– Вечнозеленая роща и сады Диадрины? – ахнула я. Вспоминая слышанные ранее рассказы о тех необычных землях.
– Да. – Согласно кивнул Дрейк и продолжил. – Но пришли люди, и захотели подчинить себе магию драконов, как и следовало ожидать – у них ничего не вышло. Драконы уши жить высоко в горы, и все реже стали спускаться вниз, где теперь господствовала человеческая раса. По легенде, одному из сильных магов того времени пришло откровение: что лишь душа убитого дракона, могла даровать человеку власть над этой незнакомой, могущественной магией. Тогда, началась война между людьми и драконами, а точнее, – Дрейк грустно усмехнулся, – истребление последних. Вскоре, люди заметили, что в том месте, где пролилась кровь дракона, появлялись рудные жилы с рудой странного свойства: в сплаве с металлом, она делала его необыкновенно прочным и долговечным. Тогда охота на драконов стала набирать обороты и вскоре, на земле остался последний дракон.
Дрейк аккуратно перевернул еще одну страницу, и повернул ко мне книгу так, чтобы я смогла разглядеть иллюстрацию. На рисунке был изображен огромный крылатый ящер, в ореоле такого знакомого голубоватого свечения. В больших, ярко – зеленых глазах волшебного создания, плясали голубые искорки. Рядом с исполинской рептилией, замерла хрупкая женская фигурка, бесстрашно положившая сою руку на драконью лапу.
– А это кто? – указала я на нарисованную девушку с копной черных волос.
– Элаиза Гатели, дочь герцога Филиппа Гатели и моя далекая родственница. – Просто ответил Дрейк, а я еще внимательнее вгляделась в стройную фигурку пра-пра-пра (очень много пра) бабушки моего камадо. Художник, сделавший иллюстрации к этой книге, безусловно обладал огромным талантом. Ему прекрасно удалось отобразить как всю силу и мощь древнего дракона, так и хрупкость и… даже нежность стоящей рядом с ним Элаизы. Даже не зная эту девушку лично, я могла с уверенностью сказать – она была необыкновенно доброй – это читалось в ее больших серых глазах, обрамленных длинными ресницами, и в мягкой улыбке чуть пухлых губ.
– Она очень красивая. – Призналась я, мысленно удивляясь тому, что через столько поколений многие ее черты до сих пор остались в Дрейке. – И что было дальше? Почему ее изобразили рядом с драконом?
– Элаизе только минуло шестнадцать, когда гуляя с нянечками в парке, она увидела, как с неба, тяжелым серым камнем падает раненый дракон. Девушка, не помня себя, побежала к рухнувшему на землю крылатому ящеру, оставив далеко позади ругающихся и причитающих нянечек. Элаиза без страха подошла к тяжело вздымающему пробитую грудь, дракону и ей стало так жалко это прекрасное, гордое существо, что она заплакала. По легенде, именно в этот момент в ней проснулась спящая доселе магия, и тело дракона окутало золотистое сияние, исцеляя смертельные раны. Дракон в благодарность за спасение, вдохнул в Элаизу частичку своей магии, и девушка смогла услышать его мысли. Он рассказал ей, что в Море штормов есть остров, на котором раньше жили его предки, и он предложил своей спасительнице отправиться туда с ним, чтобы он передал ей сакральные знания своего народа. Он увидел, что у малышки Элли доброе сердце и понял, что из всех людей она одна не использует драконью магию ради собственной корысти, но Элаиза отказалась – ей было жалко покидать родителей и родной дом. Тогда дракон уронил единственную хрустальную слезу и отдал ее девушке, наказав бережно хранить ее, и в случае, если ей понадобиться его помощь, просто зажать слезу в кулаке и позвать его. Элаиза поблагодарила дракона и тот, поднявшись в небо, исчез.
