, и мягкий комок шмыгнул Славе на шею.
Она улыбнулась настороженной девчонке, приобняла за плечи, прижала к себе. Пусть не думает, что теперь приемная мать станет любить ее меньше. Может и есть в мире люди, у которых сердца хватает только на кого-то одного, но она вовсе не из их числа. Ее сердца хватит на всех, даже на Васта, если она сумеет когда-нибудь полюбить своего нового мужа по-настоящему.
Нет, ей с ним было очень, просто невероятно хорошо… и все же - это не любовь. Кому, как не ей, знать… хотя вспоминать прошлое почему-то больше совершенно не хочется.
- Он тебя не разбудил? - чуть виновато заглянула Ярослава в глаза приемной дочери.
- Нет… они с Чудиком так хорошо поиграли… потом я их покормила и мы легли спать, - Юнхиола пристально разглядывала мать, - ты сегодня такая… красивая.
- Спасибо, - отмахнулась Слава, которую зацепил совсем другой вопрос, - а почему Чудик спит с тобой?
- Стан сказал… чтоб меня охранять, - как-то неуверенно пробормотала девчонка, отводя взгляд.
Ну да, ну да… охранять! Она и сама вчера так сказала, припомнила Ярослава и оглянулась, а где, интересно, сам строгий командир?
И почему он отдает Юне на ночь так горячо любимого унса?! А никто вокруг даже не удивляется?
Ох, похоже, она еще чего-то не знает про своих сыновей… насколько все же проще было, когда он был один… Вот только к тому спокойствию она теперь не желает возвращаться ни за какие блага.
- Доброе утро, - а вот и старший.
Умыт, подтянут, серьезен. На мать взглянул только мельком, так же мельком посмотрел на Васта… и вдруг завис. Секунды на две.
Интересно, и что он там такое рассмотрел, встревожилась Слава, переводя взгляд с одного на другого.
- Занимайте свои места, - скомандовал, наконец, Стан, как-то очень по-мужски, оценивающе, смерив взглядом едва заметно напрягшегося отчима, и одними губами ему улыбнулся.
И Васт сразу расслабился, ответил такой же незаметной улыбкой, но против его воли в ней промелькнуло столько смущенного счастья, что у Ярославы внезапно перехватило дух.
Она торопливо вскочила и почти побежала к ближайшему коврику, зачем-то повторяя про себя дурацкий стишок про бычка, который по совету бабушки бубнила в далеком детстве, когда не засыпалось.
Но думала совсем не о муже и даже не об унсах. Срочно, немедленно, заняться изучением своих способностей и в первую очередь щитов закрывающих эмоции - горела в мозгу праздничной иллюминацией главная мысль.
Тренировка подходила к концу, Ярославу, как новичка, уже с почетом отправили на скамейку, Майке с Юнхиолой выдали по странному оружию, похожему на факел, только вместо огня на конце ветошки алели капли ягодного сока. Чтоб поставить девушек в равные условия, Стан очертил круг и провел посредине черту. Тот, кто оставлял на белой рубахе противника больше пятен - признавался победителем.
- Ма, ты будешь судьей, - непреклонно приказал старший, вручая ей неизвестно где взятый свисток, по виду очень похоже, что серебряный, - правила простые, нужно не отсиживаться в мертвой зоне, а атаковать. Заступать за линии нельзя. Если нарушат - свисти. Бой!
Вскоре оказалось, что такие разные по подготовке и внешности девчонки, на самом деле не так уж и уступали друг другу. Русоволосая Юна была выше и явно сильнее, зато Майка двигалась быстрее и как-то непредсказуемее. Слава невольно залюбовалась изящной гибкостью ее движений, пока Юнхиола успевала сообразить, с какой стороны нанесет выпад противница - на ее рубахе уже краснело очередное пятно. Зато она успевала достать Майку в миг отступления, и рубашка таджерки была запятнана на плечах и лопатках.
В это время парни, поделившись на пары, завершали занятия рукопашными поединками. Васт сражался с Зайлом, Стан с Таросом, а Тина - с Консом.
Следя за боем девушек, Слава не могла не поглядывать на сыновей, а изредка, одним глазком, и на мужа. И не могла не признать, у Васта нет здесь достойного противника. Несмотря на то, что они с Зайлом двигались с одинаковой стремительностью и грацией, Васт раз за разом прижимал противника к полу, хотя, судя по раскрасневшемуся лицу его напарника, сопротивлялся тот в полную силу.
Бой Тины с Консом заботил Славу сильнее всех. Все же женское тело всегда слабее мужского, да и ростом она ниже на полголовы. А это значит, что и руки у нее короче. Ну а в рукопашном бою сила и длина рук очень важны, это Ярослава помнила из объяснений тренера. И теперь мать была уверена, что Конс победит самого себя в женском теле, и ждала только момента, чтоб вмешаться и остановить этот бой. Но к ее удивлению, Тина не только не уступала клону, но даже в чем-то его превосходила. Парню никак не удавалось провести ни одной обманной атаки, чтоб достать шуструю сестрицу, Тина шутя разгадывала все его намерения.
