Так или иначе, я бы не смогла услышать собственного крика, я не слышала собственного сердца. Возможно, я была мертва. Возможно, все мы были, и в этом не могло быть большой трагедии теперь, когда появилась новая раса. Бог отказался от плоти и крови. Теперь он не будет заморачиваться ни с потопом, ни с окончательно апокалипсическим землетрясением. Теперь Бог просто создал роботов.
На глазах всех и каждого, в полном своем великолепии, мужчина-астерион обернулся драконом. Он стал доисторическим демоном наших снов. В чешуе, блеске и славе, и ужасе: сусальное золото поверх гагатовой смоли, возвышающаяся черной башней к самому небу голова, бурлящие солнца в глазницах, пламя в глубине пасти.
Какое искусное исполнение.
Толпа на грани паники, дергающаяся, готовая к массовому бегству (сколько погибнет?), и в тот же миг все снова переменилось, будто переключатель повернулся в этой великой машине ночи.
Ни дракона. Ни столба. Ни чудес. Все исчезло.
Иллюзия? Как могли мы коллективно бредить всем, что увидели?
Над головами мягко детонировали остывающие лучи некого фейерверка без огня.
Жители Олимпа улыбались нам, снова созданные по нашему образу и подобию, только гораздо совершеннее.
Я подумала: "Наркотики - это из-за них все кажется таким, ведь даже робот не способен…"
Обыденность обрушилась на наши головы. Не только яркие огни, но и теплый дождь полил на землю. Толпа, снова взявшая себя в руки, начала рассеиваться, люди расслабились и хихикали.
Они и дождь тоже инсценировали, - кем бы они ни были, - те, что выступали в качестве Бога и назвали все это "Шоу"?
Давящая толпа оттеснила меня назад, и сквозь пелену дождя и жара я видела, как золотой плот с сотворенными Богом божествами низко полетел прочь из парка. Прошло около двух часов, а казалось гораздо меньше. Гораздо, гораздо меньше.
Меня толкнули сзади, но на этот раз чья-то сильная рука помогла мне устоять на ногах.
- Quelle joie. Ситуация уже немного выходит из-под контроля, - сказал мужчина. - А я ведь предполагал, что так может случиться.
Я полуобернулась. Он был мне неизвестен, но казался знакомым.
- Ты будешь совсем мокрой, - заметил он сочувствующе. - В таком-то привлекательном платьице. Ты с кем-то?
- Нет, - ответила я.
- Что ж, - благодушно протянул он под гам толпы, - возможно, я смогу это исправить.
Тот самый парень из рекламы, что я видела в своем городе по ВУ блондинки. Малый с актерским голосом, помогавший по рекламе и всей деятельности МЕТА.
- Меня зовут Шарффи.
- Лорен.
- Раз знакомству avec toi, ma chere.
Я не особо шарю во французском, но суть уловила. Похоже, я ему нравилась.
Мы уже отдалились от эпицентра давки. С профессиональной ловкостью он провел нас обоих сквозь мокрую и расползающуюся толпу, над которой плыли, опускаясь ниже, красочные воздушные шары с привязанными к ним банками алкоголя и шоколадными конфетами.
- Милосердные подарки от МЕТА, - сказал мне мой спутник. - Хочешь чего-нибудь?
- Наверно, нет, - отказалась я.
- Дама со вкусом, - констатировал он.
К тому времени мы добрались до участка с крупными деревьями, и парень затащил меня под них. Там я увидела тускло освещенную, оплетенную стену с маленькими воротами. Было похоже на какую-то приватную рабочую часть сада. Шарффи отпер дверь, поморгав на нее глазом. Это реальность: множество людей частично "роботы", по крайней мере, многие из технически защищенной плутократии. У него, скорее всего, где-то встроен усилитель, который приводится в действие посредством глазного кода, дающего ключи к городу, ну или лишь некоторые из них.
За воротами тянулась посыпанная гравием тропинка. Затем стена из стальных кирпичей. Дверь этой стены тоже отступила перед мужчиной. Мы вошли на площадку с кучей припаркованных автомобилей.
- Моя вон та, - сказал мой спутник.
Я посмотрела в ту сторону. Это оказалась Ориноко Пракс с механизмом автоматического самоуправления, покрытая сверкающей золотой краской, будто лак для ногтей… или робот Г.О.Л.Д.Е.Р.
Опьяненная возможными галлюциногенами и опустошающими, безымянными эмоциями, Лорен Лгунья повела затуманенным взором своих (по истине) безумных глаз и отозвалась:
- Какая красивая машина!
