Национальные флаги развевались на ветру. Женщины и мужчины были одеты в разноцветные праздничные наряды. В воздухе витала атмосфера праздника: повсюду слышалась музыка и радостный смех.
Даже осознание того, что их с Рашидом брак ненастоящий и скоро она вернется домой и никогда уже не будет госпожой, не могло испортить Торе настроения. Этот праздник в честь Рашида, будущего эмира – такой опыт бывает раз в жизни, и она собиралась насладиться каждым мгновением.
А потом какая-то девочка поднялась со своего места на помост, держа в руках букет цветов. В ее глазах Тора видела нерешительность и страх, когда она стояла в ожидании на ступенях. Керим наклонился к Торе и прошептал ей на ухо:
– Девочка хочет поприветствовать новую госпожу, если вам будет угодно.
– Меня?
Она думала, что сегодня все приветствия и дары будут адресованы Рашиду. Тора улыбнулась девочке и протянула руку. Малышка тоже улыбнулась и поднялась по ступенькам, поклонилась, протянула Торе цветы и что-то сказала ей по-арабски.
– Что она сказала?
– Она пожелала вам много детей.
– О-о-о, – внезапно смутилась Тора.
Она пробормотала "спасибо" по-арабски – одно из немногих слов, которые она выучила. Тора уже не была сторонним наблюдателем, она стала полноценным участником церемонии. Дети продолжали подходить к ней, дарить цветы и желать всяческих благ, и стол превратился в огромное цветочное море. Тора искренне благодарила всех детей, и их лица освещали счастливые улыбки.
Тора посмотрела на Рашида и слегка вздрогнула, обнаружив, что он тоже внимательно наблюдает за ней. В его задумчивом взгляде она заметила что-то вроде уважения.
Рашид наблюдал, как Тора принимает очередной букет от маленькой девочки. Она нежно погладила ребенка по щеке, и малышка спустилась обратно к своей семье, сияя от восторга.
Тора так естественно вела себя с детьми, выглядя при этом столь спокойной и безмятежной, и такой красивой, что его сердце разрывалось на части. Солнце приближалось к зениту, и становилось настолько жарко, что любая другая женщина наверняка возмутилась бы, что ей приходится принимать участие в церемонии, хотя она не является настоящей госпожой. Тора вела себя так, будто происходящее не доставляет ей никакого дискомфорта.
Она заставляла его поверить, что все возможно.
А потом, когда они переместились во дворец для самой коронации и Керим заменил черную повязку золотой, он вспомнил слова, которые этим утром сказала ему Тора. "Ты сильный… Ты станешь хорошим эмиром".
Керим произнес речь по-арабски и надел корону на голову Рашида. Дело сделано, теперь он эмир.
Аплодисменты и приветствия прокатились по тронному залу. Самые громкие возгласы раздавались оттуда, где сидели его друзья со своими семьями. Рашид улыбнулся и выдохнул. Он даже не заметил, что задерживал дыхание.
Он повернулся к Торе и увидел, что ее глаза блестят от непролитых слез, и это тронуло его до глубины души.
Но прежде чем он поблагодарит ее за слова, сказанные утром, за ее молчаливое мужество, сначала нужно закончить другую часть праздника. Фейерверки осветили вечернее небо Каджарана, и их разноцветные всполохи были видны даже из пустыни.
Уже перевалило за полночь, когда праздник наконец закончился. Юзра уложила Атию спать уже несколько часов назад, теперь Рашид шел рядом с Торой в сторону их комнат.
Торе казалось, что воздух вокруг них мерцает. Сегодняшний праздник сгенерировал столько энергии, что воздух был словно наэлектризован. Каждый шаг, каждый шелест платья эхом отражался от мраморных стен дворца. Тора чувствовала, как неумолимо приближается время ее отъезда.
Она не хотела, чтобы эта ночь заканчивалась. Ей нравилось быть частью жизни Рашида, важной частью… пусть даже всего на одну ночь. Она хотела сохранить этот волшебный миг и навсегда запомнить его.
