В порыве радости Полина обняла и прижала его к себе:
- Да что ты говоришь, Лешка! Это правда?! Какое счастье! Это просто чудо!
- И это чудо сделала Маша. Это - ее заслуга! - убежденно сказал Леша. Полина тут же отстранилась от него:
- Нет, Лешенька, ты преувеличиваешь. Это - результат лечения, которое назначил тебе Павел Федорович. А Маша ведь только сиделка…
- Ты не понимаешь, без Маши этого не произошло бы! Она нужна мне. Верни ее обратно, мама, - умоляюще смотрел на нее Леша.
- Нет. Я не знаю, ее ли заслуга в том, что ты теперь чувствуешь ноги… Но я знаю, что именно она виновата в том, что ты уже дважды чуть не погиб!
- Мама, это - случайность!
- Я больше не доверяю Маше. Я боюсь за тебя! - Полина была неумолима.
* * *
Продолжая рассматривать мину, следователь вскрыл контейнер и достал оттуда мешочек, наполненный камешками. Предъявив его на всеобщее обозрение, Буряк подозрительно посмотрел на Самойлова и Буравина.
- Здесь что-то есть…
- Что? - нервное напряжение передалось и Буравину.
- Нужны понятые, - объявил следователь. Из толпы тут же вынырнул Жора:
- Я могу быть понятым. Что делать надо? - и он подошел ближе, не в силах оторвать глаз от мешочка.
- Хорошо. Один есть, - и Буряк ищущим взглядом обвел толпу. К нему с готовностью на лице вышла невесть откуда взявшаяся Ирина. Следователь удовлетворенно кивнул и начал рассматривать содержимое мешочка, параллельно диктуя стоящему рядом милиционеру:
- В корпусе мины обнаружен прорезиненный мешочек. Содержимое мешочка на ощупь твердое, состоит из мелких фрагментов… Похоже на драгоценные камни… Понятые, подойдите поближе. Вам хорошо видно?
Он развязал мешочек и медленно высыпал содержимое на причал. Все неотрывно следили за его руками. Но тут произошло нечто неожиданное, особенно для некоторых наблюдателей. Всеобщее напряжение сменилось возгласом недоумения, когда на причал с легким шорохом высыпалась самая обыкновенная галька.
* * *
Днем Зинаида, как всегда, хлопотала у плиты, но тут неожиданно домой вернулась, едва не плача, расстроенная Маша.
- Ой, Машенька! А что ты так рано? Я еще с обедом не управилась… - она внимательно посмотрела на Машу и всполошилась: - Да что с тобой? На тебе лица нет!
- Меня уволили, бабуля… - тяжело вздохнув, Маша села к столу. Зинаида вытерла руки и села напротив.
- Как это уволили? Кто?
- Лешина мама, Полина Константиновна…
- За что, Маша? Ты сделала что-то дурное? - строго спросила бабушка.
Маша ответила упавшим голосом: -Да…
- Но как же… Ведь я тебя воспитывала… Ты в жизни никому ничего плохого не сделала… - растерянно запричитала Зинаида.
- Бабушка, я тоже так думала.
- Но что же случилось? - спросила бабушка.
- Понимаешь, Полина Константиновна запретила нам с Лешей подходить к морю. А я повезла его на пляж. Потихоньку…
- Ты ее обманула? - удивилась Зинаида.
- Да. Выходит, обманула… Но Леша меня так просил! Он так хотел поплавать… Ведь он же моряк, бабушка. Представляешь, как он без моря тоскует!
- Но все-таки матери лучше знать, что ему можно, а чего нельзя. Тебе не стоило ему уступать, Маша, - возразила Зинаида.
- Если бы ты только видела, как он был рад! Как ребенок! Он плавал и в море чувствовал себя нормальным человеком. Не инвалидом! - с восторгом рассказывала внучка.
- Выходит, он тебя сам просил, а теперь ты же во всем и виновата? Тебя же уволили… - недоумевала бабушка.
- Ну и пусть! Я знала, что нельзя было соглашаться, бабуля. Но у него были такие счастливые глаза… Да ради этого я что угодно готова стерпеть! - с чувством заявила Маша. Баба Зина с сомнением покачала головой.
- Не знаю, Машуня… Ты уверена, что эти купания могли помочь Леше? Ведь в итоге ему стало еще хуже.
- Бабуля, он уже поправился, температура спала, - запротестовала Маша.
- Но если бы Леше нужно было плавать, врач обязательно сказал бы об этом его родителям.
- Я уверена, что плаванье ему обязательно помогло бы! Знаешь, мне кажется, что я могу поставить Лешу на ноги… - горячо сказала внучка.
