Судя по тому, что его заперли в тюремной камере, блестящий план уберечь его от пристального внимания плохих парней не слишком удался.
Но он будет держать рот на замке. Берни Уотерман не предатель. Он не проговорится. Даже если у него станут вырывать ногти. Нет, у них ничего не выйдет.
Он пошевелил под одеялом босыми ступнями. Вряд ли они станут выдирать у него ногти...
Берни засопел и высморкался в одеяло. Потом откинул голову на подушку и задышал через рот. Он чувствовал себя отвратительно.
Но ощущение было такое, что станет еще гораздо хуже.
Эмбер прошлась по камере, прикидывая ее размеры. Десять футов на десять, стены из оштукатуренного шлакобетона, потолки высотой восемь.. нет, девять футов. Она взглянула на свои ногти. Они были не в лучшем виде, после того как она отковыряла кусок штукатурки, обнажая бетонный блок.
Но ей пришлось это сделать. Она должна была знать, насколько серьезно ее положение, и тщательный осмотр помещения подтвердил то, о чем она уже догадывалась: положение чертовски серьезное.
В камере не было ничего, кроме койки и унитаза из нержавеющей стали без сиденья и крышки. Досадно. Не лучший из видов оружия, хотя в такой ситуации сойдет любой.
Но даже и так, в унитазе воды было явно недостаточно для того, чтобы утопить человека. А мечта о зеркале, увы, оставалась совершенно недостижимой.
Очень жаль. С помощью смертоносного осколка стекла Эмбер могла бы не только исправить свою первую за семь лет неудачу, но и взглянуть на больное плечо. Однако тут ничего не поделаешь, и волевым усилием она выкинула из головы и это желание, и боль.
Она легла на пол возле койки и протиснулась под нее на спине, стараясь не ободрать левое плечо. Прямо-таки механик, осматривающий подвеску автомобиля. Правда, Эмбер не собиралась ничего ремонтировать. В тот момент она жаждала разрушения.
К несчастью, и разрушать было нечего. Эмбер надеялась найти растяжимую пружину. За неимением другого можно было заточить ее конец о бетон и спрятать самодельный нож в вырезе джемпера. Но Дрейк все предусмотрел. Основание койки было сделано из туго натянутой сетки. Никаких пружин.
Оставалось только отодрать одну из металлических ножек, хотя это сразу бросилось бы в глаза. И все же без оружия Эмбер чувствовала себя отвратительно.
Она ухватилась за край койки и перевернула ее, находя удовлетворение в том, как металл загрохотал по твердому полу. Потом ударила ногой по ножке кровати. Один раз, другой, третий...
Металл согнулся, и Эмбер присела на корточки, чтобы рассмотреть получше. Отлично. Еще разок.
Она приготовилась нанести последний удар и отломать металлический цилиндр, но в этот момент распахнулась дверь и вошел Белцер.
– Самоутверждаешься, принцесса?
– Что ты в этом понимаешь! – сказала Эмбер, глядя на открытую дверь у него за спиной и в долю секунды принимая решение.
Крутанувшись, она выбросила ногу вперед и вверх движением, каким гордился бы ее сэнсэй. Она угодила бандиту в челюсть. Голова его мотнулась назад, он потерял равновесие и с ласкающим слух глухим стуком плюхнулся на пол.
Неужели так просто?
Эмбер подскочила к нему и забрала пистолет. Менее чем через двадцать секунд она с оружием оказалась у дверей, оставив позади стонущего Белцера.
Она вышла в коридор, издав легкий вздох облегчения.
– Брось пистолет,– раздался голос Прадо.
Эмбер закрыла глаза. Облегчение пришло слишком ненадолго. К ее виску прижималось холодное дуло пистолета, и она поняла, что у нее нет выбора. Пока нет.
Она бросила пистолет на пол, скривившись от досады, когда Прадо отшвырнул его ногой в сторону.
– Занимаешься не своим делом, сладкая моя,– сказал он.
Эмбер ничего не ответила. Он ошибается. На этот счет – вне всякого сомнения. Но сейчас не время это доказывать.
Ночной кошмар.
Это был настоящий ночной кошмар в обрамлении шелков, атласа и блеска хрусталя.
