- Старшая почка, - Шарик внезапно вылез из подушек, где еще утром устроил себе что-то типа гнезда, - а зачем вы поставили у дверей стулья?
- Что? - несколько секунд Тина растерянно изучала любопытные глазки унса, и вдруг начала хохотать.
С каждой секундой все неудержимее и громче.
- Действительно, - смущенно фыркнула Слава, и, наконец, не выдержав, тоже рассмеялась, весело и от души.
Они хохотали почти минуту, валяясь на постели и и хлопая от полноты чувств по подушкам, а едва стихали в изнеможении, как всплывавшие в памяти детали устройства баррикады уносили в очередной приступ смеха.
- Васт и Тарос входят в комнату, - серьезное сообщение Шарика подтвердил грохот упавшего стула, сопровождавшийся звоном бокалов, - очень быстро входят.
Слава представила себе это вторжение и ее накрыла новая волна смеха.
- Ох, не могу… сделай что-нибудь, - почти простонала женщина и вдруг услышала над головой горький и разочарованный голос Тароса.
- Зачем же вы так?!
Как? - Хотелось выкрикнуть Славе, но слова застряли в горле, едва она увидела побледневшее лицо Ливастаэра со стиснутыми губами и хмурыми, как дождливый день, глазами.
В его взгляде не было ни упрека, ни злости, только тень застарелой боли, но и та продержалась всего миг, сменившись полнейшим безразличием. Потом Васт, так и не сказав ни слова, развернулся и, неслышно ступая, вышел из спальни.
Ну, вот и окончился бал, разочарованно вздохнула Слава, поднимаясь с постели и оправляя сбившиеся юбки. А она уже почти сумела поверить, что что-то значит для такого неординарного мужчины… обидно конечно, но и не такое пережила. Переживет и эту потерю, так удачно еще не успевшую стать находкой.
- Как ты посмел ворваться в спальню мамы и привести с собой Васта? - услышав почти змеиное шипение, землянка даже не поверила в первый момент, что так разговаривает ее Костик.
- Но вы хохотали так громко… - еще пылая возмущением, обвиняюще уставился на Тину Тарос, - сразу стало понятно…
- Ни-че-го тебе НЕ ПОНЯТНО! - взорвалась целительница, - немедленно выметайся из этой комнаты и если войдешь сюда еще раз, я отрублю себе руку вместе с этим чертовым браслетом.
- Но Тиночка…
- Я тебе НЕ Тиночка! А Тин! И немедленно вон! И этого… психа забери! А возле двери разрешаю сидеть только Зайчику!
- Костик, - не выдержала Слава, - прекрати. Они не поняли…
- Тебе кажется, что просто не поняли, - рыкнул сын, - а меня уже выше крыши достали со своими заморочками! Почти два месяца одно и то же! И ладно бы только этот, плейбой провинциальный! А твой-то уже умнее быть должен, в четвертую фазу вошел! Так, чего стоим?
Это он снова обнаружил, что Тарос застрял возле двери, где Васт возился со стулом, прилаживая отломанную ножку, сообразила Слава, выходя вслед за Тиной в будуар.
- Быстро отсюда, оба! И Зайчика к дверям! - Судя по голосу, Тин уже немного остыл, но сдаваться не собирался.
- А знаешь что? - решила вдруг, неожиданно даже для себя самой, Слава, - это вы с Таросом идите, погуляйте, а мы с Вастом немного поговорим.
От этого заявления все трое зависли, как любил говорить Костик. Смотрели на Славу недоверчивыми глазами, и не двигались с места.
А она, не став ничего повторять, спокойно прошла к дивану. Сбросив туфли с уставших ног, уселась в уголке, поджав их под себя и прикрыв длинным подолом. Так сидеть она любила когда-то очень давно, лет пятнадцать назад, когда еще не вылез проклятый остеохондроз. Но теперь он, похоже, и в самом деле остался в родном мире, и ничто не мешало ей вспомнить старую привычку.
- Ладно, - растерянно буркнул Тин и первым шагнул к выходу.
