Эмма проспала час, обессиленно растянувшись поперек кровати. Майкл долго сидел рядом, гладя ее по голове и думая, как удержать ее. Все эти годы он бесконечное число раз представлял себя возлюбленным Эммы. Но в своих фантазиях он опирался на опыт близости с другими женщинами.
А ни одна из них не похожа на Эмму.
Если ему придется умолять, он будет умолять. Если придется драться, будет драться. Терять ее он больше не собирается.
* * *
Когда Эмма проснулась, Майкла не было. Лежа на животе, она пыталась осознать, что произошло с ее телом. Неужели она действительно чувствовала все это, делала все это? А ведь несколько часов назад она была уверена, что никогда не захочет ощутить чьих-то прикосновений. Возможно, к ней впервые прикоснулись по-настоящему. Улыбнувшись, Эмма перевернулась на спину и лениво подумала о необходимости одеться и поискать Майкла.
Тут она увидела его пистолет в кобуре, висящей на стуле в нескольких футах от кровати. Хотя воспоминания об ужасной последней встрече с Дрю сохранились только как смутные обрывки, Эмма помнила отчетливо, как она держала в руках пистолет и нажимала на курок.
Меньше чем за два года она успела влюбиться, выйти замуж и убить. Теперь до конца жизни ей предстоит гадать, как она смогла все это сделать.
Когда дверь спальни распахнулась, Эмма натянула на себя одеяло.
- Уже проснулась, - одобрил Майкл. - Я решил, что ты, наверное, проголодалась.
Он был в джинсах и футболке с надписью "Департамент полиции Лос-Анджелеса", но без обуви и показался Эмме скорее пляжным ловеласом, чем человеком, способным выстрелить из пистолета. Майкл наклонился, и от его поцелуя у нее закружилась голова.
- Я подумал, что можно устроить пикник.
- Пикник? Где?
- Здесь. - Он бросил на кровать принесенных цыплят. - Тогда соседи не будут шокированы твоей наготой.
- Я могу одеться, - засмеялась Эмма.
- Ни в коем случае, - возмутился он, открывая банку колы. - Ты не против музыки?
Линда Ронстадт запела "Голубой ручей", а Майкл перешел к делу и распечатал упаковку.
- Хочешь?
Эмма смотрела, как он впился в кусок.
- Я не могу есть раздетая.
- Можешь.
Майкл протянул ей ножку. Она неуверенно откусила и засмеялась:
- Правда не могу.
Отложив цыпленка, он стянул с себя футболку и надел на Эмму:
- Так лучше?
- Намного. - Футболка хранила его запах, отчего Эмма вдруг ощутила зверский голод. - Я никогда еще не устраивала пикник в кровати.
- На пляжном полотенце или в кровати - разница небольшая. Будем есть, слушать музыку, а потом займемся любовью. Но здесь нам не помешает песок.
- Не понимаю, как все это произошло.
- Ничего. Буду рад повторить это специально для тебя.
- Тебе… - Она умолкла, недовольная собой.
- Ты ведь не хотела спросить, было ли мне хорошо?
- Нет… Что-то вроде того. - Эмма снова принялась за цыпленка. - Не бери в голову.
Радуясь ей, себе, всему на свете, Майкл погладил ее по обнаженной руке:
- Желаешь оценку по десятибалльной системе?
- Майкл, заткнись.
- Разумеется. Потому что ты не вписываешься в нее. - Но он только возбудил ее.
- Я никогда… Я не думала, что смогу… - пробормотала Эмма и выпалила: - Я думала, что я фригидна.
Майкл чуть не захохотал, но по ее лицу понял, что она не шутит. "Опять Латимер", - подумал он.
-Ты ошиблась.
Его небрежный ответ попал в точку. Подняв глаза, Эмма улыбнулась:
- Если бы тогда на пляже я подчинилась инстинкту, то уже давно убедилась бы в обратном.
- Почему бы тебе не подчиниться ему сейчас?
Эмма колебалась, но потом обняла Майкла за шею и поцеловала. Тот бросил через плечо недоеденного цыпленка, и оба со смехом упали на кровать.