Финн вышагивал по комнате, превосходящей своей роскошью апартаменты люкс в "Плаза". Он ожидал, что его бросят в холодную камеру с каменными стенами или привяжут к цементной плите, а над грудью у него, как маятник, будет раскачиваться циркульная пила. Вместо этого его привели в восхитительное гнездышко.
Очень странно, чтобы не сказать больше.
Усевшись на край плотного матраса, Финн провел ладонью по шелковому покрывалу. Мозг его лихорадочно работал. Ему нужно отсюда выбраться. Нужно разыскать Эмбер. Но он уже обследовал каждый дюйм комнаты. Если тут и были спрятаны какие-то потайные ходы, он их не нашел.
Ванная комната была набита всякой всячиной, но не обнаружилось ничего такого, из чего можно было бы изготовить даже самую примитивную взрывчатку или оружие. Финн со вздохом запустил пальцы в волосы. Может, это и к лучшему. Если бы он вышиб дверь взрывом, то, скорее всего, получил бы пулю в голову. А мертвый он Эмбер не нужен.
Их разделили, как только грузовик остановился в бетонном бункере. Финн мог лишь надеяться, что Эмбер разместят с такими же удобствами. Однако он сильно подозревал, что ее апартаменты гораздо скромнее. Диана предполагала, что у Финна есть информация, и, очевидно, хотела попытаться извлечь ее с помощью ласки.
А вот Эмбер прихватили просто за компанию. На борту самолета ей ясно дали понять, что ее I вовсе не стремятся осчастливить. Только оставят в живых – на случай если она понадобится для того, чтобы подобраться к Финну.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул Он скажет им все, что они пожелают, если это поможет уберечь Эмбер. Но проку от этого не будет. Потому что к концу этого дня он знал ничуть не больше, чем раньше.
Финн ударил кулаком по кровати, не причинив никакого вреда толстому пушистому покрывалу.
– Ну-ну, радость моя,– донесся до него из дальнего конца комнаты ласковый женский голос.– Что тебя беспокоит?
Он открыл глаза и увидел, что дверь распахнута и на пороге стоит Диана. На ней был лишь шелковый пеньюар, просвечивающий на фоне освещенного коридора. Она плавно двинулась вперед; каждое ее движение было рассчитано на соблазн.
Финн проигнорировал ее вопрос и хранил полное молчание, пока она шла к нему. На скуле у него заиграли желваки, и он прикусил губу, борясь с непреодолимым желанием рывком подняться с кровати. Никогда прежде ему не хотелось ударить женщину. А сейчас хотелось. И еще как хотелось.
Подойдя к нему, Диана провела кончиками I пальцев по его челюсти, хотя он отвернулся в сторону, чтобы избежать ее ласки.
– Ну же, милый, как странно ты реагируешь. Я думала, ты будешь рад меня видеть.– Взяв его за колени, она развела их в стороны и встала у него между ног.– Надеялась, что мы сможем насладиться друг другом наедине.
– Мне почему-то кажется, у вас есть какой- то скрытый мотив,– сказал он.
– Чепуха.– Она сделала перед ним полный оборот, прошелестев пеньюаром по грубой ткани его джинсов.– Видишь, я совершенно безоружна.
– Не уверен, что это делает вас менее убийственной.
Диана запрокинула голову назад и расхохоталась, словно он поразил ее своим остроумием. Потом положила ладонь ему на плечо и придвинулась ближе. Он нее пахло клубникой, и Финн подумал о том, сможет ли он когда-нибудь в будущем без отвращения смотреть на слоеный торт с фруктовой начинкой.
Она слегка изогнулась и села, балансируя на его бедре. Тесно прижалась к Финну и потянулась рукой к его паху, шепча ему на ухо:
– Вы знаете, что хотите меня, мистер Тиг.
– Был бы очень признателен, если бы вы освободили мою ногу, Диана,– произнес он, твердо выдержав ее взгляд.
– Скажи "пожалуйста",– велела она, щекоча дыханием его ухо.
– Пожалуйста.
– Я тебе не верю.
