С улыбкой, не оставляющей никаких сомнений в его намерениях, он расстегнул пояс брюк. Почувствовав внезапное смущение, она закрыла глаза, заливаясь краской. Когда через какое-то мгновение он снова обнял ее, она поняла, что на нем уже ничего нет.
Он нетерпеливо стал снимать с нее оставшуюся одежду. Она не знала, как ей себя вести - помогать ему в этом или нет. Почувствовала, как он снимает ее юбку и расстегивает сандалии. Она крепко зажмурилась прежде, чем он прикоснулся к ее белым кружевным трусикам.
Но что это было за необыкновенное ощущение - лежать с ним рядом обнаженной! Она чувствовала себя очень беззащитной и женственной перед этим сильным страстным мужчиной. Его руки пробежали вдоль ее тела, и она выгнулась дугой. Пути назад не было.
Он околдовывал ее поцелуями и ласками. Казалось, он хотел попробовать на вкус каждый дюйм ее тела, она поворачивалась в его руках, подчиняясь негласным командам. Улыбнувшись, Марта зарылась головой в подушку; руки его не отпускали ее груди, горячий рот приник к затылку.
- М-м-м, может быть, мне овладеть тобой так? - хрипло шепнул он. - Сзади, как если бы ты была собачкой?
Она издала протестующий возглас и стала вырываться из его рук. Бьерн засмеялся дразнящим смехом.
- Ты никогда не пробовала так? Тогда ты не знаешь, как много потеряла. Но экзотику мы можем оставить на потом. - Он перевернул ее на спину. - Прежде я сделаю это так.
Она застонала от этой сладкой мучительной пытки, когда он снова приник к ее груди. Соски ее были тверды и горячи, и он ласкал их языком, нежно прикусывал, целовал до тех пор, пока она не почувствовала, что вся плавится в его руках.
Но она знала, что это еще не все. Руки его скользнули вдоль ее бедер, слегка раздвигая их, она задрожала, прижимаясь к нему всем телом. Ей показалось, что сердце ее останавливается, но он крепко держал ее. Прикосновения его пальцев были легки и нежны, он будил в ней неведомые прежде ощущения.
Она прерывисто дышала, чувствуя, как теплые волны пробегают по всему ее телу. Никогда не думала она, что это будет так прекрасно. Казалось, ее засасывает в волшебный омут, и она не могла сопротивляться.
Внезапно Бьерн ослабил объятья.
- Марта? - голос звучал удивленно. Она открыла глаза, испугавшись, что сделала что-то не так.
- Марта, скажи мне, - мягко спросил он, - если бы я не знал точно, то мог бы подумать, что… - Он запнулся, увидев испуг в ее глазах. - Мне кажется, что ты вовсе не так опытна, как говорила - это действительно так?
Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
- Да, - упавшим голосом прошептала она.
- Но зачем ты говорила мне все эти вещи? Марта, скажи мне, - он сжимал ее в руках, гладил спутанные пряди волос. - Почему ты хотела, чтобы я подумал, что ты слишком доступна?
- Я… я не знаю. Наверное потому, что я боялась, что влюбляюсь в тебя.
- Господи, Марта… - Его теплые поцелуи осушали ее слезы.
- Бьерн, прошу тебя. - Она заставила себя взглянуть ему в глаза. - Люби меня, я хочу… тебя.
Он улыбнулся, нежно проводя пальцем по ее щеке.
- Марта, ты невинна?
Она только и смогла кивнуть. Слова застряли у нее в горле, но глаза отразили все. Какое-то мгновение он раздумывал, и она испугалась, что он откажет ей. Что все то прекрасное, что только началось, закончится так бессмысленно.
Он рассмеялся, как будто сдаваясь. И нежно раздвинул ее бедра.
- Ты знаешь, что теперь тебе придется выйти за меня замуж? - пробормотал он, в голосе его послышались какие-то странные нотки.
Она подняла на него удивленные глаза.
- Но… почему? - Марта ничего не могла понять.
Он улыбнулся странной улыбкой, значение которой она не уловила.