Скоро время ее пребывания в Каджаране подойдет к концу. Скоро она вернется в Сидней и снова облачится в строгую юбку и застегнутую на все пуговицы рубашку. Не будет больше шелковых нарядов и аромата жасмина в воздухе.
И больше не будет Рашида…
Сердцу вдруг стало тесно в груди.
Он, по большому счету, для нее никто, и все же ее распирало от гордости, когда его короновали новым эмиром. Никто? Тора сама себя назвала лгуньей.
Ей показалось, что они слишком быстро дошли до ее комнаты. Тора посмотрела на Рашида снизу вверх:
– Спасибо, что проводил меня.
Он покачал головой:
– Это ты заслуживаешь моей благодарности, Тора. То, что ты сказала мне утром… – Он замолчал, подбирая нужные слова, и она приложила палец к его губам.
– Я не сказала ничего, что ты не знал сам. Наверное, тебе просто нужно было это услышать.
– Ты удивительная женщина, Тора. – Рашид поцеловал ее руку.
– Нет, Рашид.
– Да, и ты знаешь, что это правда. С самого момента своего прибытия ты поразила каждого, с кем познакомилась. Сегодня ты была звездой, очаровавшей всех – от маленького ребенка до высочайшей особы. Я знаю, что навязал тебе этот брак, что ты его не хотела, но твое присутствие стало одним из самых выдающихся событий моего возвращения в Каджаран.
– Мы заключили сделку, Рашид. Я тоже извлекла кое-какую выгоду. Эти деньги помогли мне выручить друга в тяжелые времена.
– Это ничто в сравнении с тем, что ты сделала для меня. Я в долгу перед тобой, Тора, и не знаю, чем отплатить тебе.
Тора знала: настал момент истины. Если она хочет продолжения этой ночи, именно она должна сделать шаг навстречу. Тора посмотрела ему в глаза и поняла, что, уехав, навсегда оставит частицу себя в Каджаране.
Свое сердце.
– Займись со мной любовью, Рашид.
Глава 13
Рашид не мог выразить словами, что он чувствовал сейчас.
Он подхватил ее на руки и поцеловал. Он отнес ее в свою спальню и бережно уложил в центр огромной кровати.
Сегодня не было такой спешки, как в их первую ночь, они не срывали друг с друга одежду. Рашид раздевал ее медленно и осторожно, словно распаковывал драгоценный подарок. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее бархатной кожи, ласкал покрытые хной ладони и ступни, пока она не затрепетала от желания.
– Ты прекрасна, – прошептал он.
Рашид с обожанием смотрел на ее обнаженное тело, и тепло разлилось внутри ее горячими волнами. Ей нравилось, когда он так смотрел на нее, – она чувствовала себя самой красивой и желанной женщиной на свете.
Рашид сбросил одежду и превратился из правителя пустыни в господина. Сегодня она была его королевством и самым верным подданным. Сегодня она была его королевой. Сегодня она принадлежала ему, целиком и полностью, и он отдаст ей всего себя взамен.
Они медленно и чувственно занимались любовью всю ночь. Именно любовью, а не сексом, она знала это. И это крохотное зернышко их связи проросло в нечто гораздо большее, сильное и могущественное.
Это была любовь.
Эта мысль взволновала ее и одновременно привела в ужас, но это казалось таким правильным сейчас. Она любила его.
Когда Рашид присоединился к ней на пике экстаза, он прошептал ее имя, и она точно знала, что он тоже любит ее, пускай даже совсем немного.
Он притянул ее к себе и поцеловал, и не имело никакого значения, что уже через минуту он спал как убитый. Всего за одну ночь он дал ей больше, чем она могла мечтать.
– Я люблю тебя, – прошептала она, осторожно коснувшись губами его губ.
Тора прижалась к нему и уснула со счастливой улыбкой на губах.
Тора услышала шум за соседней дверью.