Она прижала ладонь к его паху, и от этого нежданного прикосновения его тело пронизали волны непрошеных ощущений.
– О-о-о,– прошептала Диана.– На самом деле ты хочешь, чтобы я осталась.
Финн поморщился, ненавидя в этот момент свое тело, тестостерон и в особенности свой пенис.
– Простая вежливость, мэм.
– Мне нравятся воспитанные мужчины.
Соскользнув с его колен, она вновь встала перед ним. Финн медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь вернуть самообладание.
Ее улыбка сказала о том, что она видит его насквозь, и Финну оставалось только надеяться, что она ошибается. Подняв руку, она потянула за шелковый шнурок у себя на шее. Пеньюар вдруг как будто растворился, словно сахар в воде, и она предстала перед ним обнаженной. Его захлестнула волна желания, быстро схлынувшая под напором ярости и отвращения к самому себе.
Это не та женщина, которую он хочет. Эта женщина – его фантазия, и ничего больше.
– В чем дело, сладкий мой? Ты меня хочешь. Мы совсем одни. Ничто не помешает тебе взять меня.– Она заскользила ладонями по его бедрам, подгоняя и побуждая.– Ее здесь нет, она не увидит,– шептала Диана.– Обещаю, ты не пожалеешь.
Она взяла руку Финна и прижала к своей груди. Он почувствовал, как твердеет сосок под его прикосновением, и все его тело напряглось, а в ушах застучала кровь.
Женщина наклонилась вперед, наполняя его ладонь своей плотью. Когда с ее губ сорвался тихий стон, Финн не выдержал. Он резко выпрямился, схватил ее за талию и, развернувшись, швырнул спиной на кровать. Его руки сомкнулись на ее шее – не так сильно, чтобы перекрыть воздух, но достаточно для того, чтобы охладить ее пыл.
– О, милый.– В низком хриплом голосе не было ни тени испуга. Обхватив его ногами и сплетя лодыжки за его коленями, она протянула руку к застежке джинсов.– Ты любишь пожестче,– сказала она.– Я тоже.
финн придавил ее к кровати, не обращая внимания на издаваемые ею томные звуки.
– Где она? – спросил он.
– Я же говорю тебе: она не узнает. Никогда не узнает.
Диана раздвинула ноги шире, выставляя напоказ свое совершенное тело. Ее лобковые волосы блестели, и Финн догадался, что она по-настоящему возбуждена. Возможно, она лишь пыталась таким способом выведать информацию, но при этом явно получала удовольствие.
На долю секунды он представил, как овладевает ею прямо здесь, словно совокупление с ней доказало бы некую сомнительную истину или послужило бы иной цели помимо избавления от этого ужасного, испепеляющего гнева.
– Довольно.– Одним неуловимым движением он перевернул ее и стащил с кровати, зажав ее шею в сгибе руки.– Один неверный шаг, и, клянусь, я сломаю тебе шею.
– Дорогой,– прошептала Диана,– я сказала что-то не то?
Повернувшись вместе с ней в сторону двери, Финн подтолкнул ее и почти поволок за собой, пока не остановился перед электронным детектором контроля входа и выхода.
– Открой.
На миг ему показалось, что она хочет возразить. Потом она наклонилась вперед, и он из осторожности оттащил ее назад.
– Так ты хочешь, чтобы я открыла дверь, или нет? Дай мне подойти к чертову детектору!
Он немного ослабил хватку, и Диана приложила ладонь к просвечивающей пластине. Вверх- вниз задвигалась горизонтальная полоска света, как в копировальном устройстве при сканировании изображения. Как только свет погас, дверь отъехала в сторону.
Там стоял мужчина, которого Финн никогда раньше не видел, с пистолетом, направленным ему в голову.
– Отпустите ее, мистер Тиг.
Финн подчинился, поднял руки и сделал шаг назад, а Диана вышла в коридор и, голая, встала около мужчины.
– Кто вы? – спросил Финн.
– У нас впереди еще достаточно времени для беседы,– ответил мужчина.– А пока,– сказал он, поглаживая обнаженное тело Дианы,– я, пожалуй, займусь делом, которое вы не довели до конца.
