- А это… не вредно? - спросила она почему-то не моряну и не Тину, а Стана и сразу, словно испугавшись своей наглости, вопросительно оглянулась на брата.
- Нет, - ответила вместо командира моряна, - мы все будем помогать. Единственное, что может ей угрожать, это застрять в прошлом… если какой-нибудь особенно яркий момент воспоминаний заменит собой настоящее. Но она уже рассказывала про то, что произошло в тот день… и ничего, нормально вернулась… здесь сейчас столько сильных целителей, что не воспользоваться этой возможностью просто глупо.
- А Геб?
- С ним все намного серьезнее, - терпеливо объясняла правительница, усаживаясь напротив королевы, - Тина начала понемногу лечить, может он и не чувствует пока улучшения, но нервы уже почти восстановлены. На большее у нее не хватило сил, нужно было готовиться к штурму замка. Завтра утром мы возьмемся за него, обещаю. Хотя уже сейчас, когда Дэконс будет работать с королевой, Дагеберт сам сможет кое-что сделать для себя.
Конс явился в своем костюме Зорро, так он чувствовал себя увереннее и спокойнее. Прошел на середину комнаты, остановился напротив королевы, задумчиво ее оглядел.
- У нас музыканты? - учтиво улыбнулась самой гостеприимной улыбкой Лиокания, - какой молодой и симпатичный мальчик! Надеюсь, он сумеет поразить наше воображение.
- Может, мне немного ее… того?! - тихо прошептала Слава, показывая моряне свою хрустальную сосульку.
- Не нужно… боюсь, тогда мы не уследим… лучше помоги ему силой, - еще тише шепнула ей в ухо русалка и подала Консу знак начинать.
Очень спокойно и обстоятельно он расстегнул висевший на поясе кошель, защищенный хорошо знакомыми всем присутствующим способами, так же медленно достал из него загадочную шкатулочку из черного камня.
Она немедленно приковала взоры всех присутствующих своей необычной, мрачной красотой и тонкостью отделки. Приоткрыв крышку, парень задумчиво посмотрел внутрь и внезапно перевел взгляд на мать.
Что такое? Насторожилась Слава, почувствовав в этом взгляде сомнение и неуверенность. У ее мальчика какие-то проблемы? А потом перевела взгляд на его руку, сделавшую знакомый им обоим жест, и торопливо мигнула в знак согласия. Раз он просит, она будет молчать, что бы ни увидела. Как-то лежал в клинике глухонемой мальчишка и научил Костика, с которым подружился, нескольким простейшим словам на языке глухонемых.
Это осторожное перемигивание не укрылось от бдительного внимания клонов и Васта, и если клоны сразу поняли, брату нужна поддержка, то лучник всерьез забеспокоился о Славе. Придвинулся почти вплотную, напрягся, скользнул взглядом по присутствующим, словно примеряя, как и от кого можно прикрыть невесту.
Следившая за сыном Ярослава не сразу заметила его маневры, а когда чуть откинулась назад и ощутила спиной тепло мужского тела, едва не ойкнула от неожиданности. Однако почуяла нежный цветочный аромат и, вовремя вспомнив, кто был рядом, смолчала. Просто попыталась незаметно вернуться в прежнее положение, но крепкие ладони, положенные на руки чуть выше локтей, мягко придержали, бережно прислонили к себе, и ей снова пришлось подчиниться. Ну не портить же сыну явно специально нагнетаемую торжественность и значимость грядущего события?
Когда Конс, с самым загадочным и суровым видом расписывающий королеве про необычайные свойства чудодейственного снадобья, достал из шкатулки какую-то сомнительно помятую витаминку, Славе пришлось собрать всю силу воли, чтоб сохранить на лице невозмутимое выражение.
Впрочем, судя по тому, как торопливо прикрыла рот ладошкой едва не хихикнувшая Тина и накрепко сцепил зубы Стан, клоны шутку тоже оценили. А вот Майка смотрела на явно самопальные пилюли с благоговейным восторгом, и, не выдержав, шепнула Юнхиоле:
- Мне Конс такие давал… когда я умирала от зеленой лихорадки. И потом… когда меня Тьершиг избил… тоже вылечил.
