- Симпатичная женщина. Спокойная и разумная.
- Совсем не похожа на Мэвис. Если не считать ее внешнего вида, точнее - форм. Нелегко ей, должно быть, приходится: срок подходит, а она совсем одна, Да еще и в чужой стране. Но, похоже, она справляется. И все же, Рорк, я не понимаю, почему так получается? Только из-за того, что мы дружим, на нас все шишки валятся: надо ходить на эти чертовы занятия, помогать при родах, да еще и устраивать смотрины детского приданого.
- У меня нет ответа на этот вопрос. Ева тяжело вздохнула:
- Вот и у меня нет.
Еве снились младенцы, выпрыгивающие из чрева Мэвис и бешено носящиеся по комнате. Акушерка отступала перед ними в истерике, а сама Мэвис тем временем ворковала: "Ну разве они не прелесть? Ну разве они не супер?"
От тяжелых сновидений ее избавил сигнал телефонного аппарата на столике у кровати. Ева тряхнула головой, прогоняя остатки сна.
- Сообщение для лейтенанта Евы Даллас. Вызов на Джейн-стрит, дом пятьдесят один, квартира ЗБ. Офицеры на месте. Возможно, убийство.
- Принято. Известите детектива Делию Пибоди. Я еду.
- Принято. Конец связи.
Ева оглянулась на Рорка и убедилась, что взгляд его синих глаз устремлен на нее.
- Извини, - сказала она.
- А чего извиняться? Не меня же вытаскивают из теплой постели в четыре утра.
- Вот тут ты прав. Люди могли бы проявить любезность и убивать друг друга в дневное время.
Ева вскочила с постели и направилась в ванную, чтобы принять молниеносный душ. Когда она вернулась в спальню, голая и теплая после сушильной кабины, Рорк потихоньку потягивал кофе.
- Почему ты встал?
- Я проснулся, - ответил он. - Представляешь, что бы я пропустил, если бы снова заснул?
Он протянул ей вторую кружку кофе.
- Спасибо.
Ева взяла кружку с собой в гардеробную и свободной рукой начала вытаскивать одежду. "На улице наверняка холодрыга", - решила Ева и, выдернув из ящика комода первый попавшийся свитер, натянула его на рубашку.
Дважды они с Рорком откладывали планы провести пару дней в тропиках. Беременная Мэвис не вынесла бы мысли о том, что ее "группа поддержки" может укатить на пляж в тот самый миг, когда у нее срок подходит. Что тут поделаешь?
- Дети ведь рождаются без зубов, верно?
- Ну да, откуда ж у них взяться зубам? - Рорк поставил кружку и бросил на Еву недоуменный взгляд. - С какой стати ты внушаешь мне такие мысли?
- Раз они приходят в голову мне, почему бы не поделиться с тобой? Бог делиться велел.
- Черта с два я в следующий раз налью тебе кофе! Ева быстро оделась.
- А может, это новое убийство - дело рук вселенского злодея. Может, из-за него мне придется отправиться в космическую экспедицию. Будешь вести себя хорошо, я, так и быть, возьму тебя с собой.
- Не шути со мной.
Ева рассмеялась и застегнула кобуру.
- Увидимся, когда увидимся.
Она подошла к нему. Черт, до чего же он был хорош даже в четыре утра! Она чмокнула его в обе щеки, а потом нежно поцеловала в губы.
- Берегите себя, лейтенант.
- Можешь на это рассчитывать.
Ева сбежала по лестнице. Внизу на столбике перил висело ее пальто. Она всегда вешала его на столбик: во-первых, по привычке, а во-вторых, потому, что это раздражало Соммерсета, домоправителя Рорка, отравлявшего ей жизнь.
Она надела пальто и - о, чудо! - обнаружила в кармане перчатки. И еще кашемировый шарф. Раз уж он там был, она набросила его на шею. И все же вздрогнула от холода всем телом, когда вышла на крыльцо.
"Грех жаловаться, - напомнила себе Ева, - когда ты замужем за человеком, который позаботился вывести твою машину к крыльцу и включить обогреватель. Считай, что тебе повезло".
Она спустилась по ступенькам и нырнула в теплое чрево машины.