Дверь скользнула на место, снова запирая Финна в ловушке. Охваченный гневом и отчаянием, он обрушился на дверь.
Но мгновение спустя выпрямился и приложил ладонь к электронному детектору. Ничего.
Разумеется, он ни на что и не надеялся, но попытаться стоило.
Он повернулся и оглядел комнату, ее роскошную, продуманную обстановку. Комната для обольщения, это так. И в тот момент, черт побери, он жаждал получить облегчение.
Эмбер.
Он хотел ее. Страстно желал. Желал так сильно, что тело ныло. Он хотел держать ее в объятиях, прикасаться к ней, раствориться в ней.
Но он понятия не имел, как ее найти. Не знал даже, увидит ли ее когда-нибудь живой.
ГЛАВА 11
Дрейк обвел взглядом разгоряченное тело Дианы: твердые, напрягшиеся соски, затуманенные страстью глаза.
– Так приятно видеть, что задание тебе в радость.
Он скинул форменный пиджак и набросил ей на голые плечи.
Губы женщины тронула похотливая улыбка.
– Мне казалось, ты хочешь, чтобы я получала удовольствие от работы,– проворковала она, придвигаясь ближе и прижимаясь к нему всем телом.
Он почувствовал, как напрягается от этого прикосновения. Просунув между ними руку, она легонько провела у него между ног.
– И теперь мы можем пропустить всю эту докучливую любовную игру.
Дрейк рассмеялся. Он не мог долго сердиться на нее. Черт, да ведь вся эта операция затевалась ради нее. Ради них обоих.
– Он красивый мужчина. Ты уверена, что совсем не хотела его?
– Он придурок,– сказала она.
При этих словах Дрейк засмеялся громче. В мире Дианы существовало два типа мужчин: те, кто поддавался ее чарам, и те, кто не уступал ей.
Возможно, Диана желала использовать мистера Тига в качестве живого вибратора, но она его не хотела. Ничуть.
Не больше, чем хотел ее Тиг.
Нет, Тиг не хотел Диану, он хотел ту брюнетку, которую приволок Белцер. И Дрейк собирался позволить Тигу быть с ней. Одна ночь тюремной страсти, соединения в страхе и изоляции, совместных размышлений на тему о том, какая судьба их ожидает... О да. К тому моменту, когда Дрейк начнет допрос, мистер Тиг станет гораздо более сговорчивым.
В общем, в отношении Финеуса Тига Дрейку можно было не беспокоиться.
Диана прижала его к стене, успешно переключая его мысли с Тига на мягкие изгибы своего разгоряченного тела.
– Сейчас,– выдохнула она.– Прямо здесь. Прямо сейчас.
Он покачал головой.
– Позже, детка.– Он сдавил ее сосок, скручивая его до тех пор, пока женщина не вскрикнула от боли и наслаждения.– Прямо сейчас у меня на уме любовная игра другого рода
Минут через пять после ухода Дианы дверь снова открылась. Финн напрягся, ожидая второй попытки от Дианы или неприятного визита человека с пистолетом.
Вместо этого он получил Эмбер.
Окатившая его волна облегчения была настолько ощутимой, что прошло несколько секунд, прежде чем его мозг осознал то, что увидели глаза: Эмбер была совершенно обнаженной, со связанными за спиной руками. Несмотря на это, голову она держала высоко.
– Я бы сам тебя поимел, если б это зависело от меня,– проговорил Белцер у нее из-за спины. На его щеке красовался жуткий синяк, губа была разбита, что усиливало общее отталкивающее впечатление от его внешности.– Тебе бы понравилось.
– Гроша ломаного на это не поставлю,– откликнулась Эмбер, и Финн мысленно похвалил ее за смелость.
– Сука,– пробубнил Белцер.
Прижав к ее пояснице рукоять пистолета, он втолкнул девушку в дверь. Она споткнулась и упала на колени. Дверь задвинулась.
Финн тут же бросился к Эмбер, на ходу сбрасывая рубашку. Глубокая рана под ее левой лопаткой кровоточила, вспухшая кожа по краям приобрела желтовато-коричневый оттенок. Инфекция. Он провел пальцем по краю раны.
– Надо срочно этим заняться.