- Тсс! - приложила палец к губам моряна, чтоб подчеркнуть серьезность происходящего, но Слава была уверена, этот страстный шепот услышали все и все прониклись если не полным доверием, то хотя бы надеждой.
Не поняла одна королева, но получив утвердительный кивок адмирала послушно открыла рот чтоб получить странную пилюлю.
- Тебе тоже, - приказал Дэконс принцу, поднося к стиснутым губам муляж, - соси медленно и представляй, как выходит из твоего тела дурман и отрава, как начинает уходить боль и исцеляться раны.
- А сил хоть хватит? - невнятно буркнул Геб, потихоньку облизывая полученное снадобье.
- По тридцать человек сразу в Хамшире лечил, - небрежно ухмыльнулся Конс, - но главное тут не я, и не мои силы. Я только помогаю найти путь, а лечите вы себя сами. И если любишь себя и хочешь быть здоровым - напряги свою силу воли. Начали!
Он поднял к губам инструмент и в читальню хлынула печальная мелодия, пронзительная по простоте и силе. В ней было что-то знакомое и не очень, и стоило Славе закрыть глаза, как почему-то очень ярко вспомнилась юность, институт и поездка всей группой на арбузы.
В тот год кавуны уродились как никогда, огромные, сочные, и институт по старой памяти договорился с каким-то хозяйством прислать на недельку студентов младших курсов. Они спали в камышовых балаганах, варили на глиняной печурке в казане супы и каши и не всегда их съедали, с утра до ночи питаясь халявными арбузами. Очень скоро все научились выбирать по блеску самые спелые и сладкие, колоть одним взмахом ножа и выедать только серединку. А еще мыть руки мякотью самых маленьких, зеленых, еще не успевших накопить сладость.
Тогда она дружила в группе с одним пареньком, ничего особенного, просто гуляли иногда вечерами по набережной и ели мороженое. Там, в тени камышового балагана, они однажды впервые поцеловались… и это было так странно и приятно, чувствовать на своих губах вкус чужих, сладких от арбузного сока губ.
Что? Каких еще губ? Сосредоточив всю силу воли, Ярослава с трудом открыла глаза, буквально за шиворот, вытаскивая себя из навеянного музыкой колдовского наваждения. И с невыразимым изумлением обнаружила, что ее голова почему-то повернута набок и лежит щекой на тонком кружеве, украшающем бледно-салатную, очень знакомую рубашку. А прямо перед глазами нашлось и лицо хозяина рубашки, оно нежно и чуточку настороженно смотрело на Славу зелеными глазами, словно ожидая чего-то нехорошего. Для себя.
Ну да, ну да! Она же по всем правилам игры должна сейчас закатить наглецу скандал… дать ему пощечину, отодвинуться хотя бы. И он этого ждет и заранее готов к любому повороту и к любому наказанию. И это ее почему-то расстраивает. Ну, вот почему у него такая низкая самооценка? Что или кто подорвало в таком красивом и умном мужике веру в свое мужское обаяние, обрекло на долгие годы одинокого существования?
Помнится, Тина что-то бросила вскользь… нужно будет с ней поговорить, выяснить досконально. А сейчас сделать вид, что ничего такого не произошло… она же согласилась несколько часов считаться его невестой? Значит, дала некоторые права… и отбирать пока не собирается.
Слишком уж приятно это… чувствовать себя любимой и защищенной, даже если все это досталось тебе ненадолго или по какой-то странной нелепой случайности.
Слава едва заметно улыбнулась зеленым глазам и повернула голову в сторону королевы, посмотреть, как происходит процесс излечения. И в тот же миг почувствовала, как руки жениха осторожно скользнули ей на талию, обняли чуть крепче, а виска коснулось мимолетное тепло губ.
Ну, наглец, развеселилась про себя Слава, действует по пословице - палец в рот не клади. Как быстро активизировался-то! Легонько шлепнула по бесцеремонной ручке и в тот же момент ее ладошка попала в плен тонких горячих пальцев, вот только сердится на нахала у землянки не оказалось ни желания, ни возможности.
