* * *
Майкл глядел на распечатку. Он много дней сопоставлял списки и перекрестные ссылки, погрузившись в дело об убийстве Даррена Макавоя, как его отец двадцать лет назад. Майкл прочел все досье, изучил протоколы всех допросов. Вспомнил, как они с Эммой ездили в особняк, и добавил свои заметки.
На основе тщательного расследования, проведенного отцом, и воспоминаний Эммы он мысленно воссоздал ночь убийства Даррена.
Музыка. Он представил себе "Битлз", "Роллинг стоунз", Джоплин, "Дорз".
Наркотики. Там радушно делились всем - от травки до ЛСД.
Разговоры о покупках, попойках, сплетни. Смех, яростные политические споры. Вьетнам, Никсон, эмансипация. Люди приходили и уходили. Кого-то пригласили, кто-то забежал на огонек. Никто не задавал вопросов, увидев незнакомое лицо. Официальных приглашений не требовали. На повестке дня любовь, мир, всеобщее братство. Звучало привлекательно, но копа начала девяностых выводило из себя.
У Майкла был список гостей, составленный отцом, удручающе неполный, но от него можно отталкиваться. Следуя интуиции, Майкл несколько дней устанавливал, где находились в ночь смерти Джейн Палмер все указанные в списке лица. Выяснилось, что тогда в Лондоне было шестнадцать человек, включая группу "Опустошение", их менеджера и Бев Макавой. Он поборол желание вычеркнуть их из списка подозреваемых и несколько дней устанавливал алиби.
Теперь в распечатке осталось двенадцать фамилий. Майкл надеялся, что если между двумя убийствами, разделенными двадцатью годами, действительно существовала связь, то она кроется именно здесь.
- Это дает нам материал для работы. Я хочу копнуть поглубже и найти связь между оставшимися в списке и Джейн Палмер.
- У тебя в списке Макавой. Думаешь, они могли убить собственного сына? - поинтересовался Лу.
- Нет. Дело в связях.
Майкл открыл папку. Имена на листе, соединенные пунктирными линиями, образовали некое генеалогическое древо во главе с Бев, Брайаном и Джейн. Под ними стояли имена Эммы и Даррена.
- Я пытался связать их, используя протоколы допросов и информацию из досье. Возьмем Джонно. - Палец Майкла скользнул вниз. - Друг детства и соавтор всех песен Брайана. Они вместе основали группу. Джонно поддерживал связь с Бев во время ее долгого разрыва с мужем. Кроме того, он дольше всех был знаком с Джейн.
- Мотив?
- Только деньги и месть. И то и другое легко увязывается с Джейн Палмер, но для всех остальных из списка не подходит. Блэкпул. - Майкл опустил палец еще ниже. - Когда убили Даррена, он ничего особенного собой еще не представлял. Рывок произошел несколько месяцев спустя, когда он записал песню, сочиненную Брайаном и Джонно. И Пит Пейдж стал его менеджером.
Майкл провел пальцем по линиям, соединяющим Блэкпула с Брайаном, Джонно, Питом и Эммой.
- С Палмер никак не связан? - спросил Лу.
- Пока не знаю.
- В этом списке есть фамилии, известные даже мне.
- Столпы рок-н-ролла. - Усевшись на край письменного стола, Майкл закурил. - Конечно, если мотивом похищения считать корысть, то большинство имен следует вычеркнуть. Вот здесь и появляется Джейн. Если идея принадлежит ей, она могла воспользоваться шантажом, сексом, наркотиками или чем-то еще, чтобы заставить кого-то подцепить Брайана на крючок с помощью Даррена. Когда-то она попыталась сделать это с помощью Эммы, но смогла получить только деньги. Ей захотелось большего. А что сработает лучше, чем похищение сына Брайана? - Майкл стал расхаживать по кабинету, рассуждая вслух. - Если бы Джейн могла попасть в дом, она сделала бы все сама. Но об этом нечего было и мечтать. Поэтому Джейн нашла исполнителя.
- Кажется, ты очень хорошо понимаешь ее. Майкл вспомнил короткую связь с Энджи Парке.
- Понимаю. Если принять на веру, что похищение задумала она, то мы обязательно найдем связь. Ей помогал кто-то из этого списка.
- В детской были двое.
- И один должен был хорошо знать дом, расположение комнат на личной половине Макавоев. Он должен был знать детей и их распорядок. Следовательно, нужно искать человека, связанного и с Джейн, и с Брайаном.