– Все будет хорошо,– сказала Эмбер.
Его до глубины души тронула ее мимолетная улыбка.
Он не стал возражать, но, накидывая на ее плечи свою рубашку, мысленно обозрел содержимое ванной комнаты. Ничего из аптечки первой помощи, в этом он был уверен.
– Миленькие апартаменты,– заметила Эмбер, поднимаясь с пола.– А меня, должно быть, поместили в какую-то кладовку.
– Тебя обижали? – спросил Финн, осторожно поворачивая ее и пытаясь развязать веревки на запястьях.
– Я в порядке,– ответила она.– Страшно злюсь, но в порядке.
Он заглянул ей в лицо и решил поверить. Хорошо. Потому что если бы он узнал, что Белцер или кто-то другой трогал ее, он бы прикончил обидчика. Правда, в тот момент Финн не совсем понимал, как он это сделает.
Еще один рывок, и веревки соскользнули с запястий.
– Готово,– сказал он.
Белцер применил простой скользящий узел, и Финн легко с ним справился. Едва освободившись от веревок, Эмбер просунула руки в рукава и стала тереть покрасневшие кровоточащие запястья.
Ему хотелось заговорить с ней, заверить ее, что он постарается как-то все уладить. Но слова не находились.
Вместо слов он обнял ее за плечи и привлек к себе. Основной инстинкт оттеснил рассудок в сторону. Финн знал лишь, что хочет ее. Хочет убедиться в том, что она в безопасности. Хочет стереть память о Диане. Хочет рассеять страх и боль Эмбер. Черт побери, он просто хочет найти хоть один просвет в этом кошмаре.
Он прижался губами к ее губам, и она приоткрыла рот, с жадностью возвращая ему поцелуй, словно ее голод был столь же неутолим, как его. Она не успела еще застегнуть рубашку, и он, просунув руку внутрь, принялся гладить ее по спине, а другой рукой обнял за шею. Он искал удовлетворения, упиваясь ее губами, но желая гораздо большего.
Он уже давно страстно желал ее. И сейчас, видит бог, он ее получит.
Одним энергичным движением Финн опустил ее вниз и, когда она улеглась на мягкий ковер, оседлал ее.
– Мне не хочется причинять тебе боль,– сказал он, поглаживая ее плечо.
– Если не станешь трогать меня,– возразила Эмбер,– вот это будет мучение.
Она улыбнулась, и он не заметил в ее глазах ни тени сомнения. Просто приглашение. Требование, черт возьми.
Другого поощрения ему не понадобилось.
Рубашка распахнулась; грудь Эмбер часто вздымалась и опускалась. Он стал гладить ее груди, потом наклонился и быстро прикоснулся языком к соску. Она застонала, чуть приподняв бедра от пола.
Он стащил с себя брюки и трусы. Потом остановился, желая объяснить ей, что, хотя и не знает, зачем они оказались на этом острове, но сделает все возможное, чтобы оградить ее от опасности.
– Эмб...
Она заставила его замолчать, приложив палец к его губам, и раскинула ноги шире.
Финн уже был сильно возбужден, и этот молчаливый приказ едва его не доконал. Опустив руку, он дотронулся до ее лона, чтобы убедиться, что Эмбер готова для него. Ему не пришлось разочароваться. Она была готова, горячая, влажная и гладкая. И он вошел в нее одним решительным толчком.
Она издала тихий стон наслаждения; ее бедра приподнялись ему навстречу. Охватив ладонями его ягодицы, она притянула его к себе, заставляя двигаться сильнее и глубже. Закрыв глаза, Эмбер стонала, пока они терлись друг о друга, охваченные самозабвенной страстью. Но он оставался с открытыми глазами, запоминая, как напрягаются и опадают ее груди, как она прикусывает нижнюю губу, как дрожит ее живот, пока страсть набирает силу.
Его поглотил ее бархатный жар. Ему хотелось спрятаться у нее внутри, хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. В то же время ему хотелось, чтобы нарастающее в нем напряжение, наконец, взорвалось.
Он снова и снова совершал ритмичные движения, как будто каждый толчок помогал заменить что-то плохое на чистое, доброе и хорошее.