- Не думаешь же ты, что я позволю тебе уйти? - спросил он, накрывая ее своим телом. - Ты принадлежишь мне - я хочу иметь исключительные права, заверенные печатью. Я ненавидел всех мужчин, которые, как я думал, прикасались к тебе. Теперь когда я знаю, что у тебя никого не было, я хочу быть уверенным, что никто не появится.
Она ничего не соображала. Но ей казалось, что это вовсе не причина, чтобы предлагать замужество. Но как она могла отказываться, когда она любила его так отчаянно, когда брак с ним дал бы ей то счастье, о котором она и мечтать не могла?
Она обрела дар речи, заглянув в гипнотическую глубину его серых глаз.
- Да, - прошептала она. - Да, Бьерн, я выйду за тебя замуж, если ты этого хочешь.
Он удовлетворенно кивнул и одним быстрым мощным движением овладел ей.
Она вскрикнула, ее тело напряглось. Но боли не было. Он остановился, как будто давая ей время привыкнуть к незнакомым ощущениям. Потом стал медленно двигаться, вызывая неизведанное прежде наслаждение в самой глубине ее существа.
- Тебе хорошо? - спросил он, нежно поддразнивая.
- Да, да…
- И будет еще лучше, - голос его звучал низко и страстно, обещая неизведанное блаженство. - Ты больше не будешь бунтовать, девочка. Теперь, если ты будешь плохо себя вести, я смогу заставить тебя слушаться.
- Как? - невинно спросила она.
- Вот так..
Ей казалось, что бурные волны уносят ее куда-то далеко-далеко. Ритм его становился все быстрее, и она начала двигаться сама, ее нежное тело отвечало на все требования его страсти. В ней разгоралось какое-то дикое неукротимое пламя, она стонала от наслаждения. Оба они тяжело дышали, тела их покрылись бисеринками пота, она прогнулась навстречу ему, ногти ее впивались ему в спину.
Казалось, он совсем забыл о ее неопытности, но это не имело никакого значения. Пламя страсти бушевало в ней, любовь сверкала в ее сердце, как самый чистый прекрасный алмаз. Она закричала, почувствовала, что летит куда-то, прижалась к нему еще крепче. Он сжимал ее в своих руках, и наконец мир взорвался вокруг них и рассыпался на множество осколков. И была тишина, и свет, и ветер запутался в белых муслиновых шторах.
Глава 9
Бриллиант на пальце Марты был огромный. Она покачала рукой, пытаясь поймать солнечные лучи, завороженная огнем, загоревшимся в самой сердцевине камня. Бьерн, сидевший за рулем большого мерседеса, мягко усмехнулся.
- Нравится?
- Он прекрасен! - Она счастливо улыбнулась в ответ. - Я не могу поверить, что не сплю.
- Ты не спишь, - заверил он с улыбкой. - По-моему, моя мать удивилась еще больше, чем твой отец.
- Ох, он-то решил, что это прекрасная мысль - ты как раз тот мужчина, за которого он всю жизнь мечтал выдать меня замуж, - поддразнила она. - Хоть раз в жизни я должна была сделать то, что он хотел.
Перед ними расстилалась широкая, прямая дорога, и Бьерн снял руку с руля, чтобы пожать ее пальцы.
- Надеюсь, что вы найдете взаимопонимание, - сказал он. - Очень грустно, что отец и дочь так далеки друг от друга.
- Да, - выражение ее лица изменилось. - Надеюсь, что твоя мать одобрит твой выбор, - прибавила она нервно. - А вдруг она решит, что тебя надули?
Серые глаза заискрились смехом.
- Она слишком хорошо меня знает, чтобы подумать такое. Конечно, ей потребуется какое-то время, чтобы свыкнуться с моим новым семейным положением, но я уверен, что ты ей очень понравишься.
- Я тоже надеюсь. - Она посмотрела в окно на расстилавшийся ландшафт. По обе стороны дороги до линии горизонта расстилались поля. Изредка мелькали домики с островерхими крышами, небольшие рощицы, белые деревянные мостки пролегали через рвы, делившие поля на аккуратные прямоугольники.