-Останься на ночь, - попросил он, когда Эмма начала одеваться.
- Не сегодня. Мне нужно подумать.
- Вот этого я и боялся. - Майкл прижал ее к себе. - Я люблю тебя, Эмма. Почему бы тебе не подумать об этом? Ты должна мне поверить.
- Я хочу поверить. Но сейчас не верю даже себе. Не так давно я считала, что Дрю любит меня, а я люблю его, однако ошибалась и в том, и в другом.
- Черт тебя побери, Эмма! - Оборвав себя; Майкл отошел к окну, поднял шторы, и в комнату вползли сумерки.
- Я вас не сравниваю.
- Точно?
- Да. - Майкл не сможет понять, какой это для нее прогресс - самой подойти к нему и прижаться щекой к его спине. - Я в себе не уверена. Мои проблемы начались не с Дрю, поэтому мне необходимо уяснить, чего же я хочу. За один день, проведенный с тобой, этого не поймешь. - Вздохнув, Эмма поцеловала его в плечо. - Бев с папой скоро возвращаются в Лондон.
- Если ты собираешься уехать с ними, то прежде подумай хорошенько, - яростно блеснул глазами Майкл.
- Ты меня не запугаешь. Я уже справилась со страхом. - Произнеся эти слова, Эмма осознала, насколько они верны. - Я думаю о том, чтобы остаться здесь. Им необходимо разобраться со своей жизнью, а я должна решить, что мне делать с моей.
- Ты хочешь, чтобы я отошел в сторону?
- Но не слишком далеко. - Эмма снова обняла его. - Я не хочу потерять тебя. В этом я уверена, только не знаю, как себя вести. Не могли бы мы еще повременить?
- Хорошо. Но я не собираюсь ждать вечно.
- И я тоже.
Глава 40
Пытаясь сохранить терпение, Майкл закинул ноги на стол и уставился в потолок. Взволнованный голос в трубке не смолкал. Ничего, рано или поздно они привлекут доносчика как свидетеля. Просто Майклу очень хотелось, чтобы это случилось как можно раньше.
- Слушай, парень, - наконец оборвал он собеседника. - Кажется, Спрингер был твоим другом? Ну да, слова ничего не стоят. Возможно, он никчемный бродяга, но, если нас задевают, мы принимаем дело близко к сердцу.
Майкл выслушал новый поток бульканий. Как правило, менее всего склонен к сотрудничеству человек, обладающий важной информацией.
- Прекрасно. А не хочешь приходить, мы сами найдем тебя. - Он взглянул на сержанта, бросившего ему на стол документы и почту. - Будь повнимательнее на улице. У нас в морге полно свободных мест. - Майкл слушал, перебирая документы. - Хорошее решение. Спроси детектива Кессельринга.
Положив трубку, он хмуро взглянул на бумаги. Он надеялся выкроить пять минут, чтобы позвонить Эмме, но обстоятельства против него. Вздохнув, Майкл занялся почтой.
- Эй, Кессельринг, с тебя десять баксов на рождественскую вечеринку.
Если он еще раз услышит слово "Рождество", то кого-нибудь пристрелит. Желательно самого Сайта-Клауса.
- Маккарти должен мне двадцатку. Возьми у него.
- Эй! - Услышав свою фамилию, тот подошел к ним. - Где твое праздничное настроение?
- В твоем бумажнике, - ответил Майкл.
- Все грустишь, что твоя дама будет встречать Рождество в Лондоне? Улыбнись, Кессельринг, на свете полно блондинок.
- Отвяжись.
Маккарти прижал руку к сердцу:
- Должно быть, это любовь.
Не обращая на него внимания, Майкл разглядывал конверт из плотной бумаги. Странно, в тот момент, когда он думал о Лондоне, ему пришло оттуда письмо. "Адвокатская контора", - подумал Майкл, глядя на обратный адрес. Что понадобилось от него лондонской адвокатской конторе? Вскрыв конверт, Майкл обнаружил сопроводительное письмо и еще один розово-голубой конверт, надписанный затейливой вязью. Джейн Палмер.