Уже у двери заметил свои босые ноги, на миг затормозил, оглянулся на внимательно следившую за его передвижениями мать и нехотя пошел назад, в спальню. Знал, что мать все равно вернет обуваться, полы в коридорах были выстланы мраморной плиткой. Через минуту, уже обутый в невысокие бархатные ботиночки с замысловатым узором, гордо продефилировал к двери, всем своим видом выражая неодобрение поступком матери.
- Шарик, - тихо шепнула Слава, не желая повторять своего промаха, - ты не можешь перечислить мне эмоции Тина?
- Возмущение, восхищение, немного растерянности и сожаление… - перечислил унс и выдал заключение - ей нужно пить успокаивающее зелье.
- Я бы взяла тебя к себе медсестрой, - как-то странно похвалила старшая почка и приказала, - проследи за ними и докладывай, если появится злость или сильная обида.
Васт еще немного постоял возле закрывшейся за воспитанником двери и сделал несколько неуверенных шагов в сторону дивана.
- Садись, - мягко предложила Слава, но лицо анлезийца вдруг исказилось какой-то странной гримасой.
- Не нужно… любимая. Ты очень добрая… но лучше… ничего не говори. Я и так все понял.
Что он такое мог понять, изумилась Слава, глядя, как незадачливый жених разворачивается в сторону выхода, и вдруг очень четко осознала, он и в самом деле сейчас уйдет, и больше уже никогда у неё не будет возможности вернуть этот момент. Есть такие маленькие, почти незаметные поворотики в жизни, которые нам позже страстно хочется возвратить, вот только не суждено.
- Стоять! - Приказала она почти яростно, боясь не успеть, - вернись и садись на диван.
- Хорошо… - в его голосе прозвучала обреченность, но спорить анлезиец больше не стал.
Прошел к дивану и устроился в противоположном углу.
Жених называется, саркастически хмыкнула про себя Слава, при всех обнимает, а наедине забился в уголок и даже не смотрит.
- Рассказывай, - еле заметно вздохнув, предложила женщина, сообразив, что сам он разговор ни за что не начнет.
- Что?
- Все. И лучше по порядку. Про себя, про свои привычки и вкусы, про правила и обычаи своего народа. Потом объяснишь, с чего ты взял, что я тебе любимая. Начинай.
- Зачем?
- Что, зачем?!
- Зачем тебе это?
- Ну, должна же я знать, за кого выхожу замуж? - пошутила Слава и вдруг поняла, что это совсем не шутка.
Вернее, было шуткой, еще в тот миг, когда она это произносила, а едва слова сорвались с губ и стали звуками, и она их услышала, что-то в щелкнуло в мозгу… или в сердце?!
Точно так бывает, когда кто-то посоветует сделать именно то, что ты и сам хотел в глубине души, но еще не решился заявить об этом вслух. И теперь идея с замужеством больше не казалась ей такой уж странной и невозможной, но выяснить и понять всю подоплеку этой истории Слава все же собиралась.
- Ты… - Васт вгляделся в лицо женщины с внезапной надеждой, - не издеваешься?
- Да откуда в тебе такие мысли, - расстроенно всплеснула руками Ярослава, - ну с чего мне над тобой издеваться? А вот узнать побольше я все же хочу.
- Хорошо… - серьезно кивнул он, - я все расскажу… но сначала… извини… я должен знать…
Одним неуловимым движением Васт оказался рядом со Славой, обнял одной рукой за талию, а второй обхватил за плечи, притянул к себе, напряженно вглядываясь в изумленно распахнувшиеся серые глаза, и вдруг прильнул к ее губам в нежном и страстном поцелуе.
Опомнилась она только через несколько минут, когда почувствовала, что задыхается без воздуха. Неохотно отстранилась, раскрыла непонятно когда закрывшиеся глаза и обнаружила, что одной рукой крепко держится за гибкий мужской торс, а второй нежно наглаживает удивительно мягкую белокурую шевелюру.
- Славочка… любимая… - глаза анлезийца сияли загадочными зелеными звездами, в голосе появились волнующие низкие нотки, и Слава сообразила, если сейчас не проявить твердости, то выяснять волнующие ее вопросы станет поздно.