- Ты кое о чем забываешь, Майкл. Если бы ты внес в список свое имя, сколько бы еще линий ты прочертил? Ничто так не осложняет расследование, как личная заинтересованность.
- И ничто не продвигает его быстрее. Не знаю, стал бы я полицейским, если бы не Эмма. Она приходила к нам домой. Помнишь, перед Рождеством. Она пришла к тебе.
- Помню.
- Она искала помощи. И пришла к тебе. Может, главное не в том, чтобы заполнять бумаги и составлять отчеты, не в перестрелках и хватаниях за шиворот. Люди приходят к тебе с надеждой, поскольку ты знаешь, что делать. Мы поехали с Эммой в особняк в горах, и там я понял: должны быть люди, которые знают, что делать. Которым небезразличен маленький мальчик, и хотя они никогда его не видели, но не пожалеют ради него своих сил.
Тронутый словами сына, Лу взглянул на лежащие перед ним бумаги:
- Это продолжается уже двадцать лет, а я все еще не могу понять, что делать.
- Какого цвета были глаза у Даррена Макавоя?
- Зеленые, - ответил Лу. - Как у матери. Улыбнувшись, Майкл встал:
- Ты никогда не переставал думать о нем. Мне нужно встретить Эмму в аэропорту. Можно оставить бумаги у тебя? Я не хочу, чтобы она их видела.
- Хорошо. - Лу намеревался досконально изучить каждое слово в докладе сына. - Майкл, из тебя получился неплохой коп.
- Как и из тебя.
Глава 42
На протяжении всех трех тысяч миль полета до Калифорнии Эмма думала о Майкле. Она убеждала себя в необходимости сдерживаться. Ее отношения с Майклом развиваются слишком быстро, она должна мягко притормозить их. Скоро выйдет книга. Пора открывать студию, возможно, следует устроить еще одну выставку.
Как же ей при этом разобраться в своих чувствах? В ее жизни произошел настоящий переворот, и очень легко принять за любовь признательность и дружбу. А она признательна Майклу. Всегда будет признательна. Он ее друг, постоянный и верный, хотя большую часть жизни находился вдали от нее. Если она чуть притормозит, так будет лучше для них обоих.
Они увидели друг друга одновременно. Все здравые мысли, все сомнения, которые мучили Эмму на протяжении всего полета, улетучились в тот же миг, когда Майкл тут же сгреб ее в объятия. К радости остальных пассажиров, он молча целовал Эмму на глазах у всех.
- Привет, - сказала она, когда ей удалось перевести дух, и погладила Майкла по щеке.
- Привет. - Он снова поцеловал ее. - Рад видеть тебя.
- Надеюсь, ты ждал не долго.
- По-моему, больше одиннадцати лет. - И Майкл направился к выходу из аэровокзала.
- Ты не собираешься меня опустить?
- Нет. Как прошел полет?
Засмеявшись, Эмма чмокнула его в щеку:
- Не можешь же ты нести меня через весь зал.
- Законом это не запрещено. Я узнавал. Наверное, у тебя есть багаж?
- Есть.
- Хочешь забрать его сейчас?
- Не очень.
* * *
Два часа спустя они лежали в постели и ели из одной вазочки мороженое.
- До встречи с тобой у меня не было привычки есть в постели. - Зачерпнув полную ложку, Эмма протянула ее Майклу. - В пансионе мы с Марианной тайком приносили в комнату батончики "Херши" и, когда гасили свет, поедали их в постели, но это считалось совершенно недопустимым.
- А я считал, что, когда гасят свет, девчонки притаскивают к себе в комнату мальчишек.
- Нет. Только шоколад. О мальчишках приходилось лишь мечтать. Мы постоянно говорили о сексе и с завистью смотрели на девочек, которые хвастались своим опытом. - Эмма улыбнулась. - Это гораздо лучше, чем я себе представляла.
- Если ты позволишь мне переехать к тебе, мы сможем заниматься этим гораздо чаще.
Он выжидающе смотрел на нее. "Ему нужен ответ", - подумала Эмма.
- Я еще не решила, оставить этот дом или подыскать другой. - Она говорила правду, но оба поняли, что это скорее отговорка, чем ответ. - Мне нужны помещения для студии и фотолаборатории. Я хочу найти место, где все это будет.
- Здесь, в Лос-Анджелесе?
- Да. - Нью-Йорк больше никогда не станет ее домом. - Мне бы хотелось начать здесь.
- Хорошо.
Вряд ли Майкл понял, что она имела в виду под словом "начать".