Подъезжая к воротам, Ева взглянула в зеркало заднего вида на дом, выстроенный Рорком: камень и стекло, выступы и башенки, свет, льющийся из окна спальни.
"Он выпьет вторую чашку кофе, - думала она, - посмотрит первые биржевые сводки и ранние новостные бюллетени. Возможно, позвонит кому-нибудь за океан. Начать рабочий день еще до рассвета - обычное дело для Рорка".
Конечно, повезло, что она оказалась замужем за человеком, столь легко вписавшимся в тот безумный ритм, в котором ей приходилось жить и работать.
Она проехала через ворота, бесшумно закрывшиеся за ней.
В этом районе дорогих и престижных домов царила тишина: богатые, привилегированные или те, кому просто повезло, спали в тепле, вырабатываемом установками искусственного климата, в своих роскошных особняках, кондоминиумах, квартирах. Но Ева хорошо знала, что всего в нескольких кварталах отсюда пробуждающийся город заживет совсем другой - бурной, тревожной и нервной жизнью.
Горячий воздух облаками пара вырывался из вентиляционных люков подземки. Под уличным уровнем жил и двигался в пульсирующем ритме подземный мир. Над головой уже мелькали огни уличной рекламы, сулившие самые выгодные цены с фантастическими скидками. "Да кому на хрен нужны распродажи накануне Дня святого Валентина в супермаркете "Поднебесный" в такой час? - удивилась Ева. - Какой разумный человек попрется в забитый обезумевшей толпой торговый центр, чтобы сэкономить пару долларов на шоколадном сердечке?"
Ева миновала анимационный щит, на котором немыслимо красивые люди резвились на белом, как сахар, песке и бросались в сапфирово-синюю воду.
Уже мелькали желтыми пятнами экспресс-такси. Скорее всего, едут в аэропорты, к ранним рейсам. А вот и двухэтажные автобусы тянутся вдоль тротуаров, везут страдальцев на раннюю смену или их более удачливых товарищей, только что отстоявших "кладбищенскую" вахту и возвращающихся домой.
Она объехала стороной Бродвей - место вечного праздника. Днем и ночью, в жару и в холод туристы и обожавшие их уличные воры осаждали эту Мекку шума, света и суеты.
На Девятой авеню все еще были открыты питейные заведения. Ева заметила скопление на углу уличных хулиганов в стеганых пуховиках и высоких шнурованных ботинках. Наверняка они принимали запрещенные химические вещества. Но если они нарывались на неприятности, то время было выбрано крайне неудачно: в пятом часу утра при таком холоде.
Ева обогнула рабочие кварталы Челси и углубилась в богемный Гринвич-Виллидж.
Черно-белая полицейская машина приткнулась носом к тротуару перед недавно отремонтированным домом на Джейн-стрит. Ева проехала полквартала вниз, включила знак "На дежурстве" и вылезла из теплой машины на мороз. Пока она вынимала полевой набор и кодировала электронные замки, из-за угла появилась Пибоди.
Ее напарница была похожа на исследователя Арктики. На ней был толстый стеганый пуховик цвета Ржавчины, шею она обмотала красным шарфом в милю длиной, на голову натянула вязаную шапку того же цвета. Дыхание вырывалось у нее изо рта, как дым из трубы.
- И почему люди не могут убивать друг друга после восхода солнца? - запыхавшись, проговорила Пибоди.
- В этом прикиде ты похожа на рекламного зазывалу.
- Знаю, но он до ужаса теплый, и стоит его снять, как мне начинает казаться, что я похудела.
Они вместе подошли к дому, и Ева включила камеру.
- Камер наблюдения нет, - отметила она. - Сканирования ладони нет. Замок на двери взломан.
На окнах нижнего этажа были защитные решетки. Но краска на двери и оконных рамах потускнела и кое-где облупилась. Очевидно, владелец здания не придавал большого значения охране и текущему ремонту.
Женщина-полицейский у входа кивнула им и открыла дверь.