Здесь дождь не лил так сильно. Либо над площадкой был частично натянут навес, либо шторм уходил дальше. Я посмотрела на парня, затем в сторону. Определенно, он был одним из тех с ВУ-новостей. И он присутствовал на Шоу, кажется, все о нем знал и был достаточно богат, раз мог позволить себе такое вульгарное авто.
- Прокатить тебя? - спросил он тоном победителя, прекрасно осведомленного о своей молодости, привлекательности и мерзкой обеспеченности.
- Почему именно меня? - спросила я невинно.
- О, ну, я наблюдал за тобой там, из центра управления. Нам нужно было следить не только за тем, как наша команда выступала, но и за самой публикой. Чтобы оценить реакцию, и тому подобное. А потом я наткнулся на тебя и довольно долго приглядывался. И как они тебе понравились, наша команда? Что ты подумала?
Команда. Он имел в виду роботов. Божеств.
- Захватывающее зрелище.
- Хорошо. Именно такой реакции мы и ожидали.
Он прошел к Ориноко. Боже, сиденья были обиты белым искусственным мехом; должно быть, мягкие как карликовые сибирские тигры.
- Давай немного покатаемся, - предложил он. - А потом поужинаем? Я вполне влюблен в тебя, Лорен, понимаешь - amour fou, coup de foudre- и все такое прочее. Подобное вполне может случиться. Разве такая разумная молодая дама, как ты, не верит в любовь с первого взгляда?
- Да, - только и ответила я.
- Quelle joie. Залезай. Сиденья - сплошная радость. Тонешь милями. Кстати, мех натуральный. Только не говори никому.
Он мог бы оказаться психопатом. И я, честно говоря, думаю, так и есть. Но в тех обстоятельствах он казался просто очередным самодовольным мужчиной, ожидающим приятного бонуса от начальства, а потому сексуально возбужденным и жадным до какой-нибудь смазливой плебейки, что не прочь покувыркаться с ним в кровати.
Как он мог подумать, что кто-то посмотрит на него… после них?
Как мог он сам смотреть на смертную женщину после них? Хотя… мех в машине был натуральным. Возможно, это кое-что объясняет.
Я не противилась. По крайней мере, столько, сколько понадобилось для разжигания в нем желания.
Никогда не занималась этим профессионально, проституцией то есть. У меня был беспорядочный секс, потому что я так хотела, а деньги приносила работа. Разумеется, сейчас меня интересовали не деньги.
Хотя мех был настоящим и за ним явно трепетно ухаживали, мое мокрое платье никого не смущало, да и сам парень стряхивал капли со своего сшитого с иголочки костюма-однушки. Светлый жакет, рубашка и брюки соединялись между собой многочисленными молниями из чистого серебра. (Серебро). Еще у него было алмазное кольцо - полированный, не граненый, камень. Впрочем, это мог бы быть и искусственно выращенный алмаз, не важно.
Мертвенно-бледная машина пролетела через город как реактивный снаряд. Она бежала так быстро, что я не могла различить ничего, кроме архитектурных горбов, холмов, затянутых пеленой, и ярких городских пейзажей в дали. На горизонте призраки гор прорисовывались благодаря блестящему в лунном свете снегу на их вершинах. Дождь прекратился, - если, конечно, он тут вообще шел.
Меня так и подмывало начать расспрашивать его о роботах. Но я сидела тихо. Без сомнения, он скоро сам разговорится, если не сейчас, так во время ужина.
Парки были очень популярны, особенно в округе под названием Россия и следующем - Богемии.
- Раньше была еще Румыния, - сказал мой спутник. - Сгорела. Ведущие державы взорвали.
Я гадала, не навалится ли он просто на меня с грубыми поползновениями, но ничего подобного. Он был недосягаем, как сама луна. Ну и кто здесь умненький мальчик?
К тому времени, как мы приблизились к известному ему ресторанчику, Шарффи уже готов был размышлять вслух. Он резко переключил машину на автопилот и откинулся на сиденье.
- Да, скажу я тебе, на подготовку Шоу мы ухлопали целый месяц. Продвижение рекламы и все такое. Потом уже сам перфомад, - это жаргон, так я называю сегодняшнее рекламное представление. Похоже, всем понравилось, да? А сколько раньше было толков: люди боялись, что роботы отберут все оставшиеся рабочие места. Но машины никогда не предназначались для этого. Я полагаю, ты в курсе, что все это уже проделывалось двенадцать лет назад?
- Я тогда была совсем ребенком, - ответила я с рассеянным видом.
