Евгения ни в коей мере не обиделась на Тому. Она не так часто ездила вместе с подругой, но и нескольких раз хватило, чтобы понять – в салоне автомобиля Тамара становится совершенно другим человеком. Как будто в нее вселяется тысяча чертей. Она ругалась, бибикала, если едущий рядом или впереди водитель допускал малейшее нарушение, оплошность, ошибку.
Наконец Тома резко свернула к обочине.
– Ну и куда он направляется? – спросила она, показывая рукой на Виталика, который быстрым шагом подошел к магазину цветов.
Через несколько минут он появился с небольшим элегантным букетом.
– Надо же, – не удержалась от язвительности Тома. – А тебе букеты дарит только на Восьмое марта да на день рождение.
– Но у него маленькая зарплата. Ты же знаешь, что нам и так вечно денег не хватает. – Женя попыталась было оправдать мужа, но осеклась, сообразив, что сейчас, в свете последних событий, ее оправдания мужа звучат по меньшей мере нелепо.
– Ой! Не смеши меня, – Тома действительно хохотала. – Ну ты, милая моя подружка, и сказала! Может быть, у твоего Виталика, – она сделала нажим на слово "твоего", – денег и нет, а вот у этого есть, и, по всей видимости, немалые. И вообще, кто этот удачливый молодой человек, которого я вижу перед собой? За какие шиши у него одежда из магазина "Арбер", откуда у скромного водителя появился персональный водитель и почему он скрывает от тебя истинное положение вещей, заставляя жить в нищете?
– Мне хватает... – тихо возразила Евгения.
– Конечно, хватает! Потому что больше и взять неоткуда, – констатировала Тома. – А если бы было больше, то и хотелось бы большего. Так что не скромничай. А с этим, – она ткнула пальцем в Виталика, садящегося в автомобиль, – надо разобраться! И непременно сегодня.
Она рывком двинулась следом за "мерседесом". Но через пару кварталов машина снова остановилась. Виталий с цветами направился к ресторанчику под названием "Пантагрюэль".
– И что теперь делать? – спросила вконец расстроенная Женя.
– Как что? Разумеется, идти за ним! – вскричала Тома.
– Но он нас узнает...
– Тебя? – подруга оглядела Женю. – Да тебя и мать родная не узнает, не то что твой благоверный. Меня, пожалуй, тоже. – Тома вытянула шею к автомобильному зеркалу обозрения. – Ну что, пошли вершить великие дела? – подмигнула она Евгении.
Охранник, стоящий у входа, преградил Тамаре дорогу.
– Женщина... Э-э-э... Боюсь, что наше заведение вам не по карману, – ухмыльнулся он.
Тома на мгновение потеряла способность говорить. Но потом, собравшись с мыслями и силами, она смерила презрительным взглядом хама и ответила:
– Боюсь, что это вашей зарплаты хватает на то, чтобы один раз пообедать здесь. А я, мой милый, могу себе позволить заходить в "Пантагрюэль" хоть каждый день. А теперь уйдите с дороги. Иначе у вас будут бо-о-ольшие неприятности.
Женя стояла сзади Томы и скромно молчала.
Но охранник не сдавался. Он рукой слегка отодвинул Тамару в сторону и слащаво улыбнулся Жене:
– Проходите, мадемуазель. Очень рады видеть вас в нашем заведении. По-моему, вы довольно частая гостья здесь.
Евгения оторопела. Она отродясь не заходила в столь дорогие места! Неуверенно сделав два шага вперед, она остановилась. А Тома взглянула на подругу, легонько стукнула себя ладошкой по лбу и прыснула от смеха:
– Ну, мать, я даю, – обратилась она к Жене, показывая на старый плащ своей домработницы. Потом быстро его стянула и выбросила в мусорный бачок. Та же участь постигла и вязаный берет. Разумеется, теперь перед секьюрити предстала совершенно другая женщина.
Серый, в мелкую полоску брючный костюм красиво облегал великолепную фигуру Томы, шелковый шейный платок, скрепленный брошью от Сваровски, дополнял наряд. Только вот лицо выглядело измученным и больным.
