- Я ему ничего не скажу… Но тебе не кажется, что .сегодня именно Костя все подстроил таким образом, чтобы они застали нас в неловком положении? - высказал свое предположение Буравин.
- Почему ты так решил? Дурацкая случайность, мы сами виноваты, Виктор, - не согласилась Полина.
- Да в чем, в чем виноваты? В том, что как любые нормальные молодожены не можем оторваться друг от друга, нам не хватает ночи, не хватает суток… - Буравин со страстью обнял Полину, но она отстранилась.
- Виктор, а ты давал ключ Алешке? - Полина вдруг стала кое-что понимать.
- Конечно. Еще давно. Мне тоже показалось странным, что Лешка мог открыть дверь своим ключом. На него это не похоже. А Костя как человек более опытный и… менее чувствительный, говоря твоим языком, он мог вполне все просчитать и предугадать.
- Да. Но зачем Косте это было нужно? - спросила Полина недоуменно.
Буравин развел руками. Они немного помолчали. Наконец Полина приняла решение:
- Виктор, мне кажется, то, что мальчишки вошли в квартиру без предупреждения - это досадное недоразумение. И чем раньше мы об этом забудем, тем лучше. Мне и так стыдно… Мне не хочется ни об Алеше, ни о Косте думать плохо. И я тебя прошу - сделай все возможное, чтобы сейчас они были заинтересованы в общении с тобой.
- Прости… Можно, я сейчас тебе самой напомню про интонации? - остановил ее Буравин. - Ты со мной говоришь, как с коллегой, которому выдаешь план-задание на экспедицию… Почему так жестко?
- Извини. Жестко - значит, я еще не успокоилась. Витенька! Ребята могут сейчас ополчиться против тебя, потому что Борис очень обижен. Встать на сторону отца в конфликте - это же логично.
- Я понял. И постараюсь не допускать и не развивать никаких конфликтов, - пообещал Буравин.
- Вот и хорошо, - вздохнула Полина. - Когда мы станем дважды родственниками, не хотелось бы при этом стать огромным семейством со склоками и конфликтами.
- Согласен, - улыбнулся будущий дважды родственник Буравин. - С Костей, я думаю, мне -поможет найти общий язык дочка.
- А разве Катя сама сейчас на твоей стороне? - поинтересовалась Полина.
- Когда я с ней поговорю о приданом, все наладится, - пообещал Буравин.
- Понятно… Кстати, Алешка, по-моему, вовсе не думает о деньгах, - заметила Полина.
- Леша - да, - согласился Буравин. - Он ревнует. И я придумал, что можно сделать.
- Раз придумал, расскажи, - попросила Полина.
- Я пойду к Сан Санычу, поговорю с ним об этом. Думаю, Сан Саныч поможет.
Борис Самойлов наконец-то дождался того состояния, когда выпитый алкоголь слегка притупил боль, вызванную уходом Полины.
Самойлов ходил по квартире, немного покачиваясь, и вел беседу с умным и понимающим его человеком - с самим собой.
- И где? - спросил он сам себя.
- Там, - ответил собеседник.
Самойлов отправился в кухню за очередной бутылкой текилы. Бутылка показалась ему родной и близкой, он открыл ее, хлебнул прямо из горлышка и отправился в свое бесконечное путешествие по квартире. Он в который раз заглянул в пустой" шкаф и провел рукой по плечикам, как по струнам. Затем методично выдвинул ящики в тумбочке, убедился, что они по-прежнему пусты.
Увидев себя в зеркале, Самойлов удивился. Потом с трудом подтащил к зеркалу кресло и сел, поставив рядом бутылку и рюмку. Двойник приобрел реальные очертания в зеркале.
- Вот и все! Ты, Борис, оказывается, уже никому не нужен, - обратился к своему отражению Самойлов. - Придется принять этот грустный факт… Принять, принять… Это хорошая и светлая мысль. Принять!
Самойлов взял рюмку, налил текилы, чокнулся с двойником в зеркале, который охотно ответил на его приветствие, и выпил.
- Ну и черт с ними со всеми! - заявил он зеркалу. - Зато я сейчас общаюсь с самым лучшим собеседником на свете! А они… они все обо мне пожалеют!..