Все ее внимание переключилось на Конса и сидевшую перед ним королеву. Она уже была в кресле не одна, на подлокотнике пристроился адмирал, и бережно сжимал Лиоканию в объятиях, нашептывая ей на ушко только ему одному известные доводы вернуться к нему и детям в здравом уме. А по лицу королевы текли ручьем слезы, и Славе было совершенно непонятно, надо радоваться этому факту или огорчаться.
- Достаточно, - скомандовала вдруг моряна и резко оторвала инструмент от губ побледневшего лекаря, - Слава!
Ярослава ринулась на зов, но бежать ей не дали, просто подхватили и переставили вплотную к сыну, так и не выпуская из объятий.
- Положи ему руки на плечи, - едва слышно шептала русалка, - попытайся согреть… в тебе много тепла, отдай ему часть, чувствуешь, как он замерз?
С другой стороны к Консу прильнула Майка, поддерживала плечом, растирала его руки.
- Он всегда падает после лечения, господин Авронос ему драконью кровь давал, и все равно он потом спал полдня. И ел… очень хорошо.
- Не волнуйся, - очень серьезно посмотрела на девушку моряна, - всё это у него будет. И поспать ему нужно обязательно, он недосыпал в последние дни. Тарос?
Квартерон сразу понял, чего от него требуется, легко поднял внезапно обмякшего Конса на руки и понес прочь. Майка ринулась следом.
- Королеве и Гебу тоже лучше поспать, - правительница достала флакончик и мазнула зельем по губам еще находящихся в трансе пациентов, - сон лечит. Особенно Лиоканию. Зайл, ее отнесешь ты, адмиралу лучше пока не показывать своих чувств на публике. Через несколько дней, когда люди немного привыкнут к переменам, такое развитие событий покажется всем более… естественным, чем сейчас.
Когда вызванный гвардеец повез кресло с Дагебертом в его покои, сопровождать принца вместе с Ади неожиданно вызвалась Юна.
- Вам не кажется, коллеги, что мы ее теряем? - с комичной важностью спросила Тина, глядя вслед приемной сестре.
- Не кажется, - отрицательно мотнул головой Стан, - в ее ауре были только жалость и сострадание Адистанне.
- А как королева? - Осторожно осведомилась моряна, устраиваясь в кресле и залпом выпивая полный бокал местного напитка, чем-то напоминающего лимонад.
- Сейчас сказать трудно, насколько хорошо она будет ориентироваться в происходящем, но страх почти исчез, и безразличия тоже поубавилось… а еще довольно очевидно усилился интерес к Инварду. И это, как мне кажется, результат действия музыки… Костик очень здорово научился пробуждать нужные эмоции. Ну конечно, еще и Чудик усиливал.
Вот как, задумалась Слава, значит, во всем, что с ней происходило, виновата гениальная игра среднего? И все они просто попали под её влияние и послушно выполняли то, что наигрывал Конс?
- То-есть… ты хочешь сказать, если бы он не играл и не вкладывал в излечение свои способности, Лиокания не вспомнила бы про нашу любовь? Никогда больше не потянулась ко мне? И если теперь… случится чудо… и она вспомнит… это будет не движение её души, а только влияние музыки? - адмирал смотрел требовательно и горько.
- Ты все неправильно понял, - правительница выпила еще бокал лимонада и вздохнула, - мне нужно поплавать, поэтому объясню коротко, всё наоборот. Какая бы талантливая ни была музыка и как бы ни были сильны способности Конса, пробудить в душе то, чего там никогда не было, он не может. Он же ясно объяснил, что только помогает пациенту сделать со своим телом и душой то, к чему он стремится сам. А теперь давай подпишем указ… ты ведь не Геб, и уже прекрасно понял все выгоды этого союза. И для страны и для себя лично. Да и для своих детей. А я пойду плавать… пока окончательно не высохла. Если что-то понадобится, обращайтесь к Станару, он мой старший помощник.
- Поражаюсь собственной слепоте, - ставя витиеватую подпись на своем экземпляре указа и убирая его в серебряный футляр, беззлобно бурчал адмирал, - просмотреть у себя под боком целое государство… с отлично отлаженной структурой и почти военной дисциплиной!