- Лейтенант! Детектив! Жуткий холод, - заметила она. - Звонок по 911 поступил в три сорок две. Звонила сестра убитой. Она наверху с моей напарницей. Мы прибыли где-то в три сорок шесть. Отметили взлом входной двери. Жертва на третьем этаже, в спальне. Дверь в коридоре тоже взломана. Похоже, она оборонялась. Руки и ноги связаны старым надежным способом: изолентой. Поработал над ней, прежде чем убить. Похоже, она была задушена поясом от ее собственного халата: он так и остался у нее на шее.
- Где была ее сестра, когда все это происходило? - спросила Ева.
- Сказала, что только что приехала. Квартирой сестры пользуется как перевалочным пунктом, когда бывает в Нью-Йорке. Имя: Палма Копперфильд, стюардесса "Всемирных авиалиний". Немного "замазала" место убийства. Во-первых, ее вырвало прямо на пол, там, в спальне. Во-вторых, она трогала тело, прежде чем выбежала и позвонила 911. - Женщина-полицейский оглянулась на кабину лифта. - Она сидела вон там на ступеньках, и ревмя ревела, когда мы подъехали. С тех пор так и ревет без передышки.
- Веселье никогда не кончается. Пошлите наверх "чистильщиков", когда приедут.
Вспомнив о скверном состоянии дома, Ева направилась прямо к лестнице, на ходу расстегивая пальто и разматывая шарф.
"По одной квартире на этаж, - отметила она. - Приличная кубатура, никаких соседей".
На двери квартиры на третьем этаже красовался новенький на вид "глазок" и замок полицейского образца. Замок был взломан. Действовал явный любитель, но цели своей он добился.
Ева вошла в гостиную, где вторая женщина-офицер стояла над закутанной в одеяло, сотрясающейся в ознобе сестрой потерпевшей.
"Чуть за двадцать, - фиксировала Ева, - светлые волосы зачесаны назад от лица и стянуты в хвост. Лицо все в потеках размазавшейся косметики. Обеими руками сжимает прозрачный стакан, видимо с водой", - определила Ева.
Из горла женщины вырвалось сдавленное рыдание.
- Мисс Копперфильд, я лейтенант Даллас. Моя напарница, детектив Пибоди.
- Отдел убийств. Отдел убийств, - механически проговорила женщина.
Акцент мисс Копперфильд подсказал Еве, что она со Среднего Запада.
- Совершенно верно.
- Кто-то убил Нэт. Кто-то убил мою сестру. Она мертва. Натали мертва.
- Мне очень жаль. Расскажите нам, что случилось.
- Я… я приехала. Она знала, что я прилетаю. Я звонила ей, напомнила. Мы приземлились поздно, и я еще выпила с Мэй, второй стюардессой. Дверь внизу… замок был сломан… кажется. Мне не пришлось открывать ключом. У меня есть ключ. Я поднялась, а замок… Она вставила новый замок и дала мне код к нему, когда я звонила. Но он тоже оказался сломанным. Дверь даже не была заперта. Я подумала: "Тут что-то не так. Что-то случилось". Нэт не пошла бы спать, не закрыв дверь. Вот я и подумала: надо бы заглянуть к ней в комнату, проверить. И я увидела… О боже, боже, она была на полу, все кругом было сломано, и… она была на полу, и ее лицо… Ее лицо! - Палма опять заплакала. - Ее лицо было все в синяках, красное, и ее глаза… Я бросилась к ней, окликнула ее, я пыталась ее разбудить. Поднять ее. Она не спала. Я знала, что она не спит, но я должна была попытаться ее разбудить. Моя сестра, кто-то убил мою сестру.
- Теперь мы о ней позаботимся. - Ева подсчитала, сколько времени потребуется ей самой и "чистильщикам" на обработку места убийства. - Мне нужно будет еще раз с вами поговорить, но не сейчас. Поэтому я распоряжусь, чтобы вас доставили в Центральное управление полиции. Вы можете подождать там.
- Мне кажется, я не должна уезжать. Я не должна оставлять Нэт. Я не знаю, что делать, но я должна остаться с ней.
- Вам придется доверить ее нам. Пибоди!
- Я об этом позабочусь.
Ева взглянула на патрульную. Та кивком указала на дверь.
Отойдя от плачущей сестры, Ева обработала себя изолирующим аэрозолем и вошла в комнату смерти.