Хотя Майкл не был суеверен, но все же некоторое время провел в размышлениях о послании с того света. Наконец он вскрыл конверт, а через пять минут уже стоял в кабинете отца, глядя, как тот читает письмо:
"Дорогой детектив Кессельринг! Вы расследовали убийство сына Брайана Макавоя. Я уверена, вы помните это дело. Если оно по-прежнему вас интересует, приезжайте в Лондон. Мне все известно. Это была моя идея, но они все испортили. Если вы заплатите за информацию, мы придем к соглашению.
С уважением, Джейн Палмер".
- Что ты об этом думаешь? - спросил Майкл.
- Возможно, она что-то знала. Правда, в ночь убийства Палмер находилась за шесть тысяч миль отсюда, и мы никак не связывали ее с этим делом. Однако…
- На первом штемпеле стоит дата, когда Джейн была еще жива. По утверждению адвокатов, письмо долго болталось на почте из-за неполного адреса, а затем его приобщили к остальным бумагам покойной. В результате прошло больше восьми месяцев, - с отвращением сказал Майкл.
- Восемь месяцев или восемь дней, какая разница. Она все равно была уже мертва.
- Если Палмер говорила правду и действительно знала, кто убил мальчика, то с ней, видимо, расправились. Причем этот человек не догадывался, что она успела отправить письмо. Я хочу изучить материалы, поговорить со следователем.
Лу вертел письмо в руках. Оно адресовано следователю, который вел дело, но вряд ли Майкл примет это во внимание.
- Согласен. Впервые за двадцать с лишним лет у нас появилась какая-то зацепка. - Вспомнив фотографию мальчика, Лу посмотрел на сына: - Полагаю, ты летишь в Лондон?
* * *
Эмма раскатывала тесто. Она всегда любила Рождество, а в этом году впервые с детских лет будет встречать его в кругу семьи. Пахло корицей и жженым сахаром, по радио звучали праздничные мелодии, за окном падал легкий снежок.
Но сердце Эммы не радовалось празднику. Кажется, оно сейчас за шесть тысяч миль отсюда, рядом с Майклом.
- Я так рада, что ты с нами. Это много значит для меня и твоего отца, - обняла ее Бев.
- И для меня. - Выдавив печенье в форме снежинки, Эмма положила его на противень. - В детстве ты позволяла мне делать это. Если бы здесь оказался Джонно, то обязательно стащил бы несколько сырых печений.
- Как ты думаешь, почему я отослала его вместе с Браем? - Бев смотрела, как Эмма посыпает готовое печенье разноцветной пудрой. - Ты скучаешь по Майклу, а?
- Ужасно. - Она задвинула противень в духовку, включила таймер. - Это глупо. Ведь прошло всего две недели. - Эмма снова принялась за тесто. - Наверное, хорошо, что я уехала. Не стоит так быстро давать волю чувствам.
- Кэтрин говорит, у тебя поразительные успехи.
- Надеюсь. И я вернулась к работе, заканчиваю книгу. Год назад Рождество было кошмарным. - Эмма повернулась к открывшейся двери кухни, и форма с тестом упала на пол. - Майкл!
- Служанка разрешила мне пройти.
Радостно вскрикнув, Эмма бросилась ему на шею и закрыла рот поцелуем.
- Не могу поверить, что ты здесь. - Оторвавшись от Майкла, она принялась счищать с него сахарную пудру. - Я тебя всего обсыпала.
- Извините, у меня куча дел. - Бев вытерла руки и торопливо выскользнула за дверь.
- Ты говорил, что не сможешь приехать, - начала Эмма.
- Изменился график.
Майкл привлек ее к себе. Теплые губы дрогнули, прижимаясь к его губам, будя в нем страсть.
- С Рождеством.
- Ты надолго?
- На пару дней. - Майкл посмотрел в сторону духовки. - Что это за звук?
- Ой, мое печенье. - Выключив таймер, Эмма бросилась спасать его. - Я готовила, думая о тебе. Если хочешь, я вернусь с тобой, Майкл.