- Я должна подготовиться к следующей выставке. У меня есть кое-какие связи, и если ее удастся приурочить к книге…
- Какой книге?
- Моей. Про "Опустошение". От первых фотографий, сделанных мной еще в детстве, до последнего турне, в которое я ездила с папой. Книга откладывалась из-за… из-за того, что произошло. Но должна выйти месяцев через шесть. - Эмма бросила взгляд за окно. Налетевший с моря ветер принес ливень. - У меня есть еще один замысел. Похоже, издатель заинтересовался.
- Почему ты мне не сказала? - Прежде чем Эмма успела оправдаться, Майкл крепко поцеловал ее. - У нас только бутылка минеральной, чтобы отметить это. О-о!
- В чем дело? - снова напряглась она.
- Мать убьет меня, если не получит от тебя автограф на презентации.
И все? Ни претензий, ни вопросов, ни критики?
- Я… издатель желает, чтобы я отправилась в поездку. Это означает, что несколько недель я буду в разъездах.
- Я тебя увижу у Донахью?
- Не знаю. Идут переговоры. Я сказала, что в первый месяц после выхода книги я готова сделать все, чего от меня потребуют.
Ее тон заставил Майкла удивленно поднять бровь.
- Это тест, да? Ты ждешь, не вырастут ли у меня клыки приупоминании о том, что у тебя есть собственная жизнь?
- Возможно.
- Извини, что разочаровал тебя.
Он хотел встать, но Эмма удержала его:
- Не надо. Если я несправедлива, извини. Не всегда легко быть справедливой. - Она провела рукой по волосам. - Я, конечно, не должна сравнивать, но не могу удержаться.
- Старайся, - глухо предложил Майкл и потянулся за сигаретами.
- Черт возьми, Майкл, я могу сравнивать только с ним. Я никогда не жила с другими мужчинами, никогда не спала с другими мужчинами. Ты хочешь, чтобы я делала вид, будто этого периода моей жизни не было? Что я никогда не позволяла использовать себя, делать себе больно? Я должна все забыть и жить так, чтобы ты мог заботиться обо мне? Каждый мужчина, игравший важную роль в моей жизни, хотел забрать все в свои руки, утверждая, что я слабая, глупая, беззащитная женщина и не могу принимать решения.
- Успокойся.
Но Эмма уже соскочила с кровати:
- Всю жизнь меня запихивали в угол ради моего блага. Отец хотел, чтобы я забыла о Даррене, не переживала о нем, не думала о нем. Я не должна была волноваться и по поводу того, что он делал со своей жизнью. Потом Дрю вообще избавил меня от забот. Я слишком доверчива, чтобы заниматься своими финансами, друзьями, работой. И я, черт побери, привыкнув, что мне указывают направление, просто шла куда говорят. А теперь, выходит, я должна забыть все это, позволить тебе занять освободившееся место и снова попасть под чью-то опеку?
- Ты считаешь, что я здесь ради этого?
- А разве не так?
- Отчасти. - Выпустив дым, Майкл нарочито медленно смял окурок. - Трудно любить кого-то и не стараться оберегать. Ты не должна забывать о том, что произошло у вас с Латимером. Но я хочу, чтобы ты могла с этим жить.
- Я не забуду.
- И я тоже. Я буду помнить все, что он с тобой сделал, и временами я буду жалеть, что он не остался в живых и я не могу убить его сам. Но ты вырвалась. Ты выжила. Этого я тоже не забуду. Слабая? - Майкл провел по еле заметному шраму у нее на подбородке. - Я видел, что он сделал с тобой в тот день. И всегда буду помнить. Ты не позволила ему перепахать себя, Эмма.
- Да, и больше никому не позволю контролировать свою жизнь.
- Я не твой отец. И не Латимер. Я не собираюсь контролировать твою жизнь. Я просто хочу стать ее частью.
- А я не знаю, чего хочу. Постоянно возвращаюсь к тебе, и это пугает. Я не хочу так нуждаться в тебе.
- Черт побери, Эмма…
Когда зазвонил телефон, Майкл снова выругался.
- Это тебя, - сказала Эмма, передавая ему трубку.
- Слушаю. - Он потянулся за сигаретой, но застыл. - Где? Через двадцать минут. Я должен идти, - сказал он, уже натягивая джинсы.
Кого-то убили. Эмма поняла это по его лицу. Он надел кобуру.
- Мы еще не закончили. Я вернусь как только смогу.