- Конечно. Mais naturellement. Совсем малышка, пять или шесть лет. Ты мне должна рассказать об этом времени… - Но он не сделал паузы, и мне не пришлось ни о чем рассказывать. - Видишь ли, они чисто развлекательны, эти роботы. Первая компания, Э.М., они все залажали. И пришлось отзывать каждую модель. Всего было девять. Я думаю, я правильно помню… Девять моделей-делюкс плюс несколько милых полугуманойдных штуковин - ничего особо впечатляющего, ящики с человеческими головами, такого рода хлам. У нас теперь всего восемь моделей-делюкс. Четыре мужчины. Четыре девчонки. Славно.
- О, да, точно.
- Кто тебе больше всего понравился на перфомаде? - неожиданно спросил он меня, повернув ко мне свое острое как край лезвия лицо. Нашел дурака. По крайней мере, не такого, с кем бы ты мог легко справиться.
- Ну, мне, вроде, понравились астерионы.
- А! Ну разве они не божественны? Трансморфы. Меняющие форму, как волшебники в старых сказках. Но, скажу по секрету, они все это умеют, в определенных рамках, конечно. Ты видела, как голдеры создают оружие из рук? Они могу делать это отовсюду, хоть из грудной клетки, хоть из черепа. А копперы переоделись прямо на глазах. Но, опять-таки, все они могут это делать - менять одежду, создавать оружие. Добавлю сразу, на случай, если ты испугалась, они не могут создать никакого оружия, способного действовать по-настоящему, только для показа. Никакой пальбы или метания ножей. Они просто не могут этого. Во времена Э.М. голдеры позиционировались как телохранители. Теперь никто такого не допустит. Мы не собираемся отнимать какие-либо возможные рабочие места. - Так он размышлял, выглядя при этом самодовольно и лет этак на 30–40. Ему и могло быть столько, - уверена, для Омоложения у него полно денег. Машина стала замедлять ход, проплывая вдоль тропы, занавешенной соснами. - Но скажи мне, - спросил он, гладя в лобовое стекло, - что ты думаешь о сильверах?
Конкретный вопрос. Он что-то знает. Но что? И как он может знать? Я ответила:
- Они чудесны.
- Мужчина, - продолжал он, - Что ты думаешь о нем?
- Великолепен.
- Я забыл, ты в особом восторге от мужчины-астериона, верно?
Я жеманно улыбнулась. Полагаю, так оно и было.
- Ага, - кивнул Шарффи, - Ты в этом не одинока. Они пользуются безумной популярностью, эти двое. Приходится признавать. Но причина, по которой я спросил о сильверах, в частности, о мужчине… - (Да, что у Вас за причины, мистер Шарффи?) - Знаешь, у него что-то вроде личной истории за плечами. Не у остальных, только у него. Его зовут Верлис, кстати.
Что-то перевернулось у меня в голове. Нет… его зовут Сильвер. Вслух я не произнесла и слова. А имя Верлис скользило перед моим внутренним оком, пока его буквы не поменялись местами. Верлис - это анаграмма от имени Сильвер.
Шарффи продолжать трещать:
- То, что у нас получилось в результате, мы "выковали" из первоначальной модели. Создан он был (и с тех пор функционирует) двенадцать лет назад, и хотя все остальные были переплавлены на металлолом, компания не подвергла его той же участи. Что-то в Верлисе так и не смогли отстроить. Его демонтировали, но не оставляли попытки выяснить, что такое заставляло его механизм тикать по-иному. В чем не преуспели. Тогда его просто оставили на складе. Когда МЕТА забрала себе производство, мы разломали его сначала и затем восстановили. Он все та же старая модель. Разумеется, с новейшими усовершенствованиями, что и у других. Лично я никогда не замечал за ним чего-то необычного. На мой счет, он ничем не отличается от остальных. Слишком прекрасный, чтобы жить, да он и не живет, ma chere. Так что все в порядке.
Впереди сосны отступили от изящной лужайки, на территории которой стоял какой-то католический храм. На его фасаде виднелась надпись "О'Пайн".
- Эй, - сказал мой веселый сопровождающий, - как тебе это название?
- Они ирландцы?
- Ох, Лорен, я думал, ты поняла каламбур. - И он объяснил мне: ресторан в сосновом лесу и слово "сосна" - намекает все это на надежду. Я притворилась, что суть до меня не дошла, пока он не дал своих разъяснений.
Вылезая из мехового гнезда машины, Шарффи повернулся ко мне и произнес с хрипотцой:
- Каджей.
- Что, прости?
- Каджей. Ты не в курсе. Уверена?
