- Да брось, Элен! Я же видела, как ты пялилась на него вчера вечером!
- Зайду попозже, - бросила я, направляясь к двери, избегая тем самым продолжения темы.
- Ладно, только я помню, что ты патологически боишься подхватить заразу, - заметила Джеки. - Следующий раз советую надеть марлевую повязку!
- Загляну к "Веселой принцессе", может, продается! - послала я ей воздушный поцелуй и удалилась.
На пути в ресторан меня застало очередное радиовыступление капитана Солберга. Стало быть, был ровно полдень. "Стеклянный башмак" располагался на одиннадцатой, так называемой Солнечной палубе, где находились также два плавательных бассейна. Кафе это отличалось весьма вольными нравами. Сюда можно было зайти босиком, в мокром купальнике, никого не смущало, что с тебя вода льется ручьями. (На мне не было купальника, ни сухого, ни мокрого, поскольку все они остались в моем пропавшем чемодане. Поэтому я была вынуждена надеть очередное приобретение из "Веселой принцессы" - красно-бело-синий блузон с якорем, вышитым золотыми блестками.) Что же касается ассортимента, он оказался вполне в духе всех кафетериев: гамбургеры, сочные и нежные, как хоккейная шайба, ломтики жареного картофеля, заплывшие жиром, сырая капуста, залитая майонезом, а также салат такого вида, словно он пролежал несколько дней под жарким солнцем. В результате на моем подносе красовалось единственное, что показалось мне безопасным для здоровья: пакетик соленых сухариков.
Пэт и Алберт Муллинз сидели за столиком на четверых с видом на океан. Они расположились друг против друга; Алберт о чем-то разглагольствовал, оживленно жестикулируя, а Пэт пыталась есть и слушать одновременно. Даже на расстоянии я могла заметить, что ее поход в салон красоты увенчался успехом: ее непослушные завитки были аккуратно уложены, приглажены, укрощены; ухоженное лицо излучало розоватое нежное сияние; ногти покрыты ярким, цвета коралла, лаком. Она олицетворяла собой здоровье в той же степени, как Джеки - болезнь.
- Эй, привет! - окликнула я их.
Алберт немедленно вскочил из-за стола, как солдат перед генералом. Я подумала, что он был готов отдать мне честь.
- Прошу вас, садитесь, Алберт, - предложила я, устраиваясь рядом с Пэт.
- Как вам этот прекрасный денек, Элен? - вежливо поинтересовался Алберт, снова усевшись.
- Замечательный! - ответила я и обернулась к Пэт. - Я только что от Джеки. Она действительно серьезно больна.
- Я уже поняла, - вздохнула Пэт. - Как бы помочь ей, бедняжке? Билл всегда так хорошо умел обращаться с детьми, когда у них болел желудок. Ему как-то удавалось быстро снять боль.
Меня так и подмывало напомнить ей, что одной из причин их развода было как раз то, что Билл за последние годы почти не появлялся дома, соответственно, редко видел детей - как здоровыми, так и больными. Она несколько приукрашивала прошлое. Но я решила сменить тему.
- Алберт, вам уже попались на глаза какие-нибудь замечательные птички?
- На мой взгляд, Элен, они все замечательные, - откликнулся он, откусывая гамбургер и прижимая салфетку к краешку губ, чтобы ни одна капелька кетчупа или жира не упала, не дай Бог, ему на колени или на стол. Очевидно, его маниакальное стремление отдать в химчистку испачканную блузку Пэт было всего лишь вершиной айсберга, который именуется болезненной чистоплотностью. Вторую салфетку он заправил за ворот своей белой футболки; рядом с бокалом располагалась еще целая стопка салфеток - про запас.
- Я видел пеликанов, голубых цапель, ну и чаек, конечно. В этой части океана ничего другого и ожидать не приходится. Но я очень надеюсь на завтрашний день, когда у нас будет первый заход в порт. Думаю, на острове мне удастся понаблюдать каких-нибудь необычных птичек.