- О чем ты говоришь, Маша? Врачи сказали, что медицина бессильна, а ты…
- А я смогу! Бабуля, осталось совсем чуть-чуть! Я чувствую, что еще немного и Алеша начнет двигаться! - прервала ее Маша.
- Но это невозможно. Не обманывай себя, Машенька. Да и как ты можешь это чувствовать? - спорила с ней бабушка.
- Не знаю. Просто, когда я к нему прикасаюсь, между нами что-то возникает… Не могу объяснить, но из моих рук как будто что-то вытекает и переливается в Лешу… Какая-то энергия или сила… - не могла подобрать Маша нужного слова.
- Твоя энергия переходит к нему? - озабоченно уточнила Зинаида.
- Ну да! Ой, бабушка, да что ты волнуешься?! Ведь главное, он может от этого поправиться! Ему правда становится лучше!
- Не нравится мне это, Маша. Ну да ладно, все равно ты уже больше там не работаешь. И слава богу! - вздохнула Зинаида.
- Но это же несправедливо! - запротестовала Маша. - Мне так хочется помочь Леше… Ты знаешь, какой он замечательный? Такой фантазер… Знаешь, как он меня называет? Таким странным именем…
Баба Зина проявила неожиданный интерес:
- Странным именем?
- Он говорит, что оно ему во сне приснилось…
- И… что это за имя? - напряженно спросила Зинаида.
- Марметиль… Красиво, правда? - Маша мечтательно улыбнулась, не заметив, как поменялась в лице Зинаида.
- Знаешь что, детка, - твердо сказала она. - Раз они так с тобой поступили, забудь о них. И не ходи больше в эту семью. Никогда!
Маша растерянно смотрела на бабушку.
- Я тебя не понимаю, бабуля. Почему мне не стоит больше ходить к Самойловым? Я надеюсь, что Полина Константиновна переменит свое решение… Поймет, что я им необходима…
- Машенька, забудь об этом. Поищи себе другую работу.
- Но почему?
- Потому что тебе надо беречь свои силы, а не отдавать их совершенно постороннему человеку. Ты посмотри на себя - бледненькая, похудела… Да из тебя действительно будто все соки выпили! - уговаривала внучку Зинаида. - Ты поверь мне, Машенька, я жизнь знаю. Что ни делается - все к лучшему. И я даже рада, что Полина тебя уволила.
- Почему это? - удивилась Маша.
- Да потому что это - судьба. Сама видишь, не складывается - тебя один раз выгнали, второй… Так может, и хватит пытаться, а, Маша?
- Но я же чувствую, что нужна Леше… - начала возражать Маша, но Зинаида прервала ее:
- А я говорю, хватит! Забудь об этом парне, Маша! Я требую!
Маша не понимала, с чего это бабушка так разволновалась. А Зинаида неожиданно четко вспомнила события давно забытого прошлого. Яркой вспышкой на нее нашло страшное прозрение и захлестнула волна воспоминаний. Ей вспомнились беспросветная ночь и цыганка с ребенком на руках. Черные, как угольки, глаза цыганки горели огнем, а вкрадчивый голос вещал:
- Ты знаешь, что это не простой ребенок? У твоей девочки дар целительницы. Она будет лечить людей. Но это - опасный дар! Девочка будет отдавать тем людям, которых будет лечить, свои собственные силы. А особенно береги ее, когда подрастет и станет девушкой. Ей грозит опасность. Она полюбит человека и может отдать ему всю себя - все свои силы и даже саму жизнь. Он будет называть твою девочку странным именем… Нездешним. И если ты поймешь, что Такой человек появился, разлучи их.
* * *
Вернувшийся бегом из морского порта Жора так запыхался, что не сразу смог ответить на нетерпеливый вопрос отца:
- Ну, что там? Неужели нашли?
Жора кивнул и, наконец отдышавшись, сказал:
- Нашли, пап. Водолазы достали нашу мину.
- Черт! Ты понимаешь, что теперь нам заказчик голову снимет?! Мы гарантировали, что сумеем переправить бриллианты за кордон! - в бешенстве стукнул кулаком по столу смотритель.
- Пап, подожди. Там не было никаких бриллиантов, - все еще тяжело дыша, сообщил Жора.
- То есть? А что же там было? - не понял смотритель.
- Просто камешки.
- Какие камешки?! - прогремел отец, и Жора робко ответил:
- Ну, обычная галька.
Схватив Жору за грудки, отец тряхнул его:
- А где бриллианты?! Ты куда их дел? Отвечай, щенок! - отец заподозрил, что сын затеял с ним какую-то хитрую игру.
- Да я сам обалдел, когда мину открыли! - протестующее отбивался Жора.
- Не ври! Их больше некому было украсть! Ты прикреплял мину к днищу, - значит, только ты и мог их спереть! - шипел ему в лицо отец.