- Стоп… - уперлась она руками в грудь блондина, - ты что-то слишком торопишь события. Проверил, я не шучу? Давай рассказывай.
- Может, возьмешь сначала браслет?
- Почему мне кажется, что меня пытаются наколоть? - уперлась Слава.
- Что такое - наколоть? - Оторопел Васт.
- Ну… это непереводимое выражение. Вроде как - обвести вокруг пальца. Или - надуть. Все равно не понятно? Ох. В общем, мне кажется, что ты немного… хитришь.
- Понятно. Нет, я не хочу тебя обмануть, да и никогда не смогу, - Васт и не подумал пересесть или отстраниться, наоборот, устроился поудобнее, потеснив Славу из уголка и снова притянув ее к своей груди, - и прости… что использовал такой способ… чтобы узнать твои эмоции.
- И что же ты выяснил? - осторожно поинтересовалась она, - вроде вы и так все чувствуете?
- Чувствуем только положительные эмоции, по ним и ориентируемся. А вот если в человеке нет ни доброжелательности, ни искреннего интереса, начинаем следить за ним с особым вниманием. Вот и в тебе интереса сначала не было… но зато теперь есть надежда, что когда-нибудь ты тоже полюбишь меня.
- А что ты… почувствовал? - взяло верх самое банальное женское любопытство.
- Интерес… как к человеку… и мужчине… - он не дал возмущенно фыркнувшей Славе отстраниться, крепче прижал к себе, нежно провел свободной рукой по волосам, - а еще сочувствие, желание понять и помочь… и именно это дает мне надежду на счастье. Ты не представляешь, как тяжело много лет подряд видеть во взглядах женщин бездумное обожание. А изредка затаенную ненависть или страх быть обманутыми.
- А соплеменницы? - заикнулась Слава и тут же пожалела о сказанном, все тело анлезийца на миг напряглось, стало твердым как дерево, - нет, если не хочешь, не говори.
- Наши женщины прекрасны… - неохотно сообщил Васт, и, словно почувствовав невольную обиду Славы, снова успокаивающе погладил ее по волосам, - нежны, беззаботны и юны. Очень немногие из них решаются переступить порог второго цикла. А я любил девушку, которая перешла в третий, чтоб иметь право покинуть родину и посмотреть мир. Тебе, наверное, рассказали… это была мать Тароса. Она погибла семнадцать оборотов назад… и большую половину этого времени я прожил в трауре по ней. Только Тарос держал меня на Сузерде, везти его на родину, пока не проявились способности, было нельзя. Он бы стал озлобленным и неуверенным в себе… на побережье есть несколько поселений, где живут квартероны, я там бывал.
- Прости… мне не нужно было об этом напоминать, - виновато буркнула Слава и в тот же миг почувствовала на виске нежный поцелуй.
- Ничего… тебе можно, - Васт осторожно повернул ее лицо к себе и заглянул в серые глаза, - твой интерес не оскорбляет и не вызывает боли. Так ты хотела узнать, почему я зову тебя любимой? Потому что так и есть. Хотя я и сам не сразу это понял. Ведь сначала я влюбился не в тебя, а в Тину… прости… но лгать тебе я не могу. А она постепенно начала считать меня своим другом… и это неожиданно оказалось очень приятно. Поэтому я тщательно скрывал ото всех свои чувства, вовсе не желая терять такое отношение ради никому не нужного признания. Но больше всего я не хотел разрушить возможное счастье Тароса. Как оказалось, все было впустую…. все равно ни у кого из нас не было никаких шансов на взаимность. Ну а когда увидел тебя… то хотя и не сразу, но понял, кого я видел в ней… в нем. Когда Тин пытается изображать из себя девушку, то невольно подражает именно тебе.
- Но ты же… провел тот ритуал… - раз он говорит, что можно спрашивать обо всем, почему бы не выяснить все волнующие её подробности?