Первым портом на нашем пути был указан Иль-де-Сван, Лебединый остров, - клочок суши в двести акров, принадлежащий компании "Морской лебедь". Лежащий к северо-западу от Гаити, он представлял собой образец туристической индустрии: крупные туристские компании скупали большие куски территории у стран третьего мира, остро нуждающихся в наличности, и превращали эти земли в стоянки для своих маршрутов. Это рассматривалось как неплохое вложение капитала. Земля была дешевой, как и местная рабсила, живущая исключительно ожиданием прибытия очередного круизного лайнера. По расписанию мы должны прибыть в Иль-де-Сван завтра, в семь тридцать утра.
- Кажется, я вчера говорила, - начала Пэт, пытаясь подцепить на вилку ломтик жареного картофеля, - что мой бывший муж иногда водил детей наблюдать птиц. Они видели красного дятла, синиц, каких-то певчих птиц, даже видели птичьи яйца.
При слове "яйца" Пэт и Алберт внезапно дружно покраснели, смутились и потянулись каждый к своему стакану с лимонадом, словно их охватила неуемная жажда.
- А скажите, Алберт, - решила я поправить положение, - вы всегда интересовались птицами? С самого детства?
- О да, - энергично кивнул он. - Дело в том, что я никогда не был, что называется, атлетом. В то время, когда другие мальчишки в школе, где я учился, занимались спортом, я начал интересоваться птицами. Почему именно птицами - понятия не имею. Думаю, я каким-то образом отождествлял себя с ними. Или мне хотелось жить их жизнью.
- Что вы имеете в виду, Алберт? - спросила Пэт.
- Разве не хочется многим из нас иногда полностью изменить свою жизнь, свою сущность, просто расправить крылья и полететь куда глаза глядят? - задумчиво заговорил он. - Птицы легко снимаются с места, в зависимости от времени года перебираются туда, где есть корм; люди же обречены влачить выпавший им жребий, не правда ли. - Фраза не прозвучала вопросом. - Короче говоря, я завидую их свободе. Впрочем, с того момента, как я поднялся на борт корабля, я ощущаю почти такую же свободу. Вот так свободно плыть по океану, чтобы тебя не волновало ничто в мире, - разве это не наслаждение! Экипаж берет на себя практически все заботы. Тебе обеспечивают и еду, и развлечения, и хорошую компанию (он улыбнулся Пэт)… Я даже не помню, когда я был настолько избавлен от любых проблем, обязательств, от всякой ответственности!
Да, оказывается, у Алберта просто тяга к страстным спичам!
- Кстати, об ответственности и обязательствах, - подхватила Пэт. - Скажите, пожалуйста, вы живете один?
Я в это время думала о том, какие проблемы имел в виду Алберт.
- Да, - кивнул он, - я, как говорится, одиночка.
Слово "одиночка" у меня моментально вызвало ассоциацию с убийцей-одиночкой и всеобщей паникой. А почему бы и нет? Каждый раз, когда какой-нибудь парень берет ружье, забирается на крышу и начинает стрелять по толпе ни в чем не повинных людей, в вечерних новостях вам сообщают, что это дело рук одиночки. Не исключено, что "проблемы" Алберта связаны с нарушением закона.
- А ваша семья? - продолжила Пэт. - Она живет на Манхэттене или в Коннектикуте?
- На самом деле у меня нет семьи, - ответил Алберт. - Все умерли. А поскольку очень маловероятно, что я соберусь заводить детей в ближайшем или отдаленном будущем, то фамилия Муллинз скорее всего на мне и закончится.
- Совсем необязательно! - горячо возразила Пэт. - Никто не знает, что может случиться в жизни! Моя мама, например, говорила, что я никогда не выйду замуж и не рожу детей. Моя сестра Дайана, с которой мы росли вместе, имела вид просто роковой женщины, а я была, как говорится, тихоней, и тем не менее я не только вышла замуж - причем за доктора! - но и родила пятерых детей, из них четверо мальчиков.
- И что теперь говорит ваша матушка? - полюбопытствовал Алберт.