С тех пор, прошло несколько лет, из подростка, Элаиза превратилась в настоящую красавицу, к тому же с богатым приданным: на том месте, где из раны пролилась кровь спасенного ей дракона, обнаружилась драконья жила, благодаря чему, Филипп Гатели быстро преумножил свое состояние, продавая драгоценную руду за большие деньги. Особенно рьяно, за девушкой ухаживал герцог Оргский – уже довольно взрослый мужчина, который к своим сорока годам успел похоронить четырех жен. Элаизе не нравился герцог – слишком надменным было его лицо и слишком жестким и цепким взгляд холодных голубых глаз. Филипп Гатели, души не чаявший в своей единственной дочери, тоже не горел желанием отдавать ее в руки этому расчетливому и властному мужчине, о чем и сообщил ему, когда тот в очередной раз приехал просить руки Элли. Сказать, что герцог Оргский был взбешен отказом – не сказать ничего. Мужчина сыпал проклятиями, и угрожал, что не оставит подобное оскорбление безнаказанным.
Той же ночью, группа наемных разбойников, ворвалась в особняк Гатели и, перебив большую часть прислуги, попыталась проникнуть в покои молодой Элаизы. Ее отец попытался встать на защиту дочери, за что и поплатился с жизнью. Не помнящая себя от ужаса, Элли сжала в кулаке кулон, в который была вставлена слеза дракона и который она все время носила на шее, а сама бросилась во двор.
Дракон появился словно из неоткуда: громадный крылатый ящер, быстро разделался с выбежавшими вслед за Элаизой разбойниками, и мягко опустился рядом с рыдающей от горя и потрясения, девушкой. Он снова предложил ей увезти ее на остров. Рассказал ей, как там спокойно и красиво, рассказал о живительной магии того места и пообещал, что именно там, она наконец сможет быть в полной безопасности. Девушка, в одночасье потерявшая все, согласилась, а вместе с ней, на остров захотели отправиться слуги и многочисленные подданные графства Гатели, очень любившие и уважавшие свою юную хозяйку, и не хотели оставаться жить в покинутом графстве, которое наверняка попытаются прибрать к рукам соседи.
Так, на Итамонский остров – остров драконов, впервые ступила нога человека. Магия благосклонно приняла новых жителей, и надежно скрыла остров от людских глаз. Дракон обосновался на одинокой скале, в самом сердце джунглей и путь к этому месту был открыт только для спасшей его когда-то Элаизы. Большую часть времени, Элли постигала необычную магию, которая буквально пропитывала землю острова. Говорят, что именно с ее помощью был когда-то воздвигнут замок Гатлей.
Пока юная Элли со своими бывшими слугами и подданными обживалась на новой территории, дракон неподвижно сидел на скале, прикрыв свои изумрудные с голубыми искорками глаза. Иногда, он неожиданно улетал и возвращался, привозя с собой очередного переселенца. Легенда гласит, что с помощью магии, древний ящер искал добрые сердца, которых могла принять его сила, и найдя нужного человека, прилетал к нему и уговаривал отправиться с ним на остров. В один из дней, дракон вернулся с восседающим на его спине мужчиной. Он был красив, и необычайно обаятелен. Элаиза, влюбилась, едва только увидела его, и эти чувства оказались взаимны. Молодого человека звали Эадон Лейс – у него не было ни титулов ни богатства – он работал простым художником, и с трудом сводил концы с концами, но что Элли было до званий и положения, если она в первый раз за свою недолгую жизнь полюбила так горячо? Вскоре, молодые стали супругами и переехали в только что построенный замок, который впоследствии стал родовым гнездом для их потомков. Свой новый дом они назвали, Гатлей – Гатели-Лейс.
Со временем, поселение островитян разрослось, появились сектора и первые школы. Элаиза и Эадон правили мудро, и все жители острова уважали и любили их, но одно омрачало казалось бы, безмятежную жизнь влюбленных – у них не было детей. Тогда, старый дракон, чье время в этом земном мире было на исходе, позвал Элли и Эадона на свою скалу и, умирая, передал супругам частичку своей души. Перед смертью, он сообщил, что в каждом их наследнике теперь будет жить магия этого острова и душа дракона, и что будущие потомки Гатлей, должны охранять и защищать свой народ. После смерти последнего древнего ящера, в скале образовалась жила драконьей руды – кровь острова, и мощный магический источник – его сердце, которые и по сей день делятся своей силой со своими хранителями.