- Да. Провел, - Васт нежно коснулся губами щеки Славы и незаметно вздохнул, - слишком уж много всего смешалось в душе. Сомнения, обиды, старые и новые, нелепые претензии Таша, твое равнодушие… Никто из людей не знает, что, переходя на новый уровень, мы не только обретаем новые способности и более взрослый, как бы отстраненный взгляд на прошлые проблемы, но и теряем иллюзии и напрасные надежды. И это иногда довольно болезненно, нужно некоторое время, чтобы понять и осознать правильность произошедших в душе перемен. Но мне несказанно повезло… в заключительный момент ритуала ты оказалась где-то поблизости, и в тот миг, когда я терял все старые эмоции, твоя энергия и твои чувства стали мне доступны. Всего на короткий миг… прости, но это не моя вина.
- А-а… - смутилась Слава, - что это значит?
- Это как короткое слияние душ… нет, не волнуйся, прочесть твою память или узнать прошлое невозможно, но вот ощущения, тревоги, радости… оказались созвучны моим настолько, что произошло частичное слияние. И теперь я точно знаю, что ты половинка моей души… единственная, кто сужден мне в бесконечном сонме миров… и эту невероятную удачу я никому не уступлю. Как и не отойду от тебя до тех пор, пока жив.
- Васт… - привычка соображать трезво выдернула Славу из сладкого тумана мечтательности, - но ты же только что собирался уйти?!
- Только до дверей, - горько хмыкнул он, - раз мне нет места рядом с тобой, значит, я буду жить под дверями.
- Но почему ты так решил… - про место?
- Славочка… - анлезиец спрятал лицо в ее волосы и несчастно засопел, - мне иногда совершенно непонятны мотивы действий Тины… и твоих. Вы зачастую поступаете не так, как наши женщины и если теперь я знаю, что Тин - парень, и могу его как-то понять… то ты…
- Давай разберемся, - уже понимая, в чем он ошибся, мягко предложила Слава, - не потому, что я такая зануда… просто хорошо знаю, эти мелкие недопонимания имеют обыкновение накапливаться, пока в один прекрасный миг не рухнут на голову неудержимой лавиной. Ты согласен?
- Славочка… я же не дурак, - тихо хмыкнул он, - и прекрасно понимаю, каким наивным и смешным предстаю в твоих глазах. Это недостойно мужчины… обижаться, если женщине не понравится выбранный им наряд. Тем более, иномирянке… у вас там другая мода и наши вкусы не могут совпадать.
- Ну да, мода у нас другая, - задумчиво протянула Слава, пытаясь припомнить, когда еще она так же хорошо себя чувствовала рядом с мужчиной.
А, пожалуй, никогда. Ее первый любимый был, если честно признаться, очень большим эгоистом и его никогда не волновало по-настоящему, что ей нравится и какие у нее вкусы. Нет, он не грубил и всегда был вежлив, но её мнения никогда не спрашивал, принося те редкие знаки внимания, на которые отваживалась его скаредная натура. Правильно Костик тот раз все понял про шоколадку, жаль только, не рассказал ей сразу всю правду.
- Мода другая, - продолжила она, решительно выкинув из головы мимолетное неприятное воспоминание, - но вот такие произведения искусства всегда выше моды. И мне кажется, не найдется ни одной женщины, кому бы это платье не понравилось.
- Но тогда… почему…
- Если ты насчет смеха… мы смеялись вовсе не над платьем, как можно смеяться над такой красотой? Извини, но вы неправильно поняли, просто так совпало…. Костик сначала построил возле двери баррикаду, а потом мы увидели унса и сообразили, как глупо было ее строить, если можно было просто попросить Шарика предупреждать обо всех, кто войдет.
- И над кем вы тогда смеялись?
- Да над собой же… - весело хмыкнула Слава и потрясенно уставилась в недоверчивую зелень зеленых глаз, - неужели вы никогда не смеетесь над собственными ошибками?
- Смеемся… - как-то неуверенно сообщил Васт и отчаянно вздохнул, - правда, смеемся. Только все стараются никому не показывать, здесь это считается… признаком легкомыслия. Извини.