Фейс охранника вытянулся, и он молча открыл дверь перед девушками. Тамара, горделиво вскинув голову, проплыла мимо рьяного сотрудника, не удостоив его взглядом.
– Так... – Тома остановилась у входа в зал и деловито распорядилась: – Теперь нам нужно найти удобный столик, чтобы мы могли наблюдать за Виталиком. Разумеется, он нас видеть не должен, а то еще, не дай бог, действительно узнает, тогда все мероприятие коту под хвост.
Но желаемые места были заняты, и девушкам пришлось разместиться в самом дальнем углу, откуда они могли видеть только макушки Виталика и пышногрудой блондинки. То, что спутница супруга Жени весьма и весьма в теле, Тома разглядела, несколько раз приподнимаясь, как бы высматривая официанта. Потом она умудрилась сходить на разведку и сообщила Жене:
– Одежда у нее хорошая – от Кардена, стрижется, возможно, у самого Зверева, личико ухоженное, а сама через пару лет в дверь не войдет. Ты лучше. Да что я говорю – значительно лучше, эта тумба не идет с тобой ни в какое сравнение. И вот еще что, я тут со стороны посмотрела – не вижу блеска в его глазах...
– У Виталика? – уточнила Женя.
– Ты совсем голову потеряла, сидя тут? – ехидно спросила Тома. – А у кого же еще? Какой-то он грустный, понимаешь? Ты же знаешь, я редко в людях ошибаюсь. По моему мнению, странные у них отношения. Может, она шантажирует его чем? Или жена его... бывшая... Слушай, а это идея. Твой муж был до тебя женат?
– Нет, не был... Отметка в паспорте не стояла, – неуверенно произнесла Женя.
– Ай, не смеши... – махнула рукой Тома. – Кого сейчас можно удивить отсутствием штампа в паспорте? Бывает, потерял документ или менял по каким-то причинам, кто же будет ставить отметку, если к тому времени уже развелся. Тут некоторые умники при смене паспорта и о действующем браке штамп не ставят, чтобы иметь возможность другим барышням голову поморочить. Слу-у-шай! – протяжно зашептала подруга. – А если у них и ребенок совместный есть? Или... он был богат, но все свое состояние оставил прежней жене, и этот модный костюм – единственное, что сохранилось от прошлой, шикарной жизни... – начала Тома выдвигать версии. – Или...
– Тома! Прошу тебя, давай не будем гадать, – оборвала ее Женя. – Был – не был, имел – не имел. Нужно выяснить, кто эта женщина. А еще лучше – узнать, какие у них с Виталиком отношения.
– Ты думаешь, она признается, спит с ним или нет? – ухмыльнулась Тамара.
– Не знаю, что и думать. Я уже было успокоилась, когда узнала, что рыжая девица ошиблась домом. А теперь хотела выяснить, что же муж скрывает, наряжаясь в костюм, который не хранится дома, а выходит... все-таки у него есть другая женщина.
– Так твой Виталик прямо половой гигант, – пошутила подруга. – Смотри, какая возле него баба увивается, а ты и не замечала. Кстати, женщины в теле очень темпераментны в постели... Доказано учеными.
– Тома, не говори так! И не пытайся меня спровоцировать. Все равно у тебя ничего не получится, – возмутилась Евгения. – Не пойман – не вор. У нас нет никаких доказательств.
– А какие еще нужны доказательства? Или ты хочешь застать его занимающимся сексом с этой блондинкой?
– Хочу! – невольно вырвалось у Жени. – Ой, – покраснела она и закрыла рукой рот. – Я не так выразилась. Хочу ясности. А вдруг у него всего лишь деловое свидание, а мы уже заклеймили человека.
– Да, Женька. Ты неисправимая оптимистка и праведница. Мужик купил шикарный букет деловому партнеру. Ха-ха. В Америке супруга твоего, если бы он поступил аналогично, уже привлекли бы за сексуальные домогательства. Кто сейчас женщинам просто так дарит цветы? Либо праздник какой-то, либо ухаживания.
– Тогда, может...
– Не может! – отрезала Тома. – Сегодня не Восьмое марта, и у дамочки явно не день рождения. Я бы на твоем месте уже волосы ей повыдергивала, а ты сидишь в трех метрах от соперницы и пытаешься оправдать Витальку и эту грудастую мымру, – распалялась Тамара.