- Конечно, хочу. Но тебе нужно побыть с родными. Я буду ждать твоего возвращения.
- Я люблю тебя.
Слова так быстро прошли от сердца до языка, что Эмма поразилась.
- Скажи еще раз.
Глаза Майкла потемнели, и она успокаивающе погладила его по щеке:
- Я люблю тебя. Извини, что мне потребовалось столько времени, чтобы произнести это. - Он лишь молча прижал ее к себе. - Я поняла это, как только увидела тебя в Нью-Йорке на моей выставке. - С облегчением и радостью Эмма уткнулась ему в шею. - И испугалась. Кажется, я прожила в страхе много лет. А сейчас, когда ты вошел в эту дверь, все встало на свои места.
- Теперь уж ты от меня не избавишься.
- Хорошо. - Эмма подняла голову. - Как насчет печенья?
* * *
Было неприятно лгать Эмме, но Майкл решил, что лучше пока не открывать ей причину, которая привела его в Лондон. Он обнаружил, что британские коллеги вежливы и полны желания помочь, хотя английская бюрократическая машина столь же неповоротлива, как и американская.
Через два часа Майкл выяснил, что для ознакомления с делом ему надо опять прийти завтра.
Свободное время он провел замечательно. Эмма с восторгом провела его от Тауэра к Пиккадилли, показала смену часовых, отвезла в Вестминстерское аббатство. Хотя Майкла уговорили остаться в доме Макавоев, он сохранил за собой номер в гостинице. После экскурсии по городу они с Эммой провели несколько часов в постели.
Материалы дела мало чем помогли ему. Заключение безоговорочно: смерть от несчастного случая. Дактилоскописты обнаружили лишь отпечатки пальцев самой Джейн, ее последней служанки и торговца, обнаружившего тело. Но эти двое имели железное алиби. Соседи не могли сказать о покойной ничего хорошего, но в день смерти они никого и ничего подозрительного не видели.
Майкл посмотрел снимки. "И меня еще считают неряхой", - думал он, глядя на запечатленную фотографом мерзость, в которой жила и умерла Джейн, и сожалея о том, что в квартире давно все убрали.
Инспектор Карлсон, занимавшийся делом Палмер, терпеливо ждал.
- Это был какой-то свинарник, - заметил он. - Никогда не видел ничего подобного. И не нюхал. Старуха пролежала там пару дней.
- На шприце только ее отпечатки?
- Да. Она все делала сама. Мы подумали о самоубийстве, но оно не подходит по всем параметрам. Видимо, она раздобыла героин, будучи в невменяемом состоянии, забыла развести его и отправилась в последний полет.
- Где она достала зелье? У этого Хитча? Инспектор сжал губы:
- Он только иногда балуется. У него нет связей, чтобы купить столь качественный товар.
- Если не он, то кто?
- Этого мы не смогли установить. Наверное, она купила его сама. В свое время она была известной личностью, и у нее оста вались знакомства.
- Вы видели ее письмо, отправленное к нам в департамент?
- Поэтому мы и хотим снова открыть дело. Если действительно речь идет о преступлении, которое связано с убийством в вашей стране, можете рассчитывать на сотрудничество. - Инспектор поправил очки на горбатом носу. - Прошло двадцать лет, а никто из нас не забыл, что случилось с маленьким Дарреном Макавоем.
"Да, никто не забыл". Сидя в кабинете Брайана, обитом дубом, Майкл наблюдал за тем, как тот читает письмо бывшей возлюбленной.
В камине весело потрескивал огонь, перед ним стояли уютные кресла. Стены и полки были украшены призами, наградами и фотографиями. Но нераспакованные коробки свидетельствовали о том, что сюда переехали совсем недавно. Заваленный бумагами и фотографиями письменный стол принадлежал скорее бизнесмену, а не рок-звезде. У стены красовались синтезатор "Ямаха" и огромный катушечный магнитофон. В баре стояли только минеральная вода и прохладительные напитки. Майкл подождал, когда Брайан закончит чтение, и сказал:
- Мы с отцом решили, что вы должны знать.
- Вы считаете его подлинным?
- Да.