Самойлов неожиданно шмыгнул носом, утерся рукавом и прослезился пьяными слезами.
- Пожалеют, но будет поздно. Я докажу, что могу быть первым… хоть в чем-то… Я докажу, что создан не только для тени! - он снова налил и выпил, чокнувшись с двойником.
- Тени, тени… Ах, вы тени, мои тени… Или я не о том? Да нет же, о том. Все скрывают свою теневую сторону, а я - нет. Мне - плевать! Мне плевать теперь на все на свете, потому что свет мне не нужен! - в голосе Самойлова появился пафос.
- Они еще наплачутся без нас… пра-вда, Боррря? - собеседник в зеркале с готовностью ему кивнул.
* * *
Маша все еще обдумывала свое решение по поводу учебы, когда в дверь ее комнаты тихо постучали.
- Кто там? - Маша оторвала взгляд от письма, которое перечитывала в десятый раз.
- Машенька, это я! - отозвался голос Алеши. Маша отбросила письмо и кинулась к двери.
- Здравствуй, любимый! - Маша обняла Алексея, как будто не видела его целую вечность.
- Здравствуй, любимая, - эхом отозвался Алеша. Какое-то время влюбленные не замечали ничего вокруг.
- Что же мы стоим на пороге, - всплеснула руками Маша, - заходи, я тебе что-то покажу!
Она вернулась к кровати и взяла счастливый конверт.
- Что это? Готов смотреть и слушать, - послушно сказал Алеша.
- Нет, подожди! Закрой глаза! - потребовала Маша.
- Зачем? Я уже видел, что какой-то конвертик…
- Нет, ты закрой! Алеша подчинился.
- Раз, два, три! - сказала Маша и положила Алеше в руку письмо так, чтобы он сразу увидел написанное.
- Открывай глаза! - скомандовала Маша.
- Что это? Не понял! - спросил Алеша, пробежав глазами текст.
- Как это не понял? Меня зовут учиться! - просияла Маша.
- В институте? - наконец стал понимать Алеша.
- Да, да! Ты прочитай!
Алеша еще раз озабоченно прочитал вызов в институт. Он опустил бумагу и замолчал.
- Ты не рад? - тихо спросила Маша.
- А как же наша свадьба? Отменяется?
- Почему отменяется? Лешка! Разве учеба свадьбе может быть помехой? - удивилась Маша.
- Свадьбе - нет. Но совместной жизни - точно, - расстроенно сказал Алеша.
- Как это? - не поняла Маша.
- Очень просто, Машенька. Если ты уедешь учиться, нам с тобой сложно будет на расстоянии быть семьей. Невозможно вести… общее хозяйство. Невозможно жить вместе.
- Но почему? Разве ты не поедешь со мной?
- Вот так. Ты это говоришь, как само собой разумеющееся, - расстроился Алеша.
- А разве… - начала Маша и вдруг осеклась, слезы стали наворачиваться ей на глаза.
- Любимая! Ты не так меня поняла… - кинулся к ней Алексей. - Я же не против… Просто все очень неожиданно…
- Прости! Я думала сделать сюрприз, а получилось как снег на голову, - согласилась Маша.
- Я согласен с тобой попасть под любой, даже самый сильный снегопад, - улыбнулся Алеша.
Поцелуй рассеял все сомнения, которые были у Маши.
- Алеша! Послушай меня! Если ты не захочешь, я никуда не поеду. Ты для меня важнее всякой учебы.
- Машенька, жертв не нужно, - не согласился Алексей. - Но если честно, у меня в планах не было отъезда. Да и отца я сейчас оставлять не хотел бы.
- Алешенька, я думаю, что все образуется. Твой папа - мужественный человек. И мы вместе поможем ему справиться с временными трудностями.
- Маша, как бы я хотел сейчас тебя оградить от роли спасителя. Ты и так помогала нам не раз. И столько трудностей разрешила. А сейчас я должен отцу помочь сам.
- Хорошо. Как скажешь. Но я буду тебя морально поддерживать!
- Меня морально поддерживает твоя любовь, - признался Алеша. Он немного походил по комнате, раздумывая, и, наконец, принял решение:
- Хорошо! С отцом я поговорю. Он должен меня понять. В институт мы поедем с тобой вместе.