- О, теперь мы с ней понемногу нашли общий язык, - призналась Пэт. - Она постепенно начала понимать, что нельзя распихать детей по клеткам и навесить на каждую соответствующую табличку. - Взглянув на меня, она добавила: - Недавно я даже набралась храбрости сказать ей: "Знаешь, мама, зря ты меня всегда так умалировала!"
- Умаляла, Пэт. Или третировала, - не удержалась я от того, чтобы снова поправить ее невероятное словообразование. - Она зря тебя так третировала!
- Это точно.
Алберт кивнул и извлек из кармана шортов упаковку гигиенических самоувлажняющихся салфеток. Достав одну, он тщательно вытер ладони. Насколько я уже поняла, после каждой еды он принимал душ.
- Моя матушка, мир праху ее, тоже отличалась властным характером, - заметил Алберт.
Я подумала, не является ли его несчастная матушка источником его состояния. Неделя на борту "Принцессы Очарование" стоит недешево, а если учесть, что у него нет работы (то есть работы, за которую платят), то он, как единственный оставшийся в живых член семьи, мог заполучить деньги старым известным способом - попросту унаследовать семейное состояние.
Мы еще немного поболтали. Пэт рассказывала о своей матушке, Алберт - о своей, я - о своей, хотя вспоминать о ней, равно как и об отце, не очень люблю. Нет, она не была какой-то фурией или чем-то подобным; например, она умела готовить замечательные картофельные оладьи. Просто какая-то часть меня не могла не винить ее за уход отца из семьи. Веди она себя немного иначе, будь немного более интересной или привлекательной, может, отец и не покинул бы нас ради той рыжей. Но кто знает, что заставляет людей поступать так, как они поступают?
В какой-то момент Алберт извинился и сказал, что должен вернуться в каюту, потому что ему надо куда-то позвонить. Я удивилась. Только что он заявил, что он - одиночка. Кому могут звонить одиночки? Может, своему биржевому маклеру - исходя из того, что, если мое предположение о его финансах правильное, у него должны быть активы, которыми надо управлять. Я сразу вспомнила Кеннета Коэна, нашего соседа по 186-му столу, который как раз занимался активами на бирже, и подумала, что неплохо было бы его представить Алберту. Если они решат работать вместе, мне могут перепасть комиссионные за посредничество или нечто в том же духе.
- Ну ладно, - сказал Алберт, вставая из-за стола. На его тарелке красовалась гора использованных салфеток. - Желаю леди приятно провести день. Всего наилучшего!
- И вам того же, - откликнулась Пэт.
- Ленч удался на славу, большое вам спасибо, - продолжил он. - Передайте, пожалуйста, мои самые искренние пожелания скорейшего выздоровления вашей подруге Джеки. - Помолчав секунду, он сверкнул озорной улыбкой. - Или мне надо сказать - Третьей Белой Мышке?
Пэт хихикнула, явно обрадованная тем, что Алберт не только запомнил наше общее прозвище, но и уже чувствует себя с нами настолько свободно, что позволил себе им воспользоваться.
Меня это не столько порадовало, сколько озадачило. Не помню, чтобы мы называли Алберту наше шутливое прозвище. Я, по крайней мере, этого точно не делала.
Когда он ушел, я пересказала Пэт мой разговор с Лией.
- Гарольд позволил ей заняться моими клиентами, - сказала я, снова расстраиваясь. - Не означает ли это начало конца моей работы в "Пирсон-энд-Стралли"? Может, они решили, что им нужна свежая кровь? Более молодая кровь? И занялись кровопусканием? Начали с меня?
- Ты знаешь, я не деловая женщина и даже не очень-то образованная, - заговорила Пэт. Ее всегда мучило то, что ей не удалось окончить колледж; ей пришлось работать и рожать детей, пока Билл поднимался вверх по ступеням высшего образования. - И я не знаю, что творится внутри твоей "Пирсон-энд-Стралли". Но, если не возражаешь, я должна опять сказать, что ты преувеличиваешь.
- Не возражаю, - ответила я. - Продолжай.
