Они пошли не на городской пляж, а пробрались на мало кому известный частный.
Дэвид терпеливо ждал, пока Кайла поливала пятна от одуванчиков на их одежде лимонным соком. Поставив пустую бутылку на землю, она стала втирать сок в пятна.
Он резко глотнул воздух, и она подняла глаза. Он смотрел на нее усмехаясь, но его карие глаза таили какое-то невысказанное чувство.
Кайла отпустила его рубашку и попятилась.
– Догоняй! – крикнула она через плечо, скидывая шлепанцы, и пустилась бежать.
Он с криком кинулся за ней, и они влетели в холодную воду. Дэвид нырнул, Кайла последовала за ним. День был настолько жарким, что холодная вода казалась приятной и освежающей.
Кайла обожала приходить на озеро с тех пор, как сюда переехала. Благодаря пляжам и озеру, Блоссом-Вели стал хорошим курортным городом.
Вода словно смывала плохие события их общего прошлого, возвращая в беспечную юность. Они резвились, брызгались, гонялись друг за другом, играли в пятнашки. Дэвид дразнил Кайлу, позволяя ей думать, будто она может его догнать, а потом за один или два мощных взмаха руками оказывался вне ее досягаемости.
Еще в ту ночь, когда они искали собаку, Кайла обратила внимание, что Дэвид в отличной физической форме. Но вода всегда была его стихией. Он плавал с впечатляющей силой и легкостью.
Мокрая рубашка прилипла к его телу, представляя взору совершенные линии груди. Его волосы блестели от воды, капли стекали по идеальным чертам его лица.
Свет в глазах Дэвида был теплее солнца. Вожделение, которое Кайла испытывала сегодня все утро и которое достигло предела, пока она оттирала пятна с рубашки Дэвида, удавалось сдерживать только благодаря холодной воде озера.
Наконец, задыхаясь от напряжения и смеха, они перевернулись и поплыли бок о бок, улегшись на спину, глядя в безоблачное небо и не нарушая тишину. Даже взаимное влечение преобразилось в нечто иное, их настроение поменялось, словно воздух после грозы.
В конце концов Кайла заговорила.
– Я знаю, ты не врал мне о нем, – тихо сказала она. – Дэвид, прости, что я назвала тебя лжецом.
Он чувствовал себя так хорошо, что не произнес ни слова, а только немного повернул голову, чтобы посмотреть на Кайлу, и снова уставился в небо.
Холод в конце концов вынудил их выбраться на берег. Вывести пятна от одуванчика с одежды не удалось.
– В этой рубашке ты теперь сможешь заниматься только покраской, – произнесла Кайла, будто Дэвид был обычным человеком, который сам делает в доме ремонт.
– Хорошая идея, – сказал он, идя рядом с ней. – Мы оба довольно неглупые люди. Кто-нибудь из нас мог бы вспомнить, что нужно взять полотенце.
– По тому, как мы с тобой вели себя на озере, нас не назовешь неглупыми, – ответила Кайла, отряхивая влажные волосы.
– Это частный пляж, – отозвался он.
Подняв глаза, они увидели женщину, которая сердито взирала на них с крыльца своего дома.
В юности они начали бы с ней пререкаться. Они заявили бы, что нет такого понятия, как частный пляж. И озеро, и все вокруг него, включая газон, на котором стоит ее садовая мебель, принадлежит общественности. В юности они уселись бы на ее ухоженный газон и поедали бы сэндвичи.
Но сейчас Дэвид добродушно махнул рукой дамочке с кислым выражением лица, поднял пустую бутылку из-под лимонного сока, взял Кайлу за руку и повел ее за собой.
Они шли не торопясь, и с них капала вода. Дэвид продолжал держать Кайлу за руку. Они смеялись над тем, как ее шлепанцы хлюпают при каждом шаге.
Кайла попыталась вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой энергичной, живой и свободной. Она испытывала подобные ощущения только в ту ночь, когда лежала рядом с Дэвидом на прохладной траве, глядя на звезды.
Позади них взвыла сирена.
Они оба обернулись.