Маша даже захлопала в ладоши: -Ура!
- Я не могу допустить, чтобы ты ехала туда без меня.
- А я бы без тебя и не поехала. Ни за что! - заверила Алексея Маша.
- Прямо сейчас и позвоню, - решительно сказал Алеша. - Машенька, принеси мне телефон, пожалуйста.
Маша принесла ему телефон, Алеша набрал номер и сказал:
- Алло! Папа!
Отец ответил не сразу. Он сидел напротив початой бутылки с текилой, пьяный и несчастный. Язык его уже не слушался.
- А, это ты, Лешка… И что ты мне новенького можешь сообщить, сынок? Важный разговор? Ха, а мне сейчас не важно то, что для всех важно… Видишь, я почти стихо… стихоплет… ствую. Тьфу, еле выговорил. Вот так. Никаких важных разговоров. Отбой!
Самойлов положил трубку раз, потом второй раз, потом третий, наконец ему это удалось и он, удовлетворенный, потянулся к бутылке.
- Все в порядке? - спросила Маша.
- По-моему, не очень, - сообщил Алеша. - То есть наоборот.
- А что случилось?
- Не знаю, но мне нужно домой.
- Может быть, зайдем к нему вместе? - предложила Маша.
- Нет, Машенька, я сам.
- Хорошо.
- Не обижайся, но нашу с тобой поездку я с отцом хочу обсудить один на один.
- Как скажешь…
- Да, и еще одна важная вещь. Чуть не забыл, - обернулся Алеша уже на пороге.
- Я слушаю.
- Маша! Мы с Костей сегодня разговаривали… Мы решили, что если мы с ним окончательно помирились, будет правильно, если наши невесты тоже помирятся.
- Я и Катя?
- Да. Я же сказал. Ты и Катя. Ты против?
- Вообще-то… Ох и мастера же мы с тобой друг другу сюрпризы устраивать!
- Машенька, в чем дело? Ваши с Катей разногласия - в далеком прошлом. А в скором будущем мы все станем родней, - успокоил Машу Алеша.
- Да-да, я понимаю… - согласилась Маша, но тут же сама себе возразила: - Нет. Не понимаю. Мне эта идея не по вкусу.
- Почему? Мы договорились, что после подачи заявлений в ЗАГС мы соберемся все вчетвером, возможно, в ресторанчике…
- Так, может быть, нам и свадьбу на четверых справить? - иронично спросила Маша.
Алеша не заметил этой иронии:
- Почему бы и… Маша, я не понимаю.
Хорошо, тогда я объясню. Представь себе, как Катя себя будет чувствовать за одним столом, где будем и я, и ты. Твоя бывшая невеста и твоя настоящая невеста. Ты думаешь, это будет хорошо для всех? Правильно?
- Хорошо. Возможно, мы с Костей поторопились, - пошел на попятную Алеша. - Если ты пока не готова помириться с Катей, я не буду тебя торопить.
- Пожалуйста, не торопи, - попросила Маша. - Мне надо привыкнуть, что Катя со мной не соперничает.
- С тобой невозможно соперничать. Ты самая лучшая. И я тебя люблю. - Алеша поцеловал Машу.
- Алеша, ты хотел поговорить с отцом, - смущенно напомнила Маша.
- Обязательно. Я ненадолго. Встретимся в ЗАГСе! - и Алексей поспешил к отцу.
* * *
Следователь Буряк еще и еще раз перечитывал материалы из папки, которую ему дал Марукин. Они вызывали у него неподдельный интерес. Он решил кое-что для себя уточнить и вызвал Марукина в кабинет. Тот охотно явился.
- Действительно, очень интересно. Следы старых дел, которых, к сожалению, не было у меня на руках. Спасибо, Юрий Аркадьевич, - поблагодарил Марукина следователь.
- Рад быть полезным, Григорий Тимофеевич, - угодливо склонил голову Марукин.
- Я нашел здесь много интересных фактов об археологической экспедиции, пропавшей в наших краях в 1999 году.
- Да вы что? - притворно изумился Марукин.
- Да. Эта экспедиция была с самого начала для всех нас загадкой. Не санкционированная сверху, мы не знали, что в ней принимает участие профессор Московского университета…
- Этот, как его… Рыбин? - переспросил Марукин.