- Майкл…
Она не знала, что хотела сказать. И вместо слов обняла его. После ухода Майкла она не могла найти себе места. Дождь теперь лил стеной, которая заслонила океан, но шум прибоя успокаивал Эмму. Было довольно холодно, и она затопила камин. Когда огонь разгорелся, она позвонила в аэропорт и распорядилась привезти ее багаж.
Заварив чай, Эмма стала бродить с чашкой по дому, где впервые осталась совершенно одна. Если она все же купит его, нужна будет перепланировка. Комнату рядом с кухней можно расширить, превратив в студию. Там хорошее освещение. Наверху три огромные спальни. Может, так нерационально использовать полезную площадь и недопустимо, но Эмме нравилось. Возможно, она сделает этот дом своим. Взглянув на часы, Эмма решила позвонить агенту по недвижимости. Однако ее остановил звонок.
- Эмма?
- Папа! - обрадовалась она.
- Я только хотел узнать, как ты долетела.
- Прекрасно. А ты как?
- Сейчас у нас маленькое безумие. Мы записываемся. Но скоро прилетим на Западное побережье.
- Папа, у меня все прекрасно. Тебе незачем ехать так далеко.
- Во-первых, я хочу посмотреть на тебя. Во-вторых, нас выставили на "Грэмми" в трех номинациях.
- Мои поздравления.
- Мы решили показать все, на что способны. Ты приедешь?
- С удовольствием.
- Может, пригласишь Майкла? Пит достанет билеты.
- Приглашу. - Эмма вспомнила, как выглядело лицо любимого, когда тот надевал кобуру. - Возможно, он будет занят.
- Пусть освободится. В конце этой недели мы прилетаем на репетицию. Пит сделал заявку, чтобы нас представляла ты. Он просил передать это.
- Ой, не знаю.
- Для меня очень важно, Эмма, если именно ты объявишь, что мы с Джонно написали песню года.
- А если победителями станете не вы, - улыбнулась Эмма, - я все равно смогу прочесть ваши имена.
- В том-то и дело. Береги себя, хорошо?
- Да, кстати, папа. Мне не нужен телохранитель, я сама по забочусь о себе.
- Какой телохранитель?
- Которого ты нанял перед моим отлетом из Лондона.
- Эмма, я никого не нанимал.
- Слушай, я… - Эмма осеклась. Отец часто что-то скрывал от нее, но никогда не лгал ей. - Ты не посылал никого следить за мной?
- Нет. Мне и в голову не пришло, что ты нуждаешься в этом. Кто-то беспокоит тебя? Я смогу вырваться раньше и прилететь…
- Нет. Меня никто не беспокоит. Марианна права, это паранойя. Наверное, я еще не привыкла вести себя так, как хочу, но привыкну. - Ив доказательство быстро приняла решение: - Скажи Питу, что я с радостью буду ведущей на "Грэмми". Более того, я завтра же начну искать платье.
- С тобой свяжутся по поводу репетиции. Не занимай один вечер. Мы с Бев хотели пригласить вас с Майклом на ужин.
- Я передам ему. Он… Папа, почему тебе нравится Майкл?
- Он твердый как скала. И любит мою дочь так же сильно, как и я. Он сделает тебя счастливой. А это все, чего я хочу.
- Знаю. Я люблю тебя. До встречи.
Может, действительно все так просто? У нее есть мужчина, который любит ее и сделает счастливой. Она никогда не сомневалась в чувствах Майкла. Но сможет ли она дать ему что-либо взамен?
Накинув плащ, Эмма выбежала под дождь. Самое меньшее, чем она сможет порадовать Майкла, когда тот вернется, будет горячий обед.
Эмма с удовольствием ходила между прилавками супермаркета и к машине бежала с тремя полными сумками. Была только середина дня, но Эмме пришлось включить фары, чтобы рассеять сырую мглу. Давала о себе знать разница во времени. Однако приятная усталость соответствовала погоде.
Автомобилей на дороге почти не было. Люди или сделали покупки заранее, или пережидали дождь. Возможно, поэтому она довольно скоро заметила машину, неотступно следовавшую за ней. Включив радио, Эмма решила не обращать на это внимания.
"Мания преследования", - успокоила она себя.
Но ее глаза постоянно возвращались к зеркалу заднего вида. Она увеличила скорость, пренебрегая опасностью быстрой езды по скользкой дороге. Фары не отставали. Она сбавила газ, и неизвестная машина тоже замедлила ход. Закусив губу, Эмма резко повернула влево, автомобиль занесло, он пошел юзом. Преследователь метнулся в сторону и встал поперек трассы.