Плач. Атия. Тора прислушалась, и через мгновение раздался новый крик, на этот раз громче предыдущего. Тора напрягла слух, надеясь услышать шаги Юзры по плиточному полу, но их не было, а Атия тем временем разошлась не на шутку.
Радом с Торой крепко спал Рашид. Он был опустошен после долгого дня коронации и не менее долгой ночи, последовавшей за ней. Тора хотела оставить заботу о малышке Юзре, но побоялась разбудить Рашида. Она накинула его халат и проскользнула в свою комнату.
Она взяла девочку из кроватки и прижала к себе.
– Что случилось, малышка? Что такое?
На пороге комнаты появилась заспанная Юзра с такими огромными синяками под глазами, что Тора немедленно отправила ее обратно в постель. Рашиду придется найти еще одну няню, чтобы поделить нагрузку.
Тора проверила подгузник и постельное белье в кроватке – все было сухо. Она предположила, что девочке что-то приснилось. Она погладила Атию по спинке и начала петь колыбельную, которая так нравилась малышке. Наконец маленькие пальчики, крепко сжимавшие ее халат, расслабились, и Тора отнесла ребенка обратно в кроватку.
– Откуда ты знаешь эту песню?
Тора обернулась, все еще держа Атию на руках, и увидела Рашида, стоящего позади нее в одном полотенце, обернутом вокруг бедер.
– Ты проснулся.
– Эта колыбельная, – настаивал он. – Откуда ты ее знаешь?
– Я выучила ее в детском центре, когда там работала. У нас были дети, чьи семьи приехали со всех сторон света, и мы старались выучить песни на всех основных языках, хотя и не были уверены, что правильно произносим все слова.
– Ты знала, что это персидская песня?
– Я знала, что она восточная. – Она пожала плечами. – А почему ты спрашиваешь?
– Потому что я уже слышал ее раньше. Видимо, моя мать когда-то пела ее мне. А может, и отец тоже. Я не помнил ее до тех пор, пока не услышал, как ты поешь ее Атии в самолете.
Сердце Торы сжалось от боли. Она не могла даже представить, каково это – узнать, что твой отец жив, хотя ты считал его мертвым всю свою жизнь. Трудно пережить боль от такого предательства.
– Должно быть, твой отец очень сильно тебя любил, – сказала она.
Рашид фыркнул:
– Откуда тебе знать?
– Потому что он доверил Атию тебе, – пояснила она, стараясь подобрать слова, которые могли бы хоть немного облегчить его боль. – Я прочитала, что ее имя означает "подарок". Я знаю, он оставил множество вопросов без ответов, но он оставил тебе Атию, дар любви и радости, стоит только посмотреть повнимательнее. Он должен был очень тебя любить, раз доверил ее твоим заботам.
Рашид растерянно моргнул и погладил кудрявые волосы Атии.
Тора смотрела на его руку и чувствовала связь этого мужчины со спящим младенцем, видела удивление в его глазах. Маленький шажок навстречу. Но она знала, что со временем он научится любить Атию так, как они оба того заслуживают.
Тора поцеловала малышку в лобик и положила обратно в колыбель.
– Странно, – сказал он, удивляясь ее мудрости. – Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь, а на самом деле мне почти ничего о тебе не известно.
– Да не о чем особо рассказывать. – Она пожала плечами. – Я родилась и выросла в Сиднее, работала в детском развивающем центре. А потом, как я тебе говорила, моя подруга Салли со своим мужем открыли свою фирму, и я начала работать у них. Конец истории.
– А твоя семья? Домашние животные? Любимый цвет?
– Оранжевый, – улыбнулась она. – Никаких животных. Я слишком часто нахожусь в разъездах.
– Как погибли твои родители?
– Три года назад они разбились на планере. Папа пилотировал, когда они столкнулись с другим планером, и у них оторвалось крыло. Они находились слишком близко к земле и не смогли воспользоваться парашютом.
Рашид обнял ее и поцеловал в лоб.
– Должно быть, трудно потерять сразу обоих родителей.