- Не переживай, у нас тоже некоторые снобы так считают, - утешила Слава и вдруг спохватилась, - надеюсь, тебя не очень расстроило, что я могу посмеяться над собой?
- Нет, наоборот… а можно еще вопрос?
- Давай, - Слава пребывала в самом благодушном настроении.
- Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты источник?
Женщине показалось, что потолок рухнул на нее и придавил всей своей многотонной тяжестью, так трудно стало вдруг дышать, и резкая боль пронзила сердце.
Вот оно что, источник! А она-то гадает, откуда вдруг у зеленоглазого красавца возникла к ней такая жаркая и настойчивая любовь! Оказывается, все очень просто, и любовь действительно имеется! Только не к ней, а к её уникальной способности.
Вот именно этого-то она всегда и боялась.
Альфонса. В самом широком понимании этого слова. Моральном, материальном, физическом. Мужчину, который будет пить ее силы, время, заботу, трепать нервы, тратить заработанные копейки на себя… сидеть на ней, как огромная уродливая чага на тонкой березке. А теперь еще и странная энергия, на которой в этом мире завязано так много и которую по несчастной случайности именно она, Слава, собирает и излучает.
Землянка резко дернулась из теплого гнезда обнимающих ее рук, во всепоглощающем стремлении бежать, бежать подальше, пока еще свободна. И никогда больше не развешивать уши под лапшу про половинки души.
Не тут-то было. Руки Васта держали ее с невероятной силой, словно были стальными захватами. И одновременно с тем эти тёплые оковы были невероятно бережны и мягки. Они напомнили женщине щупальца тхиппа, те тоже на первый взгляд вовсе не производили впечатления особо мощных, но вырваться силой не было никакой возможности. А раз нельзя силой, значит, нужно проявить силу характера.
- Отпусти! - процедила Слава, стараясь, чтоб ее слова прозвучали с максимальной убедительностью, но анлезиец почему-то не послушал.
- Последний раз говорю, отпусти! - она уже почти рыдала, но из последних сил старалась сдержать своё отчаяние.
- Слава, - в голосе анлезийца прозвучала такая глубокая печаль и боль, что женщина невольно замерла и прислушалась, - всего пять сороковин назад ты сказала, что я неправильно понял твои слова и эмоции… и я принял твои объяснения, поверил, согласился. А вот сейчас уже ты что-то поняла неправильно, но не хочешь даже ни о чем спросить, просто бежишь куда-то. Вернее, - пытаешься сбежать. Вот только я теперь на своей шкуре испытал, как права Тина, говоря, что сначала нужно все тщательно выяснить… а потом делать выводы. Вспомни мои слова про совпадение наших основных жизненных убеждений, и про слияние душ? Я еще не успел объяснить, что хотя обычно мой народ чувствует только добро, но бывают и исключительные случаи, когда нам доступны другие эмоции, те, что являются пищей для веталов. Это случается, если мы приносим клятву верности на крови, такую, как я принес Тину. Я на расстоянии в триста шагов чувствую его боль или страх… потому мы и решились на тот безумный план проникновения в этот замок.
- Мне кажется, или ты и вправду заговариваешь мне зубы? - неуступчиво огрызнулась Слава.
- Я даю тебе время немного успокоиться и начать вникать в сказанное мной… извини, но сейчас ты пока не совсем к этому готова. И потому я никуда тебя не отпущу. Сначала тебе придется выслушать меня, а если этого будет мало, то и еще кого-нибудь.
- Это значит… - выработанная за жизнь привычка рассуждать здраво понемногу возвращалась к женщине, - ты чувствуешь не только положительные мои эмоции?
- Ты правильно догадалась, но эта способность пока еще очень слаба. Я же всего лишь сутки как получил новые возможности… и, хотя твое присутствие очень помогло, но окончательная трансформация личности пока не закончилась. Обычно при переходе в другой цикл мы несколько дней просто лежим и привыкаем к своим ощущениям, мыслям и способностям… но у меня не было этих дней…
- Что у вас произошло? - в комнату, как всегда без стука, ворвался Стан и замер как вкопанный, - Васт! Как это понимать?