Глава 2
Это была большая комната, в углу - кресло у окна, выходящего на улицу. Ева подумала, что Натали, наверное, любила сидеть здесь и смотреть, как за окном течет жизнь.
Кровать выглядела очень трогательно. По всей комнате были разбросаны подушки - некоторые из них в крови. Наверное, раньше они были собраны горкой на бело-розовом покрывале с кружевными оборочками. Многие женщины любят так делать. Маленький телевизионный экран был закреплен на стене таким образом, чтобы можно было смотреть и с кровати, и из уголка у окна. У стены напротив стоял длинный низкий комод, над ним висели картины с цветами в рамочках. Безделушки, вероятно раньше стоявшие кокетливой группой на комоде, теперь валялись на полу, многие были разбиты.
На одном из разбросанных по полу пушистых ковриков лежала Натали. Ее ноги были связаны в лодыжках. Руки, связанные в запястьях, были стиснуты, как будто в отчаянной мольбе.
На ней была бело-голубая пижама, вся в кровавых пятнах и потеках. Халат, тоже голубой, валялся в углу. А шея женщины была стиснута таким же голубым поясом.
Кровь пятнала оба пушистых коврика, возле двери растеклась лужица рвоты. В комнате пахло кровью, рвотой и мочой.
Ева подошла к телу и присела на корточки, чтобы провести стандартную процедуру опознания и определить время смерти.
- Жертва - женщина европейского типа, возраст - двадцать шесть лет, идентифицирована как Копперфильд Натали, проживающая по данному адресу. Синяки на лице указывают на нанесение прижизненных травм. Нос, по-видимому, сломан. Два пальца на правой руке тоже выглядят сломанными. Видны ожоги на плечах, где пижама порвана. Следы ожогов на подошвах обеих ног. Кожа синевато-серого оттенка соответствует версии удушения. Глаза красные, вывалившиеся из орбит. Свидетельница прикасалась к телу при обнаружении: целостность сцены несколько нарушена. Время смерти: ноль сорок пять, приблизительно за два часа до обнаружения. - Ева обернулась, когда вошла Пибоди. - Не наступи, там рвота, - предупредила она.
- Спасибо. Я вызвала двух патрульных и полицейского терапевта, чтобы эскортировать сестру.
- Отлично. Смотри, она все еще в пижаме. Сексуальное насилие маловероятно. Видишь, вот здесь, вокруг рта? В какой-то момент он сунул ей в рот кляп. На лице остались следы клейкой ленты. Видишь мизинец и безымянный на правой руке?
- Они сломаны.
- Сломал ей пальцы, сломал нос. Жег ее. В комнате разгром, многие веши повреждены. Возможно, она оборонялась.
Пибоди подошла к внутренней двери.
- Тут ванная. Телефона на месте у кровати нет, он лежит здесь, на полу.
- О чем это говорит?
- Похоже, она схватила телефон, бросилась в ванную. Может, надеялась запереться, позвонить, позвать на помощь, но не успела.
- Да, похоже на то, - согласилась Ева. - Просыпается, слышит, что в квартире кто-то есть. Может, подумала, что это сестра. Может, окликает ее, а может, и просто переворачивается на другой бок. Тут открывается дверь. Это не сестра. Она хватает телефон, пытается бежать. Возможно, так и было. Новый замок на двери - хороший замок, с "глазком". Может, к ней кто-то приставал? Прокачай ее, проверь, не было ли жалоб за последние пару месяцев.
Ева выпрямилась и подошла к двери, ведущей в коридор.
- Если убийца вошел отсюда, она увидела его с кровати. Вполне разумно - схватить телефон и бежать в противоположном направлении, к помещению, запирающемуся на замок. Она быстро соображает, учитывая, что она крепко спала и только что проснулась.
Вернувшись к кровати, Ева обошла ее кругом, оценила расстояние до ванной и заметила что-то поблескивающее на полу под кроватью. Она опять присела на корточки и подняла с пола кухонный нож.
- Интересно, зачем ей понадобился разделочный нож в спальне?
- Ножик не хилый, - согласилась Пибоди. - Его принес убийца?