– О нет, – сказала Кайла. – Это тот самый полицейский.
– Неужели она вызвала полицию из-за того, что мы были на ее пляже? – недоверчиво спросил Дэвид.
Кайлу уже снова распирало от смеха.
– Нас с тобой регулярно ловят на преступлении, – сказала она. – Кто бы мог подумать?
Полицейский вышел из машины и посмотрел на них. А потом протянул руки в салон автомобиля.
Кайла завизжала:
– Бастигал!
Она помчалась вперед, и пес, вывернувшись из рук полицейского, ринулся к ней. Она схватила его, и он принялся вылизывать ее лицо. Кайла плакала и смеялась одновременно.
Но даже в порыве радости она осознала, что пес вернулся к ней после того, как она усвоила урок: Бастигал не заменит ей общение с человеком, он не станет заменой настоящего друга.
– Его нашла ваша дочь? – спросил Дэвид.
Кайла посмотрела на него и увидела, что на его губах играет чертовски привлекательная улыбка.
– Да.
– Значит, у нее будет новый велосипед, – сказал Дэвид.
– Ей придется подыскать другой способ получить новый велосипед, – произнес полицейский.
– Что? Почему?
– Я сказал ей, что она не может получить вознаграждение. Нужно помогать людям не потому, что за это платят, а потому, что так необходимо делать. Для меня важнее, чтобы она запомнила этот урок, а не получила новый велосипед. Хотя прямо сейчас она ненавидит меня за это.
– Я собираюсь купить кафе-мороженое, – произнесла Кайла. Слезы градом катились по ее лицу.
– Это всего лишь предположение, – вполголоса сказал Дэвид.
Кайла проигнорировала его.
– Скажите вашей дочери, что она будет до конца жизни получать бесплатное мороженое.
Полицейский пожал плечами, явно размышляя, не будет ли это считаться вознаграждением. Наконец он ответил, едва заметно улыбаясь:
– Конечно. Поступайте как хотите. Эй, кстати, вы обвиняетесь в незаконном проникновении на частную территорию.
– В самом деле? – весело спросила Кайла.
– Как только мне сказали, что в озере плавают два полностью одетых человека, я сразу подумал на вас. – Он усмехнулся. – Я ответил заявительнице, что она владеет только территорией вокруг озера.
Все трое рассмеялись, а пес снова принялся лизать лицо Кайлы. Она задалась вопросом, было ли у нее когда-нибудь более счастливое утро.
Полицейский уехал, и они продолжили свой путь, но уже с Бастигалом.
Дэвид протянул руку и почесал пса за ушами.
– Он до того уродлив, что кажется симпатичным, – сказал он.
– Я предпочитаю думать, что он до того милый, что кажется уродливым, – возразила Кайла. – Я думаю, этот полицейский должен позволить своей дочери принять вознаграждение.
– Ты так думаешь?
– А у тебя иное мнение?
– Не знаю. Я вдруг вспомнил своего отца, – тихо произнес Дэвид.
– Я никогда не встречалась с твоим отцом, – сказала Кайла.
– Он умер за год или два до того, как ваша семья сюда переехала. Его смерть была неожиданной. Он был здоровяком и силачом, но умер от сердечного приступа. Он ужинал и шутил, а потом упал.
– О, Дэвид…
– Не надо сочувствия, – напомнил он. – Но имей в виду: у меня плохая генетика.
Он сказал об этом легко, но его взгляд затуманила печаль. Словно Кайла рассматривала его в качестве потенциального партнера, а ему следовало ее отговорить.
Дэвид тихо прибавил:
– В последнее время я радуюсь тому, что он так рано умер и не видит, в каком состоянии сейчас мама.
Кайла снова хотела воскликнуть "О, Дэвид!", но промолчала. Она понимала, что он делится с ней самым сокровенным, о чем никогда бы никому не сказал.
– Мой папа, – продолжал он, – был как этот полицейский. Он знал, что правильно, а что неправильно. И он научил меня этому, не обращая внимания, нравится мне это или нет. Он считал, что я должен вырасти порядочным человеком.
– Мой тоже так поступал, – сказала Кайла.