Жора, пытаясь вырваться, зло бросил ему:
- Ты же сам упаковывал товар! Мне уже готовый сверток отдал! Сам подменил, а на меня валишь!
- Не смей на отца бочку катить! Я тебе отдал контейнер с бриллиантами. А вот ты их потом вынул и насыпал в пакет гальку! - неистовствовал отец. - Ишь ты! Думаешь, самый умный? Думаешь, отца провести можешь?! Гони брюлики по-хорошему. Иначе хуже будет!
- Я не брал их! Не брал! Ясно?! А если бы и взял, фиг бы тебе отдал! С какой радости?! - зло кричал Жора.
Смотритель рассвирепел:
- Да ты как с отцом разговариваешь, щенок?! Я из тебя дурь-то выбью!
И подтверждая свои слова, он набросился на сына с кулаками. Жоре было далеко по силе и напору до рассвирепевшего отца, и уже в следующее мгновение он кубарем катился по лестнице. Ему вслед неслись ругательства:
- Я тебе покажу, щенок! Ты у меня кровью харкать будешь! Недоумок!
За всем этим хмуро наблюдал Толик, который стоял внизу винтовой лестницы. Пересчитав все ступеньки, брат мешком свалился к ногам Толика. Толик с ужасом смотрел на лежащего без движения Жору.
Отец спустился по лестнице и зло пнул лежащего Жору:
- Вставай, гнида!
Жора зашевелился, медленно поднялся и сел, размазывая по лицу кровь.
- Пап, ты чего? Совсем озверел? Толян, скажи ему, что мы не брали брюлики… - жалобно бормотал он.
- Не… не брали… - ошалело отозвался Толик.
Смотритель гневно воззрился на него:
- Это точно? Говори правду! Если узнаю, что брешешь, убью!
- Нет, пап, нет… Честное слово… - подтвердил Толик.
- Значит, вас кто-то выследил… Вспоминайте, где наследили, уроды?! Кто вас мог видеть? - яростно накинулся смотритель на сыновей. Толик и Жора в замешательстве переглянулись. Заметив это, отец вновь рассвирепел:
- Давайте, колитесь! А то ведь хуже будет… Значит, когда вы цепляли мину к кораблю, там был еще кто-то?
- Ну… мы ж говорим… Алеша был, - наконец ответил Жора.
- Он - инвалид… - вторил ему Толя.
- Вы по-русски можете объяснить, идиоты?! Какой еще Алеша-инвалид? Он что, под водой был?! - допытывался отец.
- Ну да… Он с корабля свалился, - согласно кивнул Толик.
- Так почему вы мне об этом раньше не рассказали?! - смотритель знал, что его сыновья - тупицы, но не до такой же степени!
- Да он же без сознания был, пап. Об воду здорово долбанулся и дыхалки не хватило… Он не мог нас видеть, - виновато объяснялся Жора.
- Он утонул… - добавил Толик.
- Да?! - с сарказмом отозвался отец. - Что-то я не слышал, чтобы в порту в последнее время кто-нибудь тонул! Ни инвалид, ни здоровый. А вы слышали?! Ну, что молчите, охламоны?! Неужели самим трудно сообразить?! Спасли вашего инвалида! Не утонул он! И значит, брюлики сейчас здесь, в порту. А должны быть у меня! Вы видели, кто мог вытащить инвалида? - перешел он к делу.
- Нет. Мы сразу уплыли, - сказал Жора.
Смотритель всплеснул руками, обращаясь к невидимому собеседнику:
- Нет, они еще у меня свою долю просят, ослы! Я думал, ращу себе смену, будет кому передать дело, а вы же просто дуболомы глупые! - и он пренебрежительно сплюнул. - Два и два сложить не можете! Тот, кто спас вашего инвалида, мог видеть контрабанду и подменить товар на гальку!
- Да, пап, мог… И как мы не догадались… - растерянно согласился Жора.
- Потому что нечем вам догадываться! Мозги не выросли, - гремел отец. - Значит, так. Я займусь Костей. Не нравится мне, что он на корабль поперся. Вполне возможно, что он товар подломил и сдернуть с ним хотел…
- А мы? Нам что делать? - спросил Толик.
- А вы достаньте мне из-под земли того, кто спасал инвалида! - и отец многозначительно замолчал.
* * *
Самойлов нервно расхаживал по кабинету.
- Как ты не понимаешь, Боря?! - раздраженно говорил ему следователь. - Я получил анонимный звонок. Неизвестный доброжелатель сообщил мне о контрабанде и пригрозил, что, если я буду покрывать своего друга Бориса Самойлова, то он примет другие меры… Я не мог не вернуть корабль!