– Никого я не пытаюсь оправдать, – возразила Евгения. – Просто ясности хочу. Понимаешь, Тома, я никогда не говорила о своих чувствах, но ты же знаешь... Виталик для меня не мимолетное увлечение. Я выходила за него замуж потому, что мечтала, да и сейчас мечтаю, прожить с ним бок о бок всю жизнь. Я, как в хорошей сказке, хочу умереть с ним в один день. Понимаешь? Я его люблю. По-настоящему. Мне не хочется смотреть ни влево, ни вправо. Мне не хочется поклонников и других мужчин. И буду за него бороться до конца... – Голос Жени надломился.
– Да что ты заладила: "Понимаешь, понимаешь". Конечно, не хочется терять любимого мужчину, но неужели ты простишь измену? – удивилась Тома.
– Тамара, возможно, после того, что я сейчас тебе скажу, ты назовешь меня полной дурой и перестанешь уважать, но... Любовь – это не только поцелуйчики, обнималочки и секс. Все намного серьезнее и глубже. Если любишь, то нужно уметь прощать... и не важно что. Лень, невнимательность, глупость, обиды и даже измены. Любовь не может быть гладкой, словно только что отремонтированная дорога. Это и ухабы, и ямы, и даже пропасть на пути, через которую построен дырявый и трухлявый мост, а иногда и его нет – пустота. И нужно умудриться перепрыгнуть глубокую пропасть, а не свалиться в нее или, что еще хуже, развернуться и пойти назад. Я не хочу возвращаться! Я буду бороться до конца за Виталика и его любовь. Ведь иногда человек даже не осознает, что он делает, увлекается, ему кажется, что это любовь, а на самом деле ему просто стало скучно. Понимаю, что с хорошей женой скучно не бывает, но возникают разные ситуации... Поэтому хорошая жена, а именно таковой я себя считаю... И не ухмыляйся, – строго посмотрела Женя на подругу. – Да, я уверена, что лучше меня Виталику не встретить.
– Это уж точно, – поддержала Тамара.
– Так вот. Хорошая жена будет поддерживать семейный очаг, а не гасить его. Любовь – это игра. И играют здесь без определенных правил. Нужно иметь огромные внутренние резервы, чтобы выстоять и дойти до победного финиша. И не всегда побеждает сильнейший, я имею в виду – физически. Моральная сторона здесь значительно важнее. А я знаю, что смогу! И за любимого человека буду бороться, если надо, жестко и долго. Думаю, что не обязательно размахивать руками, выдергивать волосы и предъявлять претензии. Нет, такие методы никогда ни к чему хорошему не приводили. "Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет", – процитировала она пословицу.
Рука Томы с вилкой зависла в воздухе. Рот полуоткрылся, глаза изумленно смотрели на подругу.
– Ну ты, мать, и сказала. Я уже и не помню, сколько лет мы с тобой знакомы, но, веришь, не ожидала! Никогда не думала, что ты у нас такой боец. Что, на самом деле порвешь всех любовниц мужа, как обезьяна газету? – переспросила она и сама себе ответила: – Хотя... наверное, порвешь... Как говорят: "В тихом омуте черти водятся". Впрочем, смотри сама, тебе решать, но если ты захочешь прибегнуть к кардинальным мерам, у меня есть знакомая в центральном ЗАГСе – если нужно, разведет за пять минут. Я тоже эту проблему решила в одно мгновение. Мой даже пикнуть не успел... Ой! – Тамара даже вскочила. – Они уходят. Смотри, Виталик просит счет! Так, нам срочно нужно пойти за ними.
– И что это даст? – поинтересовалась Евгения.
– Как что? – удивилась подруга. – А кто мне только что рассказывал, что будет бороться до последнего? Мы должны выяснить, где живет блондинка!
– Зачем?
– Ты меня поражаешь! – В глазах Томы блеснул недобрый огонек. – Если не понимаешь зачем, то хотя бы меня не задерживай глупыми разговорами. Официант! – позвала она проходившего мимо парнишку. – Срочно принесите счет!