– Да. До сих пор бывают моменты, когда мне очень трудно без них. Но со временем становится легче. Я знаю, это звучит как клише, но мне становится лучше, когда я думаю о том, что они погибли, занимаясь любимым делом. Папа всегда говорил, что чувствует себя по-настоящему свободным только в небе. Мне нравится думать, что они вместе парят где-то высоко.
– У тебя были родственники, которые поддержали тебя в то время?
– У меня много кузенов, но все они в основном живут в других странах, поэтому большинство из них я ни разу не видела. Кроме одного, который живет в Сиднее. Но мы… не особо близки.
– Почему?
– Мэтью плохо со мной обошелся, но с этим я уже разобралась. Мы не общаемся. Салли – моя семья, она мне гораздо ближе, чем все мои кровные родственники.
– Я бы тоже, наверное, пропал без моих братьев. Хотя они на самом деле мне не братья. Может быть, именно это и делает наших друзей особенными.
– Может быть. – Тора поерзала в его объятиях и повернулась к нему спиной, как будто эта тема ее стала вдруг смущать. – Мы можем поговорить о чем-то другом?
– У меня есть идея получше, – прошептал он ей на ухо.
Тора провокационно покачала бедрами и почувствовала мгновенную реакцию его тела.
– Мне нравится ход твоих мыслей.
– А мне нравится, как ты делаешь это…
Он достал презерватив из кармана халата, надетого на Торе, и протянул его ей. Тора развернулась к Рашиду лицом, провела ладонью по его бедру и медленно надела презерватив на его возбужденную плоть. Рашид обхватил ладонью ее грудь и большим пальцем свободной руки коснулся ее клитора.
– О господи, – выдохнула она. – Мне становится трудно сосредоточиться на поставленной задаче.
– Может быть, так тебе будет проще?
Рашид приподнял ее, закинул ногу Торы себе на бедро и глубоко вошел в нее. Она выгнула спину, как кошка, открывая ему свободный доступ к своей груди.
– О да, – со вздохом сказала она, – думаю, на этом я смогу сосредоточиться.
– Оставайся в Каджаране, – выдохнул он, убирая прядь волос с ее лица.
Они стояли лицом друг к другу, стараясь отдышаться.
– Атия привыкает. – Тора прижалась щекой к его ладони. – Она привыкает к Юзре и своему новому окружению. Найди ей еще одну няню, и скоро я тебе уже не понадоблюсь.
– Я прошу тебя остаться не ради Атии, – возразил он. – А ради себя.
Надежда расцвела в ее груди, как фейерверк, который они видели всего несколько часов назад. Может ли это означать, что и он к ней что-то испытывает? Возможно, их вынужденный брак может обернуться сказкой, в которой все жили долго и счастливо?
– У меня работа. – Она старалась мыслить рационально: она не может оставить Салли в трудное время.
– Я и не жду, что ты бросишь все, чтобы остаться с пустыми руками.
– Дело не в деньгах…
– Нет, но с помощью денег можно решить многие проблемы.
– Пожалуй, так и есть. – Она подумала о деньгах, которые помогли Стиву попасть на лечение в Германию.
– Мы что-нибудь придумаем. – Рашид поцеловал ее в лоб.
– Я не сказала, что остаюсь.
– Но ты не сказала, что не останешься.
Рашид ушел, оставив спящую Тору в своей постели. Все было идеально. Она была идеальна.
Когда он согласился приехать в Каджаран, сомнения владели его сознанием. Должен ли он сделать то, чего от него ждут, сможет ли? Он решил остаться во многом потому, что Тора была рядом с ним. Когда его поглотили сомнения, именно она убедила его, что он сможет стать достойным лидером.
И мысль о том, что она может уйти из его жизни, наполняла его страхом. Он хотел, чтобы она осталась. Более того, ему это было просто необходимо.
Это было странное, неведомое ему до сей поры чувство – потребность в ком-то. Раньше ему никто не был нужен, да и до него до недавних пор никому не было дела, за исключением разве что отца, тенью мелькнувшего в его жизни. У него были только братья, которые никогда не предадут его.