– Мне приятно видеть тебя такой счастливой, Кайла, – тихо произнес Дэвид, словно они разговаривали о Кевине. Словно Дэвид знал, как часто Кайла отчаивалась, будучи в браке.
Почувствовав, что на глаза наворачиваются жгучие слезы, она прикусила губу и уткнулась носом в шерсть пса.
– Пришла твоя очередь, – тихо, но властно произнес Дэвид. А потом, словно Кайла могла ослушаться его, прибавил решительнее: – Кайла? Теперь твоя очередь быть счастливой.
Глава 13
– Я чувствую себя виноватой за то, что счастлива, – выпалила Кайла.
Дэвид кивнул:
– Я чувствовал то же самое после смерти отца. Я не понимал, как люди осмеливаются радоваться.
Кайла кивнула. Именно такие чувства она испытывала. Но ее состояние усугублялось сильной растерянностью, потому что ее отношение к смерти мужа было неоднозначным.
– Но потом я вспомнил слова отца, – задумчиво сказал Дэвид. – Он говорил, что нельзя быть одновременно виноватым и счастливым. Или испуганным и счастливым. Вот поэтому он всегда старался поступать правильно. По его мнению, истинное счастье строится на правильных поступках. И вот отчего я хочу, чтобы ты стала счастливой.
Кайла уставилась на Дэвида. Он говорил так хорошо, так убедительно…
– Дэвид?
– Что?
– Я боюсь счастья. Помнишь, ты сказал, что желания – удел детей? Я боюсь, что то, чего я желаю, меня просто разочарует. И принесет горе.
Они подошли к ее дому. Дэвид уселся на крыльцо, словно это было самым естественным поступком в мире, и похлопал ладонью по ступеньке рядом с собой.
– Было ужасно, да? – спросил он.
Кайла собиралась уточнить, что он имеет в виду, словно не понимает, о чем он говорит, но потом решила не притворяться.
– Да, – прошептала она. – Брак с Кевином был во многом ужасен. Я имею в виду, были и хорошие моменты, поэтому не пойми меня превратно.
– Расскажи мне, – потребовал он.
Кайла знала, что он предлагает ей рассказать не о приятных моментах в браке с Кевином. Она не могла не подчиниться его требованию.
И Кайла заговорила. Сначала она рассказывала медленно. Ее откровение было сродни размыву плотины: поначалу через маленькое отверстие сочится тонкая струйка воды, затем через размытый грунт идет более устойчивый поток, а потом плотина рушится.
Она поведала ему о том, как ночами ждала Кевина, не зная, где он. Об ужасных домах, в которых они жили, и неоплаченных счетах. Она говорила о работе официанткой, уборщицей, няней и садовником. О том, как пыталась сделать так, чтобы семья не развалилась.
И чем больше Кайла работала, тем чаще Кевин саботировал все, что она делала, теряя к ней интерес. Он стал унижать ее сначала в уединении собственного дома, а затем на людях.
– Бывает время, – наконец сказала она, – когда я испытываю облегчение оттого, что он умер.
Она раскрыла ему свой самый большой секрет. Но был и еще один.
Кайла ждала, когда Дэвид с ужасом отреагирует на ее признание, которое никто и никогда до него не слышал. Но вместо этого он продолжал молча сидеть на крыльце рядом с ней. Пес уснул у нее на руках. Кайла вдруг почувствовала, что совсем не считает себя виноватой.
Они вышли наружу – ее позорные и тщательно охраняемые секреты. Она испытывала облегчение, ей стало легче дышать.
Внезапно Кайле показалось, что она вольна свободно ходить по полю своих воспоминаний, не боясь подорваться на воображаемой мине.
Дэвид не оттолкнул ее. Наоборот, он обнял ее за плечи и прижал к своему сильному телу.
И тут Кайла поняла, что давным-давно простила Кевина.
После его смерти она злилась и ни за что не желала его прощать. Она считала, что он предал ее из-за своей беспечности. Но теперь она осознавала, что прежде злилась на Кевина из-за собственного бессилия.