– А что было потом? – тихо спросила я.
– У Элаизы и Эадона родился наследник, который, как и их родители стал носителем драконьей магии. Спустя много лет и поколений, обычные жители утратили способность к этой силе, и лишь потомки Гатлей, хранившие в себе частичку души последнего дракона, поддерживали защитный полог вокруг острова и сохранность источника.
– А что стало с Элли и Эадоном? – вновь не удержалась я от вопроса.
– После смерти горячо любимого мужа, она все чаще стала ходить к драконьей скале, и однажды… просто не вернулась. Говорят, что первая правительница Итамонсткого острова, каким-то образом слилась с магическим источником.
– А ты что думаешь? – осторожно поинтересовалась я.
Дрейк пожал плечами:
– Не знаю. Это было очень давно.
– И как твой рассказ может помочь мне вернуть магию? – вздохнула я.
– Ты меня вообще слушала? – возмущенно фыркнул камадо, – Драконий источник – сердце этого острова, душа если хочешь. Его магию нельзя просто взять и заставить работать на себя. Она должна сама тебя выбрать, и если сочтет достойной, вольется в тебя.
– Но я же не из рода Гатлей. – Неуверенно произнесла я.
– Изначально, магия последнего дракона была предназначена тем, у кого доброе сердце… ну и врожденные способности, естественно. Так что, я думаю, нам стоит попробовать съездить к источнику.
В душе, теплым маленьким солнышком разгорелась надежда:
– Ох, Дрейк, когда мы туда отправимся?
– Думаю, через пару дней. – Улыбнулся камадо. – Но предупреждаю сразу – в успехе нашего предприятия я не уверен.
– Но мы попробуем?
– Обязательно.
Глава пятнадцатая. Отступники
Из замка Гатлей мы с Дарой возвращались в приподнятом настроении. Сама мысль о том, что ко мне может вернуться магия словно окрылила меня, так что до среднего сектора я буквально летела и что самое удивительное, довольная подруга ничуть мне в этом не уступала.
– Повидалась с Гелларом? – как бы, между прочим, спросила я.
– Да! – отчего-то зарумянилась подруга, – А ты с Дрейком?
– Ага, – теперь и мои щеки предательски горели, хотя от чего бы? Мы ведь ничем таким не занимались…
Дальше мы продолжили путь в молчании, думая каждая о своем. Догадываюсь, в каких облаках витали мысли Дары, а вот я прямо-таки горела нетерпением отправиться к магическому источнику. Хотя, где-то в душе ворочалась неприятная мысль о том, что я могу и не подойти для магии драконов. Там ведь, как я поняла, основной критерий – наличие доброго сердца, а вот в чём-чём, но в доброте оного я в последнее время что-то сильно сомневаюсь. Нет, ну посудите сами: сколько раз за последнее время я срывалась на окружающих (особенно часто под горячую руку попадал Дрейк)? Разве человек с добрым сердцем сможет так люто ненавидеть обидчика? По моему разумению, такие люди должны быть все понимающими и все прощающими – а я к этой категории точно не подхожу: если бы камадо изменил мне умышлено, я бы никогда не смогла простить предательства. Так что, мне остается надеяться, что драконья магия не сможет добраться до этих потаенных кусочков моей души – а то мне точно ничего не светит.
Неожиданно, дорогу нам преградили пятеро хмурых небритых мужчин, в потрепанных, давно не стираных одеждах.
– Это еще что за…? – возмутилась было Дара, когда один из незнакомцев швырнул ей в лицо то ли какой-то черный песок, то ли порошок. Девушка моментально кулем свалилась на землю и замерла в неестественной позе.