- Хорошо. Мне кажется, твои клиенты оказались в просаке.
- Попали впросак, Пэт.
- Ну да, они попали впросак, и им нужна помощь. Причем срочно. Ты уехала, и вполне логично, что твоей ассистентке, выученной, между прочим, тобой же и знакомой с ними со всеми, предложили исправлять ситуацию.
- Ты не думаешь, что Гарольд таким образом хочет отстранить меня от дел?
- Нет, конечно. Твоя работа остается при тебе. Сейчас ты в отпуске. Какие у тебя основания подозревать, что Гарольд или Лия строят против тебя козни? Ты преувеличиваешь, Элен. Надеюсь, ты не возражаешь, что я так говорю.
- Я же сказала - не возражаю, - повторила я, внутренне возражая. Один раз - ладно, но два - уже много.
- Ну ладно, мне, пожалуй, пора идти, - проговорила Пэт, взглянув на часы.
- Куда ты?
- Руководитель круиза будет читать лекцию о системе беспошлинной торговли на островах.
- Пэт, боюсь тебя разочаровать, но вся эта беспошлинная торговля - сплошной обман, рассчитанный на доверчивых туристов. Уверяю тебя, в "Костко" ты можешь купить все то же самое гораздо дешевле!
- Правда?
Я взглянула на нее - такую невинную, такую доверчивую, такую хорошую.
- Я пошутила. Конечно, ты можешь провернуть неплохое дельце, если будешь знать, что именно хочешь. Лекция на эту тему - отличная мысль.
- Не хочешь присоединиться?
- Нет, - покачала я головой. - Пожалуй, пойду куплю что-нибудь почитать, найду свободный шезлонг и поглазею по сторонам. - Для полной точности надо было бы добавить "в поисках Сэма".
- Ну, тогда увидимся за ужином, - сказала Пэт. - Надеюсь, Джеки к тому времени поправится.
- Я тоже надеюсь.
После очередной неудачной попытки связаться с Гарольдом, который, как мне сказали, занят с клиентом, я купила себе шпионский триллер какого-то английского романиста, имя которого мне ни о чем не говорило, и пошла вдоль бортика бассейна в поисках свободного шезлонга. Это оказалось не проще, чем накануне Дня благодарения пытаться найти в супермаркете свободную тележку.
И что ты здесь потеряла? - с недоумением поинтересовалась я сама у себя, оглядывая двухтысячную толпу развалившихся в разных позах тел - толстых и тощих, жарящихся под палящим солнцем, как цыплята в гриле. Казалось, им совершенно не мешала теснота, из-за которой они лежали почти друг у друга на головах. Казалось, они нисколько не обращали внимания на суматоху, царящую в одном из бассейнов. Судя по всему, там проходила какая-то эстафета. У одного бортика шестеро женщин собирались ловить - причем зубами - надувные шарики, которые держали зажатыми между ног шестеро мужчин, расположившихся напротив. Ясное дело, шарики могли в любой момент лопнуть, что должно было вызвать гомерический смех зрителей и участников. Я была готова немедленно выпрыгнуть за борт или по крайней мере запереться в собственной каюте. Но мне хотелось хотя бы одним глазком увидеть Сэма. Поэтому я продолжала протискиваться сквозь толпу. В конце концов мне удалось обнаружить свободный шезлонг - по крайней мере на нем не было ни человека, ни полотенца, означающего, что место занято. Я радостно кинулась к нему - только ради того, чтобы обнаружить, что он сломан.
Разочарованно вздохнув, я с великими предосторожностями все-таки попробовала сесть в него. Оказалось, шезлонг всего-навсего скособочен. Смертельный исход мне не грозил. Я натянула на лоб козырек от солнца и принялась внимательно разглядывать толпу, выискивая Сэма. К глубокому сожалению, его нигде не было. Но меня все равно пробирала тайная дрожь при одной мысли о том, что он где-то на корабле и что рано или поздно мы увидимся. Закрыв глаза, я принялась рисовать себе эту встречу.