- Что это? Какое-то заведение?
- Может быть, - ответил он, явно забавляясь. Мы поднимались по ступеням к входу.
Новый звук каджей снова и снова всплывал в моем сознании. Шарффи произнес его, как произносят пароль. Для некоторых он и был паролем. На последней ступеньке звук воплотился для меня в символы. Он проговорил фонетически две буквы - К-Дж. Книга Джейн. Я чуть не промазала мимо последней ступени. В этой игре слов, он превратил их в ничто.
У меня не осталось абсолютно никаких воспоминаний о том, что мы ели. Мы пили вино за ужином, в конце был ликер. Мы беседовали о Шарффи, я, в основном, размышляла молча. Но не могу вспомнить большую часть сказанного им, только те места, где говорилось о работе на МЕТА. И то с осторожностью. Эта работа откровенно спонсировалась Сенатом, если не напрямую правительством. И он постоянно с ложной скромностью повторял:
- Эх… но я не могу болтать об этом. Строго засекречено. Коммерческие шпионы повсюду. Ты представляешь себе, сколько стран пытается усовершенствовать эти штуки? И не все из них, должен отметить, с мирными целями.
Он больше не сказал ничего целенаправленного о сильверах, но сообщил новые имена всех роботов. Серебряных звали Верлис и Глая, медные - Копперфилд и Шина, золотые - Голдхоук и Кикс, и астерионы - Блэк Чесс и Айриса. Поразило меня то, что каждый из роботов-мужчин в имени своем нес название своего металла, даже Верлис в анаграмме. Женщины - нет.
После ужина мы покинули ресторан и вернулись в машину. Он сразу же включил автопилот, заявив, что много выпил. Утонувшие в мехе, мы вырулили с разбитой дороги и петляли между соснами, он приобнял меня рукой, и я подумала, вот он, момент. Вот где мне пора сыграть свою роль. Поэтому я прижалась к парню и, когда он поцеловал меня, продолжила игру.
Раньше у меня не было секса с кем-то, кто мне не нравился. Тут мне везло. Несколько парней, пытавшихся ко мне пристать, когда я не хотела, просто было отшить словесно или физически, - как того мудака, которому я врезала в подземном переходе.
Но Шарффи был ультрагигиеничным и раздражающе презентабельным, и мне даже не нужно было предохраняться. Тот, кто может позволить себе противозачаточные уколы, был обязан по закону их делать.
Тем не менее, когда он отодвинулся от меня, - рука все еще на моей груди, и оба мы одеты, и еще даже не на первой базе, - я почувствовала волну расливающегося облегчения.
- Эй, Лорен, ma petite chere, ты ведь очень любишь и живых мужчин, n'est-ce pas?
- Как ты угадал?
- М-м. Как-нибудь на днях нам надо всецело посвятить себя этому исследованию. Ну а пока… - Что я сделала не так? Он же не собирается кинуть меня? Другая волна облегчения накатила, когда он предложил: - Я думаю, ты должна пойти на сегодняшнюю вечеринку.
- Вечеринку?
- Отличную вечеринку, малыш. Колоссальные апартаменты, везде позолота, и шампанское бьет как струя мочи. Над самым городом. В Монтис Хайтс. Слышала о таком месте?
В дороге он поинтересовался, под каким знаком я родилась.
- Скорпион.
- Ну надо же! Я должен был понять по твоим глазам.
- 2 -
Над головой, в городской полутьме купола апартаментов походили на золотые, или молочно-синие, или полупрозрачно алые космические корабли, присевшие на снежные стены с мягкими радужными разводами.
Парк внизу был освещен фонарями и пылал зеленым огнем, птицы дико заходились в песнях. ("Они не дают мне спать, - заметил Шарффи, - думают, что день не кончается"). Енот запрыгнул на крышу автомобиля и сбежал вниз, его натуральный мех блестел как… серебро.
Шарффи не преувеличивал насчет апартаментов. Он промигнул нас внутрь, как делал и с воротами в России, и мы зашли во внешний лифт, сделанный из узорчатого стекла. Взлетая выше и выше, мы добрались до купола, будто до сердцевины чернослива. Город простирался под нами словно все королевства мира.
На террасе крыши был разбит сад, обегавший купол по кругу. Овальная дверь распахнулась сама по себе, стекло в стекле. В пурпурном свете помещений мой спутник выглядел необычно. Не сомневаюсь, что оба мы выглядели так. И я знаю, как дешево в таком свете смотрелось мое платье.
Коридор облицовывал черный, в прожилках, мрамор. Вот именно, настоящий мрамор, не подделка.