Они ехали навестить маму Бьерна. После смерти его отца она поселилась в деревне неподалеку от Стокгольма, где прошли ее детство и юность. Сын позвонил ей, чтобы сообщить о своем обручении, и она пригласила их на воскресный обед.
Наверняка это было для нее большой неожиданностью, подумала Марта. Она никогда не слышала о датчанке, с которой встречается ее сын, и вдруг он заявляет о помолвке! Что она могла подумать? И одобрит ли она его выбор?
На Марте было то самое синее платье в горошек, которое она надевала на встречу с отцом. Она подобрала свои непослушные кудри и перевязала их шелковым бантом в тон платья. В конце концов, этот цвет шел ей, подчеркивая синеву глаз.
Действительно, сложно было поверить в то, что случилось, что она была обручена с Бьерном. Может быть, все произошло слишком быстро - прошло всего три дня, как он сделал ей предложение. Наверное, ей нужно время привыкнуть к этой мысли.
Но почему все-таки он сделал ей предложение? Даже теперь она думала над этим. Вряд ли потому, что чувствовал ответственность перед ней после того, как лишил ее невинности. Он не был настолько старомоден. И все же… он так и не сказал, что любит ее. А она была настолько счастлива от мысли, что выходит за него замуж, что не обратила никакого внимания на эту неувязочку. Но может ли она не обращать на это внимание и дальше?
Она украдкой посмотрела, скрывая взгляд под ресницами. Он был настолько поглощен дорогой, что, казалось, даже забыл о ее присутствии. Эти три дня он вел себя, как обычно. Если она ждала, что он забросит все дела и полностью посвятит свое время ей, то она сильно заблуждалась.
Конечно, когда он был с ней, это было чудесно. Они занимались любовью так, как будто все для них впервые - впрочем, для нее это действительно было впервые. Но для него… Не было никаких сомнений, что у него был большой опыт по этой части. Сколько женщин было в его жизни? Кроме этой рыжеволосой, как ее… Изабель.
Она нахмурила брови, вспомнив о красавице француженке. Что-то было не так. Она была достаточно разумна, чтобы признать - хотя она и была хорошенькой, но у нее не было того шика и элегантности, что, должно быть, так нравились Бьерну.
Почему же он решил жениться на ней, а не на Изабель? Верно, он был не слишком расстроен, когда их отношения прекратились. Что же он тогда сказал? Что это были не те отношения, о каких она думала. И что он имел в виду?
Эти мысли вертелись у нее в голове, когда они съехали с автострады и свернули на узкую двухполосную проселочную дорогу. Вдоль дороги пробегала речушка, а впереди, полускрытые густой листвой, виднелись черепичные крыши небольшой деревеньки.
Но Бьерн свернул раньше, переехал речку по узкому мостику и поехал по узкой дорожке, идущей вдоль другого ее берега. Через несколько минут они приблизились к низкой каменной ограде. Марта увидела большой дом из светло-розового кирпича с черепичной крышей. Сквозь ажурные железные ворота был виден аккуратный садик с цветущими розами.
- Приехали. - Бьерн поставил машину на выложенную гравием площадку, обошел вокруг и открыл ей дверь. Он всегда вел себя безукоризненно галантно. Она вылезла из машины и с интересом оглядела дом.
Вблизи он показался ей более старым. Несколько пристроек в том же стиле, что и основное здание, но сделанных, видимо, позднее, образовывали эффектные выступы на линии крыши. Окна двух нижних этажей были оригинальной формы с резными деревянными ставнями. Застекленные половинки были широко открыты по случаю хорошей погоды. Входная дубовая дверь смотрелась очень внушительно.
Когда они поднялись по ступенькам, дверь вдруг широко распахнулась, и навстречу им поспешила маленькая женщина средних лет с пушистыми рыжеватыми волосами. Она приветствовала их улыбкой и таким быстрым потоком шведских слов, что Марта не совсем уловила их смысл.
Бьерн ответил ей по-английски:
- Спасибо, Анна, у меня все в порядке. А это Марта. Марта, это моя тетя Анни. Она живет вместе с мамой и присматривает за ней.