- Сомов, - поправил следователь. - Известнейшая, кстати сказать, личность. По его учебникам сейчас школьники обучаются.
- Значит, он не только учебники писал… - заметил Марукин.
- Не только, - согласился следователь. - И его гибель в девяносто девятом году как раз совпадает с белым пятном в биографии нашего смотрителя. Я ведь, Юрий Аркадьевич, на Михаила Родя целое досье собрал.
- Ну так что, колоть его будем? - радостно спросил Марукин.
- Будем, будем. Только мне непонятно: почему ты, имея на руках такие документы, притащил их ко мне в отдел? Неужели сам не захотел лишнюю звездочку на погонах заработать? - спросил следователь.
Марукин заглянул ему в глаза и заговорил преувеличенно бодро:
- А знаете что? Я понял, что очень хорошо работать в паре! С таким, как вы, профессионалом! Давайте я буду играть "злого следователя", а вы - доброго… Хотите, я его прямо сейчас расколю? А? Я из него всю душу вытряхну, вот увидите!
- Насчет души - не бери на себя слишком много. А допрашивать - пожалуйста.
- Значит, разрешите идти? - заторопился Марукин. - Иди. Только… Ответь мне все-таки на один вопрос. Почему тебя перевели к нам с понижением в звании?
- Да ладно… - отвел глаза Марукин. - Длинная история… Потом расскажу…
- И все-таки. У коллег не должно быть тайн друг от друга, - настаивал следователь.
- Это все злые языки… В общем, подсидели, - невнятно ответил Марукин и вышел из кабинета.
В комнате свиданий, разговаривая со смотрителем, Марукин невероятно изменился. Он стал уверенным и напористым.
- Ты мне все сейчас расскажешь, скотина! - орал он на сидящего перед ним смотрителя. - Ты мне исповедоваться будешь, как на духу, понял?
- Буду, буду, только по голове не бейте, - нисколько не боясь, ответил смотритель и подмигнул Марукину. Марукин в ответ тоже подмигнул, но тона своего не изменил:
- Шуточки шутишь? Да я тебя сейчас в порошок сотру и по ветру развею, понял? Нашел где шутки шутить! И с кем!
В этот момент смотритель положил записку под лист допроса и глазами показал на нее Марукину. Тот, не прерывая своего гневного монолога, взял записку и положил ее в карман.
- Так ты будешь говорить или нет? - гремел Марукин.
- Буду, буду, так ты слова не даешь вставить, гражданин начальник…
Смотритель и Марукин играли в какую-то одним им понятную игру. Они понимающе кивнули друг другу.
- Не расколешься, я тебя похороню, обещаю! - орал Марукин.
- Похорони, - вдруг тихо и серьезно ответил смотритель. - Только не забудь рядом с детьми моими похоронить.
Марукин вздрогнул, в его глазах мелькнул испуг, и он быстро вышел из комнаты свиданий. Зайдя в кабинет к Буряку, Марукин снова приобрел угодливый и немного фальшивый вид:
- Эх! Я с этим Родем так хорошо поговорил! Срразу взял быка за рога. Я его расколол… Ну, почти расколол. Осталось совсем чуть-чуть.
- Ладно, можешь не рассказывать. Я сам все слышал, - сообщил следователь.
- Сам все… Как? - удивился Марукин.
- Да ты так орал на все отделение, будто не с преступником разговаривал, а ток-шоу вел! - улыбнулся Буряк.
- А вы так сказали сейчас, я подумал, что вы Родю в камеру прослушивающее устройство установили.
- Нет, зачем же. До этого мы пока не дошли. Но установим и прослушку, и видеонаблюдение, если это потребуется. Пока этого не нужно. Все - свои.
Марукин вышел из кабинета и подумал, что насчет "своих" следователь немного поторопился.
* * *
Потерпев фиаско с Буравиным, Костя направился искать поддержку у Таисии. Он купил цветы и шел по улице, раздумывая, как грамотно построить разговор с будущей тещей. Кроме того, он соскучился по Кате.
Обе женщины его ждали. Они беседовали. Таисия поливала цветы, а Катя сидела на стуле и наблюдала за ловкими мамиными руками.