Когда они выбежали на улицу, блондинка уже сидела за рулем последней модели "рено", а Виталий направлялся к стоящему на стоянке "мерседесу".
– Видишь, они разъезжаются. Куда твой поедет, и сомневаться не приходится, а вот она... Едем за соперницей, – скомандовала Тома и, не дожидаясь ответа, рванула с места.
Глава 9
На перекрестке трех дорог
Снежанна была счастлива. Прекрасный букет, отличный вечер, глаза, в которые хочется смотреть вечность, чудесный аромат его одеколона. Ей нравилось буквально все. И это при ее придирчивости? Снежанна не сомневалась – она влюбилась по-настоящему. Такой эйфории не испытывала давно. Болтая, она со страхом замечала, что Виталий поглядывает на часы, и, пожалуй, это единственное, что огорчило ее. Ведь, идя на свидание в "Пантагрюэль", Снежанна все распланировала буквально по минутам.
Он провожает ее до дома. В лифте она "неожиданно" подворачивает ногу (для убедительности были надеты туфли на двенадцатисантиметровой шпильке), сильные мужские руки подхватывают ее, они находятся так близко, что чувствуют учащенное дыхание друг друга. Легкое касание щеки, губы ищут, смыкаются в поцелуе. Она быстро открывает дверь заблаговременно приготовленным ключом, а Виталий в это время не выпускает ее из объятий и целует, целует, целует. Снежанна аккуратно отстраняется и, окинув гостя многообещающим взглядом, уходит переодеться. Шелковый халат с меховой опушкой подчеркивает достоинства и скрывает недостатки. Виталий изнывает от желания, но, угостив бокалом вина, она просит его уйти.
Конечно, уходить Виталику не хочется, а Снежанна остается непреклонной. Она же не какая-то легкодоступная девка, нет! Такую женщину нужно завоевать, положить весь мир у ее ног, потому что она этого достойна...
Она с грустью посмотрела вслед Виталию. Благо, стекла тонированные, и он не заметит ее позора, ее краха, ее искаженного злостью лица. Виталий должен был, по ее расчетам, напрашиваться в гости на чашечку кофе, а вместо этого он галантно поцеловал на прощание руку и удалился восвояси. Такое поведение раздражало, бесило, ее чувства колебались на грани любви и ненависти, и в то же время ее немыслимо тянуло к Виталию. Ни один мужчина не позволял подобного с ней. Как правило, все они вели себя шаблонно. Часто Снежанна уже знала, что же последует за тем или иным взглядом, выражением лица, фразой. А с ним ничего предугадать невозможно.
– Черт возьми! – выругалась она вслух. Если так пойдет и дальше, то она окончательно потеряет голову и сама будет напрашиваться на постель. Девушка ударила кулаком по панели в салоне автомобиля, резко повернула ключ и рванула с места. На дороге ни с кем не скандалила и неприличных жестов не показывала. Холодный ветер и моросящий дождь не давали выплеснуть негативную энергию. Оставалось только снова напиться или... может, позвонить Грише да заняться с ним любовью. Вдруг полегчает?
Снежанна мотнула головой. Глупая идея. Гришу она выставила вон, и если позовет обратно – потом не отвяжется, а разбираться после постели совершенно не хотелось. Значит, вариант отпадает.
Она заехала во двор дома, остановилась. Возле подъезда стояла консьержка, жуя бутерброд.
– Добрый вечер, Снежанна, – поздоровалась она.
– Здравствуйте, – вежливо ответила эффектная блондинка. Несмотря на неудавшийся план, сегодня она хотела быть доброй. Неожиданно ей даже пришла идея улыбнуться и сказать что-нибудь приятное. – Как ваше здоровье? – поинтересовалась Снежанна. Хотя, если быть откровенной, ни здоровье, ни сама женщина ее не волновали, даже имени консьержки не помнила. Но сейчас у нее был свой интерес.
– Спина болит, – тут же принялась жаловаться женщина, обрадовавшись, что есть с кем поговорить. – Погода меняется, холодает, а я ведь уже не девочка молоденькая. – Она с завистью посмотрела на Снежанну и вздохнула. – Кости ломит.
– Я вам сочувствую, – автоматически произнесла та стандартную фразу.