Марта решила сначала, что это и была его мать, но поняла, что женщина слишком молода.
- Доброе утро, - вежливо поздоровалась она.
Анни тоже разглядывала ее с удивлением. Марта догадалась, что женщина тоже думает, что невеста слишком молода. Но улыбка ее была теплой.
- Приятно познакомиться. Входите же. Госпожа Самуэльсон в саду - идите вперед, а я принесу вам кофе.
- Спасибо, Анни.
Внутри дом был элегантно обставлен. Старинная шведская мебель выглядела чуточку тяжеловатой, но прекрасно подходила к большим, квадратным комнатам, обитым деревянными панелями. Марта сразу обратила внимание на висевшую над камином большую картину, изображавшую старый Стокгольм.
В сад вели широко открытые французские окна. Ступеньки каменной террасы спускались вниз, на стриженую лужайку, окруженную великолепными клумбами. В тени цветущего дерева стояли деревянные стулья, на одном из них сидела пожилая женщина с книгой в руках.
Она была пожилой, но не старой. Было видно, что она подбирает одежду по удобству, а не по моде, но костюм ее выглядел элегантно. Она подняла голову, услышав их шаги, и Марта была уверена, что брови ее слегка нахмурились.
Но сына она приветствовала с нескрываемой теплотой.
- Ну наконец-то, дорогой мой! - Она протянула ему обе руки, и Бьерн пожал их, наклоняясь и целуя мать в щеку.
- Мама, позволь представить тебе мою невесту, - сказал он, выдвигая Марту вперед.
- Ах, да. - Марта почувствовала, что ее внимательно разглядывают. У девушки было не совсем приятное ощущение, что она не очень понравилась пожилой женщине. - Добрый день, дорогая. - Слова звучали чуточку напряженно. - Рада видеть вас.
- Очень приятно, - ответила Марта со смущенной улыбкой.
- Присаживайтесь.
Марта пробормотала слова благодарности и присела на самый краешек стула, сложив руки на коленях. Эта сцена прошла напряженно и формально, и госпожа Самуэльсон тоже, казалось, вздохнула с облегчением, когда появилась Анни с кофейным подносом.
- Анни, чудесно! Бьерн, подвинь, пожалуйста, столик, чтобы Анни могла поставить поднос.
Воцарившаяся суматоха немного ослабила напряжение. Марта взяла протянутую ей Анни чашку и квадратное темное пирожное, радуясь, что наконец чем-то заняла руки.
Когда все расселись, госпожа Самуэльсор повернулась к ней, начиная разговор.
- Мой сын сказал, что вы художница, - произнесла она с вежливым интересом.
- Да. - Ответ ее прозвучал несколько неуверенно, она понимала, что ее занятие вряд ли нравится ее будущей свекрови.
- Надеюсь, что я увижу вашу фреску, когда вы закончите работу. Из объяснений Бьерна я с трудом смогла ее себе представить. Но я не очень хорошо разбираюсь в современном искусстве.
- Это не абстрактная живопись, - быстро ответила Марта. - Просто… я использую яркие краски.
- Понимаю.
Повисла неловкая пауза. Гостья сделала глоток кофе и нервно откусила кусочек пирожного. Обычно ей легко удавалось поддерживать светские беседы, и она надеялась, что этот дар не покинул ее навсегда.
- Я… Очень вкусный пирог, - попыталась она возобновить беседу. - Вы сами его пекли?
- Нет, дорогая, я покупаю его у булочника в деревне, - сказала Анни с доброй улыбкой. Видимо, она понимала, как тяжело приходится Марте. - Он сам печет эти пироги. Мы покупаем их много лет. Он очень хороший пекарь.
- Да, - согласилась Марта, благодарно улыбнувшись.
Снова повисло молчание. Мать Бьерна спросила:
- Может быть, вы хотите осмотреть сад, моя дорогая? Бьерн покажет вам его.
- Спасибо, с удовольствием. - Марта была рада любому предлогу избавиться от напряжения.
- Обед будет готов через полчаса, а вы пока можете прогуляться. - Судя по ее улыбке, пожилая дама также была рада возможности остаться вдвоем с Анни.