- Тогда почему он им не воспользовался? Держу пари, это из ее кухни. Новые замки, - продолжала Ева, - и нож под кроватью. Она кого-то боялась.
- Жалоб не зафиксировано. Если она кого-то боялась, она не сообщила об этом в полицию.
Ева обыскала кровать, проверила под матрацем, перевернула подушки. Потом она прошла в ванную - маленькую, чистенькую, очень женскую. Ничто здесь не указывало на присутствие убийцы. Но Ева хмыкнула, когда, порывшись в туалетном шкафчике, обнаружила мужской дезодорант, крем для бритья и мужской одеколон.
- У нее был парень, - сказала она, вернувшись в спальню и принимаясь за осмотр ящиков ночного столика. - Презервативы, ароматное масло для тела.
- Может, они расстались со скандалом. Новый замок всегда врезают, если у бывшего приятеля были ключи от старого. Может, ему не понравилось, что его выставили за дверь, - предположила Пибоди.
- Может, - согласилась Ева, - но в таких случаях обычно присутствует сексуальное насилие. Проверь ее телефон на входящие и исходящие за последние пару Дней. Я закончу осмотр помещения.
Она вышла, вновь осмотрела гостиную. Будь это любовная ссора, подумала Ева, "бывший" первым делом начал бы ломиться в дверь. "Ну, давай, Нэт, черт тебя побери, открой мне дверь! Нам надо поговорить!" Если парень разозлен, а дверь хлипкая, он вполне может ее сломать. Но наверняка ничего сказать нельзя. Ева вошла в кухню. Немаленькая. И, судя по всему, убитая тут активно хозяйничала. На безупречно чистом кухонном столе стояла подставка для ножей. Одно гнездо пустовало.
Ева прошла во вторую спальню, оборудованную под домашний кабинет. И удивленно подняла брови. В комнате царил разгром. Были очевидны следы тщательного обыска. Компьютер, для которого, как она могла предположить, было предназначено место на блестящей металлической поверхности письменного стола, исчез.
- В кабинете нет компьютера, - сказала она Пибоди.
- Что же это тогда за кабинет? - отозвалась Пибоди.
- Вот и я о том же. И ни единого диска не осталось. Так как вся остальная электроника, - а унести ее было бы нетрудно, - осталась на месте, можно предположить, что целью был именно компьютер. Компьютер и убитая женщина. Так что же такое было у Натали? Что было у нее отнято ценой жизни?
- Не только ценой жизни: он позаботился, чтобы перед смертью она страдала. - Голос Пибоди был полон сочувствия. Она оглянулась на тело. - На этом телефоне ничего, кроме входящего от сестры в десять утра и исходящего в семь тридцать утра в контору Слоуна, Майерса и Крауса. Она предупредила, что заболела. Это аудиторская фирма на Хадсон-стрит. Предыдущие звонки были стерты. Наш электронный отдел сможет их вытащить. Хотите прослушать то, что есть?
- Да, но не здесь. Поехали в управление. Надо еще раз прокачать сестру.
По пути в управление Пибоди огласила анкетные данные убитой со своего ППК: [Персональный портативный компьютер]
- Родилась в Кливленде, Огайо. Родители - оба школьные учителя - живы и по-прежнему состоят в браке. Одна сестра. На три года младше. Уголовного досье нет. Работала бухгалтером-аудитором у Слоуна, Майерса и Крауса последние четыре года. Ни браков, ни совместного проживания с мужчиной не зарегистрировано. Проживала на Джейн-стрит последние полтора года. Ранее на Шестнадцатой улице в Челси. До того - в Кливленде по адресу родителей. Там она тоже работала в аудиторской фирме, но на полставки. Это было что-то вроде практики во время учебы в колледже.
- Бухгалтер. Переезжает в Нью-Йорк. Что по нью-йоркской фирме?
- Минутку. Так, фирма солидная, - начала Пибоди, считывая данные со своего ППК. - Серьезные клиенты, в том числе несколько известных корпораций. Три этажа на Хадсон-стрит, две сотни служащих, основана около сорока лет назад. Так, убитая была старшим аудитором.
Ева обдумывала информацию, пока сворачивала на подземную стоянку полицейского управления.