На Стана с Таросом Слава смотрела реже, чем на остальных, не сомневаясь, что победит квартерон. Хотя на первый взгляд оба достаточно быстрые и ловкие, но Тарос все же старше, опытнее и мускулистей. Да и влияние анлезийской крови со счетов сбрасывать не приходится. Впрочем, как женщина поняла по репликам и взглядам парней, многие считали так же, как она.
И все ошиблись. В тот миг, когда Тарос, захватив обоими руками командира за пояс, почти оторвал его от пола, намереваясь бросить на ковер, Стан вдруг сделал какое-то неуловимое движение, и квартерон, охнув, на миг разжал руки.
А в следующий момент уже лежал на лопатках, придавленный для верности коленкой соперника.
- Ты проиграл, - объявил Стан, довольно подмигивая квартерону, и в этот миг от дверей раздался сердитый голосок:
- Это было нечестно!
Когда она успела войти? - изумилась Ярослава, оглядываясь на пылающую возмущением Адистанну, и тут же услышала яростное шипение Тины.
Женщина торопливо перевела взгляд на младшего, ожидая увидеть его поражение, но увидела совершенно невозможное, Конс, крепко стиснув сестру в объятьях, что-то торопливо и настойчиво шептал ей на ухо, а Тина изо всех сил пыталась высвободиться.
Помрачневший Стан резко отодвинулся от соперника, вскочил, выпрямился и поднял руку.
- Тренировка окончена!
И в тот же момент Васт, расцветая по пути обаятельнейшей улыбкой, ринулся к Адистанне. Мимо жены.
- Доброе утро! - Слава даже головой потрясла, не сразу поверив, что в голосе мужа может звенеть столько хрустально-мелодичной радости.
- Как там Геб? - Рядом с Вастом встал Зайл, улыбаясь так же искрометно, - он уже проснулся?!
- Да… - слегка смутилась от такого откровенного внимания Ади, - с ним сейчас правительница…
Она смолкла, и осторожно переступила с ноги на ногу, пытаясь заглянуть за спины блондинов. Даже на цыпочки привстала и шею кажется, вытянула. И тут же смутилась еще больше, но этого никто из ее собеседников как будто и не заметил. Заулыбались еще шире, осыпали девчонку комплиментами, пока у нее от смущения и удовольствия не запылали огнем щечки, и, подхватив под ручки, увели прочь. Якобы здороваться с принцем.
В последний момент, с изумлением рассматривая эту странную троицу, Слава почувствовала, как по коже скользнула слегка знакомая щекочущая волна и в задумчивости прикусила губу.
Ну, и что же такое она тут наблюдала? Слава оглянулась на детей, проверить, все ли видели то же, что и она и все ли поняли происходящее точно так же?
Стан, отвернувшись к окну, рассматривал там что-то невероятно интересное, и, пожалуй, только Славе был виден его профиль, искаженный отчаянием и досадой. Конс по-прежнему тесно прижимал к себе сестру, а Майка смотрела на них и почему-то кривила губы, словно собираясь зареветь. Юнхиола тоже отвернулась от всех, безуспешно делая вид, что оттирает с рубахи пятно сока.
Квартерон так и сидел на полу, подтянув коленки к подбородку и обхватив их руками. Его голова была опущена так низко, что пшеничные волосы свесились на лоб и закрывали лицо парня, не давая никакой возможности рассмотреть, что с ним. Слава даже по привычке подорвалась с диванчика, пойти, поглядеть, вдруг ему нужна медицинская помощь?!
И в тот же момент опомнилась. Какая от нее помощь, если рядом Тина? А Славе перенос вообще почему-то не дал целительских способностей, хотя она втайне и догадывается, почему. Не было у нее никогда особого призвания к этой профессии, и хотя Ярослава вкладывала в учебу и работу все силы и всю душу, но где-то в темном уголке души всегда хранила понимание, что это - не её.
Тогда что ей делать? Ясно же, что что-то произошло… и все поняли - что, только она одна сидит с намытой шеей.
- Шарик! - прошептала Слава, точно зная, следящему за всеми унсу не нужно громкой команды.
И в этот миг Тина, наконец, вырвалась из рук Конса и ринулась к Таросу. Но Стан успел встать у нее на пути. Поймал, стиснул, прижал к себе. Конс оказался рядом в следующую минуту, обхватил руками обоих, прижался лбом к волосам девчонки.
У Славы вдруг задрожали губы и ослабли коленки, и она тяжело шлепнулась назад, на диванчик.
- Старшая почка, я тут, - в дверь впорхнул унс и примостился у нее на плече.
- Отлично, - прошептала Ярослава, давая себе еще одно слово, придумать, как устроить так, чтоб унс все время был рядом.
Надоели ей эти непонятки, и ощущение, что играешь в жмурки, где водить всегда выпадает только тебе.