– Дара! – испуганно воскликнула я, чувствуя, что сердце забилось где-то в районе гортани, словно норовя выскочить наружу. Кинувшись к подруге, я получила ощутимый тычок в спину, и неуклюже распласталась рядом с неподвижным телом, больно ободрав локти.
– Усыпляй ее, Рэгди! – прорычал чей-то громкий бас и тут же мне в лицо швырнули горсть порошкообразной черной гадости. Глаза и нос защипало, и как бы я не старалась задержать дыхание, все-таки почувствовала, как в глазах стремительно темнеет. Последним, что я услышала перед тем как сознание погрузилось во тьму, были приглушенные голоса нападавших:
– Которая из них наша?
– Рыжая.
– А со второй что делать? Добить?
– Возьмем с собой, пусть ребята развлекутся.
* * *
В себя я приходила долго и мучительно. Казалось, болело абсолютно все – даже волосы. Язык сильно распух, а во рту царила неприятная горечь. С трудом сдержав стон, я попыталась открыть глаза, но что-то мешало. Оказалось, что мои собственные веки так распухли, что для обзора мне оставались лишь маленькие щелочки. Ой, бездна! На кого я сейчас похожа!? Стоп! Что-то я вообще не о том думаю! Сейчас главное узнать где я нахожусь, и с какой целью меня похитили? То, что это именно похищение, я даже не сомневалась – хотели бы просто ограбить, я бы не сидела сейчас (судя по ощущениям) крепко привязанной к дереву. Решив пока не выдавать своего пробуждения, я прислушалась к раздававшимся неподалеку голосам:
– Тьфу! Что она нам за гадость подсунула? – возмущенно вопрошал кто-то низким, хриплым голосом. – Поглядите только, как девкам рожи раздуло! Таких не то, что пощупать – подойти страшно!
– Спокойно, Рэгди, – засмеялся – словно залаял, в ответ уже печально знакомый мне бас с рычащими нотками. Видимо он у них был за главного. – Опухоль сойдет совсем скоро, и ты сможешь вдоволь насладиться прекрасным обликом дам.
Рэгди! Это же тот самый урод, который швырнул мне в лицо усыпляющий порошок! Эх, не видать мне драконьей магии как своих ушей, потому что мысли мои, относительно данного индивидуума ну никак не могли принадлежать человеку с добрым сердцем! Была б моя воля – порвала бы этого Рэгди голыми руками, да и остальных за компанию. Что-то не везет мне в последнее время: то за принцессу примут и умыкнут прямо из постели, то на остров населенный злобными ящерами тащат, то эти самые ящеры на меня нападают и я защищаясь, перегораю… Это я уже о Сивилле молчу с ее "милым" характером и приворотными зельями! А теперь вот опять похитили. Циклично, однако! Вот если сейчас на нас опять какая-нибудь чешуйчатая зверушка нападет – я окончательно поверю, в то, что боги на меня за что-то точат огро-о-омный такой зуб.
Где-то слева раздался тихий стон. Ой, они же еще и Даришу прихватили! Очень плохо конечно, но главное подруга жива. Это кстати заметили и похитители, так как в следующее мгновение я услышала неприятный, скрипучий голос:
– О! Одна кажись очухалась!
– А что тогда вторая еще дрыхнет? – вопросил Рэгди. Бездна, что он ко мне привязался? Точно прихлопну гада, если освобожусь! Пусть это будет последним, что я сделаю в своей жизни, но этот тип у меня еще получит! – Может она уже окочурилась под шумок?
– Понятия не имею! – раздраженно огрызнулся скрипучий голос. – Глянь какая хилая – может и сдохла.
– Так это, может я ее пну? – предложил все тот же неугомонный Рэгди. Ну, подожди у меня, островной выкормыш, я тебя запомнила! Да Ниэль, теперь ты даже с натяжкой на "доброе сердце" не потянешь! А все из-за этих гадов!
– Аккуратнее только, – дал добро главарь, – а то если живая, добьешь ненароком.