А еще она сильнее сердилась даже не на Кевина, а на саму себя. Она не могла простить себя за неправильный выбор. За то, что так усложнила свою жизнь.
Сидя на крыльце в объятиях Дэвида, она чувствовала себя сильной и ожившей и впервые за долгое-долгое время поверила в хорошее будущее.
Кайла не думала о покупке кафе или спасении дома от разорения. Она ощущала, как возродилась ее душа.
– Почему ты вышла за него замуж? – хрипло спросил Дэвид.
В его голосе слышалась забота, он словно догадался, что Кайла должна раскрыть ему последний секрет.
Она вздрогнула. Последний секрет. О чем никто и никогда не знал. Ни ее родители. Ни родители Кевина. Ни ее лучшая подруга.
– Я была беременна.
– Понятно, – тихо сказал он.
– Ты бы им гордился, – произнесла она. – Он хотел, чтобы мы поженились. Он собирался поступить благородно.
Возможно, Кайла должна простить себя и за то, что согласилась выйти замуж за Кевина не по любви, а из-за его желания совершить благородный поступок. Она отказалась контролировать ситуацию, хотя все признаки указывали на то, что не нужно торопиться создавать семью, даже ради ребенка. Особенно ради ребенка.
– Через месяц после свадьбы у меня случился выкидыш. Но я по-прежнему думала, что могу спасти Кевина, – прошептала она. – После того лета, которое сильно его изменило, я верила, что могу его спасти.
Дэвид промолчал.
– Любовь побеждает все, – грустно усмехнулась Кайла. – Мы с ним были счастливы только однажды. После того как девочка утонула, он очень страдал. Я его утешала. Одна ситуация провоцировала другую.
И вот за это Кайла никак не могла себя простить.
Дэвид сжал ее руку.
– Ты знал, – прошептала Кайла. – Ты знал, что наш брак станет катастрофой. Ты знал, что Кевин как поезд-беглец, который ничто не остановит. Ты говорил, чтобы я не выходила за него замуж.
– После той ужасной трагедии, я увидел, каков Кевин на самом деле, – резко и с сожалением произнес Дэвид. – Он страдал после того, как произошла трагедия. Но не из-за девочки. Причина была не в ней. Причина в том, как трагедия повлияла на него. Он просил меня не рассказывать следователям, что отвлекся во время дежурства. Но я сделал то, что должен был сделать. И после этого он полностью изменился. Я больше не видел его беззаботным. Он стал небрежным. Я не видел его веселым. Он стал безответственным. Я больше не видел его очаровательным. Он стал эгоистичным. – И все же, – голос Дэвида дрогнул, – если бы он сразу раскаялся в тот день, я бы относился к нему с прежней симпатией. Но он этого не сделал. Он поступил по-своему. И я стал циничным. Люди всегда действуют в своих собственных интересах. И я в том числе. Мне очень жаль, Кайла. Мне жаль, что я вынужден так отзываться о твоем муже.
Сидя на крыльце, они наслаждались откровениями и особенной связью, которая возникла между ними благодаря трудностям. Романтичную и живущую надеждами Кайлу трудности толкнули на сближение с Кевином. А прагматичный и сдержанный Дэвид отошел в сторону.
Кайла осуждала выбор Дэвида и даже ненавидела его, но теперь задавалась вопросом, не был ли его выбор единственно правильным. Дэвиду удалось остаться прежним.
А вот Кайла потеряла себя. Но действительно ли она изменилась?
Сидя под теплыми лучами солнца рядом с Дэвидом, она осознавала, что на самом деле так и осталась сердобольной глупышкой, которая спасает неисправимых мужчин, старые дома и брошенных собак. Она просто пыталась скрыть свою мягкотелость, чтобы никто не причинил ей боль.
Но теперь Кайла ощутила, как с ее сердца и души падает броня. Однако она совсем не чувствовала себя слабой.
Ни с кем другим, кроме Дэвида, Кайла не ощущала такой близости. Наклонив голову, она внимательно посмотрела на него. В его глазах читалась заинтересованность.
Он знал, какова настоящая Кайла, и она ему по-прежнему нравилась.