Брайан нервно суетился с зажигалкой. В нижнем ящике стола лежала нераспечатанная бутылка ирландского виски. За шесть недель и три дня с тех пор, как Брайан отказался от алкоголя, ему никогда так не хотелось выпить, как сейчас.
- Господи Иисусе, я думал, что знаю, на что она способна, но этого не могу понять. - Он втянул дым, словно утопающий глоток воздуха. - Если она… почему она захотела навредить ему? Нет, она хотела сделать больно мне.
- Мы по-прежнему считаем, что смерть мальчика - случайность. По логике, мотивом являлось похищение с целью выкупа.
"Едва ли это утешение", - подумал Майкл.
- Я уже платил ей за Эмму. - Брайан потер лицо руками, затем уронил их на стол. - Она готова была убить Эмму прямо у меня на глазах. В порыве ярости она способна на все, но замыслить нечто подобное… Не могу поверить.
- Ей помогли.
Брайан сорвался с места и забегал по комнате, наполненной многочисленными доказательствами его успеха. Золотые и платиновые диски, премии "Грэмми", все американские музыкальные награды. Знаки того, что его музыка имеет значение.
Борясь с ними за место в интерьере, на стенах пестрели фотографии. "Опустошение" вчера и сегодня. Брайан с другими певцами, музыкантами, политиками, знаменитостями. Среди них фотография Эммы и Даррена, сидящих на берегу ручья и щурящихся на солнце.
Двадцать лет растаяли в одно мгновение, и Брайан снова очутился на залитой солнцем траве, услышал смех своих детей.
- Я думал, это осталось позади, - сказал он, отворачиваясь от фотографии. - Я не хочу, чтобы узнала Бев… пока. Я скажу ей сам в подходящий момент.
- Решать вам. Но вы должны знать, что я собираюсь открыть дело снова.
- Такой же упрямый, как и твой отец?
- Хочу надеяться.
- А как насчет Эммы? Ты собираешься допрашивать ее? - Брайан взял бутылку имбирного пива. Жалкая замена виски. - Бев считает, что ты любишь ее.
- Люблю. - Майкл качнул головой, отказываясь от пива. - И собираюсь жениться на ней, как только она будет готова.
- Я не хотел, чтобы она связалась с Дрю, но вел себя неправильно. Если бы я не возражал, если бы не давил на нее, возможно, Эмма подождала бы?
- Латимер хотел приблизиться к вам, рассчитывал на то, что вы можете для него сделать. А мне нужна только Эмма.
- Она всегда была самой незаменимой и прекрасной частью моей жизни. То, что я бездумно сотворил, оказалось необыкновенно хорошим. - С подобием улыбки, так похожей на улыбку дочери, Брайан посмотрел на Майкла. - Ты заставил меня понервничать, когда Эмма привела тебя в тот жуткий особняк Пи Эм в Беверли-Хиллз. Взглянув на тебя, я подумал: "Этот парень отберет у меня Эмму". Должно быть, ирландская кровь. Многие из нас - поэты, пьяницы и прорицатели.
- Я могу сделать ее счастливой.
- Полагаюсь на твое слово. - Брайан опять взял письмо. - Как для меня ни важно узнать, кто убил моего сына, но еще важнее, чтобы Эмма была счастлива.
- Папа, у Пи Эм и Аннабель родился ребенок. Ой, извини те. - Эмма застыла у двери. - Майкл, я не знала, что ты здесь.
- Тебя не было, когда я вернулся. - Майкл забрал у Брайана письмо и небрежно сунул в карман.
- Что случилось?
- Ничего. - Выйдя из-за стола, Брайан поцеловал дочь. -Я допекал Майкла. Похоже, у него есть кое-какие мысли насчет моей дочери.
Эмма улыбнулась, но тут увидела глаза отца:
- В чем дело?
- Я же сказал тебе.
Брайан обнял ее за плечи и собрался увести, но Эмма стряхнула его руку и обратилась к Майклу:
- Ты мне покажешь тот конверт?
- Да, но я предпочел бы сделать это позже.
- Папа, оставь нас на минутку. Пожалуйста.