– Спасибо, Снежанночка. А как у тебя дела? Я смотрю, что-то Ильинична уже который день не приходит. Такая милая женщина. Мы всегда с ней поболтаем о всяком-разном...
– Светлана Ильинична уволилась. Вот я и хотела спросить у вас, э-э-э... – разумеется, как ни старалась, но имя Снежанна вспомнить не смогла.
– Татьяна Васильевна, – подсказала та.
– Татьяна Васильевна, может, вы знаете кого, кто бы хотел подзаработать? Мне домработница нужна всего лишь на три-четыре дня в неделю. Убраться, приготовить еду. Работы у меня немного, ну еще погладить...
Консьержка задумалась. Снежанна ждала ответа.
– Нет, – отрицательно покачала она головой, – не припоминаю, никого на примете нет. И рада бы помочь...
– Простите, что вмешиваюсь. – За спиной Снежанны прозвучал приятный женский голос. Она обернулась и увидела эффектную шатенку с короткими волосами, зачесанными назад. Одета девушка была в серый брючный костюм. Дорогая кожаная сумочка болталась на плече. Верхней одежды не наблюдалось – значит, приехала на личном автомобиле. – Еще раз извините. Я случайно услышала ваш разговор. Моя домработница ищет подработку на несколько дней в неделю. Дело в том, что я редко бываю в Москве, больше по заграничным командировкам, а она без дела сидит. Разумеется, насовсем отпускать ее не хочу. Она хоть и молоденькая девушка, но очень работящая. Великолепно готовит, мои гости от ее стряпни просто без ума, очень аккуратная, нелюбопытная и патологически честная, что в наше время большая редкость. – Шатенка многозначительно посмотрела на Снежанну. – Так вот я подумала... Почему бы не дать ей подзаработать? Но у всех моих знакомых есть домработницы, да и не хочу, чтобы она к ним шла... Все-таки лучшая повариха должна быть у меня, – незнакомка самоуверенно улыбнулась. – А вот в хорошие руки я бы ее отдала. Ведь порядочные хозяева тоже не так часто встречаются. – Она замолчала, ожидая ответа. Ответа не последовало, Снежанна в это время пристально разглядывала незнакомку, а та продолжила: – Но вы кажетесь мне интеллигентным человеком, а в людях я разбираюсь, уж поверьте на слово. Дело в том, что я работаю психологом, – уточнила шатенка. – Так что если хотите, могу прислать домработницу к вам на собеседование завтра к... В котором часу вы можете с ней встретиться? – спросила незнакомка.
– Около двенадцати, – ответила Снежанна, немного растерявшись от напористости шатенки.
– Вот и отлично. – улыбнулась та. – А теперь, пожалуйста, скажите мне ваш телефон или домашний адрес.
Снежанна скороговоркой ответила.
– Прекрасно. Значит, в двенадцать Евгения будет у вас, – отчеканила незнакомка. – Кстати, – неожиданно вспомнила она, – я же хотела поинтересоваться, – на этот раз девушка обращалась к консьержке, – не живет ли в вашем в подъезде Сенюков Матвей Игоревич? Это один из моих клиентов. Он попросил приехать к нему домой, так как плохо себя чувствует, а я забыла в офисе свой еженедельник. Вот теперь не могу найти нужный дом. Помню приблизительно, то ли сорок пятый, то ли сорок третий. Набираю телефонный номер, но с его мобильным нет связи. – Как бы в подтверждение своих слов она растерянно кивнула на маленький аккуратный аппаратик, который держала в руке.
– Нет. Такого в нашем подъезде точно нет. Да и в доме тоже, – твердо и уверенно сообщила консьержка. – Я точно знаю. Потому как недавно все квартиры обходила, собирала подписи в поддержку одного депутата.
– Спасибо вам, – улыбнулась незнакомка. – Тогда, значит, в сорок пятый дом нужно идти.
Она растворилась в темноте.
– Вот видишь, Снежанночка, как тебе повезло. Может, и домработница новая у тебя уже завтра появится, – порадовалась Татьяна Васильевна.
– Может, – буркнула девушка и направилась к лифту. Консьержка перестала ее интересовать.
Ее на данный момент интересовал только Он.