От взгляда Дэвида у нее перехватило дыхание. Если ей придется сражаться с вооруженным до зубов врагом, Дэвид встанет рядом с ней.
Если бы они были на корабле в бурном море, Дэвид первым делом позаботился бы о ее безопасности. Если бы они оказались в горящем здании, он вывел бы ее из него.
Он единственный человек, рядом с которым ее жизнь обретет смысл.
Ее смягчившееся сердце настолько переполнилось благодарностью, что Кайла наклонилась к Дэвиду. Не зная, как еще выразить просыпающиеся в ее душе чувства, Кайла нашла в себе мужество сделать то, о чем мечтала с тех пор, как ее ужалила пчела.
Если бы ей оставалось жить несколько секунд, она предпочла бы насладиться поцелуем с Дэвидом.
Он догадался о ее намерении. И вместо того чтобы отстраниться, прижал Кайлу к себе и наклонил голову.
Наконец она коснулась своими мягкими губами его согретых солнцем губ.
Сначала поцелуй был нежным и неуверенным. Но вскоре оба уступили давней страсти, которую сдерживали столько времени. Кайлу словно опалило пламенем. Нынешний поцелуй не мог сравниться с поцелуем двух неопытных юнцов, которые познавали друг друга много лет назад.
Они оба повзрослели и стали серьезнее и опытнее. Они вкладывали в поцелуй все свои чувства, всю душу.
Зажатый между ними Бастигал проснулся, заворчал и укусил Дэвида за руку.
Они отпрянули друг от друга, и Кайла нервно рассмеялась:
– Извини. Он никогда раньше не кусался. Казалось, Дэвид испытал облегчение. Он пригладил рукой высохшие на солнце темные волосы.
Он из тех, кто любит все планировать заранее. Интересно, как он отнесся к этому спонтанному проявлению страсти?
Отпустив руку Кайлы, он резко встал:
– Я должен пойти домой и переодеться.
Сначала она подумала, что он ее отвергает. Но она ошиблась.
– Но потом я вернусь, – тихо сказал Дэвид, не сводя с нее глаз. Он давал ей понять, что его не отпугнуло произошедшее между ними.
– Ты придешь?
Дэвид кивнул.
– Мне нужно починить стул на твоей кухне. Когда я встал на него, протирая потолок, он сильно зашатался. Я не хочу, чтобы ты свалилась с него и ушиблась, когда в очередной раз мороженица зальет смесью кухню.
Но Кайла, которая теперь все чувствовала по-другому, догадалась, что на самом деле речь идет не о стуле. Дело даже не в поцелуе, как она надеялась. Она видела, как Дэвид посмотрел на свой дом.
Она поняла: Дэвид ищет предлог, чтобы проводить меньше времени в доме матери. Он не желал возвращаться в дом, в котором вырос.
После того, что между ними произошло, он должен понимать: Кайла никогда не бросит его в беде.
Сегодня утром она видела боль и отчаяние в его глазах. Она чуть не расплакалась, когда он говорил, что поведение матери угрожает уничтожить все светлые воспоминания из прошлого.
Кайла уже знала правду. Сегодня утром она была совсем другим человеком. Она не помнила, когда научилась отворачиваться от людей, чтобы защитить собственные чувства. Возможно, она ожесточилась, настрадавшись в браке с Кевином. Но теперь все изменилось.
Однажды, давным-давно, она, Дэвид и другие дети отправились к водопаду. Придя туда, они обнаружили, что кто-то разбросал там мусор.
Кайла пришла в ярость, а Дэвид просто собрал мусор и сложил его в рюкзак.
– Это временный беспорядок, – сказал он, увидев выражение ее лица. – Он не изменит вот этого. – Дэвид указал на красивый водопад. – Даже если бы я его не собрал, – тихо продолжил он, – через пять, или двадцать, или через сто лет мусор разложился бы, а водопад остался.
Все в этом мире преходяще. Кроме истины. Кайла понимала, что не замечала этого прежде из-за "мусора", который накопился в ее душе. Но благодаря Дэвиду она смогла познать себя. Она начала надеяться на лучшее и была готова рисковать.