- Ты его вернул, Гриша. И что? Хорошую контрабанду ты нашел? - язвительно спросил тот. Буряк мрачно молчал и машинально крутил лежащую на столе линейку. К Самойлову присоединился Буравин:
- Между прочим, мы понесли огромные убытки. Кажется, ты говорил, что готов их возместить, если ничего не обнаружишь?
- Я обнаружил, - возразил следователь.
- Что? Гальку? - насмешливо спросил Самойлов.
- Контейнер в виде мины, наполненный галькой, - поправил его следователь.
- Ну да! Существенная разница! - отмахнулся Борис.
- Существенная! Неужели ты сам не понимаешь? Кому нужно было прикреплять к кораблю контейнер ради горстки обычных камней? - выдавая внутреннее напряжение, воскликнул Буряк. Линейка с треском сломалась в его руках, он отбросил ее в сторону и продолжал: - Кто-то не поленился и прицепил контейнер. Кто-то позвонил и заставил меня вернуть корабль в порт. Получается, что этот человек был кровно заинтересован в том, чтобы вы понесли убытки.
- Выходит, это… чья-то злая шутка? - озадаченно спросил Самойлов.
- Хорошо бы теперь выяснить чья… - мрачно сказал Буравин.
- Нас хотели подставить! Надо выяснить, кто в этом заинтересован! - собрался с мыслями Борис.
- А это вы уже без меня выясняйте, друзья. Закон в моем лице сделал все, что мог, - сказал следователь.
- Подожди, Гриша. Ты разве нам не поможешь? - удивленно взглянул на него Борис.
- Я не могу вмешиваться в ваш бизнес. При таможенном досмотре никакого криминала не обнаружено. Так что можете отправлять свой корабль… - сухо ответил тот.
- Но ведь контейнер действительно был… - начал было Буравин, но Буряк его прервал:
- Вот и выясняйте сами, кто вам его подсунул. Это не в моей компетенции.
В это время Самойлов, в очередной раз проходя мимо стола, увидел письмо, которое подложила Таисия. Он взял его и стал вертеть его в руках, думая о другом.
- Слушай, Боря… - неожиданно прервал его раздумья Буравин. - А может быть, там действительно была контрабанда?
- И куда же она делась? - язвительно поинтересовался следователь.
- А ее кто-то украл и подменил, - ответил Буравин.
- Кто, Витя? - так же недоверчиво спросил Борис.
- Не знаю… Я просто пытаюсь рассуждать… Ведь вполне возможно, что кто-то на самом деле хотел переправить на нашем судне некий товар…
- Или же на первый раз прощупывал такую возможность… Так сказать, пробный шар… - оживился Самойлов.
- Да. Возможно, - согласно кивнул Буравин.
- Нужно строго прошерстить всю команду, поговорить с каждым… Мы должны вычислить этого гада! - Самойлов даже сжал кулаки.
- Боря, мне кажется, что команда здесь ни при чем… - возразил следователь.
- Почему это? - не понял Самойлов.
- Потому что контейнер был снаружи, под днищем корабля. А если бы контрабанду вез кто-то из экипажа, они нашли бы укромный уголок на самом судне.
- Но кто и почему выбрал именно наш корабль?! - воскликнул Буравин.
Зазвонил телефон. Выслушав голос в трубке, Буравин повернулся к Самойлову.
- Это из таможни, - сообщил он. - Нам теперь необходимо оформить кучу бумаг…
- Иди, Витя. Я тут без тебя справлюсь, - отпустил его Самойлов.
- Ты хоть приблизительно представляешь себе, сколько денег мы потеряли из-за того, что вернули корабль в порт?! Да сейчас еще, наверняка, Виктору придется штраф платить… - с досадой распекал Самойлов следователя.
- Я тебе уже все объяснил, Борис. Я не мог поступить иначе, - у Буряка был свой резон.
- Друг называется! - снова упрекнул Самойлов.
- Именно потому что друг - не мог! Ты мне лучше скажи, где твой старший сын? - сменил тему следователь.
- Ну зачем тебе Костя? - с досадой спросил Виктор.
- Хочу с ним побеседовать. И мне странно, что ты, пользуясь нашей дружбой, выгораживаешь его, прячешь от меня… - начал следователь, но тут Борис взорвался:
- Я не прячу! Я просто не могу понять, зачем ты под него копаешь?! Чтобы мне досадить?
- Я хочу во всем разобраться, - хмуро возразил Буряк.
- Я уже сам разобрался. Костя здесь ни при чем! Я говорил с ним. Он абсолютно непричастен к Лешиной аварии! - сообщил ему Самойлов.
- Почему же он тогда скрывается? И почему ты решил его отправить от меня подальше, в плавание? Все это очень подозрительно, ты не находишь, Боря? - посмотрел другу в глаза Буряк.