- Почему почти? Они живут в обстановке выживания и постоянной военной готовности, поэтому все считают себя солдатами собственного народа. - Пожал плечами Стан, подозрительно посматривая в дальний угол комнаты, и вдруг вежливо позвал, - господин ветал, не знаю вашего имени, но хочу спросить, а вы не желаете, как независимый наблюдатель, подписать договор об изменении статуса Сузердского королевства?
- И давно ты меня видишь? - проявился прямо перед столиком вампир.
- С той самой минуты, как ты вошел в комнату, - мгновенно перехватил стиль его общения Станар, - это было, когда Конс заканчивал играть. Думаю, ты неплохо пообедал? Мне тут объяснили некоторые подробности вашей физиологии.
- Наглец, - почти весело фыркнул ветал, - но пока прощаю. Звать меня можно Юрейд, а вот подписывать указ я не имею права. Зато смогу подтвердить, если будет такая необходимость, что он заключался на благо страны и по доброй воле, без принуждения. Собственно, за этим я тут и нахожусь.
- То есть вы имеете право вмешиваться, если что-то пойдет против закона?
- Нет, мы не вмешиваемся ни в каких случаях. Мы - следящие. Наше дело - видеть все и обо всем докладывать. Но рассказывать это никому не советую… а теперь я ухожу.
- Стой! Один вопрос! - Вскочила с места Тина, - про браслеты… ты должен знать точнее всех. Почему у браслетов Конса появляются зубы? Почему мои браслеты сжигают стрелы? Почему…
- Достаточно! - Предупреждающе поднял руку вампир, - я понял. Браслеты всегда раньше наполняли силой мастера… вы, наверное, знаете о договоре с гильдией кузнецов? Ну, моряна и анлезиец точно знают, я объяснять не буду. Теперь их наполняют силой в храмах Астандиса, и поскольку он бог плодородия и семьи - постепенно стали считать только брачными. Но раньше у них был и более широкий диапазон применения, любые два человека, связанные дружбой, любовью или родственной привязанностью могли заключить союз взаимопомощи. В случае нападения браслеты могут защитить хозяев. Но есть и один недостаток. У тех, кто не имеет собственных способностей, браслеты постепенно теряют силу. А вот одаренные наоборот, подпитывают браслеты своей энергией и делают все мощнее. Надеюсь, тебе помог мой ответ?
- Несомненно, - задумчиво пробурчал Костик.
- Значит, будем считать, что часть долга за излечение Гинло я тебе вернул.
- Какой еще долг? - оскорбилась Тина, - я его лечила не за плату! И вообще ненавижу тех, кто издевается над слабыми!
- Он больше не слабый… если это тебе интересно.
С этими словами Ветал растворился в воздухе, а через секунду чуть приоткрылась и снова плотно закрылась дверь.
- Чудик, тебе выносится благодарность, - тихо и проникновенно сообщил унсу Стан, - ты здорово его находишь.
- Почему-то мне он не показался особо жутким, - разочарованно вздохнула Ярослава, осторожно высвобождаясь из объятий блондина, - Тина, пойдем, проводишь меня в спальню… мне нужно тебе кое-что сказать.
Глава 6
В комнатах Ярославы за время обеда чьи-то руки успели навести идеальный порядок. В напольных вазах исходили ароматом свежесрезанные цветы, а на столе в будуаре стояла шеренга вазочек с местными сладостями и фруктами.
От такой райской жизни через месяц в двери пролезать не будешь, вздохнула женщина, подбирая подол темно-сиреневого платья, чтобы сесть на кресло. Бессонная ночь и пережитое нервное напряжение давали себя знать, тело и душа хотели немного покоя и тишины. Да и короткий утренний сон только раздразнил, не сняв полностью ни усталости, ни беспокойства.
- Ма, я пойду, поищу у тебя в шкафах какие-нибудь штаны, меня это платье в тоску вгоняет, - считая, что разрешение получено, Тина распахнула дверь в спальню и изумленно присвистнула.