Видимо, у меня было абсолютно блаженное выражение лица, потому что над головой внезапно раздался мужской голос:
- Медитируете?
Открыв глаза, я прищурилась и, заслонясь от солнца ладонью, увидела перед собой Скипа Джеймисона с распущенными по плечам длинными мокрыми волосами. Он явно только что вылез из бассейна. Его узкие плотно обтягивающие черные плавки не требовали большого воображения, чтобы убедиться в наличии у него весьма солидного мужского достоинства. Но не я первая обратила на это внимание. Скипа сопровождали две молоденькие девицы.
- Да, - ответила я, - пожалуй, то, чем я занимаюсь, можно назвать определенной формой медитирования.
- Классно! - воскликнул Скип. - Медитация - это кайф! Здорово успокаивает. Вам полезно.
Его спутницы выглядели недовольными, или обеспокоенными, или просто-таки встревоженными, что он позволил себе заговорить с особой женского пола, которая при этом вдвое их старше.
Представив их мне как Донну и Тори, он помахал девицам рукой, сказал, что увидится с ними за ужином, а потом пояснил, что они сидят за одним столом. Там специально подобрана холостая молодежь.
- Не забудь бабочку, - напомнила ему Тори. - И смокинг.
- Я? В смокинге? - расхохотался Скип. - Я для этого слишком расслаблен. Слишком!
- Он может надеть обычный костюм, - сообщила подружке Донна. - В инструкции сказано: смокинг желателен, но необязателен.
- Но смокинг - это такой кайф! - воскликнула другая. - Мужчины в нем выглядят как кинозвезды!
- Или как официанты, - добавила я. - Зависит от покроя.
Донна и Тори состроили рожи, давая понять, что могут обойтись без моих замечаний.
- Да на фиг все эти смокинги, костюмы! Это официальное дерьмо меня не интересует, - сказал Скип. - Я простой парень, пусть меня принимают как есть. Дипак Чопра говорит: чувствуй себя удобно в собственной шкуре!
Донна и Тори переглянулись, пожали плечами и отправились обратно к бассейну. Скип подхватил полотенце, которое лежало на соседнем со мной шезлонге, и обернул его вокруг бедер, прикрыв свои вышеупомянутые достоинства. После этого развалился в шезлонге.
- Мне кажется, здесь было занято, - заметила я.
- Было, - легко согласился он, устраиваясь поудобнее. - Все-таки удивительно, что мы с вами постоянно пересекаемся, верно?
- Верно. - Мне тоже было удивительно, что среди двух тысяч человек на меня постоянно натыкается один и тот же.
- Какой ваш знак Зодиака? - спросил Скип.
Господи, я с семидесятых не слышала разговоров на эту тему!
- Скорпион. А ваш?
- Тоже скорпион! - встряхнул он гривой, явно довольный еще одним совпадением. - А знаете, что еще удивительно?
- Что же?
- Что каждый раз, когда я вас встречаю, вы одна. Вы говорили, что путешествуете с двумя подругами, но всегда, когда мы видимся, рядом с вами их нет!
- Я их не выдумала, если вы это имеете в виду, - ответила я. - Они существуют. Мы просто не ходим стаей, как насекомые.
- Ну ладно, может, мне посчастливится познакомиться с ними до конца круиза!
- Непременно! - Я взяла купленный шпионский триллер и раскрыла на первой странице. - Не возражаете, если я почитаю? - спросила я, не боясь показаться невежливой.
- Возражать? Ни в коем случае! Я полежу тут, прикрою утомленные очи и поднаберусь немного солнца.
Скип натер себя маслом для загара из флакона, принадлежащего, как и полотенце, предыдущему обитателю шезлонга, пожелал мне "приятного чтения" и закрыл глаза.
Примерно полчаса я читала, наслаждаясь солнцем и полностью отключившись от всех эстафет, официантов, снующих с подносами, даже от стальных грохочущих барабанов. Потом случайно подняла глаза от книжки и увидела Сэма. Он сидел в кресле неподалеку от меня и читал журнал. Мой пульс участился.