Пока не появилась Тора.
Его сердце забилось быстрее, когда он вспомнил, как она выглядела, когда он уходил. Сексуальная, с растрепанными после сна волосами, она улыбалась ему одному.
Рашид улыбался, даже отправляясь в свой кабинет, чтобы заняться делами. Сегодня во всей стране был официальный выходной. Выходной для всех, кроме новоиспеченного эмира и визиря, у них сегодня было много работы. Позже он проводит Бахира и Кадара с их семьями в Стамбул, а Золтан присоединится к нему во время совещания после обеда, прежде чем вернуться с женой и детьми обратно в Аль-Джирад.
Его мысли вернулись к Торе. Как уговорить ее остаться? Люди Каджарана были бы счастливы, они полюбили свою новую госпожу, как и его братья и их жены. Но он был бы счастливее, чем все они, вместе взятые, потому что Тора была ему необходима, как воздух.
Рашид остановился посреди гулкого коридора.
Не об этом ли говорили его братья, когда рассказывали, что нашли женщину, с которой хотели бы провести остаток жизни? Была ли это любовь? Это ли он чувствовал к Торе?
Рашид зашел в свой кабинет и увидел в нем Керима, уже готового к работе.
– Ну, Керим, – сказал он, чувствуя себя свободнее, чем когда бы то ни было, – что у нас в меню на сегодня?
Керим, похоже, не разделял его хорошего настроения. Он выглядел очень обеспокоенным и сразу показался Рашиду старше своих лет. На какой-то миг Рашид подумал, что коронация далась ему слишком тяжело.
– Ваше сиятельство, – сказал он, – у меня есть новости, которые могут обеспокоить вас.
Рашид сомневался, что его сейчас может обеспокоить хоть что-то.
– Что случилось?
– Сообщение, отправленное через сервер дворца. Я не хотел говорить вам об этом вчера. Сообщение от госпожи Виктории, адресованное ее кузену по имени Мэтью Берджесс.
Рашид вспомнил, что Тора говорила о своих кузенах, в частности о том, что один из них живет в Сиднее. Тора сказала, что она с ним не общается.
– Вы уверены, что речь идет именно о кузене?
– Я все проверил, это так. – Керим выглядел напряженным.
Рашид уговаривал себя, что ничего страшного не происходит. Тогда почему Керим так взволнован?
– Вы действительно уверены, что я должен прочитать личное письмо Торы?
– Уверен.
Холодок пробежал вдоль позвоночника Рашида, когда он брал распечатку из рук визиря.
"Дорогой Мэтью!
Не беспокойся о деньгах и заключай сделку, теперь для меня полмиллиона – капля в море.
Мне даже не придется закладывать свою квартиру. Нам никогда больше не придется ничего закладывать. Мне в руки попал настоящий клад – богатый нефтяник королевских кровей. Уверена, что найду возможность отправить тебе полмиллиона через день или два.
Будь на связи и проверяй время от времени мой трастовый фонд.
Твоя кузина Виктория".
Кровь Рашида закипела в жилах. Богатый нефтяник королевских кровей?
Какое-то новое чувство поднималось в груди Рашида, грозя разбить его надежды на мелки кусочки, стереть в порошок и развеять по пустыне.
– Теперь вы понимаете, – сказал Керим, – почему я настаивал на прочтении содержимого письма.
Да, он понимал. Но Тора не могла так поступить.
– Это не может быть правдой, – пробормотал он. Тора не могла этого написать. Он смял бумагу в кулаке. – Это что, какая-то шутка?
– Мне очень жаль, сир. Мы тоже поначалу так думали, но выяснилось еще кое-что. Этот Мэтью Берджесс – финансовый агент, и сейчас он подозревается в незаконном присвоении денежных средств своих клиентов.
– Значит, это какое-то недоразумение. Если это тот самый кузен, о котором мне рассказывала Тора, то у нее нет с ним никаких общих дел.
Керим склонил голову.
– Что? – требовательно спросил Рашид.