- Что там такое?
- Нифика себе!
Это было очень серьезное заявление, и Ярославе пришлось буквально за шиворот выдирать себя из кресла и тащить в спальню. Но едва шагнув в комнату, она ахнула, потрясенная точно так же, как и Костик.
На боковой перекладине сооружения, которому Слава не знала названия, и на котором крепились занавески, превращающие кровать в нечто вроде беседки, висело платье.
Нет. Не подходило слово "платье" к этому шедевру, созданному из нежно-зеленого шелка, и состоящему из бесчисленного множества струящихся оборок, тончайших кружев, атласных вставочек и золотистых шнурочков, изящнейшей вышивки точно того же оттенка, что и ткань, и крошечных бриллиантиков, загадочно мерцавших между причудливых узоров.
Далеко не каждая женщина отважится надеть на себя такое чудо, но случись встретить нечто подобное в витрине или бутике, пройти мимо не сможет ни одна. Каждая постоит, жадно разглядывая и изучая все детали, повздыхает с самым мечтательным видом и придумает уважительную причину, по которой совсем, ну совершенно, ей не хочется это иметь.
- Ну Васт, вот это разобрало… - восхищенный голос Костика осторожно пробиравшегося мимо платья к стоящим у дальней стены шкафам, отвлек Славу от созерцания наряда, носить который сочла бы для себя честью даже местная королева.
Женщина расстроенно вздохнула и отправилась назад, в кресло. Ей требовалось хорошенечко подумать. Но сначала…
- Шарик!
- Я тут.
- Можешь вылезать и гулять… где хочешь. Только не забывай предупреждать меня, если кто-то подойдет близко к двери. Неважно, свой или чужой, просто скажи, идет Стан. Или - идет Тарос.
- А если Тарос не идет, а сидит, говорить нужно? - неожиданно заинтересовался унс.
- Где сидит?
- Возле двери на стуле.
- Все нужно, - тяжело вздохнула Слава, представив одиноко сидящего под дверями зятя, и вдруг, словно что-то подтолкнуло ее к догадке, - а он один сидит, или нет?
- Нет, с ним Васт.
Слава даже приподнялась… пойти, прочесть нотацию и отправить подальше… но представила себе ожидающий взгляд зеленых глаз и шлепнулась на место. Притвориться, что не видела платья, она не сможет, да и говорила ей Тина, что он что-то такое чувствует… а разговаривать на эту тему пока не готова.
Значит нужно выставить их как-то по-другому…
- Тина!
- Иду, - девушка успела переодеться в свободные серые штаны с завязочками возле щиколоток босых ног, и просторную рубаху, а теперь затягивала на затылке волосы в хвост.
- Давай завяжу, самому неудобно…
- Угу, - согласился Костик, больше похожий в этом наряде на сына, чем на дочь, и присел на корточки возле кресла, - а зачем звала?
- Шарик говорит, они сидят за дверью… - туго стягивая шнурок, шопотом пожаловалась Слава, - Васт и Тарос. Ты не можешь их попросить уйти, а то я чувствую себя просто как под колпаком?!
- Я могу, конечно, - задумчиво пробормотал Костик, - но не факт, что они послушают. Замок полон гостей и хотя все двери и лестницы на этот этаж охраняются, могут найтись ловкачи… или профессионалы. Знаешь, давай просто сядем в спальне, а к двери я что-нибудь приставлю…
Он легко поднялся, радуя материнское сердце ловкостью и гибкостью, с какой теперь двигался, и на цыпочках прокрался по комнате, выбирая вещи для баррикады.
Для дела подошел стул с высокой спинкой и маленькая скамеечка для ног, которую Тина осторожно приделала за одну ножку на спинку стула. Сверху, почти не дыша, она поставила маленький подносик и на самый его край - пару серебряных кубков.
Теперь никто не сможет открыть дверь, не потревожив эту пирамиду, тихонько веселилась Слава, перебираясь в спальню, на пышные тюфяки просторного низкого ложа. Мимо платья женщина прошла, старательно отводя взгляд и изо всех сил пытаясь сделать вид, что уже забыла о его существовании.