– Спокойно, Трисс, – хмыкнул мой заклятый враг (ага-ага, этот мерзавец удостоился чести возглавить сей "почетный" список), – я умею обращаться с девками!
Где-то слева снова приглушенно застонала Дариша. Ох, держись подруга! Авось выберемся!
Послышались тяжелые шаги, и я даже не открывая глаз догадалась, кто это может быть. Ну давай! Подходи поближе, милый! Дождавшись, когда Рэгди склониться надо мной, я собрала остатки сил, и что есть мочи ударила его ногой. Послышался судорожный вздох, хрип и хохот остальных членов банды. Я приоткрыла один глаз чтобы посмотреть на поверженного противника. А противник был и вправду… повержен. Признаюсь честно – целилась я в живот, да вот только попала немного ниже, в связи с чем, первый в моей жизни заклятый враг сейчас свернулся передо мной компактным клубочком, и казалось даже не дышал, покраснев как помидор и зажав руками причинное место.
– Сука! – наконец со свистом изрек он, и метнул на меня тако-о-ой многообещающий взгляд, что мне тут же расхотелось злорадствовать над своей маленькой победой. Одним лишь своим выражением глаз, Рэгди предрекал мне все муки бездны, которые он устроит мне совсем скоро (как только сможет разогнуться).
– Остынь, Рэгди. – Неожиданно вступился за меня главарь шайки, предостерегающе глядя на, с трудом поднимающегося коллегу. – Девка нам живой нужна. И вообще, впредь будь осторожнее – видишь, к чему приводит порой беспечность.
– Ты у меня за это ответишь, стерва! – тихо прошипел мой личный враг, с яростью глядя мне в лицо. – Когда все закончится, я сделаю тебя своей рабыней.
Я судорожно сглотнула и дернулась в безуспешной попытке освободиться.
– Не утруждайте себя, камледа. – Теперь ко мне подошел главарь. – Вы привязаны очень надежно, так что нет смысла попусту расходовать свои силы.
– Ну, раз надежно, то почему бы и не подергаться? – раздраженно буркнула я, – Вам-то что в таком случае переживать?
– Просто смотреть больно на ваши пустые потуги. – Улыбнулся Трисс, обнажая неожиданно белые ровные зубы. – Вы и так выглядите неважно.
– Вашими стараниями, между прочим! – хмуро напомнила я, но дергаться и вправду прекратила, почувствовав ноющую боль в задействованных мышцах.
– Работа такая! – развел руками главарь, – Издержки профессии, так сказать.
– А получше специальности не нашлось? – не знаю, что меня дернуло начать разговор с собственным похитителем, но сейчас я почему-то была уверенна, что пока мы с ним тут беседуем, Рэгди со своим ущемленным (во всех смыслах) достоинством, ко мне не сунется.
– Увы камледа, я добровольно встал на этот путь, и сворачивать с него не собираюсь. – С притворной грустью вздохнул Трисс.
– И чего вам как нормальным людям не живется? – проворчала я. – Откуда вы вообще такие взялись? Сколько живу на острове – никто даже не заикнулся о том, что тут оказывается, разбойники вовсю шастают!
– Почему же сразу разбойники? – возмутился главарь. – Мы называем себя отступниками.
– И от чего отступаете? – проявила любопытство я.
– От политики камадо. – Просто произнес Трисс.
– О как! – только и смогло выдать мое сознание. Интересненькое дело получается! Во всех секторах тишь да гладь – люди кажется искренне любят своего правителя, да и насколько я успела узнать Дрейка – на кровожадного тирана он ну никак не тянет, а тут оказывается, под шумок растет кучка чем-то недовольных островитян, ушедших в глухое подполье. Интересно, а Дрейк вообще в курсе, что твориться у него буквально под носом? Я уже хотела было поинтересоваться у Трисса, что конкретно его не устраивает в политике камадо, но главарь меня опередил, удовлетворенно сообщив:
– Ну вот, опухоль уже почти спала!