Сад был великолепен. Заросшая тропинка вилась между клумбами и под деревьями и выходила на самый берег речушки. Тростник перешептывался с теплым ветерком. Яркие бабочки кружились над лиловыми цветами буддлеи, зеленушка пела свою веселую песенку, расположившись на ветвях ивы. Ветви дерева нависали над медленными водами речки.
- Какая красота! - восхищенно воскликнула Марта.
Бьерн улыбнулся.
- Рад, что тебе здесь нравится. Я частенько наведываюсь сюда на уик-энд, сбегаю из шумного города.
- Понимаю, - кивнула Марта и подумала: он, конечно, считает, что она будет приезжать сюда вместе с ним. - Но твоя мама… Мне кажется, что я ей не слишком понравилась, - выдавила она, наблюдая за семейством куропаток в тростниковых зарослях.
- Я говорил тебе, ей необходимо время, чтобы привыкнуть к тебе, - спокойно ответил он. - Все-таки ей под семьдесят, и за последние несколько лет она не встречалась с новыми людьми.
- Понимаю, - опять согласилась Марта, а про себя подумала: а может быть, она ожидала, что сын ее женится на ком-нибудь другом. На женщине постарше, с опытом.
Бьерн пальцами приподнял ее подбородок, заглядывая в лицо.
- Ты дашь ей время? - серьезно спросил он. - Уверен, что ты ей очень понравишься, как только она немного узнает тебя.
Марта робко улыбнулась - ничего не имело значения, когда он вот так смотрел на нее.
- Конечно, я дам ей время, - прошептала она. - Я очень хочу ей понравиться.
- Вот и хорошо. - Его губы слегка прикоснулись к ее губам. Рот ее приоткрылся, как бы ожидая поцелуев. Он обнял ее, и долго-долго они простояли в объятьях друг друга.
Наконец Бьерн оторвался от нее и взглянул на часы.
- По-моему, нам пора идти. Обед вот-вот будет готов.
Марте пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Как он может оставаться таким спокойным, подумала она с обидой, когда даже такой быстрый поцелуй разжигал в ее крови неукротимое пламя.
По дороге к дому он держал ее за руку. Женщины ушли в дом, и когда молодые люди вошли в прохладную гостиную, то толстый персидский ковер заглушил их шаги. Внезапно они услышали голос матери Бьерна.
Марта уловила имя Изабель и украдкой посмотрела на Бьерна. Он выглядел сердитым и громко кашлянул, чтобы предупредить об их присутствии. Его мать громко спросила:
- Бьерн, вы уже пришли? Обед готов. Выходя из столовой, она выглядела несколько смущенной, поняв, что ее случайно подслушали, и не зная, что Марта смогла понять.
- Как вам понравился сад, милочка? - спросила она, стараясь вести себя как можно доброжелательней.
- Очень, - промурлыкала Марта, мечтая только об одном - убежать побыстрее из этого дома. Она сделала вывод, что госпожа Самуэльсон предпочитает, чтобы ее сын женился на более подходящей ему Изабель. Да и сама Марта хотела узнать, почему он не сделал этого.
Остаток дня можно было описать одним словом - ужасный. Разговор за обедом постоянно прерывался, и все вздохнули с облегчением, когда Бьерн поднялся и сказал, что им пора ехать.
По пути в Стокгольм напряжение между ними не рассеялось. Марте хотелось спросить его про Изабель, но она не знала, как бы это получше сделать. И сидела молча, поглощенная своими мыслями и сомнениями. Время от времени она вопросительно поглядывала на Бьерна, уверенно управляющего машиной, но он тоже предпочитал помолчать.
Почему же он все-таки сделал ей предложение? Они были очень разными людьми, да и разницу в возрасте в тринадцать лет нельзя было сбрасывать со счетов. Начался ли у него разлад в отношениях с Изабель еще до появления Марты? Может быть, она была нужна ему лишь для самоутверждения? А может быть, Изабель не нравилось, что он уделяет ей мало времени, если он всегда работает так много, как в последнее время, и они ссорились по этому поводу?