- Как забавно, - сказала Таисия Кате. - Один мужчина ушел из этого дома, а другой скоро придет. Словно Виктор освободил место…
- Мама! Так говорят, когда человек умирает, а другой рождается. А здесь - просто смена мужа. Был у тебя муж, а теперь будет у меня.
- Для меня, дочка, это важное событие. Мне кажется, даже более важное, чем для тебя. А ты к предстоящей жизни относишься как-то легкомысленно.
- Неужели?
- Мне так кажется.
- Может быть, ты просто против того, чтобы мы здесь с Костей поселились? - засомневалась Катя.
- Вообще-то вы с Костей меня не спрашивали об этом. Просто поставили перед фактом, - заметила Таисия.
- Но ведь мы хотели как лучше для тебя! Мама, ты что-то имеешь против Кости? - Катя искренне не понимала, чего хочет мать.
- Нет, но я до конца не уверена в серьезности твоих намерений.
- Я абсолютно серьезно хочу выйти замуж за Костю, - сказала дочь.
- И сразу, уже сейчас, вы будете жить в одной комнате, как муж и жена? - поинтересовалась мама.
- Не знаю, - задумалась Катя. - Наверное, не сразу. А может быть… Не знаю, мама. А что?
Таисия внимательно посмотрела на дочь, затем отставила в сторону графин с водой, из которого она поливала цветы, взяла горшок с цветком и протянула Кате. Катерина взяла горшок и уставилась на мать с удивлением.
- А то, что человек - как цветок, - продолжила Таисия, - Он не только тянется вверх к небу и стремится к солнышку. Он еще и зависит от земли.
- Мама, я тебя совсем не поняла, - растерялась Катя.
- Я просто хочу, чтобы ты приземлилась. Если твои желания не имеют почвы и корней, то ничего не получится.
- О, мама. Да ты философ! Никогда от тебя такого не слышала.
- А я никогда с тобой о таком и не говорила, - заметила Таисия, - Подумай, дочка. Проанализируй еще раз свои желания. И пойми, чего ты хочешь на самом деле.
Но у Кати уже не было времени подумать над мамиными словами, потому что в дверь позвонили. Катя знала, что это Костя, и побежала открывать. Она взяла у него цветы и уклонилась от поцелуя.
- В чем дело, Катенька? - удивился Костя. - Что-нибудь случилось?
- Ничего особенного. Только голова болит и…
- И что?
- И разговор был с мамой какой-то странный, - призналась Катя.
- О чем разговор?
- Не о чем, а о ком. О тебе.
- И что сказала будущая теща о будущем зяте? - улыбнулся Костя.
- Сказала… что ты должен ухаживать за мной, как за цветком. Поливать, сдувать пылинки… ну и все такое прочее!
- Конечно! Это моя святая обязанность! - согласился Костя и обнял Катю. - Только не понимаю, почему это тебя озадачило. Ты сомневаешься во мне?
- В тебе? Нет… - Катя задумалась.
- Тогда все в порядке, - успокоился Костя. - Я готов подписаться под всеми правилами полива моего цветочка, которые напишет мне Таисия Андреевна!
- - Хорошо, посмотрим… - согласилась Катя и вдруг неожиданно спросила: - Костя, ты меня любишь?
- Очень. А ты? -Да.
Они зашли в комнату.
- Добрый день, Таисия Андреевна, - поздоровался с будущей тещей Костя.
- Добрый день, Костя. Красивые цветы.
- Да, только стоят недолго. Неделя - максимум. А вот ваши цветы - загляденье! - и Костя показал рукой на цветы, которые стояли у Таисии в квартире. - И я готов ухаживать за вами, дорогие женщины, как за лучшими цветками на свете!
Таисия поняла, что дочь рассказала Косте об их разговоре, и не одобрила этого, кинув на Катю осуждающий взгляд. Катя пожала плечами: мол, подумаешь, какая тайна!
- Костя, а это не очень смелое заявление? - спросила Таисия.
- Отчего же? Я говорю совершенно искренне.
- Это понятно. Но красивые цветы, как известно, дороги, - заметила Таисия.
- Красивые цветы бесценны, Таисия Андреевна, - поправил ее Костя.